| Главная » Книги |
Брюсов Валерий Яковлевич - Избранные стихотворения, Страница 2
Брюсов Валерий Яковлевич - Избранные стихотворенияify"> На журчащей Годавери,
Тихим утром - рано, рано -
Помоги любви и вере!
Орхидеи и мимозы
Унося по сонным волнам,
Осуши надеждой слезы,
Сохрани венок мой полным.
И когда, в дали тумана,
Потеряю я из виду
Лист широкий, лист банана,
Я молиться в поле выйду;
В честь твою, богиня Счастья,
В честь твою, суровый Кама,
Серьги, кольца и запястья
Положу пред входом храма.
Лист широкий, лист банана,
Если ж ты обронишь ношу,
Тихим утром - рано, рано -
Амулеты все я сброшу.
По журчащей Годавери
Я пойду, верна печали,
И к безумной баядере
Снизойдет богиня Кали!
15 ноября 1894
НА ОСТРОВЕ ПАСХИ
Раздумье знахаря-заклинателя
Лишь только закат над волнами
Погаснет огнем запоздалым,
Блуждаю один я меж вами,
Брожу по рассеченным скалам.
И вы, в стороне от дороги,
Застывши на каменной груде,
Стоите, недвижны и строги,
Немые, громадные люди.
Лица мне не видно в тумане,
Но знаю, что страшно и строго.
Шепчу я слова заклинаний,
Молю неизвестного бога.
И много тревожит вопросов:
Кто создал семью великанов?
Кто высек людей из утесов,
Поставил их стражей туманов?
Мы кто? - Жалкий род без названья!
Добыча нам - малые рыбы!
Не нам превращать в изваянья
Камней твердогрудые глыбы!
Иное - могучее племя
Здесь грозно когда-то царило,
Но скрыло бегучее время
Все то, что свершилось, что было.
О прошлом никто не споет нам.
Но грозно, на каменной груде,
Стоите, в молчаньи дремотном,
Вы, страшные, древние люди!
Храня океан и утесы,
Вы немы навек, исполины!..
О, если б на наши вопросы
Вы дали ответ хоть единый!
И только, когда над волнами
Даль гаснет огнем запоздалым,
Блуждаю один я меж вами,
По древним, рассеченным скалам.
15 ноября 1895
ПОСЛЕ ГРЕЗ
Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране моих снов;
Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов;
Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне;
Этот мир моих снов с ветерком целовал в полусне.
Нынче я целый день все дрожу, как больной мотылек;
Целый день от людей, как звезда в вышине, я далек,
И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,
Только сон, только сны, без конца, открываются мне...
8 июня 1895
* * *
Свиваются бледные тени,
Видения ночи беззвездной,
И молча над сумрачной бездной
Касаются наши ступени.
Друзья! Мы спустились до края!
Стоим над разверзнутой бездной -
Мы, путники ночи беззвездной,
Искатели смутного рая.
Мы верили нашей дороге,
Мечтались нам отблески рая...
И вот - неподвижны - у края
Стоим мы, в стыде и тревоге.
Неверное только движенье,
Хоть шаг по заветной дороге, -
И нет ни стыда, ни тревоги,
И вечно, и вечно паденье!
Качается лестница тише,
Мерцает звезда на мгновенье,
Послышится ль голос спасенья:
Откуда - из бездны иль свыше?
18 февраля 1895
ИЗ СБОРНИКА "ME EVM ESSE"
Это - я (лат.).
* * *
Как царство белого снега,
Моя душа холодна.
Какая странная нега
В мире холодного сна!
Как царство белого снега,
Моя душа холодна.
Проходят бледные тени,
Подобны чарам волхва,
Звучат и клятвы, и пени,
Любви и победы слова...
Проходят бледные тени,
Подобные чарам волхва.
А я всегда, неизменно,
Молюсь неземной красоте;
Я чужд тревогам вселенной,
Отдавшись холодной мечте.
Отдавшись мечте - неизменно
Я молюсь неземной красоте.
23 марта 1896
ЮНОМУ ПОЭТУ
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.
15 июля 1896
* * *
...и, покинув людей, я ушел в тишину,
Как мечта одинок, я мечтами живу,
Позабыв обаянья бесцельных надежд,
Я смотрю на мерцанья сочувственных звезд.
Есть великое счастье - познав, утаить;
Одному любоваться на грезы свои;
Безответно твердить откровений слова,
И в пустыне следить, как восходит звезда.
26 июня 1896
* * *
Я действительности нашей не вижу,
Я не знаю нашего века,
Родину я ненавижу, -
Я люблю идеал человека.
И в пространстве звенящие строки
Уплывают в даль и к былому;
Эти строки от жизни далеки,
Этих грез не поверю другому.
Но, когда настанут мгновенья,
Придут существа иные.
И для них мои откровенья
Прозвучат как песни родные.
8 июня 1896
МУЧИТЕЛЬНЫЙ ДАР
И ношусь, крылатый вздох,
Меж землей и небесами.
Е. Баратынский
Мучительный дар даровали мне боги,
Поставив меня на таинственной грани.
И вот я блуждаю в безумной тревоге,
И вот я томлюсь от больных ожиданий.
Нездешнего мира мне слышатся звуки,
Шаги эвменид и пророчества ламий...
Но тщетно с мольбой простираю я руки,
Невидимо стены стоят между нами.
Земля мне чужда, небеса недоступны,
Мечты навсегда, навсегда невозможны.
Мои упованья пред миром преступны,
Мои вдохновенья пред небом ничтожны!
25 октября 1895
ПО ПОВОДУ CHEFS D'OEUVRE
Ты приняла мою книгу с улыбкой,
Бедную книгу мою...
Верь мне: давно я считаю ошибкой
Бедную книгу мою.
Нет! не читай этих вымыслов диких,
Ярких и странных картин:
Правду их образов, тайно великих,
Я прозреваю один.
О, этот ропот больных искушений,
Хохот и стоны менад!
То - к неземному земные ступени,
Взгляд - до разлуки - назад.
Вижу, из сумрака вышедши к свету,
Путь свой к лучам золотым;
Ты же на детскую долю не сетуй:
Детям их отблеск незрим!
Так! не читай этих вымыслов диких,
Брось эту книгу мою:
Правду страниц ее, тайно великих,
Я, покоряясь, таю.
15 июля 1896
* * *
Холод ночи; смерзлись лужи;
Белый снег запорошил.
Но в дыханьи злобной стужи
Чую волю вешних сил.
Завтра, завтра солнце встанет,
Побегут в ручьях снега,
И весна с улыбкой взглянет
На бессильного врага!
16 марта 1896
* * *
Четкие линии гор;
Бледно-неверное море...
Гаснет восторженный взор,
Тонет в бессильном просторе.
Создал я в тайных мечтах
Мир идеальной природы, -
Что перед ним этот прах:
Степи, и скалы, и воды!
12 июня 1896
Ореанда
* * *
Есть что-то позорное в мощи природы,
Немая вражда к лучам красоты:
Над миром скал проносятся годы,
Но вечен только мир мечты.
Пускай же грозит океан неизменный,
Пусть гордо спят ледяные хребты:
Настанет день конца для вселенной,
И вечен только мир мечты.
Июль 1896
Крым
* * *
Последний день
Сверкал мне в очи.
Последней ночи
Встречал я тень.
А. Полежаев
И ночи и дни примелькались,
Как дольные тени волхву.
В безжизненном мире живу,
Живыми лишь думы остались.
И нет никого на земле
С ласкающим, горестным взглядом,
Кто б в этой томительной мгле
Томился и мучился рядом.
Часы неизменно идут,
Идут и минуты считают...
О, стук перекрестных минут! -
Так медленно гроб забивают.
12 января 1896
* * *
Не плачь и не думай:
Прошедшего - - нет!
Приветственным шумом
Врывается свет.
Уснувши, ты умер
И утром воскрес, -
Смотри же без думы
На дали небес.
Что вечно - желанно,
Что горько - умрет...
Иди неустанно
Вперед и вперед.
9 сентября 1896
* * *
Еще надеяться - безумие.
Смирись, покорствуй и пойми;
Часами долгого раздумия
Запечатлей союз с людьми.
Прозрев в их душах благодатное,
Прости бессилие минут:
Теперь уныло-непонятное
Они, счастливые, поймут.
Так. Зная свет обетования,
Звездой мерцающий в ночи,
Под злобный шум негодования
Смирись, покорствуй и молчи.
26 мая 1897
ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Я не знаю других обязательств,
Кроме девственной веры в себя.
Этой истине нет доказательств,
Эту тайну я понял, любя.
Бесконечны пути совершенства,
О, храни каждый миг бытия!
В этом мире одно есть блаженство -
Сознавать, что ты выше себя.
Презренье - бесстрастие - нежность -
Эти три, - вот дорога твоя.
Хорошо, уносясь в безбрежность,
За собою видеть себя.
14 января 1898
ОТРЕЧЕНЬЕ
Как долго о прошлом я плакал,
Как страстно грядущего ждал,
И Голос - угрюмый оракул -
"Довольно!" сегодня сказал.
"Довольно! надежды и чувства
Отныне былым назови,
Приветствуй лишь грезы искусства,
Ищи только вечной любви.
Ты счастием назвал волненье,
Молил у страданий венца,
Но вот он, твой путь, - отреченье,
И знай: этот путь - без конца!"
18 июля 1896
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ
КОЛУМБ
Таков и ты, поэт!..
Идешь, куда тебя влекут
Мечтанья тайные...
А. Пушкин
С могучей верою во взоре
Он неподвижен у руля
И правит в гибельном просторе
Покорным ходом корабля.
Толпа - безумием объята -
Воротит смелую ладью,
С угрозой требует возврата
И шлет проклятия вождю.
А он не слышит злобной брани
И, вдохновением влеком,
Плывет в безбрежном океане
Еще неведомым путем.
<8 апреля 1894>
* * *
Давно ли в моем непокорном уме
Сияли, как светоч, победные мысли,
Но время настало, и тени повисли,
И бродит сознанье во тьме.
При трепетных вспышках, в томительном блеске
На миг озаряется мир темноты,
Мелькают картины, фигуры, черты,
Погибших времен арабески...
Но долог ли этот мерцающий свет?
Таинственных замыслов смутные знаки
С последним величием гаснут во мраке
И дня воскресенья - им нет.
30 июня <1895>
* * *
Позвать ко мне на крестины
Забыли злобную фею, -
И вот, ее паутины
Распутать я не умею.
Скользя в свободной гондоле,
Себя я чувствую в склепе,
Душа томится по воле
И любит звучные цепи.
Провидя лучшие сферы,
Я к ним умчаться пытаюсь...
И что ж! - без крыльев и веры
В земной пыли пресмыкаюсь.
2-го сентября <1895>
1898 - 1908
ТРЕТЬЯ СТРАЖА
ГРАДУ И МИРУ
ВЕНОК
ВСЕ НАПЕВЫ
ИЗ СБОРНИКА "TERTIA VIGILIA"
[Третья стража (лат.)]
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я убежал от пышных брашен,
От плясок сладострастных дев,
Туда, где мир уныл и страшен;
Там жил, прельщения презрев.
Бродил, свободный, одичалый,
Таился в норах давней мглы;
Меня приветствовали скалы,
Со мной соседили орлы.
Мои прозренья были дики,
Мой каждый день запечатлен;
Крылато-радостные лики
Глядели с довременных стен.
И много зим я был в пустыне,
Покорно преданный Мечте...
Но был мне глас. И снова ныне
Я - в шуме слов, я - в суете.
Надел я прежнюю порфиру,
Умастил миром волоса.
Едва предстал я, гордый, пиру,
"Ты царь!" - решили голоса.
Среди цариц веселой пляски
Я вольно предызбрал одну:
Да обрету в желаньи ласки
Свою безвольную весну!
И ты, о мой цветок долинный,
Как стебель, повлеклась ко мне.
Тебя пленил я сказкой длинной...
Ты - наяву, и ты - во сне.
Но если, страстный, в миг заветный,
Заслышу я мой трубный звук, -
Воспряну! кину клич ответный
И вырвусь из стесненных рук!
31 марта 1900
Я
Мой дух не изнемог во мгле противоречий,
Не обессилел ум в сцепленьях роковых.
Я все мечты люблю, мне дороги все речи,
И всем богам я посвящаю стих.
Я возносил мольбы Астарте и Гекате,
Как жрец, стотельчих жертв сам проливал я кровь,
И после подходил к подножиям распятий
И славил сильную, как смерть, любовь.
Я посещал сады Ликеев, Академий,
На воске отмечал реченья мудрецов;
Как верный ученик, я был ласкаем всеми,
Но сам любил лишь сочетанья слов.
На острове Мечты, где статуи, где песни,
Я исследил пути в огнях и без огней,
То поклонялся тем, что ярче, что телесней,
То трепетал в предчувствии теней.
И странно полюбил я мглу противоречий
И жадно стал искать сплетений роковых.
Мне сладки все мечты, мне дороги все речи,
И всем богам я посвящаю стих...
24 декабря 1899
* * *
Ребенком я, не зная страху,
Хоть вечер был и шла метель,
Блуждал в лесу, и встретил пряху,
И полюбил ее кудель.
И было мне так сладко в детстве
Следить мелькающую нить,
И много странных соответствий
С мечтами в красках находить.
То нить казалась белой, чистой;
То вдруг, под медленной луной,
Блистала тканью серебристой;
Потом слилась со мглой ночной.
Я, наконец, на третьей страже.
Восток означился, горя,
И обагрила нити пряжи
Кровавым отблеском заря!
21 октября 1900
АССАРГАДОН
Ассирийская надпись
Я - вождь земных царей и царь, Ассаргадон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.
Египту речь моя звучала, как закон,
Элам читал судьбу в моем едином взоре,
Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Кто превзойдет меня? кто будет равен мне?
Деянья всех людей - как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах - как детская забава.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь - Ассаргадон.
17 декабря 1897
ХАЛДЕЙСКИЙ ПАСТУХ
Отторжен от тебя безмолвием столетий,
Сегодня о тебе мечтаю я, мой друг!
Я вижу ночь и холм, нагую степь вокруг,
Торжественную ночь при тихом звездном свете.
Ты жадно смотришь вдаль; ты с вышины холма
За звездами следишь, их узнаешь и числишь,
Предвидишь их круги, склонения... Ты мыслишь,
И таинства миров яснеют для ума.
Божественный пастух! среди тиши и, мрака
Ты слышал имена, ты видел горний свет:
Ты первый начертал пути своих планет,
Нашел названия для знаков Зодиака.
И пусть безлюдие, нагая степь вокруг;
В ту ночь изведал ты все счастье дерзновенья,
И в этой радости дай слиться на мгновенье
С тобой, о искренний, о неизвестный друг!
7 ноября 1898
ПСИХЕЯ
Что чувствовала ты, Психея, в оный день,
Когда Эрот тебя, под именем супруги,
Привел на пир богов под неземную сень?
Что чувствовала ты в их олимпийском круге?
И вся любовь того, кто над любовью бог,
Могла ли облегчить чуть видные обиды:
Ареса дерзкий взор, царицы злобный вздох,
Шушукание богинь и злой привет Киприды!
И ва пиру богов, под их бесстыдный смех,
Где выше власти все, все - боги да богини,
Не вспоминала ль ты о днях земных утех,
Где есть печаль и стыд, где вера есть в святыни!
23 декабря 1898
АЛЕКСАНДР ВЕЛИКИЙ
Неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе,
Александр Завоеватель, я - дрожа - молюсь тебе.
Но не в час ужасных боев, возле древних Гавгамел,
Ты мечтой, в ряду героев, безысходно овладел.
Я люблю тебя, Великий, в час иного торжества.
Были буйственные клики, ропот против божества.
И к войскам ты стал, как солнце: ослепил их грозный
взгляд,
И безвольно македонцы вдруг отпрянули назад.
Ты воззвал к ним: "Вы забыли, кем вы были, что теперь!
Как стада, в полях бродили, в чащу прятались, как
зверь.
Создана отцом фаланга, вашу мощь открыл вам он;
Вы со мной прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы,
в Вавилон.
Или мните: государем стал я милостью мечей?
Мне державство отдал Дарий! скипетр мой, иль он
ничей!
Уходите! путь открытый! размечите бранный стан!
Дома детям расскажите о красотах дальних стран,
Как мы шли в горах Кавказа, про пустыни, про моря...
Но припомните в рассказах, где вы кинули царя!
Уходите! ждите славы! Но - Аммона вечный сын -
Здесь, по царственному праву, я останусь и один".
От курений залы пьяны, дышат золото и шелк.
В ласках трепетной Роксаны гнев стихает и умолк.
Царь семнадцати сатрапий, царь Египта двух корон,
На тебя - со скиптром в лапе - со стены глядит Аммон.
Стихли толпы, колесницы, на равнину пал туман...
Но, едва зажглась денница, взволновался шумный стан.
В поле стон необычайный, молят, падают во прах...
Не вздохнул ли, Гордый, тайно о своих ночных мечтах?
О, заветное стремленье от судьбы к иной судьбе,
В час сомненья и томленья я опять молюсь тебе!
Ноябрь 1899
СКИФЫ
Если б некогда гостем я прибыл
К вам, мои отдаленные предки, -
Вы собратом гордиться могли бы,
Полюбили бы взор мой меткий.
Мне легко далась бы наука
Поджидать матерого тура.
Вот - я чувствую гибкость лука,
На плечах моих барсова шкура.
Словно с детства я к битвам приучен!
Все в раздолье степей мне родное!
И мой голос верно созвучен
С оглушительным бранным воем.
Из пловцов окажусь я лучшим,
Обгоню всех юношей в беге;
Ваша дева со взором жгучим
Заласкает меня ночью в телеге.
Истукан на середине деревни
Поглядит на меня исподлобья.
Я уважу лик его древний,
Одарить его пышно - готов я.
А когда рассядутся старцы,
Молодежь запляшет под клики, -
На куске сбереженного кварца
Начерчу я новые лики.
Я буду как все - и особый.
Волхвы меня примут как сына.
Я сложу им песню для пробы.
Но от них уйду я в дружину.
Гей вы! слушайте, вольные волки!
Повинуйтесь жданному кличу!
У коней развеваются челки,
Мы опять летим на добычу.
29 ноября 1899
КЛЕОПАТРА
Я - Клеопатра, я была царица,
В Египте правила восьмнадцать лет.
Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,
Мой прах несчастный не хранит гробница.
В деяньях мира мой ничтожен след,
Все дни мои - то празднеств вереница,
Я смерть нашла, как буйная блудница...
Но над тобой я властвую, поэт!
Вновь, как царей, я предаю томленью
Тебя, прельщенного неверной тенью,
Я снова женщина - в мечтах твоих.
Бессмертен ты искусства дивной властью,
А я бессмертна прелестью и страстью:
Вся жизнь моя - в веках звенящий стих.
Ноябрь 1899
СТАРЫЙ ВИКИНГ
Он стал на утесе; в лицо ему ветер суровый
Бросал, насмехаясь, колючими брызгами пены.
И вал возносился и рушился, белоголовый,
И море стучало у ног о гранитные стены.
Под ветром уклончивым парус скользил на просторе,
К Винландии внук его правил свой бег непреклонный,
И с каждым мгновеньем меж ними все ширилось мере,
А голос морской разносился, как вопль похоронный.
Там, там, за простором воды неисчерпно-обильной,
Где Скрелингов остров, вновь грянут губящие битвы,
Ему же коснеть безопасно под кровлей могильной
Да слушать, как женщины робко лепечут молитвы!
О, горе, кто видел, как дети детей уплывают
В страну, недоступную больше мечу и победам!
Кого и напевы военных рогов не сзывают,
Кто должен мириться со славой, уступленной дедам.
Хочу навсегда быть желанным и сильным для боя,
Чтоб не были тяжки гранитные косные стены,
Когда уплывает корабль среди шума и воя
И ветер в лицо нам швыряется брызгами пены.
12 июля 1900
ДАНТЕ
Безумцы и поэты наших дней
В согласном хоре смеха и презренья
Встречают голос и родных теней.
Давно пленил мое воображенье
Угрюмый образ из далеких лет,
Раздумий одиноких воплощенье.
Я вижу годы, как безумный бред,
Людей, принявших снова вид звериный,
Я слышу вой во славу их побед
(То с гвельфами боролись гибеллины!).
И в эти годы с ними жил и он, -
На всей земле прообраз наш единый.
Подобных знал он лишь в дали времен,
А в будущем ему виднелось то же,
Что в настоящем, - безобразный сон.
Мечтательный, на девушку похожий,
Он приучался к зрелищу смертей,
Но складки на челе ложились строже.
Он, веривший в величие людей,
Со стоном звал: пускай придут владыки
И усмирят бессмысленных детей.
Под звон мечей, проклятия и крики
Он меж людей томился, как в бреду...
О Данте! о, отверженец великий, -
Воистину ты долго жил - в аду!
6 октября 1898
ДАНТЕ В ВЕНЕЦИИ
По улицам Венеции, в вечерний
Неверный час, блуждал я меж толпы,
И сердце трепетало суеверней.
Каналы, как громадные тропы,
Манили в вечность; в переменах тени
Казались дивны строгие столпы,
И ряд оживших призрачных строений
Являл очам, чего уж больше нет,
Что было для минувших поколений.
И, словно унесенный в лунный свет,
Я упивался невозможным чудом,
Но тяжек был мне дружеский привет...
В тот вечер улицы кишели людом,
Во мгле свободно веселился грех,
И был весь город дьявольским сосудом.
Бесстыдно раздавался женский смех,
И зверские мелькали мимо лица...
И помыслы разгадывал я всех.
Но вдруг среди позорной вереницы
Угрюмый облик предо мной возник. -
Так иногда с утеса глянут птицы, -
То был суровый, опаленный лик,
Не мертвый лик, но просветленно-страстный,
Без возраста - не мальчик, не старик.
И жалким нашим нуждам не причастный,
Случайный отблеск будущих веков,
Он сквозь толпу и шум прошел, как властный.
Мгновенно замер говор голосов,
Как будто в вечность приоткрылись двери,
И я спросил, дрожа, кто он таков.
Но тотчас понял: Данте Алигьери.
18 декабря 1900
РАЗОРЕННЫЙ КИЕВ
Четыре дня мы шли опустошенной степью.
И вот открылось нам раздолие Днепра,
Где с ним сливается Десна, его сестра...
Кто не дивится там его великолепью!
Но было нам в тот день не до земных красот!
Спешили в Киев мы - разграбленный, пустынный,
Чтоб лобызать хоть прах от церкви Десятинной,
Чтоб плакать на камнях от Золотых ворот!
Всю ночь бродили мы, отчаяньем объяты,
Среди развалин тех, рыдая о былом;
Мы утром все в слезах пошли своим путем...
Еще спустя три дня открылись нам Карпаты.
3 ноября 1898
О ПОСЛЕДНЕМ РЯЗАНСКОМ КНЯЗЕ
ИВАНЕ ИВАНОВИЧЕ
Ой вы, струночки - многозвончаты!
Балалаечка - многознаечка!
Уж ты спой нам весело
Свою песенку,
Спой нам нонче ты, нонче ты, нонче ты...
Как рязанский князь под замком сидит,
Под замком сидит, на Москву глядит,
Думу думает, вспоминает он,
Как людьми московскими без вины полонен,
Как его по улицам вели давеча,
Природного князя, Святославича,
Как глядел на него московский народ,
Провожал, смеясь, от Калужских ворот.
А ему, князю, подобает честь:
В старшинстве своем на злат-стол воссесть.
Вот в венце он горит, а кругом - лучи!
Поклоняются князья - Мономаховичи.
Но и тех любить всей душой он рад,
В племени Рюрика всем старший брат.
Вот он кликнет клич, кто горазд воевать!
| |
| Просмотров: 555 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры