| Главная » Книги |
Подолинский Андрей Иванович - Нищий, Страница 2
Подолинский Андрей Иванович - Нищийк это сон! одна мечта!
Не в первый раз такие сны
Моей тоской наведены! -
Но страх опять меня объял,
Казалось, будто услыхал
Я братний голос-беглый взгляд
Случайно пал на водопад,
И что же? Брата епанча
У ската горного ключа,
Полой вцепившись о гранит,
По ветру вьется и шумит!
И, как безумный, долго я
Очей недвижных не сводя,
Стоял над бездной; стыла кровь,
Хладела грудь; но младость вновь
Спасла мне жизнь - и я опять
Стесненной грудью мог дышать!..
Как рассказать, что в этот миг
Сбылось со мною? Кто постиг
Тот страх, которым поражен
Злодей, когда изобличен
В своей вине, и для него
Нет в оправданье ничего -
Лишь тот достиг бы, что со мной
Сбылося в миг сей роковой!
И страшным замыслом моя
Душа смутилась: в пропасть я
С размаха броситься готов -
Вдруг - слышу звон колоколов...
По сердцу холод пробежал,
Я всеми членами дрожал, -
Но все звучней колокола:
И робость душу объяла
Невольно; грозного Суда
Их звон предвестником тогда
Казался мне. Замолкнул он,
Но мыслью страшней поражен,
Уже не смел решиться я
Сорвать оковы бытия!
И с гор извилистой тропой
Схожу в раздумьи: предо мной
Открылись долы и поля;
Улыбкой дружеской земля
Встречала солнце - и светло,
Как царь, оно по небу шло,
И снег под ним на теме скал,
Как бархат пурпурный, сиял.
И слышны вновь колокола:
Не знаю, вера ли вела
Мои шаги, иль случай был,
Но я уж к роще подходил,
Где меж дерев, ее краса,
Был сельский храм. Вдруг голоса
Вблизи услышал я и стал:
Аньолы голос я узнал!
Она рыдала - но ясней
Рыданья матери моей
Неслись ко мне; - и что очам
Тогда явилось? В божий храм
Теснились люди с двух сторон,
И меж толпою дев и жен
Не мог я скоро распознать
Мою рыдающую мать;
Но мне был слышен вопль ея,
И к ней рвалась душа моя!
И вдруг раздвинулась толпа,
Гляжу: приникнув у столпа,
Как полумертвая, она
Стоит недвижна и бледна;
И на коленах подле ней.
Еще безжизненней, бледней,
Аньола!.. Сжалась грудь моя!
И вот в толпу врываюсь я;
Уж подле них; и вдруг стою -
Я вижу труп; я узнаю
В чертах недвижных мертвеца
Черты знакомого лица -
То брат! к нему... зову его...
Не слышит зову моего!
Устам коснулся - хлад могил
От них повеял, - я без сил
С ступеней пал... и у крыльца
Лежал мертвец близ мертвеца!
Очнулся я - вокруг гляжу:
Темно везде; и я сижу
На чем-то жестком, и рука
Мне крепко сжата; - я слегка
Ее приподнял... тяжела!
Хочу привстать - и замерла
Душа от страха: цепи звук
Внезапно слышу я вокруг!
Вперед напрасно рвуся я -
Она к стене влечет меня!
Зловещий звук мне все сказал:
Но долго я не понимал,
Когда и кем перенесен
Я был в тюрьму; - вдруг тихий стон
Услышал я; казалось мне,
Он сквозь отверстие в стене
Проник в тюрьму... я трепетал...
Знакомый голос я узнал:
"О, не отринь мольбы моей!
Я здесь умру! Я от дверей
Не отойду! - хоть раз один
Пускай еще обнимет сын
Свою тоскующую мать!
Возьми: вот злато! все отдать
Тебе готова!"... И теперь
Визжит заржавленная дверь,
И, мрак темницы озаря
Внезапно светом фонаря,
Тюремщик входит; с криком вслед
Вбегает мать - я к ней!.. но нет,
Уже на грудь мою, в слезах,
Она упала, и в очах
Потухла жизнь; но слышал я,
Как сильно билась груди ея;
И я горел, и я дрожал,
И как ребенок зарыдал.
Склонясь челом, недвижен, нем,
Я долго плакал; между тем
Она опомнилась опять,
Хотела что-то мне сказать;
Но я, собрав остаток сил,
Ее слова предупредил:
"Не проклинай меня! постой!
Укор мне смертью будет твой!
Но я хочу, я должен жить,
Чтобы слезами искупить
Мою вину!" - "Не проклинать
К тебе в тюрьму приходит мать!
Преступен ты - но ты мне сын!
Тебе судья господь один!
И строго не осудит он,
Как осудил земный закон -
Его умолят за тебя
И брата тень - и тень ея"...
"Чья тень? Ответствуй!" - я вскричал.
Увы! я сердцем угадал,
Что мне еще удар один
Судьба готовила. "Мой сын, -
Сказала мать, - давно с тобой
Рассталась я; еще больной,
Без памяти, без чувств ты был,
И сам себя изобличил
В своей вине - и тщетно мать
Ее хотела оправдать:
Мне сына слезы не спасли!
Полуживого увлекли
Тебя от матери твоей
Сюда!.. Минуло много дней,
И, неотступная как тень,
Я здесь у двери каждый день,
Но дверь, как камень гробовой,
Была недвижна предо мной!"
"Но что ж Аньола?"... "День от дня,
Как нежный мирт главу клоня,
Когда у корня втайне он
Весенним червем поврежден,
В те дни, как все весна живит,
Один безжизненный стоит,
Его не греют небеса,
И не свежит его роса:
Так и Аньола! День и ночь
Она томилась; превозмочь
Ее печали не могли
Родные ласки; на земли
Ей было грустно; в мир иной
Перенеслась она душой;
И там опять того нашла,
Кого здесь другом назвала.
Земле, как выдохшийся цвет,
Достался труп, - небесной нет!"
Умолкла мать; и я молчал,
Укор преступника терзал;
Но я слезы не уронил,
Молитву тихую творил,
Как о страдалице, о ней
Я в глубине души моей.
Мне легче стало: тишиной
Душа исполнилась святой;
И сладко было верить мне,
Что там, в надзвездной стороне,
Где безграничней и святей
Любовь и жизнь, где нет страстей,
Нет мук и слез - она и брат
В венцах бессмертия блестят!..
Но между тем свиданья час
Прошел, мой стране расторгнул нас,
Уходит мать, гремит замок -
И я остался одинок.
Тянулись грустно дни; порой
Мой страх рукою подкупной
Темницу тайно растворял:
Я видел мать - и забывал
О горькой участи моей;
Темница самая при ней
Не так мрачна казалась мне:
Текли беседы в тишине;
И на закате поздних лет
Не позабыть мне тех бесед!
Лишь ими жил я, их я ждал,
И жизнь еще благословлял!
Но, помню, горестней, трудней
Однажды с матерью моей
Расстался я, как будто знал,
Что я навек ее терял,
Что и за гробом, может быть,
Мы с нею розно будем жить!..
И то пророчество души
Сбылось давно; в моей тиши
Я ждал ее: она не шла!
Но, окрыленна и светла,
Еще однажды, в вещем сне,
Как дух, она явилась мне.
С тех пор никто не навестил
Моей тюрьмы; я дни влачил
Как тяжкий сон; и много лет
Прошло; казалось, целый свет
Страдальца-узника забыл;
Мне хлеб и воду приносил
Все тот же страж - и от него
Не ждал я больше ничего!
В моей темнице я не знал,
Была ли ночь иль день сиял,
Мне все равно, как будто я
И не видал светила дня!
Шли за годами годы вслед;
Однообразных много лет
Еще провел я; и во сне
О вольности не снилось мне!
А между тем мой край родной
Опустошительной войной
Кипел везде: Наполеон
Писал Италии закон,
И волновались в ней умы; -
Как мертвый, в сумраке тюрьмы,
Я ничего не знал... но вот
Однажды, слышу я, падет
Затвор с дверей моих, потом
Блеснули факелы; кругом
Толпятся люди; в их руках
Сверкают ружья... тайный страх
Стеснил мне грудь; я трепетал -
Хотя как блага смерти ждал!..
Но не на казнь меня влекли:
Иноплеменники пришли
Свободу узнику отдать;
Зачем? и кто? Мне нужно ль знать!
Одно я знаю: может быть,
Мой долг того благословить,
С кем на свободе каждый шаг
Я бы оспоривал как враг!..
Ведут меня: вдруг свет дневной
На очи хлынул мне волной!
Я был недвижен, ослеплен,
Казалось мне, со всех сторон,
В потоках яркого огня,
Клубились солнцы вкруг меня;
Но ветер грудь мне освежал,
И быстро, жадно я дышал,
И, с каждым вздохом, к жизни вновь
Теснилась в грудь мою любовь!..
Но что мне в жизни? И к чему
Открылись взору моему
Громады гор и дол, и лес,
И свод безоблачных небес?
Меня тревожила мечта,
Что я в сем мире сирота!
И что, быть может, на земли
Два поколенья перешли,
С тех пор, как я, мертвец живой,
Дни вел без счета под землей...
Земля богата, велика,
Но мне на ней - ни уголка!
Кого искать? Куда пойду?
В ком утешителя найду?
Я только рад был одному:
Быть может, в отческом дому
Еще, как некогда, приют
Седины сирые найдут.
И вот пришел я в отчий дом;
Он обветшал; зеленым мхом
Оделась кровля по краям,
Лишь виноградник здесь и там
Еще вился, как будто он
Один годами пощажен.
И умиленьем и тоской
Я был проникнут, и ногой
Вступаю робкой на крыльцо...
Вдруг незнакомое лицо
Навстречу мне; хочу назад -
Но мне, я слышу, говорят:
"Постой! возьми себе, старик!"
Дают мне - хлеб! я взял - и вмиг
Его я судорожно сжал:
Мне хлеб так горек не бывал!
Слезами жаркими омыт
Хлеб подаянья ядовит!
И край прекрасный, край родной
Мне стал печален как чужой,
И только сердцу дорог был
Святыней горестной могил!
Я к ним пригнел: уже кресты
Полураспались; но кусты
Живыми розами цвели
Над влажным лоном той земли,
Где был зарыт Аньолы прах;
Мечта ль была? но в их листах
Мне веял дух нездешних роз;
Казалось, ангел перенес
Из рая их - и не роса -
На них горит его слеза!
Над братом темный кипарис
Надгробной зеленью повис,
И был он к розам наклонен,
И запах розы принял он.
Могилу матери моей
Густою сению ветвей
Роскошно явор осенял;
Он ветви к брату простирал -
И мне казалось: это мать
Хотела милого обнять!
О, для чего ж: главу мою
| |
| Просмотров: 435 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры