| Главная » Книги |
Шевырев Степан Петрович - Стихотворения, Страница 2
Шевырев Степан Петрович - Стихотворенияк мне... парижский этот шут!
Покамест всех прельстил он не своим нарядом;
Но блеск его пройдет чрез несколько минут-
И он останется с накладом.
О! слава эта ли моя?
Ты знаешь ли его?
Водевиль
Я знаю, как себя.
Достоинство и честь завистников не чужды;
Но Водевилю нет в том н_у_жды.
О! сколько раз театр стонал
От тех торжественных похвал,
Которыми его согласно величали;
Признайтесь, сколько раз
Поэтов за него на сцену вызывали!
Не для его ль затейливых проказ
Артистов целый хор трудится, сочиняет?
Как он всегда остро, как мило говорит!
Петь вздумалось - поет, то мимикой играет,
То каламбуром рассмешит,
И как всё кстати - и куплеты,
И превращенья, и балеты -
Чего в нем не найдешь! Нет нежных лишних чувств,
Зато уж льются епиграммы!
Не он ли выбрал всё изящное из драмы?
О! Водевиль в наш век есть Гений всех искусств.
Под властию его все сказки, анекдоты,
Сюжетов тысячи, лишь стало бы охоты
Да времени писать.
Как мастер имена и платья он менять!
Что день, то уж другой на сцене!
И где ж тягаться с ним слезливой Мельпомене?
А вы, сударыня, как часто по сту раз
(Скажу я правду, извините!)
Под тем же именем одно и то ж твердите,
И если б мог кто для проказ
Творенья ваши напоказ
Извлечь из областей забвения туманных,
Ну, вышло б томов пять Елегий безымянных!
Но наконец скажу я вам,
Что ваш соперник я...
Елегия
Как! вы, сударь?.. Простите...
Об вас судила я по слухам... извините.
Водевиль
К чему учтивости? Я также слышал сам
Об вас, сударыня, что плачете притворно,
Что ваши рифмы - бред бессмысленный и вздорный.
И - что греха таить? - я слышал много раз,
Что будто на лице, сударыня, у вас
Блистает накладной румянец...
Елегия
Забылись вы, сударь... Я слышала сама,
Что вы для легкого французского ума
Приманчивы, а здесь на сцене - самозванец;
Что вы и дышите парижской остротой,
И весь ваш ум, признайтесь, выписной.
Слыхала я, сударь, как вас переряжают
Плохие комики, с каким трудом ломают
Нерусский ваш язык, и что едва ль кому
Труд долгий удался; что будто потому
Над вами более смеются,
Что ваши острот_ы_ у нас не удаются.
К пустым стишкам слух русский не привык;
Не ваше ль обличал, признайтесь, самозванство
То исковерканный язык,
То ваше странное убранство?
Бывало всё бы так, да нет, чужой парик,
А уж бессмыслицы, что слово - то...
Водевиль
Пустое!
Ну вам ли упрекать в бессмыслице меня!
В журналах вы, уж верно, вдвое
О ней заботились, чем я.
Но если вы пошли на ссоры,
То верьте - с завтрашнего дня
На сцену выведу все ваши бредни, вздоры -
И вам достанется!..
Елегия
Я тотчас соберу
Совет моих друзей-поэтов,
Повею ветерком знакомых им приветов
И вас в Елегии заране уморю.
Смерть под моей рукой - и в области Плутона
Я важную играю роль.
Водевиль
(про себя)
У женщин на вранье, к несчастью, нет закона!
Захочет - уморит.
(Ей)
А головная боль?
А ваше в слабостях невинное признанье?
Какое скажете на это оправданье?
Все выведу грехи! - на сцене всё видней.
Вольно же ссориться...
Елегия
Но я не начинала.
Вы, сударь, смелостью своей
Меня встревожили - и я сердиться стала,
Но, право, в первой раз... Я так добра, тиха...
(Про себя)
Уж этот мне остряк! Ни одного греха
Не скрылось от него - ах! как бы помириться!
Водевиль
А! струсили - вот то-то горячиться!
Но я не мстителен. Оставим лучше спор;
Я вам представлю договор,
А вы извольте согласиться.
Елегия
Извольте говорить.
Водевиль
Где скрыться от молвы?
Кто эту дерзкую в болтаньи остановит?
И сколько ни кричи, всё Критика злословит.
Елегия
Увы!
Всё правда! Как же быть?
Водевиль
Хотите ль, воружимся
Противу Логики, задавим здравый вкус,
Зажмем рот Критике, с Грамматикой сразимся -
И будет крепок наш союз.
Да что? - моя пустая шутка
Сильнее во сто раз холодного рассудка,
А ваша нежная слеза
Так ослепит глупцам глаза,
Что над Елегией они про вкус забудут.
Под вашим ведомством да будут
Все роды разные стихов!
Морите, плачьте и рыдайте,
Вздыхайте, пойте и стенайте,
Стихами нежными журналы наводняйте, -
Пусть мыслей нет, да больше звучных слов;
Хвалить меня не забывайте;
Да чур мне не мешать! Из всех моих жрецов
Я общества составлю,
Сдружу их с вашими - и всех
Друг друга их хвалить заставлю.
Но чтобы полон был успех,
Мы сыщем и Батте, он сочинит систему,
Изгонит из нее трагедию, поему,
Искусной новизной в глаза он бросит пыль,
С системой новой согласятся,
И в здешнем царстве муз, поверьте, воцарятся
Елегия и Водевиль.
Елегия
Прекрасно! По рукам. Смешите, как хотите,
А вы, Грамматика и Логика, простите,
Простите, ум и здравый вкус,
Вам память вечная у муз:
Вы перед нами замолчите.
Вот и надгробная; но мне уже пора:
Один питомец мой вчера
Всё посылал ко мне моленья:
Бедняжка просит вдохновенья
Воспеть собачки смерть - скончалась эта тварь,
Уж немила ему денница!..
Итак - прости, мой закулисный царь!
Водевиль
До завтрашнего дня, журнальная царица.
И мне пора: я сам
Спешу на сцену - нынче там
Уснули зрители в гостях у Мельпомены,
Пора их разбудить - долой ее со сцены!
<1825>
97. БЕСПРЕДЕЛЬНОСТЬ
(Из Шиллера)
По морю вселенной направил я бег:
Там якорь мнил бросить, где видится брег
Пучины созданья,
Где жизни дыханья
Не слышно, где смолкла стихийная брань,
Где богом творенью поставлена грань.
Я видел, как юные звезды встают,
Путем вековечным по тверди текут,
Как дружно летели
К божественной цели...
Я дале - и взор оглянулся окрест,
И видел пространство, но не было звезд.
И ветра быстрее, быстрее лучей
Я в бездну ничтожества мчался бодрей.
И небо за мною
Оделося мглою...
Как волны потока, так сонмы планет
За странником мира кипели вослед.
И путник со мной повстречался тогда,
И вот вопрошает: "Товарищ, куда?"
- "К пределам вселенной
Мой путь неизменный:
Туда, где умолкла стихийная брань,
От века созданьям поставлена грань!"
"Кинь якорь! Пределов им нет пред тобой".
- "Их нет и за мною! Путь кончен и твой!"
Свивай же ветрило,
О дух мой унылый,
И далее, смелый, лететь не дерзай,
И здесь же с отчаянья якорь бросай.
1825
98-99. <ИЗ В. Г. ВАККЕНРОДЕРА>
1
О Цецилия святая!
Одинокий, изнывая,
Плачу горькою слезой.
Зри - от мира удаленный
И коленопреклоненный,
Я молюся пред тобой.
Звук от струн твоих чудесный
Окрыляет в мир небесный,
Отрывает от земли;
Успокой смятенье крови,
Звуком песен и любови
Жажду сердца утоли.
Силу дай руке бессильной
Вызвать смело звук обильный
И восторгом оживи,
Чтоб смягчали струн отзывы
Сердца гордые порывы
Сладкой грустию любви.
Окрылен тобой, воспряну
И под сводом храма гряну
В честь тебе, тобой избран,
Гимн, молитвой вдохновенный:
Да ликует сонм смиренный
Умиленных христиан!
С оживленными струнами
Дай мне силу над сердцами,
С тайны душ покров сорви -
Чтоб я мог всевластным духом
Целый мир наполнить звуком
Вдохновенья и любви.
1825
2
О, не знаю, что меня стесняет,
Что мой дух и давит и терзает,
Словно я от казни иль от грома
Рвусь, бегу из отческого дома?
Чем виновен, чем пред богом грешен
И за что страдаю безутешен?
Божий сын! ужель твоя отрада
Не смирит бунтующего ада,
Не пошлет святого откровенья
Разогнать души моей сомненья,
Не внушит безумцу мысли здравой
И стези мне не укажет правой?
О, спаси меня, любовь и сила!
Иль вели земле, чтоб поглотила,
А не то я - жертва чуждой власти:
Увлекут меня слепые страсти,
И, твоей лишенный благодати,
Убегу из отческих объятий.
1825-1826
100. ВЕЧЕР
(Из Шиллера)
Скройся, бог света! Нивы желают
Влаги прохладной; смертный уныл,
Медленно идут томные кони:
Скройся, бог света, в струях!
Зри, кто из моря в волны кристальны
С милой улыбкой друга манит!
Быстро помчались грозные кони
В царство богини морей!
К персям прекрасной Феб наклонился;
Правит браздами юный Амур,
Богу послушны гордые кони,
Плещутся резво в струях.
С звездного неба легкой стопою
Ночь прилетела, с нею любовь. -
Феб почивает в неге роскошной,
Спите в объятьях любви!
<1826>
101. ДВЕ ЧАШИ
Две чаши, други, нам дано;
Из них-то жизни гений
Нам льет кипящее вино
Скорбей и наслаждений.
Но из одной мне пить, друзья,
Ни разу не случалось,
И в каждом чувстве бытия
С весельем грусть сливалась.
Подаст ли рок сосуд забот -
Слетает вмиг украдкой
Надежда и в него вольет
Вино отрады сладкой.
Упился ль счастьем в жизни я
И душу переполнил -
Но ах! миг райский бытия
О вечном ей напомнил.
И в мой сосуд отраву льет
Томящее желанье,
И пламень жажды душу жжет,
И ожило страданье.
Горит душа, огнем полна,
Бессмертной в мире тесно,
И стонет сирая она
По родине небесной.
1826
102. ЗВУКИ
(К N. N.)
Три языка всевышний нам послал,
| |
| Просмотров: 556 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры