Синегуб Сергей Силович - Стихотворения - Книги

С. С. Синегуб

Стихотворения --------------------------------------

Поэты-демократы 1870-1880-х годов.

Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.

Л., "Советский писатель", 1968

Биографические справки, подготовка текста и примечания В.Г. Базанова, Б.Л. Бессонова и А.М. Бихтера

OCR Бычков М.Н mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

Биографическая справка

54. Греза

55. "Гей, работники! несите..."

56. Перекати-поле

57. "Ты знаешь ли, милый, до встречи с тобою..."

58. Романс ("Как тяжко жить средь мук и горя...")

59. Поток

60. Нива

61. (Отрывок) ("Мрак на Руси непроглядно глубок..")

62. Дума ткача

63. Песня рабочих молодой России

64. Народница

65. Терн

66. Последние дни

67. "Думы, мои думы!.."

68. К бюсту Белинского

69. Перед смертью

70. Живое кладбище

71. "Ты не чужой мне, слава богу!.."

72. "Горел огонь в его очах..."

73. "Лишите вы светлого дня..."

74. Памяти М. Л. Михайлова

75. Монолог

76. Ночь в тюрьме

77. В одиночке

78. Песня узницы

79. Романс ("О, как излечиться от злого недуга? ..")

80. "Под свист ружейных пуль, картечи

81. Песня ("Есть голова на плечах...")

82. "Уж не одна тяжелая утрата..."

83. "Волчонок"

84. Вопросы

85. "Что ни день, то глубже море мук!"

86. Жалоба бедняка

87. Завещание

88. Петру Алексееву

89. Товарищам (На суде)

90. Памяти Некрасова (27 декабря 1877 г.)

91. "Обширный склеп - тебя нам не забыть!.."

92. "Когда наполнила судьба..."

93. Песня ("Я судебным приговором...")

94. На смерть М. В. Купреянова

95. 41 год

96. Прощальный привет

97. "Время галопом все скачет и скачет..."

98. "Если скоро я кончу свой путь..."

99. Ночь

100. Весной

101. В степи

102. Осенью

103. В зимнюю ночь

104. "Болото никогда волнения не знает..."

105. "Жить хочу!"

106. Из летних впечатлений

107. К портрету девушки

108. На улице

109-110. В городе

1. "Он ехал за город, на дачу..."

2. "Я видел сцену в русском духе..."

111. Сон золотопромышленника

112. Перед портретом Добролюбова

113. Воспоминание

114. "Уж белеет вдали возникающий день..."

115. Вечер

116. "Я усталый в тоске доживал свои дни..."

117. К старикам

118. "Наше прошлое светло..."

119. "Хотел бы я от злой судьбины..."

120. На закате

121. "Вот и старость седая пришла..."

122. Памяти Н. К. Михайловского

123 В сочельник. 1904 г.

Сергей Силович Синегуб родился в октябре 1851 года в семье помещика Екатеринославской губернии. Учился он в минской гимназии, затем в петербургском Технологическом институте, где в 1871 году сблизился с народническим кружком чайковцев (по имени Н. В. Чайковского, одного из организаторов этого объединения).

Прежде чем совершить пропагандистский поход в деревню, революционные народники развернули агитацию среди петербургских рабочих и фабричных, надеясь на их сочувствие и помощь в предстоящей встрече с крестьянами. Для этого они завели кружки в артелях, на фабриках и заводах, особенно на Васильевском острове и за Невской заставой. Из кружка Синегуба вышли крупные деятели революционного рабочего движения, в частности Петр Алексеев.

Л. Э. Шишко в своих воспоминаниях высоко оценивал роль Синегуба как "одного из талантливейших наших пропагандистов, пропагандиста по натуре, пользовавшегося огромным успехом среди фабричных рабочих... Он умел заводить знакомства с рабочими, умел говорить с ними увлекательно и задушевно. Он мог живо и с интересом спорить с рабочими по целым часам о самых разнообразных предметах; он входил в личную психологию каждого из них и в то же время располагал их к себе своею прямотою и искренностью. Рабочие любили его и ценили как учителя; вместе с тем он был поэт и написал для них получившие потом большое распространение "Думы ткача"". {Л. Э. Шишко, Собр. соч., т. 4, Пг.-М., 1918, с. 213-214. Точное название стихотворения Синегуба - "Дума ткача".}

В 1871-1873 годах Синегуб ведет активную пропаганду революционных идей в Петербурге, Екатеринославле, на Невьянском заводе и в Тверской губернии. К 1873 году его петербургская квартира становится крупным пропагандистским центром.

Свою революционную работу Синегуб впоследствии подробно описал в "Записках чайковца". Здесь он между прочим рассказал о судьбе его стихотворений, предназначенных для распространения в народе. Они были захвачены во время жандармского налета на квартиру Синегуба за Невской заставой: "Вдруг, в полночь, в мое бедное жилище ворвалась под предводительством жандармского майора Ремера свора жандармов и полиции... Приступили к обыску... Хотя мы и прибрали все компрометирующее, но не только не выбросили лубочный ящик с разными грязными бумажками, но даже не. пересмотрели их, так как там были, как мы думали, только те бумажки, в которые лавочники завертывали нам колбасу, селедку, соленые огурцы и другое, что мы покупали себе на обед. А между тем Лариса, {Лариса Васильевна Чемоданова. жена Синегуба.} по своей близорукости, бросила туда же при уборке комнаты черновики двух моих стихотворений, писанных карандашом и с помарками, что указывало по крайней мере на то, что автор стряпал эти стихи тут, на этой квартире; тут же очутилось "сочинение" Ефима Савостьянова... представляющее собой горячее, страстное и очень сильно написанное воззвание к рабочим на бунт и писанное при этом - о ужас! - красными чернилами... Вот это-то воззвание вместе с моими крайне революционными, написанными начерно стихами (одно прямо начиналось так:

Гей, работники, несите

Топоры, ножи с собой.

Смело, братья, выходите

За свободу в честный бой!

Мы под звуки вольных песен

Уничтожим подлецов

и т. д.) и попались из нашего лубочного ящика в руки жандармов". {С. Синегуб, Записки чайковца, М.-Л., 1929, с, 126-128.}

12 ноября 1873 года Синегуб был арестован и привлечен по "процессу 193-х". Отобранные при обыске стихотворения были приобщены к следственному делу в качестве "вещественного доказательства" против него. Свыше четырех лет Синегуб провел в Доме предварительного заключения и в Петропавловской крепости. В 1878 году он был приговорен судом к каторжным работам. Отбывал срок каторги в Нижне-Карийской тюрьме; в 1881 году сослан на поселение в Читу; последние годы жизни провел в Благовещенске и Томске, где и умер в 1907 году.

Проведший почти всю свою сознательную жизнь в тюрьмах, на каторге и в ссылке, Сергей Синегуб долгое время оставался безвестным поэтом. Его если и знали, то в кругу близких друзей и единомышленников. Немногие стихи поэта в 70-е годы проникли на страницы вольной печати. В 1877 году в Женеве была выпущена книга под названием: "Из-за решетки. Сборник стихотворений русских заключенников по политическим причинам в период 1873-1877 гг., осужденных и ожидающих "суда"". Автором 15 стихотворений за подписью "Вербовчанин", открывавших этот сборник, был Синегуб. Несколько его стихотворений в 1900-е годы появилось в журнале "Русское богатство". Не имея возможности печатать свои стихи в легальной печати, Синегуб заносил в домашние тетради почти все свои стихотворения, чтобы затем, при благоприятных условиях, опубликовать их отдельным изданием. В какой-то степени это удалось ему сделать: в Ростове-на-Дону в 1906 году вышел его небольшой сборник "Стихотворения. 1905 год". Этот единственный сборник стихотворений Синегуба тогда же вызвал преследование цензуры и сохранился в незначительном количестве экземпляров.

Наиболее известным стихотворением Синегуба, получившим широкое распространение в народной среде, является "Дума ткача". Кроме нее следует отметить два стихотворения "крайне революционного" содержания: "Гей, работники, несите..." и "К рабочему народу", отобранные при обыске в 1873 году. Они непосредственно обращены к трудовому люду, прежде всего к угнетенным русским крестьянам. Более или менее откровенный разговор с крестьянами мог состояться на языке, понятном для них. Синегуб сознательно обращается к лексике и поэтике фольклора. Он создает три поэмы-былины ("Илья Муромец", "Степан Разин" и "Атаман Сидорка"), {См. их публикацию в "Русской литературе", 1963, No 4, с. 167-174.} где наряду с призывом крестьян к восстанию содержится изображение будущего общества в духе утопического социализма.

Революционные народники называли Синегуба "лучшим тюремным поэтом". Большинство стихотворений, написанных Синегубом в Доме предварительного заключения и в Петропавловской крепости, так и не увидели света, но они были хорошо известны друзьям-единомышленникам, томившимся в тюрьмах и на каторге. Почти все тюремные стихотворения посвящены конкретным событиям тюремной жизни и тем переживаниям, которыми были охвачены революционеры-пропагандисты после неудавшегося "хождения в народ". Значение их состоит не столько в художественном своеобразии, сколько в революционном исповедничестве, в политической убежденности, в вере в правоту своего дела, в любви к страдающему народу.

54. ГРЕЗА

Видна в отдаленьи свобода в цветах

С любовной улыбкой на чудных устах;

Рукою нам машет, к себе нас манит,

Довольство и счастье нам в жизни сулит;

И лоб ее чудный украшен венком,

И черные очи пылают огнем;

В руке развевается белое знамя,

Вокруг разливается яркое пламя -

Несется оно полосой огневой,

Несет оно гибель тому за собой,

Кто пил трудовую народную кровь,

В ком умерла в сердце к народу любовь.

У ног ее трупы тиранов лежат,

И гнойные черви в тех трупах кишат,

И тело их хищные вороны рвут,

Суровые очи их совы клюют.

Поправши неволю, свобода ведет

Туда нас, где вечное братство живет,

Где нет обнищалых и нет богачей,

Где нету тиранов и злых палачей,

Где легче, отраднее дышится всем,

Где тюрьмы и плети забыты совсем!

<1873>

Гей, работники! несите

Топоры, ножи с собой,

Смело, дружно выходите

Вы за волю в честный бой!

Мы, под звуки вольных песен,

Уничтожим подлецов, -

Палача царя повесим,

С ним дворянство и купцов!

Кончить время! уж довольно

Им с нас шкуру втрое драть,

И мужицкую кровь полно

Им по-вшиному сосать!

Прочь владык! пусть мир сберется,

Выше мира власти нет!

Вряд ли кто сильней найдется -

Обойди хоть целый свет!

Расступися, лес дремучий!

Дай простор - народ идет!

Хочет силою могучей

Вековой разрушить гнет.

Гей! огня давай скорее, -

Им очистим всё зараз -

Чтобы дело шло спорее...

... ... ... ...

Ты утихни, сине море,

Не моги огонь залить -

Накипело в сердце горе,

Нету моченьки сносить!

Час настал, вставайте, братья!

Силы, кровь и жизнь свою -

Всё несите без изъятья

Вы к святому алтарю.

Воля, право и рав_е_нство

Ждет за то вас впереди.

Жизнь высокого блаженства,

Без мучений и забот.

Мукам мир конец положит -

Тяжким сборам, податям,

Наши кости царь лишь гложет,

Кровь по вкусу лишь зверям.

Мы довольно гнули шею

- Под ударами кнута.

В ноги кланялись злодею,

Целовали у плута

Руки, пятки за презренье,

За удары, за наш труд!

Невтерпеж ... ... . .

Жажда мести сердце жмут.

<1873>

56. ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

Вдоль степи широкой

Катится по воле,

Ветерком гонимо,

Перекати-поле...

И будяк с презреньем

На него взирает,

И полынь печально

Ветвями качает;

Колокольчик звонко

10 Вслед ему смеется

И от смеха злого

Посинел - трясется...

Даже "сон" дремливый,

Бросив сновиденья,

Смотрит вслед спросонок,

Полон удивленья.

Только незабудка

Кроткая вздыхает,

Перекати-поля

20 Путь благословляет.

Да ковыль суровый,

Век не знавший воли,

Хочет образумить

Перекати-поле:

"Погоди, скажи мне

Правду, не скрывая,

Ты куда так рвешься,

Голова шальная?!"

- "О, я рвусь душою

30 К синю, к синю морю, -

Там с волной могучей,

С бурею поспорю!

Немила мне ваша

Жизнь-дрема без бою!

Не хочу я смерти,

Не хочу покою!

Жить хочу свободно

В море на просторе,

С белыми волнами,

40 С грозной бурей в споре!.."

А ковыль суровый

Головой качает,

Перекати-полю

С грустью отвечает:

"Что, как вдруг сыграет

Ветер шутку злую,

Занесет в болото,

В трясину гнилую?!

В тинистом болоте

50 С чем бороться станешь!

В смрадной, вязкой тине

Без пути - завянешь!

Брось свои затеи!

Прикрепись на месте!

И расти спокойно

В поле, с нами вместе!"

Перекати-поле,

Не сказав ни слова,

Улыбнувшись только,

60 Покатилось снова.

<1873>

Посвящается Ларисе

Ты знаешь ли, милый, до встречи с тобою,

Когда еще девочкой дома жила,

Я страстно любила грозу - и ждала

Всегда с нетерпеньем ее. И грозою

Я шла любоваться в открытое поле!..

Лишь только заслышу удар громовой

И ветра заслышу свирепого вой, -

О, как вдруг захочется быть мне на воле!

Из комнаты душной бегу я с отрадой,

10 Ни матери крик, ни угроза отца -

Ничто не пугает... сбегаю с крыльца,

И миг лишь - и я за садовой оградой!

Грохочут, хохочут свинцовые тучи...

Соседняя роща, шатаясь, шумит,

А в поле открытом свирепо царит,

Порывисто мечется ветер могучий.

Он черные косы растреплет мои,

Горячие щеки мои обвевает,

Мне путь преграждая, свирепо кидает

20 На грудь мою сильные волны свои...

А я всё иду... Мне и любо и мило

Бороться с напором дыханья его...

И, грудью встречая врага своего,

В ту пору я много в ней чуяла силы.

Но тучи промчатся... Расстаться так жаль

Мне с волнами, с ветром, с раскатами грома,

Чтоб снова под кровлей постылого дома

Встречать лишь обыденной жизни печаль.

А отчий мой дом, как тюремные своды,

30 Давил мою душу... Работал мой ум,

А сердце просило свободы, свободы, -

Простора и жизни для чувства и дум!..

На подвиг рвалась моя сила, как рвется

Измученный узник из душной тюрьмы, -

В открытое поле из тягостной тьмы,

Под ясное небо, где солнце смеется!

Я вырвалась в жизнь!.. Я свободна, мой милый, -

Сильна и бороться с судьбою хочу!

Наружу дать выход живому ключу

40 Моей молодой и нетронутой силы!

С трудом и с борьбою я жаждала встречи, -

За них я укора судьбе не пошлю:

Я братьев-людей беззаветно люблю

И бременем лечь не хочу на их плечи!..

Страданья?! О, милый! чтоб с ними бороться,

Я силы так много скопила в груди!..

И если, мой друг, и тебе впереди

Спознаться со вражеской злобой придется -

За гордость души, за твои убежденья,

50 За честное сердце, за смелость ума

Постигнут тебя униженья, тюрьма

И ряд нескончаемых жгучих мучений -

Тогда принесу я тебе не слезу,

О нет, мой желанный!.. Тогда я явлюся,

Тебя поцелую, тебе улыбнуся

И крест твой тяжелый с тобой понесу.

<1873>

58. РОМАНС

Как тяжко жить средь мук и горя,

Позора, рабства, нищеты!

Не знать услады и покоя

В осуществлении мечты!

Из царства слез и вечных стонов

Бежал бы я охотно в лес,

Где только пенье птичьих хоров

И блеск лазоревых небес!

Бежал бы я... Но угрызенья

Нарушат совести покой,

Что не работал для спасенья,

Для счастья общины людской!

Что я позорно укрываюсь

От общих жизненных невзгод,

Что праздной жизнью наслаждаюсь

Вдали от горя и забот;

Что я с отвагой боевою

Не вышел в жизнь на смертный бой

С насильем, с подлостью, с нуждою,

Не разрушал неправды строй!