| Главная » Книги |
Кукольник Нестор Васильевич - Стихотворения, Страница 3
Кукольник Нестор Васильевич - Стихотворения/div>
Зажжется стих - молчит любовь,
Придет любовь - стихи уходят.
Зачем, когда моя мечта
Любимый образ представляла,
Молчали мертвые уста
И память рифм не открывала?
Нет! Я любил ее без слов,
Я говорил об ней слезами...
Поверьте, звучными стихами
Не выражается любовь...
Как память сладкого страданья,
Стихи вослед любви идут
И, как могилы, берегут
_Одни воспоминанья_!
1837
306. ПРОСЬБА ПОЭТА
Дай мне любви - душа воспламенится,
Дай взоров мне приветливых, живых,
Огонь поэзии отрадно загорится,
И загремит торжественно мой стих.
Твои уста с жемчужным ожерельем,
Твое чело в каштановых власах,
Твой глаз с младенческим весельем
И сладкий звук в твоих речах -
О, для всего найду я выраженья!
Как древний жрец, наитый божества,
Исполнюсь я живого вдохновенья,
И будут чар полны ничтожные слова!
<1838>
307. АНГЛИЙСКИЙ РОМАНС
Уймитесь, волнения страсти!
Засни, безнадежное сердце!
Я плачу, я стражду, -
Душа истомилась в разлуке.
Я плачу, я стражду!
Не выплакать горя в слезах...
Напрасно надежда
Мне счастье гадает, -
Не верю, не верю
Обетам коварным:
Разлука уносит любовь...
Как сон, неотступный и грозный,
Соперник мне снится счастливый,
И тайно и злобно
Кипящая ревность пылает...
И тайно и злобно
Оружия ищет рука...
Минует печальное время,
Мы снова обнимем друг друга.
И страстно и жарко
Забьется воскресшее сердце,
И страстно и жарко
С устами сольются уста.
Напрасно измену
Мне ревность гадает, -
Не верю, не верю
Коварным наветам!
Я счастлив! Ты снова моя!
И всё улыбнулось в природе;
Как солнце, душа просияла;
Блаженство, восторги
Воскресли в измученном сердце!
Я счастлив: ты снова моя.
Август 1838
308-311. <ИЗ ПОЭМЫ "ДАВИД РИЦЦИО">
1
РОМАНС РИЦЦИО
Кто она и где она -
Небесам одним известно,
Но душа увлечена
Незнакомкою чудесной.
Верю, знаю: день придет,
Сердце радостно смутится,
Деву тайную найдет,
И мечта осуществится.
Ветер знает, кто она,
Облака ее видали,
Как над ней издалека
Легкой тенью пробегали.
Соловьи поют об ней,
Звезды яркие блистают
Взорами ее очей,
Но ее не называют.
2
ИЗ ПЯТОЙ ПЕСНИ
В то же время вассал молодой у первой ступеньки,
Перьями шляпы помоста касаясь, читал поздравленье.
Много романов прочел он для этой торжественной речи,
Много ночей он слагал кудрявое слово. Франциска
Сравнивал он с царем Требизонтским, Марию -
С славной волшебницей Индии, которая в сказке
С неба земель Требизонтских и ночи и тучи изгнала...
"В это мгновенье, - вассал продолжал, - мне рыцарство
в тягость:
Лучше желал бы я быть трубадуром бедным и темным,
С песней в устах, с гитарой в руках, на струнах Орфея
Славу Франциска, сиянье Марии до царства Плутона
В лодке Харона я бы довез... Самой Прозерпине
Я бы об вас рассказал, светила великого царства..."
Риццио, гордо пылающим взором окинув собранье,
Не дал заученной речи окончить! Возле вассала
Он преклоняет у той же первой ступеньки колено
Благоговейно и начал звонкую строить гитару...
Все изумились: дамы привстали, меж рыцарей ропот,
Герцог де Гиз покраснел от досады, но, свадебный
праздник
Новой тревогой смутить опасаясь, сказал громогласно:
"Риццио, славный певец итальянский, желает поздравить
Юных супругов, властителей наших, свадебной песнью.
Графы, бароны и рыцари, отдых венчанным супругам
Нужен в тяжелом обряде, и мы допустили Давида
Долг свой теперь же исполнить прежде других
трубадуров!.."
Герцог поправил, хотя и неловко, дерзость Давида,
Все успокоились, ропот затих, а Риццио начал:
Рыцарь! Неправедно пышное слово, -
Холодно дышит в нем вялый расчет;
Песни вчерашней, чужой и готовой,
Рыцарь, прости! трубадур не поет.
Он поклоняется солнцу с зарею,
Вечером песнью встречает луну,
Свежею песнью, невинной, живою...
Слово и звуки подвластны ему,
Шелест дубравы, (и) бури, и громы,
Каждая дума, и каждый предмет
Сердцу певца от рожденья знакомы,
Он их легко и понятно поет.
Всё повинуется чудному дару,
Всё отражается в ярких стихах...
Взглянет -и строит поспешно гитару...
Рифмы кипят в воспаленных устах.
И у престола певец не смутится...
Пышность - родная богатым мечтам, -
Великолепье в стихах отразится,
Роскошь даст роскошь нарядным словам!
Но у престола.
И струны, и голос певца задрожали,
Тихо он стал продолжать, выжимая каждое слово...
Каждое слово, казалось, дорого стоит Давиду.
Много слов не мог досказать, во многих аккордах ошибся...
Но у престола, где в царской порфире
Ангел в небесной красе восседит...
Струны порвутся на трепетной лире...
Сердце не петь, а молиться велит...
Все друг на друга взглянули, Риццио бросил гитару,
Встал, на Марию глаза устремил и в странном восторге
Будто безумный стал говорить, и слезы - ручьями...
Звуки ложны; выраженья
Слабы, вялы, неверны;
Словно крылья вдохновенья
Молнией опалены!
Сердце будто небом дышит,
Смысл потерян слов земных,
И душа цепей своих,
Вдохновенная, не слышит...
Перед ангелом - во прах!
Небо у меня в очах...
Землю я возненавидел,
Потому что небо видел!..
И с слезами на очах,
И с молитвой на устах
Я паду пред чудной девой,
Пред небесной королевой,
Перед ангелом - во прах!
Странное дело! Хвалить королеву грехом не считалось!
Каждый, кто мог сочетать две рифмы, славил Марию.
Многим герцог де Гиз платил за стихи и за речи,
Сам на свой счет их печатал в Париже, Бордо и Лионе,
В пользу вдов и сирот продавал их на рынках. Нередко
За сто стихов приглашал и в Лувр мещанина с предместья,
Медом дворцовым потчевал кравчий; великий конюший
С царской конюшни коня присылал мещанину в подарок.
Видно, за лесть награждали тогда, а за правду казнили.
Риццио искренно пел: он ангела видел в Марии.
Хладный, без чувств он повергся к ногам королевы; Мария
Вдруг побледнела и бросилась к герцогу; герцог сурово
Стражу призвал, указал на певца, и стража поспешно
С царских очей унесла бездушное тело Давида,
3
РАСПУТЬЕ
Песнь Риццио из поэмы "Мария Стюарт"
Есть в парке распутье, - я знаю его.
Верхом ли, в златой колеснице,
Она не минует распутья того,
Моя молодая царица.
На этом распутьи я жизнь просижу,
Ее да ее ожидая.
Поедет - привстану, глаза опущу,
Почтительно шляпу снимая.
И сердце с вопросом: взглянула ль она?
Певца увидала ль смущенье?
Сурова ль сегодня, мила ли, нежна?
Какое в лице выраженье?
"Зачем же ты быстрых не поднял очей?
Для взоров и боги доступны!"
- "Не смейтесь, молю вас, печали моей!
О други, _те взоры преступны_".
4
ИЗ АЛЬБОМА РИЦЦИО
Вчера, увенчана алмазной диадимой,
С приятной важностью высокого чела,
Ты неожиданно к окошку подошла,
И сердце облилось тоской невыразимой.
Ты встретила смущенный мой поклон
Каким-то снисходительным приветом,
И музам я опять насильно возвращен,
Против желания опять я стал поэтом.
Я снова предался мечтаньям о тебе:
Догадкам радостным, обманчивой надежде,
То бурной ревности, то ласкам и мольбе,
Всем чувствам бешеным живой любви, как прежде.
Заметив страстную души моей грозу,
Ты медленно ушла к далекому камину,
И я опомнился! невольную слезу
Снял с бедных глаз... Но всё глядел на диадиму,
В вечернем сумраке вечернею звездой
По-прежнему в венце брильянтовом сияла,
Как будто, гордая, на дерзкий пламень мой
Алмазной диадимой отвечала.
"Не забывай, что я, - хотела ты сказать, -
Как звезды высока, блистательна как звезды,
Там, где одни орлы свои свивают гнезды,
Приземной пташке не летать".
<1839>
312. <ПОСЛАНИЕ К И. П. МЯТЛЕВУ>
Мы в ужасном embarras, {1} -
Раздавать давно пора
Au concert billets d'entree, {2}
А не знаем, как и где.
Только три дня впереди -
Lundi, Mardi, Mercredi {3}.
Окажите нам faveur {4} -
Будем ли иметь honneur {5}
В вашем зале faire musique? {8}
Tout a vous. {7} H. Кукольник.
Конец 1830-х - начало 1840-х годов
1 Затруднении.
2 Входные билеты на концерт.
3 Понедельник, вторник, среда.
4 Милость.
5 Честь.
6 Музицировать.
7 Весь ваш (франц.). - Ред.
313. ЛЕНОРЕ
Ленора! с страхом и слезами
Давно молюсь перед тобой
Моими тайными стихами,
Моею тайною мольбой.
Порой, соскучив шумом света,
Домой рассеянно придешь,
Возьмешь молитвенник поэта,
Читаешь, дремлешь и уснешь!
Ни легкой тени подозренья,
Кому молитвы сложены,
Кому певцом посвящены
И жизнь, и ум, и вдохновенья.
И слава богу! Может быть,
Спасительно страдать украдкой,
Действительность - надеждой сладкой,
Сомненьем - веру заменить.
<1840>
314. ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
ИЗ НЕДОКОНЧЕННОЙ ПОЭМЫ
Простите, добрые друзья!
Нас жизнь раскинет врассыпную,
Всё так, но где бы ни был я,
А вспомню вас - и затоскую!
Нигде нет вечно светлых дней,
Везде тоска, везде истома,
И жизнь для памяти моей -
Листки истертого альбома.
Разгул - с отравленным вином,
Любовь - с поддельными цветами,
Веселье - с золотым ярмом,
И лесть - с змеиными устами...
Прощайте, глупые мечты,
Сны без значения, прощайте!
Другую жертву суеты
Игрой коварной обольщайте.
А слава, рай когда-то мой,
Возьми назад венец лавровый!
Возьми! Из терний он! Долой
Твои почетные оковы!
Другого им слепца обвей!
Вели ему на чуждом пире,
Гостям в потеху, у дверей,
Играть на раскаленной лире!
Есть неизменная семья,
Мир лучших дум и ощущений,
Кружок ваш, добрые друзья,
Покрытый небом вдохновений.
И той семьи не разлюблю,
На детский сон не променяю,
Ей песнь последнюю пою
И струны лиры разрываю.
<1840>
315. РОМАНС
Стой, мой верный, бурный конь,
У крыльца чужого!
И земли сырой не тронь
Сребряной подковой.
Я как тень проникну в дом,
Ложе их открою,
Усыплю их вечным сном,
Смертью упокою.
Вот тогда неси меня
На утес высокий,
И с утеса и с себя
Брось в Хенил глубокий...
Чую звонкий стук копыт,
Слышу стон ревнивый,
Быстрой молнией летит
Конь его ретивый.
Сердце дрогнет, мгла в очах,
Слезы кровью льются,
| |
| Просмотров: 472 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры