| Главная » Книги |
Шевырев Степан Петрович - Стихотворения, Страница 5
Шевырев Степан Петрович - Стихотворенияветы;
И кровью царственной облитый
Шекспира грозного кинжал
В цветах змеею ядовитой
Перед тобою не сверкал.
Под тяжким бременем кручины,
С своей аттической долины
От света, горя, суеты
Во мрак готического храма,
В мир таинства и фимиама
Еще не убегала ты,
Не знала мук ревнивой мести,
Неправых жребия угроз,
Не отирала горьких слез
Святой страницей благовестий.
Вся жизнь твоя - волшебный рай;
Останься так, живи ты доле
В своей классической неволе,
Под небом Аттики гуляй
И цвет небес ее эфирных
В своих очах лазурных, мирных
Ты долго, долго отражай.
Под охранительной любовью
Да не сразит тебя беда:
Да не полюбишь никогда
Моих стихов, облитых кровью.
25 февраля 1829
118. <ДВА ДУХА>
Дух смерти
Везде, где ни промчался я,
Оскудевает жизни сила;
Ветшает давняя земля,
Веков несытая могила, -
И смерть столезвейной косой
Ее не утоляет глада,
И заражающего смрада
Она полна, как труп гнилой!
Дух жизни
Везде, где ни промчался я,
Кипели жизни хороводы;
Из персей пламенной природы
Млеко струилось бытия.
Младенцев свежих миллионы
Ее лелеяла рука,
И от живящего млека
Носился воздух благовонный.
Дух смерти
С Востока я: там мор и глад
О смерти гордо соревнуют;
Над прахом тлеющих громад
И враны даже не пируют.
Дух жизни
Я с Запада: там врач попрал
Болезни неисцельной жало, -
Из миллиона смерти жал
Еще единого не стало.
Дух смерти
С полудня я: там два бича
Живое истребляют племя,
Война и деспот в два меча
Торопят медленное время.
Дух жизни
Я с полночи: там светлый пир!
Живет и блещет цвет народа!
Там сочетались сильный Мир
И многоплодная Свобода.
Дух смерти
Я нисходил во глубь земли,
В ее богатую державу,
Где поколенья погребли
Свои сокровища и славу.
Равно гниют - рабы, князья,
И скудный саван, и порфира,
И снедью глупого червя
Богоизбранный гений мира.
Дух жизни
Зри колыбелей миллион:
В них зародился гений новый;
Дитя веков, созреет он -
И сокрушит твои оковы.
Благословен его восход:
Из океана поколений
По небу века он пройдет,
Как солнце ясное, без тени.
Дух смерти
Ты видишь миллион могил:
В них век его истлеет мертвый;
Одну из них закон судил
И для твоей высокой жертвы.
Дух жизни
Я вижу, вижу, но над ней
Стонает миллион живущих!..
Он из-под тысячи смертей
Воскреснет в племенах грядущих,
И оградят его века,
Стеной обстанут поколенья:
Сквозь них с косою истребленья
Не досягнет твоя рука.
22 апреля 1829
Берлин
118. ЖЕНЩИНЕ
Ты асмодей иль божество!
Не раздражай души поэта!
Как безотвязная комета,
Так впечатление его:
Оно пройдет и возвратится,
Кинжалом огненным блеснет,
В палящих искрах раздробится,
Тебя осыплет и сожжет.
Ноябрь 1829
122. К РИМУ
По лествице торжественной веков
Ты в славе шел, о древний град свободы!
Ты путь свершил при звоне тех оков,
Которыми опутывал народы.
Всё вслед тебе, покорное, текло,
И тучами ты скрыл во мгле эфирной
Перунами сверкавшее чело,
Венчанное короною всемирной.
Но ринулись посланницы снегов,
Кипящие метели поколений, -
И пал гигант, по лествице ж веков,
Биясь об их отзывные ступени;
Рассыпалась, слетев с главы твоей,
На мелкие венцы корона власти...
Так новый рой плодится малых змей
От аспида, разбитого на части.
Но путь торжеств еще не истреблен,
Проложенный гигантскими пятами;
И Колосей, и мрачный Пантеон,
И храм Петра стоят перед веками.
В дар вечности обрек твои труды
С тобой времен условившийся гений,
Как шествия великого следы,
Не стертые потопом изменений.
Декабрь 1829
123. К РИМУ
Когда в тебе, веками полный Рим,
По стогнам гром небесный пробегает
И дерзостно раскатом роковым
В твои дворцы и храмы ударяет,
Тогда я мню, что это ты гремишь,
Во гневе прах столетий отрясаешь,
И сгибами виссона шевелишь,
И громом тем Сатурна устрашаешь.
Декабрь 1829
130. ТРИ МОЛНИИ
(Из трагедии "Ромул")
Три молнии громодержавный царь,
Отец богов, на казнь в деснице держит:
Он первою остерегает тварь
И сам ее по грозной воле вержет, -
Она легко слетает с облаков.
Вторая жжет и злой бедою блещет,-
И лишь совет двенадцати богов
Созвавши, он ее на землю мещет.
Но третьею карает, раздражен,-
И что сожжет, то к жизни не возводит:
Когда ж ее замыслит вергнуть он,
Сам в облако таинственно уходит,
Зовет к себе избраннейших богов,
Спокойно гнев их мудрости вверяет,
И, так решив, из темных облаков
На мир ее рушительно бросает.
Между августом и ноябрем 1830
131. ФОРУМ
Распаялись связи мира:
Вольный Форум пал во прах;
Тяжко возлегла порфира
На его святых костях.
Но истлел хитон почтенный,
И испуганным очам
Вскрылись веча там и там,
Порознь кинутые члены.
И стоят печально ныне
Кой-где сирые столпы;
По заброшенной пустыне
Псы гуляют да рабы.
Есть же Форума обломки:
Так прияли ж от отцов
Благороднейшую кровь
Угнетенные потомки!
1830
133. ОДА ГОРАЦИЯ ПОСЛЕДНЯЯ
(IV К.. 16)
"Что грязен, Тибр? Струя желта, мутна!
Иль желчью ты встревожен беспокойной,
И чует то сердитая волна,
Что пьет ее римлянин недостойный?
Иль от стыда ты бег торопишь свой?
Почто же ты не держишь злой стихии,
Не стелешься кристальною волной
И не глядишь на небо Авзон_и_и?"
"Мне недосуг: не спит моя волна, -
Я мою Рим, я града освятитель;
Я, нагрузив нечистым рамена,
Бегу в поля, усердный их поитель, -
И тороплюсь в безбрежный океан,
Что землю всю водами убеляет:
Приемлет он грехи моих римлян
И с волн моих нечистое смывает.
Но тщетно я, последний гражданин,
Свой правлю долг, в пример, без укоризны:
Себя несу на жертву я один
Целению и здравию отчизны".
1830
134. <ОТРЫВОК ИЗ СЕДЬМОЙ ПЕСНИ "ОСВОБОЖДЕННОГО ИЕРУСАЛИМА" ТОРКВАТО ТАССО>
Ливень, ветер, гроза одним порывом
В очи франкам неистовые бьют:
Объятые нежданной бури дивом,
Стали войска - и дале не текут.
Немногие лишь, верные призывам
Своих вождей, от стягов не бегут.
Клоринда издали всё это зрела
И к ним с копьем вовремя подоспела.
Кричит своим: "Небо за нас сражается,
Товарищи! Рука его видна, -
И грозный гнев лиц наших не касается,
Десница мощная рубить вольна:
В чело врагам лишь буря ударяется,
И их душа уж страхом смятена,
Доспехи вихрь обил - и в очи дождь,
Вперед, друзья, вперед! Судьба нам вождь!"
Так воздвигает полчища - и, бремя
Напора адского плечьми приемля,
Натиснула на крестоносно племя,
Ударам праздным их почти не внемля.
Аргант ворочается в то же время
И губит их, победу зло отъемля,
И верных полк рассыпан по полям -
Дает хребет и бурям и мечам.
По раменам бежавшим ударялись
Бессмертных гнев и смертные мечи,
Ливень и кровь потоками смешались,
Бьют по полю багровые ключи.
Пирр и Родольф на поприще остались,
Где груды тел лежали горячи:
Того Черкасова рука пожала,
Над тем Клоринда пальму восприяла.
Таков был франков бег: их свежий след
Срацины и демоны не покидали.
Один против оружий, против бед,
Громов и вихрей зрелся без печали,
С спокойствием на лике вождь Годфред,
Стыдя своих, что робко так бежали,
И ставши пред окопами - за вал
Рассыпанный народ воспринимал.
Не вытерпев, он два раза с конем
На дерзкого Арганта покушался,
И столько ж раз сияющим мечом
В густейшие толпы врагов врубался;
Но утомлен, со прочими потом
Забрала перешел - и бой скончался.
Тогда срацины в город повернули,
И франки в стане с бегу отдохнули.
Но и там гроза в гонении жестоком
Побегом утомленных не щадит.
Огни затушены; вода потоком
Повсюду хлещет, ветер злой свистит,
Полотна рвет, столбы крушит наскоком,
Шатры свивая, по полю кружит:
Дождь с воплем, ветром, громом согласился,
И страшный мир гармонией оглушился.
1830
Рим
136. СОНЕТ
(Италианским размером)
Люблю, люблю, когда в тени густой
Чета младая предо мной мелькает
И руку верную с верной рукой,
Кольцо в кольцо, любовно соплетает.
Стремлюся к ним я сирою душой,
Но их душа чужое отвергает,
И взор, увлаженный горькой слезой,
Благословляя, в сень их провожает.
Стою один - и в сердце жмет тоска,
И по руке хлад пробегает скорый:
Чья обовьется вкруг нее рука?
Где опочиют ищущие взоры?
И долго ли мне жить без двойника,
Как винограду падать без опоры?
Апрель 1831
187. К Г<ОГОЛЮ>
ПРИ ПОДНЕСЕНИИ ЕМУ ОТ ДРУЗЕЙ НАРИСОВАННОЙ
СЦЕНИЧЕСКОЙ МАСКИ В РИМЕ, В ДЕНЬ ЕГО РОЖДЕНЬЯ
Что ж дремлешь ты? Смотри, перед тобой
Лежит и ждет сценическая маска.
Ее покинул славный твой собрат,
Еще теперь игривым, вольным смехом
Волнующий Италию: возьми
Ее - вглядись в шутливую улыбку
И в честный вид - ее носил Гольдони.
Она идет к тебе: ее лица
Подвижными и беглыми чертами
Он смело выражал черты народа
Смешные, всюду подбирая их:
На улицах, на площадях, в кафе,
Где нараспашку виден итальянец,
Где мысль его свободна и резва, -
И через чистый смех в сердца граждан
Вливалось истины добро святое!
Ты на Руси уж начал тот же подвиг!
Скажи, поэт, когда, устав от дум
И полн заветных впечатлений Рима,
Ты вечером, в часы сочувствий темных,
Идешь домой, - не слышится ль тебе,
Не отдается ли в душе твоей
Далекий, резвый, сильный, добрый хохот
С брегов Невы, с брегов Москвы родимой?
То хохот твой - веселья чудный пир,
Которым ты Россию угощаешь,
Добро великое посеяв в ней,
| |
| Просмотров: 431 | Комментарии: 3 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры