Утро. Солнце светит ярко,
Барин сладко спит
И, порою, как кухарка
Пьяная, храпит.
Вновь супруга молодая,
Хороша, мила,
От бессонницы страдая,
К мужу подошла.
Будит мужа. - "Что такое?"
- "Душка, обними".
- "Ах, оставь меня в покое,
Черт тебя возьми!
Снился сон: иду я с веком
Нашим наравне,
Стал я "земским человеком",
Либерал вполне;
Преисполненный страданья,
Тьму реформ ввожу
И для земского собранья
Глотни не щажу..
Я на земские налоги
Сыт с тобой, а детьми.
Но притом у нас дороги
Лучше, чем в Перми...
И представь, мои проекты
Русь читает вся..."
Но в ответ супруга: - "Эк ты
Душка, заврался.
Без тебя я не уснула, -
Все будил сверчок..."
И опять она толкнула
Мужа под бочок.
МОЛОДО - ЗЕЛЕНО
Свыше нам сказано, свыше нам велено:
"Не торопитеся! Молодо-зелено!
Нужно сперва подрасти..."
Так-то все так... Деревца мы зеленые,
Жизненным опытом не закаленные;
Выросли мы на пути
К свежему, к доброму, к благу народному...
Дайте же, дайте скорее свободному
Деревцу вновь расцвести!
ЖЕЛЕЗНАЯ ПИЛА
Мне не нужно золота,
Не хочу.
Я отдам все золото
Палачу,
Лишь бы друга милого
Не губил,
С плеч его головушку
Не рубил.
Мне не нужно звонкого
Серебра:
В серебре я золоте
Нет добра.
Но железо твердое
Я люблю,
Им решетки ржавые
Распилю!
Ничего не сделаю
Без пилы,
Не сниму я с узника
Кандалы.
Ой, пила железная,
Не звучи -
Чутко спят угрюмые
Палачи.
АЛЕКСАНДР III И ПОП ИВАН
Поп входит и благословляет царя,
который целует у него руку
Царь
Глаза мои покрыл туман:
Страдаю я от муки адской...
Ты кто такой?
Поп
Я - Иоанн.
Твой богомолец, поп Кронштадтский {1}.
Раскаяться желаешь?..
Царь
Да...
Я опасаюсь скорой смерти...
Ведь и с царями иногда
Невежливы бывают черти.
Боюсь, что в "жупел" попаду...
Спаси меня от черта, друже!
Я не хочу сидеть в аду: -
Он Гатчины гораздо хуже...
О Гатчина, мой милый кров,
Приют спокойный и любезный!
Там без немецких докторов,
Владея силою железной,
Я был, как толстый бык, здоров.
Там под "особенной охраной" {2}.
Любил я полуночный мрак, -
От света пятился, как рак,
И озарялся лишь... Дианой.
Поп
Луною, сиречь?
Царь
Точно так...
Я мифологии когда-то
Учился тоже, но потом
Все позабыл...
Поп
Умно и свято
Ты поступил...
Царь
Себя с кротом
Любил я сравнивать бывало...
Крот ненавидит светлый день,
Ему в норе приятна тень,
Ему до солнца дела мало!
Пускай на небесах оно
Горит и пышет, землю грея:
Кроту забавно и смешно...
Поп
Замечу на сие одно
Тебе по долгу иерея:
Ты судишь здраво... Мы - попы, -
Псалтырь и святцы взявши в руки,
Давно решили: для толпы
И для царей - зачем науки?
Тебе - царю, как пастуху,
Чтобы пасти народов стадо,
В руках иметь лишь плети надо,
А не науку - чепуху!
Она зловредна. Верь мне, чадо!
Царь
Да, правда: в оны дни, попович,
Профессор Константин Петрович
Премудро наставлял меня.
Что "ночь" гораздо лучше "дня"...
Поп
Сие похвально! Крестоносцев
Храбрей сей хитроумный муж?
Заботясь о спасеньи душ,
Воюет наш Победоносцев {3},
Со "штундой" борется умно
В союзе с праведным монархом;
Его попы зовут давно
Святым "гражданским патриархом",
С Победоносцевым вдвоем
Ты воевал, как божий воин!
Ты рая светлого достоин,
И о бессмертии твоем
Молебен живо мы споем...
Царь
Нет, не поможет твой молебен!
Поп
Отчаянье - есть смертный грех.
Верь мне, властитель полумира,
Еще крепка твоя порфира...
Царь
Нет, слишком много в ней прорех.
Она в дырах, она в заплатах,
Не рыцарь я в блестящих латах... {4}
1 Иоанн Кронштадтский - кронштадтский "поп Иван Сергеев, мракобес,
лютый реакционер, черносотенец, член "Союза русского народа". (Ред.)
2 Намек на "Положение о чрезвычайной охране", введенной при Александре
III. (Ред.)
3 К. Победоносцев - один из вдохновителей крепостнической реакции в
80-е и 90-е гг. и в начале нынешнего века. Имел огромное влияние на
Александра III, (Ред.).
4 Стихотворение не закончено. (Ред.)
ДЛЯ МЕНЯ И ДОВОЛЬНО
(Песня умирающего комика)
Дни за днями бегут над твоей головой,
И годам улетать не закажешь.
Бедный комик, окончив путь жизненный свой,
Жалкий шут, ты в могиле спать ляжешь.
На вершине небес дух твой должен блуждать,
Как на сцене, уныл, безотраден;
А под черной землей труп актера глодать
Будут массы прожорливых гадин.
На тебя не возложат лавровых венков,
Ни медалей, ни знаков отличий;
Разве вспомнят: "Нед_у_рен был в нем _Хлестаков_,
А, под старость, хорош _Городничий_".
Разве молвят еще: "Удивительно глуп
В нем был _Чацкий_ - ботлив и амурен;
Но зато в нем предстал наяву _Скалозуб_,
И как _Фамусов_ был он недурен".
А подруга твоя, утаив в сердце лед,
С голой грудью в "Елене" предстанет.
Друг актера (к несчастью, плохой рифмоплет)1,
Над могилой стишонками грянет.
Вот и все для тебя! Огонек твой потух,
Догорело в светильнике масло...
Где же песни твои? Где веселый твой дух?
Все исчезло, погибло, угасло!"
Так я песню мою напеваю тайком...
Пред кончиной мне видятся грезы,
Что несется она - эта песнь - ветерком
И дробится... на мелкие слезы.
Их не видит никто, кроме бога. Лишь он,
Бесконечной любовью владея,
И в весельи людском услыхать может стон,
И простит он шута-лицедея.
Я был раб, вечный шут; но в актере-рабе,
В старом комике, есть вдохновенье...
После смерти моей проживу ли в тебе,
В грустной песне, одно лишь мгновенье?
Гой ты, песня шута, горделивой не будь,
За тебя и смешно мне и больно.
Но когда мою песнь повторит кто-нибудь
И вздохнет - _для меня и довольно_!
1ЛАПТИ
Не думай, гордый мой поэт,
Что ты в поэзии владыка!
Тебя сильнее нищий дед,
Плетущий лапоть свой из лыка.
И он плетет, и ты плетешь;
Но между вами сходства мало;
Все, чем гордится молодежь,
Твое перо не понимало.
Плетешь ты рифмы без души;
Твои "изделья" сон наводят...
А лаптя крепки, хороши,
И в них мильоны братьев ходят...
Себе пощады не проси!
Твои "изделья" в печку бросят...
А лапти ходят на Руси
И пользу родине приносят.
Бесследно пропадет твой бред
Рифмованный, безумно-гордый...
А лапти свой оставят след,
След прозаический, но твердый.
К СВОБОДЕ
Незримая для русского народа,
Ты медленно, таинственно идешь.
Пароль мой: "Труд, желанная Свобода!"
А лозунг твой: "Бодрее, молодежь!"
Свободное слово, опять ты готово