| Главная » Книги |
Жуковский Василий Андреевич - Рустем и Зораб, Страница 2
Жуковский Василий Андреевич - Рустем и Зорабньем
Был каждый вмиг к земле притиснут;
И в целом табуне Зораб
Ни одного не выбрал по желанью.
V
Тут подошел к Зорабу старый витязь
И так сказал: "Я дам тебе коня,
Какого не бывало
До сей поры нигде.
Он родился от Грома,
Коня Рустемова; как буря силен;
Как молния летуч;
Нет на него ни зноя, ни мороза;
Широкий дол, высокий холм
Он тенью облака перебегает;
Бескрылой птицею по воздуху летит;
В стыде павлин сжимает пышный хвост,
Когда густую он разбрасывает гриву;
Он прыткий лев - когда на круть бежит;
Он сильный кит - когда в воде плывет;
Ездок, пустив стрелу, своей стрелы скорее
На нем домчится до врага;
Его ж бегущего быстрейшей
Стрелою не догонит враг;
Он чудо-конь; но есть в нем и великий
Порок: он в руки не дается.
Кому ж его удастся укротить,
Тот выезжай на нем хоть на Рустема".
Такой находкою нежданной
Обрадован Зораб был несказанно.
"Скорей, скорей,- он закричал,- ведите
Ко мне коня!" И конь был приведен.
Ему Зораб давнул рукою спину
И грянул в голову его
Своим тяжелым кулаком -
Могучий конь не пошатнулся,
Лишь, шею вытянув, сверкнул
Глазами, прянул на дыбы
И так заржал,
Что с ним окрестность вся заржала.
Зораб стал гладить и трепать
Его, как шелк, блистающую спину -
И конь недвижимо стоял,
Лишь оком огненным на витязя косился.
И на него вскочил Зораб,
И конь, легчайшему узды его движенью
Покорный, вихрем полетел;
Зораб же на его спине сидел так крепко,
Как на коне сидит железном
С ним вместе вылитый железный истукан.
Конь наконец под сильным седоком
Устал; его дымились ноздри,
С него катился пенный нот.
Тогда Зораб сказал ему, разгладив
Его разбросанную гриву:
"Мой добрый конь, теперь нам мир открыт:
Теперь не будет стыдно
И на глаза Рустему нам явиться".
VI
И стал Зораб к войне с Ираном
снаряжаться.
Когда ж о том проведали в Туране,
Бесчисленно к нему сходиться стали
Охотники; для них его желанье было
Как солнечный восход для темной ночи:
Давно Туран не враждовал с Ираном,
Давно для всех мученьем был покой,
И все кипели жаркой жаждой
Войны, победы и добычи;
Из пепла вдруг великий вспыхнул пламень.
Зораб приходит к деду своему
И говорит: "Есть люди у меня -
Но нет у них оружий;
Коня я доброго нашел -
Мои же люди все бесконны;
Идти в поход готовы мы -
Но вьючных нет у нас верблюдов,
Чтоб тяжкий груз нести за нами;
Хотим мы сытно есть и пить
В досужное от боя время -
Но нет у нас запаса пищи;
Благоволи твои нам отпереть
Конюшни, хлебные анбары
И оружейную палату, где напрасно
Съедает ржа мечи и брони".
И деду старому по сердцу
Была такая речь от внука;
Охолодевшая в нем кровь разгорячилась,
И он сказал с усмешкой про себя:
"Необычайный выбрал способ
Отца отыскивать мой внук!
Его он взять намерен с боя".
И всем снабдить Зораба царь спешит.
Анбары хлебные отворены;
Для ратников, верблюдов и коней
Запас пшена, ячменя и овса
Огромный собран; дед не поскупился также
Своей серебряной и золотой казною
Со внуком поделиться;
И оружейную палату отпер он
И дал на волю брать оттуда
Мечи, кольчуги, шлемы,
Стрелами полные колчаны,
Тугие луки, топоры,
В серебряной оправе ятаганы,
Кривые сабли с золотой насечкой,
И палицы с железными шипами,
И копья длинные с булатным острием.
