Подолинский Андрей Иванович - Нищий - Книги

А.И.Подолинский

Нищий --------------------------------------

Русская романтическая поэма.

М., Правда, 1985

OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

Occhi piangete, accompagnate il core.

Petrarca. {*}

{* Плачьте очи согласно с сердцем. Петрарка (ит.).}

Далеко родина моя!

Ее давно покинул я -

Давно!.. но душу старика

Томит по родине тоска!

О если б мне, когда-нибудь,

Опять на милую взглянуть!

Еще я помню: горы там,

Снега и льдины по горам,

Они блестят венцом златым

Под небом вечно-голубым;

Долин и нега, и краса,

Роскошно зыблются леса,

И брызжет искрами залив

У корней миртов и олив;

Там - ряд священных мне могил

Широко явор осенил-

И, может быть, в его тени,

И я бы мирно кончил дни...

Я?.. Нет! Ничтожные мечты!..

Меня, мой прах отринешь ты -

И тихим шелестом ветвей

Не освежить главы моей!

Она горит! она в огне!

И наяву, и в кратком сне,

Хотя бы одр мой был из роз,

Не избежать мне страшных грёз!

Везде тоскующая тень

Следит за мной и ночь, и день; -

В дыханьи ветра, в шуме вод,

Она мне голос подает -

И слышу я: "Куда? куда?..

Забудь отчизну навсегда!

Не донести тебе костей

К горам Италии твоей!

И, безымянно, самый прах

Потонет в Северных снегах!"

Так! я заране узнаю

Судьбу грядущую мою!

И я бы снова, может быть,

Хотел отчизну разлюбить-

Но, как по вольности, о ней

Тоска живет в груди моей!

С какою жадностью, с каким

Участьем нежным и живым

Порой прислушиваюсь я

К вечерней песни соловья:

Он был в Италии - и мне

Поет о милой стороне, -

И этой песни каждый звук

Душе давно знакомый друг!

И, мнится, вновь наводит он

На душу сладкий, сладкий сон

О прошлых днях, когда я жил-

Когда мечтал, - когда любил!..

Любил!.. Зачем я утаю

Любовь печальную мою?..

Аньола! незабвенный звук!

Как много дум, как много мук

Вновь в сердце вспыхнуло моем

При этом имени одном!

О если б я его забыл!

О если б грудь опустошил

Порыв губительных страстей -

И память самую о ней

Рассеял он - как брызги вод

Грозы стремительной полет!

О чем молю?.. до этих пор,

Сединам сим наперекор,

Как отголосок прежних дней,

Сей звук живет в груди моей -

И разве с жизнью будет он

Навек из сердца извлечен!

Как я любил! - казалось мне,

Тогда я чувствовал вдвойне

Всю прелесть жизни, - я постиг

Как тот в творении велик,

Кто цепью вечною любви

Сковал создания свои!

Казалось: все вокруг меня

Блистало заревом огня

Любви и вечной и святой;

И целый мир передо мной,

Как бы созданье чудных снов,

Облекся в радужный покров;

И сердце мне давало весть,

Что в сем прекрасном мире есть,

Есть сердце полное огня

Любви живой и для меня,

И что в цепи существ оно

Необходимое звено!

Тот беден, беден на земли,

Чьи дни без дум любви текли!

Кто к людям холодом дыша,

Не мог постигнуть, как душа

Роднится с близкою душой,

Тот между братьями - чужой!

С презреньем горьким ко всему,

Он покорил себя уму,

И первой страсти пылкий сон

Мечтою детской назвал он.

Порывы сердца заглуша,

Его надменная душа

В самой себе погребена,

И недоступна и темна:

Так, в Африке, среди степей,

Стоит огромный мавзолей

И под собой, свою нее тень,

Бесплодно кроет в жаркий день.

Под небом пламенным рожден,

Я не таков! Нет! охлажден

Заране к людям не был я;

Все впечатленья бытия

Я принял жадно, - и любовь

Мне сильно волновала кровь!

Мне согревала грудь она,

Как землю ранняя весна,

И, как весенние цветы,

Рождались новые мечты

О всем прекрасном, о святом

В уме взволнованном моем.

Я говорил: ее нам бог,

Благ наших будущих в залог,

Еще в сей жизни даровал,

Чтоб человек заране знал,

Как щедро в вечном будет он

За миг страданий награжден!

Видали ль вы, когда дитя,

Цветок на волны опустя,

С беспечной радостью глядит,

Как он трепещет и скользит?

Но, если влагой напоен,

На дно внезапно канет он,

Его малютке станет жаль,

И сердца детского печаль

Не облегчит незрелый ум:

Он слышит волн досадный шум,

Он их задумчиво следит -

И слезы падают с ланит...

Вот образ мой! Мечты мои,

Надежды мира и любви,

Я безрассудно предал сам

На волю гибельным страстям,

И необузданный поток

Невозвратимо, их увлек!..

Однажды, праздником весны -

Храня обычай старины -

Плясал под сению дерев

Круг резвых юношей и дев,

И между них была она,

Моя Аньола! Что весна?

Что пышной радуги цветы

Пред блеском девы-красоты?

Утомлена, ко мне на грудь

Она поникла; я дохнуть

Не смел; не мог отвесть от ней

Я очарованных очей -

И вдруг руки моей слегка

Коснулась жаркая рука,

Я вспыхнул - к пламенным устам

Прижал ее, - не помнил сам,

Что делал я, кипела кровь -

И я ей высказал любовь!

Но, между тем, изумлена,

Глядела в очи мне она,

Как будто в грудь ей не проник

Любви мучительный язык!

Я ждал ответа... но без слов

Она ушла; - я был готов

За нею вслед: у милых ног,

Хоть слово б вымолвить я мог, -

Но, как мечта, в толпе густой

Аньола скрылась... я главой

На грудь стесненную поник -

О как я помню этот миг!

Впервые на сердце тогда

Запала страшная мечта:

Что жизнь - пучина слез и бед,

Любовь - огонь, а счастья - нет!..

И слезы с щек моих текли

На грудь холодную земли...

С тех пор, задумчив и уныл,

От всех я ревностно хранил

Мою любовь; никто не знал,

О чем я втайне тосковал;

Бежал всего, родных, друзей,

И часто, в сумраке ночей,

Тревоги полный, чуждый сну,

Один всходил на крутизну;

Не раз, объятый темнотой,

Гранит срывался предо мной,

Но неподвижно я стоял,

Как бы прикованный у скал.

Мне смерть казалась не страшна;

В душе была мечта одна:

Аньолы имя вторил я

И был утешен как дитя,

Коль отголосок дальних скал

Мне милый звук передавал.

Кто знает пламенную страсть,

Кто над собой изведал власть

Улыбки, взгляда и речей

Младой любовницы своей,

И, грусть бесплодную тая,

Не пролил слез у ног ея,

Тот много дум моих постиг -

Но их не выразит язык!

Они прерывисты как сны,

Как бездна дики и темны.

В слезах молил напрасно я

Отрады грустной забытья,

Ни днем, ни ночью, ни во сне

Не мог забыться я вполне;

Видений в вихре надо мной

Носился образ дорогой -

С зарей он снова исчезал, -

И я бессмысленно рыдал.

Но, как луны осенней луч

Падет порою из-за туч,

Скалы и льдины серебрит,

И в пропасть темную скользит:

Так заронялась иногда

Надежды вкрадчивой мечта

В больную грудь; я был готов

Лелеять призрак давних снов,

Я мыслил: детская душа,

Любовью к вольности дыша,

Любви иной не поняла -

Еще беспечность ей мила;

Но будет время - может быть,

В ней можно чувство пробудить...

Но, как луны скользящий луч

Мгновенно гаснет в лоне туч,

Так навсегда, в последний раз,

Надежды огнь во мне погас...

Бледнело небо; тень легла;

На Юге долго ночь тепла,

И было душно между скал:

Какой-то зной от них дышал,

Но меж расселистых громад

Гремит и блещет водопад,

В пещере сумрачной рожден,

И в жар прохладой веет он;

Ему внимал с утеса я,

Свежо дышала грудь моя,

И не смущали темных дум

Однообразный гул и шум.

На льдинах гаснул отблеск дня,

Вдруг тихий шорох близ меня-

Гляжу и что ж? Не сон ли? Нет!

Она! Аньола! Слабый свет

На ней едва, едва мелькал -

Но я ль Аньолы не узнал?

И, как мертвец под властью чар,

Воспрянул я; и страх и жар

Текли по членам; я... но вдруг

Я поцелуя слышу звук...

Опять... о боже! и она

Лобзаньям чуждым предана!

Приникнув к ней, рука с рукой,

Ее ласкал соперник мой!

Я вынесть более не мог:

Как демон, страшен и жесток,

Пылая местию слепой,

Пред изумленною четой

Явился я... Мой дикий взгляд

Окинул скалы, водопад,

И, как бессильное дитя,

Врага внезапно обхватя,

Прижал к груди - и со скалы

Его я бросил в бездну мглы!

И нет его! затихнул гул;

Я в пропасть дико заглянул,

Во мгле не видно ничего!

Но вдруг до слуха моего

Доходит крик... он мне знаком!

То голос брата! - Если б гром

С небес разгневанных упал,

И под развалинами скал

Братоубийцу он погреб, -

Чтоб бездна приняла, как гроб,

Мою главу... чтоб в Судный день

Моя испуганная тень

Укрылась в сумраке земли-

Чтоб мне на сердце налегли

Громады гор, - но гром молчал!

Лишь братний вопль не умолкал...

И в онемении, как труп,

Я пал на каменный уступ!..

Минула ночь - и мутный взор

Открыл я вновь; по темю гор

Светились льдины как стекло,

Их солнце раннее зажгло.

Вдали, на зелени полян,

Роса сверкала сквозь туман,

И сквозь туманы, в стороне,

Сияла в утреннем огне,

Как бы серебряный ковер,

Поверхность ясная озер.

И здесь и там любви приют,

Склонились рощи, будто ждут,

Чтоб мановеньем легких крыл

Их ветер утра освежил;

И ветер дунул на леса

И вольных птичек голоса,

И шум дерев, и звон рожка

Ко мне принес издалека.

В благоговении немом,

Как бы объятый чутким сном,

Еще стоял я, - вдруг в уме,

Как искра вспыхнувшая в тьме,

Блеснула мысль: Аньола!.. Брат!..

То сон иль нет?.. Тревожный взгляд

Бросаю всюду: пустота!

Та