потрясла до
ужаса картина насилия смерти.
Поголосила над покойницей панной Оксана и начала снаряжать ее в последнюю,
далекую дорогу: надела на нее вышитую
занызуванням рубаху, коричневую сподницу
и синюю с красными кантиками корсетку, на голову положила венок из зеленого
барвинка и, принарядив ее в лучший любимый костюм, положила на лавке,
застланной ковриком, под образами.
Загоралось уже ясное утро; голубоватый свет врывался в окно и обливал
с одной стороны холодными тонами худое и прозрачное лицо Гали, а с другой -
красновато-желтый свет от свечи отражался теплыми бликами на ее безмятежно
спокойном челе.
Оксана, обрядив усопшую, долго и пристально всматривалась в эти милые
и дорогие черты; смерть еще не коснулась их своим тлетворным дыханием, и лицо,
в кудрявой зелени барвинка, при эффектной игре двух освещений, было величаво-
прекрасно и улыбалось застывшей улыбкой.
Вошел, спустя несколько времени, дед и, не удивившись давно ожидаемой
картине, ударил набожно три поклона и дрожащим от слез голосом начал причитать
ей:
- Настрадалась, натомилась, моя дытыночка, все за других побиваючись,
а теперь легла отпочить.
* * *
С шумом растворилась дверь, и маленькая девочка, раскрасневшись от ходьбы и
волнения, влетела в светлицу с веселым криком: "Мама!" Но, подбежав к маме, она
занемела от ужаса и, всплеснувши руками, упала перед ней на колени.
_______________________________________________________________________________
Комментарии
Подготовка текста - Лукьян Поворотов
_______________________________________________________________________________