Сподвижникам раздав доспехи и казну,
Зораб сказал: "Вот все, что я теперь имею;
Чего ж недостает,
То мы дополним скоро
Добычей боевою;
Когда возьмем Иран,
Я всех вас с ног до головы
Иранским золотом и серебром осыплю".
VII
Турана царь Афразиаб
Услышал, что с гнезда слетел орленок
смелый,
Что отроку-богатырю наскучил
Покой беспечный детских лет.
Что первый пух едва пробился
На подбородке у него -
А уж ему в пространном мире тесно;
Что молоко обсохнуть не успело
На молодых его губах -
А уж иа них звучит, как в небе гром,
Тревожный крик, зовущий на войну;
Что он замыслил Кейкавусов
Трон опрокинуть и Иран
Своим толпам предать на разграбленье;
Что стоило ему ногой лишь в землю
топнуть,
И из земли вдруг выскочило войско;
Что, наконец, молва есть, будто он
Рустемов сын и будто от коня
Рустемова и конь его родился.
Афразиаб, Турана царь, бровей
От этих слухов не нахмурил;
Он долго сам с собою размышлял
И, размышляя, улыбался;
И напоследок повелел,
Чтоб Баруман, его верховный вождь,
К нему явился. Баруману
Он так сказал: "Возьми двенадцать
тысяч
Отборных ратников моих
И отведи их в Семенгам к Зорабу.
Но слушай (что ж услышишь,
То пусть в твоей душе, как мертвый
труп
Во гробе, тайное лежит),
Отдав ему мое письмо,
Его уверь, что с ним Афразиаб
На жизнь и смерть в союз вступает;
Раздуй в нем пламень боя,
Чтоб бешено, как лев голодный,
Он устремился на Иран;
Но берегись - отнюдь не допускай
Его увидеться с Рустемом;
Чтобы никто и имени Рустема
При нем не смел произнести.
Не знаю я, отец ли
Ему Рустем иль нет, но оба
Они мне злейшие враги;
И их стравить нам должно, как зверей.
Легко случиться может,
Что грозный, устарелый лев
Под сильной лапой молодого,
Растерзанный, издохнет -
Тогда Иран смирится перед нами
И Кейкавус не усидит на троне;
Тогда найдем мы средство и Зорабу
Зажать глаза, чтоб перестал
Он с жадностью звериной
Смотреть на царские престолы.
Известно мне: ему Ирана мало;
И на Туран свои острит он когти.
И если подлинно он сын Рустема,
То пусть волчонок молодой
Заеден будет старым волком;
Тогда и старый пропадет,
Как пропадает, иссыхая
И тяжким илом застилаясь,
Вода в степном оставленном колодце".
Так говорил Афразиаб;
Потом он Баруману
Вручил письмо к Зорабу,
Предательской исполненное лестью.
Но то письмо не с легким сердцем,
А с тяжким горем принял Баруман:
Не славы, а бесславья ждал
Он от войны, в которой принужден
Был сына храброго на храброго отца
Обманом хитрым наводить,
Чтоб разом погубить обоих.
VIII
Когда узнал Зораб, что Баруман
К нему с письмом, с дарами, с войском
Афразиабом посланный, идет,
Немедленно вооружась,
К нему он выехал навстречу.
Как удивился витязь молодой,
Когда такое множество народа,
Оружием блестящего, увидел!
Как удивился Баруман,
Когда предстал глазам его такой
Красавец с ростом великана,
С весенней свежестью младенца,
С горячим юноши кипеньем,
С железной твердостию мужа!
Он на него внимательно смотрел:
Он изумлен был несказанно,
Он чувствовал невольный трепет,
В нем громко вопияла жалость
При виде красоты, столь бодрой и цветущей,
И про себя подумал старый витязь:
"О ты, прекрасная звезда,
Тебе сиять бы в чистом небе,
Не заходя, не померкая;
Достоин ты, мой светлый воин,
Чтоб был орлиный твой полет
Советом мудрости направлен,
А не предательством змеиным".
И, подошед к Зорабу, он вручил
Ему письмо Афразиаба.
Прочтя письмо, Зораб поспешно собрал
Свои туранские дружины
И, Баруману повелев
Для отдыха остаться
Дни на два в Семенгаме,
Простился с матерью и с дедом
И поскакал, воскликнув громозвучно:
"Туран, за мной!" При этом клике
Все разом всколебалось,
Знамена развернулись,
Задребезжали трубы,
Тимпаны загремели,
Заржали грозно кони,
Пошли вперед дружины;
И быстро полилась война
С убийством, грабежом, пожаром
На мирные поля Ирана.
К н и г а т р е т ь я
ХЕДЖИР И ГУРДАФЕРИД
I
На самом рубеже Ирана
Стояла крепость Белый Замок;
Она Иран хранила от набегов
Соседнего врага,
И ею два повелевали
Вождя: один из тех вождей
Был старый Гездехем,
Правитель опытно-разумный,
Другой Хеджир, наездник молодой,
Рачитель дела боевого.
И с Гездехемом находилась в замке
Его младая дочь,
По имени Гурдаферид,
Что значит: витязь без порока;
И на такое имя
Она имела право:
Прекрасная, как девственная пери,
Она была сильна, как богатырь;
Хеджир напрасно
Ей рыцарством понравиться хотел -
Она ему ристаньем на коне,
И меткою стрельбой из лука,
И ловкостью владеть мечом
Была равна; а мужественным делом
Против врага пред нею отличиться
Не мог он - не было врага.
Но вдруг с высокой башни замка
Увидели на крае небосклона
Идущее в густой пыли, как в дыме
Великого пожара,
Туранское бесчисленное войско.
Затрепетал от радости Хеджир.
"Двойная будет мне победа,-
Подумал он,- одна - там, в поле над
врагом,
Другая - здесь, над девою надменной".
И он, надев свои доспехи,
Несется быстро на коне,
Любовию и мужеством стремимый,
На подходящие туранские дружины;
И вслед за ним с ограды замка
Завистливым стремится оком
Звезда красы Гурдаферид.
II
И, быстро подскакав к туранским
Дружинам, грозно закричал
Хеджир им: "Кто вы? Кто из вас
Храбрейший? Пусть отведает со мною
Меча, копья иль булавы;
Он будет нынче же с высокой
Ограды замка моего
Своей отрубленною головою
На всех вас ужас наводить".
На этот вызов ни один из турков
Не отвечал: никто из них не смел
На рубеже Ирана первый
В сраженье выступить. Увидя,
Что все его сподвижники робеют,
Зораб, разгневанный, схватил
Свой меч и поскакал
Один за всех на смертный поединок.
Как тигр из камышей прибрежных,
Так из густой толпы своих он прянул
И закричал Хеджиру: "Выходи;
Твои слова хвастливые не страшны;
Не на лисиц ты выехал, на львов;
Знать хочешь: кто мы и зачем
Пришли в Иран? Узнай же: я Зораб,
Сын царской дочери Темины
И многославного Рустема;
Пришел в Иран знакомиться с отцом;
По славе дел Рустем узнает сына.
Теперь скажи мне, кто ты сам?
Но ведать наперед ты должен,
Что в замок свой уж ты не возвратишься:
Тебя оплачет скоро мать,
Или жена, или невеста".
III
"Не хвастай, подождем конца,-
Хеджир ответствовал Зорабу.-
Мое ты спрашиваешь имя? Я
Хеджир; повелеваю Белым Замком,
И мне товарищ мудрый Гездехем.
А ты смотри, там в высоте
Два черных ворона кружатся;
Они почуяли добычу,
И будет им добыча;
Тобой насытив жадный голод,
На север полетит один,
На полдень полетит другой,
На север к твоему отцу,
На полдень к матери твоей,
И им они за угощенье
Прокаркают свое спасибо;
Не догадается отец,
А мать начнет рыдать и плакать;
А обо мне моя невеста
Не будет ни рыдать, ни плакать;
На нас теперь с ограды замка
Она глядит; моя победа
Ей славой и утехой будет".
Так говоря, на Белый Замок
Хеджир Зорабу указал:
Звездою утренней прекрасной
Сияла там Гурдаферид;
Хеджир, обманутый любовью,
Подумал, что ему она
Издалека приветно улыбалась,
И он на миг забыл о поединке.
Зораб, красавицу, какой никто подобной
Не видывал, увидя, обомлел,
И вся душа в нем закипела;
И он подумал: "Если в Белом Замке
Сокровище такое бережется,
То взять его во что бы то ни стало;
А ты, жених, простись с своей невестой,
Ее теперь ты с жизнью мне уступишь".
IV
Опомнясь, друг на друга очи
Соперники оборотили,
Схватились бешено за копья
И, расскакавшись, с быстротою
Двух страшных молний полетели
Один против другого. Острый
Конец копья Хеджир направил
На грудь Зораба, чтоб ее
Насквозь им проколоть;
Но острие переломилось,
Ударясь в твердую кольчугу;
Зораб не пошатнулся.
Тогда, свое копье
Тупым концом оборотив,
Его он, как рычаг,
Между конем и всадником просунул,
Им сильно двинул - и Хеджир,
Вдруг сорванный с седла, был взброшен
На воздух; грянулся на землю,
Как камень, и паденьем был
Так сильно оглушен,
Что на земле, как мертвый,
Лежал недвижимо, утратив
Из памяти и бой, и замок, и Зораба,
И самое Гурдаферид.
Зораб скочил с коня и обнажил
Свою кривую саблю,
Чтоб голову отсечь врагу;
Но тот, опомнясь, приподнялся
И, на руку опершись слабо,
К сопернику другую протянул
И так сказал:
"Будь жалостлив, не убивай;
Уж я убит довольно
Стыдом, которым ты меня
Сразил перед стенами замка.
Как будет над моим паденьем
Надменная торжествовать!
Вот смерть моя; тебе не нужно
Своею саблей отсекать
Мне голову - ты жизнь мою пресек:
Гурдаферид уж боле не моя;
Отныне ты мой повелитель".
V
Умолкнув, ждал он жизни или смерти.
Но билось кроткое в груди Зораба сердце:
Молящего о милости врага
Он был не в силах умертвить;
И он подумал: "Этот пленник
Мне пленников других добыть поможет;
Он в замок мне отворит вход;
Укажет в поле мне Рустема".
И он, связав Хеджира,
Его с собой повел в туранский стан,
Куда в тот самый час вводил
Свои дружины Баруман,
Поспешно вышедший из Семенгама,
Чтоб, волю шаха исполняя,
Не выпускать из глаз Зораба.
И первой встречей Баруману
Был схваченный Хеджир; при виде
Огромности и крепости врага
Обрадован и изумлен
Был несказанно старый воин;
Но он глаза потупил в землю,
Почувствовав и стыд и угрызенье
При мысли, что назначен был
Прекрасной доблести такой
Предательством готовить гибель.
А между тем при громких кликах
Всего собравшегося войска,
Которое, увидя, как могуч
Был витязь побежденный,
С рукоплесканием встречало
Победоносца молодого,
Зораб задумчиво-безмолвный
На боевом своем коне,
Не слыша плесков, ехал шагом.
Он думал об отце Рустеме,
Он думал о чудесной деве,
Он думал сладостно о многом, многом,
Чего ему не назначало небо.
VI
Турецкий стан был полон ликованья,
А в Белом Замке вопли раздавались;
Одна Гурдаферид безмолвно
Стояла на стене высокой;
Она с прискорбием смотрела
На место, где иранский витязь
Был осрамлен копьем Турана.
"О стыд! - воскликнула она.-
Хеджир, ты мнил быть твердым мужем -
И первый встречный сбил тебя с седла;
Конечно, своего копья
Не отточил ты, своему
Коню подпруг не подтянул.
Могла довольно бы теперь
Я над тобою посмеяться;
Но вытерпеть я не могу,
Чтоб враг смеялся над тобою.
Не допущу хвалиться турку,
Что был им с одного удара
Наш первый витязь опрокинут.
За женщин он сочтет мужей Ирана -
Пускай же в женщине теперь узнает мужа.
Я видела отсюда,
Как улетел он с места боевого,
Победой светел, красотою
Светлее утренней звезды;
На замок он пленительным лицом
Оборотился; на меня
Орлиными глазами посмотрел...
Хочу я знать, таков ли он вблизи,
Каким вдали мне показался".
И со стены Гурдаферид
Сошла поспешным шагом
И выбрала в отцовой оружейной
Доспехи: локоны густые
Покрыла крепким шлемом,
Индейское забрало на лицо
Надвинула, свой стройный стан
Перетянула кушаком,
И, с головы до ног
Вооруженная, вскочила
На легкого коня,
И, не простясь с отцом,
Из замка в поле поскакала.
VII
С копьем в руке наездница младая,
Перед туранский стан примчавшись,
Воскликнула: "Пришельцы, кто вы?
Кто вождь ваш? Я хочу отметить
За обесславленного друга;
Я в бой зову того, кто в плен увел
Хеджира;
А если он робеет, пусть выходят
Другие за него. Туран, не думай,
Что, одолев случайно одного,
Уж всех он одолел в Иране.
Сюда, обидчик нашей чести!
Своею кровью обагрянить
Ты должен бледный стыд Хеджира;
Я жду тебя". Услышан был
В туранском стане вызов гордый,
И кинулись охотники толпою
К коням, но их Зораб предупредил;
Он, выскакав вперед, воскликнул:
"Не трогайся никто; я начал, я и кончу".
И быстро он вперед помчался
При кликах громозвучных стана.
На выстрел из лука приближась
К противнику, Зораб остановился
И взор на крепость устремил:
Он уповал, что деву замка
Опять увидит на ограде;
Но он ошибся, на ограде
Ее уж не было - она
Стояла перед ним,
И он того не ведал.
Гурдаферид, его вблизи увидя,
Подумала: "Мой враг опасен:
Он сильного Хеджира одолел".
И на своем коне летучем
Она кружить проворно начала;
Соперника маня и раздражая,
Она пред ним, как ласточка, летала,
Была и там и тут, и всюду и нигде;
А той порою с тетивы
Ее тугого лука
Стрела слетала за стрелою,
И ими был весь твердый панцирь
Зорабов исцарапан,
И много их в щите его торчало.
С усмешкой он их стряхивал на землю;
Но, мнилось, был неистощим
Колчан наездницы; как частый дождик,
Ее лилися стрелы;
И наконец Зораб, терпенье потеряв,
Воскликнул: "Скоро ль детскую игрушку
Оставишь ты? Пора приняться нам
За мужеское дело.
Я вижу, что своим досугом
Умели вы воспользоваться, персы;
Остро свои вы стрелы наточили -
Но об туранский крепкий панцирь
Ломается их острие.
Оставь же, друг, напрасную заботу -
Из своего улья довольно
Ты пчелок выслал на меня,
Ко меду здесь они не соберут;
Убить своей стрелой ты можешь
Лесную пташку, много цаплю;
Но грифа сильного тебе не застрелить;
Итак, уймись, и если ты
Не женщ 
| |
| Просмотров: 346 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры