| Главная » Книги |
Брюсов Валерий Яковлевич - Избранные стихотворения, Страница 13
Брюсов Валерий Яковлевич - Избранные стихотворенияараоновых радужных лотосов
Петлицы ли фрака узки,
Где вот-вот адамант Leges motus'oв1
Ньютона - разлетится в куски!
И на сцену - венецианских дожей ли,
Если молнии скачут в лесу!
До чего, современники, мы дожили:
Самое Время - канатный плясун!
Спасайся, кто может! - вопль с палубы,
Шлюпки спускай! - Вам чего ж еще?
Чтоб треснул зенит и упало бы
Небо дырявым плащом?
Иль колеса в мозгу так закручены,
Что душат и крики и речь,
И одно вам - из церкви порученный
Огонек ладонью беречь!
1 законов движения (лат.).
15 марта 1922
МОЛОДОСТЬ МИРА
Нет! много ли, мало, чем бы ты вымерил
Все, что в тысячелетия, как в пропасть упало, -
Материки, что исчезли, расы, что вымерли,
От совета Лемуров до совета в Рапалло?
Имена персеидами падают в памяти,
Царей, полководцев, ученых, поэтов...
Но далеко ль еще по тем же тропам идти,
Набирая в ненужный запас то и это?
На пути библиотеки стоят цитаделями,
Лагерями - архивы, загражденьем - музеи...
Вдребезги грудь о песни к Делии,
Слеп от бомб риккертианства, глух от древних
Тезеев.
Но океаны поныне кишат протоплазмами,
И наш радий в пространствах еще не растрачен,
И дышит Земля земными соблазнами,
В мириадах миров всех, быть может, невзрачней.
А сколько учиться, - пред нами букварь еще!
Ярмо на стихии наложить не пора ли,
Наши зовы забросить на планету товарищу,
Шар земной повести по любой спирали?
Человек! свои мерки опять переиначь! а то
Уронишь афишу, озадаченный зритель!
Человечеством в жизни ныне не начата ль?
Лишь вторая глава там, в Санта-Маргарите?
1 мая 1922
НАД КАРТОЙ ЕВРОПЫ 1922 г.
Встарь, исчерченная карта
Блещет в красках новизны -
От былых Столбов Мелькарта
До Колхидской крутизны.
Кто зигзаги да разводы
Рисовал здесь набело?
Словно временем на своды
Сотню трещин навело.
Или призрачны седины
Праарийских стариков,
И напрасно стяг единый
Подымался в гарь веков?
Там, где гений Александра
В общий остров единил
Край Перикла, край Лисандра,
Царства Милий, древний Нил?
Там, где гордость Газдрубала,
Словно молотом хрусталь,
Беспощадно разрубала
Рима пламенная сталь?
Там, где папы громоздили
Вновь на Оссу Пелион?
Там, где огненных идиллий
Был творцом Наполеон?
Где мечты? Везде пределы,
Каждый с каждым снова враг;
Голубь мира поседелый
Брошен был весной в овраг.
Это - Крон седобородый
Говорит веками нам:
Суждено спаять народы
Только красным знаменам.
26 марта 1922
ЗАГАДКА СФИНКСА
Зеленый шарик, зеленый шарик,
Земля, гордиться тебе не будет ли?
Морей бродяги, те, что в Плюшаре,
Покрой простора давно обузили.
Каламбур Колумба: "II mondo росо" 1 -
Из скобок вскрыли, ах, Скотт ли, Пири ли!
Кто в звезды око вонзал глубоко,
Те лишь ладони рук окрапивили.
Об иных вселенных молча гласят нам
Мировые войны под микроскопами,
Но мы меж ними - в лесу лосята,
И легче мыслям сидеть за окопами.
Кто из ученых жизнь создал в тигле?
Даст каждый грустно ответ: "О, нет! не я!"
За сто столетий умы постигли ль
Спиралей пляску, пути планетные?
Все в той же клетке морская свинка,
Все новый опыт с курами, с гадами...
Но, пред Эдипом загадка Сфинкса,
Простые числа все не"разгаданы.
1 Мир мал (итал.)
1921 - 1922
НОВЫЙ СИНТАКСИС
Язык изломан? Что ж! - глядите:
Слова истлевшие дотла.
Их разбирать ли, как Эдите
На поле Гастингском тела?
Век взвихрен был; стихия речи
Чудовищами шла из русл,
И ил, осевший вдоль поречий,
Шершавой гривой заскорузл.
Но так из грязи черной встали
Пред миром чудеса Хеми,
И он, как шлак в Иоахимстале, -
Целенье долгих анемий.
В напеве первом пусть кричащий
Звук: то забыл про немоту
Сын Креза, то в воскресшей чаще
Возобновленный зов "ату!".
Над Метценжером и Матиссом
Пронесся озверелый лов, -
Сквозь Репина к супрематистам,
От Пушкина до этих слов.
1922
СТИХИ О ГОЛОДЕ
"Умирают с голода,
Поедают трупы,
Ловят людей, чтоб их съесть, на аркан!"
Этого страшного голоса
Не перекричат никакие трубы,
Ни циклон, ни самум, ни оркан!
Люди! люди!
Ты, все человечество!
Это ли не последний позор тебе?
После прелюдий
Войн и революций
На скрижалях земли он увековечится!
Перед вашей святыней
Не лучше ли вам кричать гильотине:
Прямо нас всех по аорте бей!
Как?
Тысячелетия прошли с тех пор,
Как человек посмел взглянуть в упор
В лицо природы, как халдей назначил
Пути планет и эллин мерить начал
Просторы неба; мы ль не пьяны тем,
Что в наших книгах сотни тысяч тем,
Что, где ни подпись, всюду - многознайки,
Что мотор воет в берег Танганайки,
Бипланы странствуют, как строй гусят,
И радио со всех галет гудят!
Однако!
Наша власть над стихиями - где ж она?
"Пи" исчислено до пятисотого знака,
Любая планета в лабораториях свешена,
Комариные нервы исчислил анатом,
Мы разложили атом...
Но вот - от голода обезумевший край,
Умирает, людоедствует,
Мать подымает на сына руку;
А ученый ученому мирно наследствует,
Определяет пыльцу апатура...
Кто там! бог! или рок! иль натура!
Карай
Эту науку!
Как!
Ужели истину всех мудрецов земли.
Как вихри пыль, столетья размели?
Том на тома, играли лишь в бирюльки
Филологи, твердя о древней люльке,
Где рядом спал ариец и семит,
Монгол, и тюрк, и раб от пирамид?
Как! все народы, в единеньи страстном,
Не стали братьями на этот раз нам?
И кто-то прокричал, вслух всем векам:
"Полезна ль помощь русским мужикам?"
Да!
Стелется сизым туманом все та же
Вражда
Там, где нам предлагают стажи!
Лишь немногие выше нее, -
Над болотами Чимборазо! -
Нет, не все знали, что мир гниет,
До этого раза!
Но пусть
Там, с Запада, набегает облава;
Пусть гончих не счесть,
Пусть подвывает рог ловчего!
Тем, кто пришел на помощь к нам, - слава!
Им, в истории, - честь!
Но мы не примем из лукавых слов ничего!
Мы сами, под ропот вражды и злорадства,
Переживем лихолетье!
Все же заря всемирного братства
Заблестит, - из пещеры руда! -
Но дано заалеть ей
Лишь под знаменем красным - Труда!
1922
ИЗ СБОРНИКА "МЕА"
[Спеши (лат.).]
МАГИСТРАЛЬ
Были лемуры, атланты и прочие...
Были Египты, Эллады и Рим...
Варвары, грузы империй ворочая,
Лишь наводили на мир новый грим...
Карты пестрели потом под феодами, -
Чтоб королям клочья стран собирать...
Рушились троны и крепли... И одами
Славили музы борьбу, рать на рать...
Царства плотились в Союзы, в Империи,
Башнями строя штыки в высоту...
Новый бой шел за земные артерии...
Азию, Африку, все - под пяту!..
Труд поникал у машин и над нивами...
Армии шли - убивать, умирать...
Кто-то, чтоб взять всю добычу, ленивыми
Пальцами двигал борьбу, рать на рать.
Было так, длилось под разными флагами,
С Семирамиды до Пуанкаре...
Кто-то, засев властелином над благами,
Тесно сжимал роковое каре.
Небо сияло над гордыми, зваными...
Жизнь миллионов плелась в их руках...
Но - ветер взвыл над людскими саваннами,
Буря, что издавна тлела в веках.
И грань легла меж прошлым и грядущим,
Отмечена, там, где-то, дата дат:
Из гроз последних лет пред миром ждущим,
Под красным стягом встал иной солдат.
Мир раскололся на две половины:
Они и мы! Мы - юны, скудны, - но
В века скользим с могуществом лавины,
И шар земной сплотить нам суждено!
Союз Республик! В новой магистрали
Сольют свой путь все племена Европ,
Америк, Азии, Африк и Австралии,
Чтоб скрыть в цветах былых столетий гроб.
20 - 25 января 1924
ПОСЛЕ СМЕРТИ В. И. ЛЕНИНА
Не только здесь, у стен Кремля,
Где сотням тысяч - страшны, странны,
Дни без Вождя! нет, вся земля,
Материки, народы, страны,
От тропиков по пояс льда,
По всем кривым меридианам,
Все роты в армий труда,
Разрозненные океаном, -
В тревоге ждут, что будет впредь,
И, может быть, иной - отчаян:
Кто поведет? Кому гореть,
Путь к новой жизни намечая?
Товарищи! Но кто был он? -
Воль миллионных воплощенье!
Веков закрученный циклон!
Надежд земных осуществленье!
Пусть эти воли не сдадут!
Пусть этот вихрь все так же давит!
Они нас к цели доведут,
С пути не сбиться нас - заставят!
Но не умалим дела дел!
Завета трудного не сузим!
Как он в грядущее глядел,
Так мир сплотим и осоюзим!
Нет "революций", есть - одна:
Преображенная планета!
Мир всех трудящихся! И эта
Задача - им нам задана!
28 января 1924
ЛЕНИН
Кто был он? - Вождь, земной Вожатый
Народных воль, кем изменен
Путь человечества, кем сжаты
В один поток волны времен.
Октябрь лег в жизни новой эрой,
Властней века разгородил,
Чем все эпохи, чем все меры,
Чем Ренессанс и дни Аттил.
Мир прежний сякнет, слаб и тленен;
Мир новый - общий океан -
Растет из бурь октябрьских: Ленин
На рубеже, как великан.
Земля! зеленая планета!
Ничтожный шар в семье планет!
Твое величье - имя это,
Меж слав твоих - прекрасней нет!
Он умер; был одно мгновенье
В веках; но дел- его объем
Превысил жизнь, и откровенья
Его - мирам мы понесем.
25 января 1924
У КРЕМЛЯ
По снегу тень - зубцы и башни;
Кремль скрыл меня, - орел крылом;
Но город-миф - мой мир домашний,
Мой кров, когда вне - бурелом.
С асфальтов Шпре, с Понтийских топий,
С камней, где докер к Темзе пал,
Из чащ чудес - земных утопий, -
Где глух Гоанго, нем Непал,
С лент мертвых рек Месопотамии,
Где солнце жжет людей, дремля,
Бессчетность глаз горит мечтами
К нам, к стенам Красного Кремля!
Там - ждут, те - в гневе, трепет - с теми;
Гул над землей метет молва,
И, зов над стоном, светоч в темень, -
С земли до звезд встает Москва!
А я, гость лет, я, постоялец
С путей веков, здесь дома я;
Полвека дум нас в цепь спаяли,
И искра есть в лучах - моя.
Здесь полнит память все шаги мне,
Здесь, в чуде, я - абориген,
И я, храним, звук в чьем-то гимне,
Москва! в дыму твоих легенд.
11 декабря 1923
ЗСФСР
Планеты и Солнце: Союз и Республики строем.
Вождь правит ряды, он их двоит и троит.
Вот на дальней орбите сбираются в круг сателлиты.
Не малые ль зерна в могучий шар слиты?
Где уже притяженье иных, нам почти чуждых сфер,
Новый мир засветился: Зэ-эс-эф-эс-эр.
Как много в немногом! От отмелей плоских, где Каспий
Вышкам с нефтью поет стародавние сказки,
За скалы Дарьяла, где, в вихре вседневных истерик,
О старой Тамаре рыдальствует Терек,
До стран, где, былыми виденьями тешиться рад,
Глядит к Алагязе седой Арарат!
Как много! И сколько преданий! От дней Атлантиды
Несут откровенья до нас яфетиды;
Здесь - тень диадохов! там - римских провинций
границы!
Там длань Тамерлана и бич его снится!
И снова тут сплочен, в проломе всемирных ворот,
К труду и надеждам свободный народ.
Привет племенам, что века и века враждовали,
Но вызваны к жизни в великом развале
Империй и царств! Вы звездой загорелись на сфере!
Вы - силы земли! Вы - кровь нови! И верим:
Путь один держит к свету из древних пещер и трясин
Абхазец и тюрк, армянин и грузин!
19 января 1924
ШТУРМ НЕБА
Сдвинь плотно, память, жалюзи!
Миг, стань как даль! как мир - уют!
Вот - майский день; над Жювизи
Бипланы первые планируют.
Еще! Сквозь книги свет просей,
Тот, что мутнел в каррарском мраморе!
Вот - стал на скат, крылат, Персей;
Икар воск крыльев сеет на море.
Еще! Гуди, что лук тугой,
Любимцев с тьмы столетий кликая!
Бред мудрых, Леонард и Гойй:
"Вскрылит, взлетит птица великая..."
Еще! Всех бурь, всех анархий
Сны! все легенды Атлантидины!
Взнести скиптр четырех стихий,
Идти нам, людям, в путь неиденкый!
И вдруг - открой окно. Весь день
Пусть хлынет, ранней мглой опудренный;
Трам, тротуар, явь, жизнь везде,
И вот - биплан над сквером Кудрина.
Так просто! Кинув свой ангар,
Зверь порскает над окским берегом;
И, где внизу черн кочегар,
Бел в синеве, летя к Америкам.
Границы стерты, - с досок мел!
Ввысь взвив, незримыми лианами
Наш век связать сумел, посмел
Круг стран за всеми океанами.
Штурм неба! Слушай! Целься! Пли!
"Allons, enfants" 1... - "Вставай..." и "Cа ira" 2.
Вслед за фарманом меть с земли
В зыбь звезд, междупланетный аэро!
7 июня 1923
1 Идем, сыны <родного края> (франц.).
2 Это будет! (франц.)
МИР ЭЛЕКТРОНА
Быть может, эти электроны -
Миры, где пять материков,
Искусства, знанья, войны, троны
И память сорока веков!
Еще, быть может, каждый атом -
Вселенная, где сто планет;
Там всё, что здесь, в объеме сжатом,
Но также то, чего здесь нет.
Их меры малы, но все та же
Их бесконечность, как и здесь;
Там скорбь и страсть, как здесь, и даже
Там та же мировая спесь.
Их мудрецы, свой мир бескрайный
Поставив центром бытия,
Спешат проникнуть в искры тайны
И умствуют, как ныне я;
А в миг, когда из разрушенья
Творятся токи новых сил,
Кричат, в мечтах самовнушенья,
Что бог свой светоч загасил!
13 августа 1922
КАК ЛИСТЬЯ В ОСЕНЬ
"Как листья в осень..." - вновь слова Гомера.
Жить, счет ведя, как умирают вкруг...
Так что ж ты, жизнь? - чужой мечты химера?
И нет устоев, нет порук!
Как листья в осень! Лист весенний зелен;
Октябрьский желт; под рыхлым снегом - гниль...
Я - мысль! я - воля!.. С пулей или зельем
Встал враг. Труп и живой - враги ль?
Был секстильон; впредь будут секстильоны...
Мозг - миру центр; но срезан луч лучом.
В глазет - грудь швей, в свинец - Наполеоны!
Грусть обо всех - скорбь ни об чем!
Так сдаться? Нет! Ум не согнул ли выи
Стихий? узду не вбил ли молньям в рот?
Мы жаждем гнуть орбитные кривые,
Земле дав новый поворот.
Так что ж не встать бойцом, смерть, пред тобой нам,
С природой власть по всем концам двоя?
Ты к нам идешь, грозясь ножом разбойным;
Мы - судия, мы - казнь твоя.
Не листья в осень, праздный прах, который
Лишь перегной для свежих всходов, - нет!
Царям над жизнью, нам, селить просторы
Иных миров, иных планет!
6 января 1924
ХВАЛА ЗРЕНИЮ
Зелен березами, липами, кленами,
Травами зелен, в цветах синь, желт, ал,
В облаке жемчуг с краями калеными,
В речке сапфир, луч! вселенский кристалл!
В воздухе, в вольности, с волнами, смятыми
В песне, в бубенчике, в шелесте нив;
С зыбью, раскинутой тминами, мятами,
Сеном, брусникой; где, даль осенив,
Тучка нечаянно свежестью с нежностью
Зной опознала, чтоб скрыться скорей;
Где мед и дыня в дыханьи, - над внешностью
Вечной, над призраком сущностей, - рей!
Вкус! осязанье! звук! запах! - над слитыми
В музыку, свет! ты взмыл скиптром-смычком:
Радугой режь - дни, ночь - аэролитами,
Вой Этной ввысь, пой внизу светлячком!
Слышать, вкусить, надышаться, притронуться -
Сладость! но луч в лучшем! в высшем! в святом!
Яркость природы! Земля! в сказках "трон отца"!
Быть с тобой! взять тебя глазом! все в том!
26 июля 1922
НЕ ПАМЯТЬ...
Как дни тревожит сон вчерашний,
Не память, - зов, хмельней вина, -
Зовет в поля, где комья пашни
Бьет в плуг, цепляясь, целина.
Рука гудит наследьем кровным -
Сев разметать, в ладонь собрав,
Цеп над снопом обрушить; ровным
Размахом срезать роскошь трав.
Во мне вдруг вздрогнет доля деда,
Кто вел соху под барский бич...
И (клич сквозь ночь!) я снова, где-то, -
Всё тот же старый костромич.
И с солнцем тают (радуг льдины!)
Витражи стран, кулисы книг:
Идет, вдоль всей земли единый,
Русь, твой синеющий сошник!
Мужичья Русь! Там, вне заводов,
Без фабрик, - обреченный край,
Где кроет бор под бурей сводов,
Где домовой прет спать в сарай, -
Как ты в мечты стучишь огнивом?
Не память, - зов, хмельней вина, -
К стогам снегов, к весенним нивам,
Где с Волгой делит дол Двина!
30 сентября 1923
ВАРИАЦИИ, НА ТЕМУ
"МЕДНОГО ВСАДНИКА"
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Дождь мелкий моросил. Туман
Все облекал в плащ затрапезный.
Все тот же медный великан,
Топча змею, скакал над бездной.
Там, у ограды, преклонен,
Громадой камня отенен,
Стоял он. Мыслей вихрь слепящий
Летел, взвивая ряд картин, -
Надежд, падений и годин.
Вот - вечер; тот же город спящий,
Здесь двое под одним плащом
Стоят, кропимые дождем,
Укрыты сумрачным гранитом,
Спиной к приподнятым копытам.
Как тесно руки двух слиты!
Вольнолюбивые мечты
Спешат признаньями меняться;
Встает в грядущем день, когда
Народы мира навсегда
В одну семью соединятся.
Но годы шли. Другой не тут.
И рати царские метут
Литвы мятежной прах кровавый
Под грозный зов его стихов.
И заглушат ли гулы славы
Вопль здесь встающих голосов,
Где первой вольности предтечи
Легли под взрывами картечи!
Иль слабый стон, каким душа
Вильгельма плачет с Иртыша!
А тот же, пристально-суровый
Гигант, взнесенный на скале!
Ужасен ты в окрестной мгле,
Ты, демон площади Петровой!
Виденье призрачных сибилл,
В змею - коня копыта вбил,
Уздой железной взвил Россию,
Чтоб двух племен гнев, стыд и страх,
Как укрощенную стихию,
Праправнук мог топтать во прах!
Он поднял взор. Его чело
К решетке хладной прилегло,
И мыслей вихрь вскрутился, черный,
Зубцами молний искривлен.
"Добро, строитель чудотворный!
Ужо тебе!" - Так думал он.
И сквозь безумное мечтанье,
Как будто грома грохотанье,
Он слышал топот роковой.
Уже пуста была ограда,
Уже скакал по камням града -
Над мутно плещущей Невой -
С рукой простертой Всадник Медный...
Куда он мчал слепой порыв?
И, исполину путь закрыв,
С лучом рассвета, бело-бледный,
Стоял в веках Евгений бедный.
28 октября 1923
МЫСЛЕННО, ДА!
Мысленно, да! но с какой напряженностью
Сквозь окна из книг озираем весь мир мы!
Я пластался мечтой над огромной сожженностью
Сахары, тонул в знойных зарослях Бирмы;
Я следил, веки сжав, как с руки краснокожего,
Вся в перьях, летя, пела смерти вестунья;
Я слушал, чтоб в строфы влить звука похожего
Твой грохот, твой дым, в твердь, Мози-оа-Тунья!
Сто раз, нет, сто сотен, пока свое пол-лица
Земля крыла в сумрак, - покой океанам! -
Я белкой метался к полюсу с полюса,
Вдоль всех параллелей, по всем меридианам.
Все хребты твои знаю, все пропасти в кратерах,
Травы всяческих памп, всех Мальстрёмов содомы:
Мой стимер, где б ни был, - в знакомых фарватерах,
Мой авто - всюду гость, мой биплан - всюду дома!
И как часто, сорван с комка зеленого,
Той же волей взрезал я мировое пространство,
Спеша по путям светодня миллионного,
Чтоб хоры светил мне кричали: "Постранствуй!"
И с Марса, с Венеры, с синего Сирия
Созерцал, постигал жизнь в кругу необъятном,
Где миг мига в веках - наш Египет - Ассирия,
А "я" - электрон, что покинул свой атом!
8 июля 1923
ДВА КРЫЛА
После тех самых путей и перепутий,
Мимо зеркала теней, все напевы в мечтах,
Под семицветием радуги медля в пышном приюте,
Где девятой Каменой песнь была начата, -
Я роком был брошен, где миг всегда молод,
Где опыты стали - не к часу, в тени,
Где дали открыты на море, на молы, -
В такое безумье, в такие дни.
Здесь была наша встреча; но разные видения
За собой увлекали мы с разных дорог:
Рим и мир миновал я, ты - первое предупреждение
Объявляла, вступая в жизнь едва на порог.
Но в оклике ль коршунов, в орлем ли клекоте
Мы подслушали оба соблазн до высот,
Словно оба лежали мы, у стремнины, на локте, и
Были оба бездетны, как стар был Казот.
И в бессмертности вымысла, и в сутолоке хлопотной,
И где страсть Евредику жалит из трав,
Ты - моя молодость, я - твоя опытность,
Ты - мне мать и любовница, я - твой муж и сестра.
Два крыла мощной птицы, мы летим над атоллами
К тем граням, где Полюс льды престольно простер
И над полыми глубями в небе полное полымя
Бродит, весть от планеты к планетам, в простор!
24 марта 1923
ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ
Пятьдесят лет - пятьдесят вех;
пятьдесят лет -
пятьдесят лестниц;
Медленный всход
на высоту;
всход на виду
у сотен сплетниц.
Прямо ли, криво ли
лестницы прыгали,
под ветром, под ношей ли, -
ярусы множились,
Узкие дали
вдруг вырастали,
гор кругозоры
низились, ожили.
Где я? - высоко ль? - полвека - что цоколь;
что бархат - осока
низинных болот.
Что здесь? - не пьяны ль
молчаньем поляны,
куда и бипланы
не взрежут полет?
Пятьдесят лет - пятьдесят вех;
пятьдесят лет -
пятьдесят всходов,
Что день, то ступень,
и стуки минут - раздумья и труд,
год за годом.
Вышина...
Тишина...
Звезды - весть...
Но ведь знаю,
День за днем
будет объем
шире, и есть - даль иная!
Беден мой след!
ношу лет
знать - охоты нет!
ветер, непрошен ты!
Пусть бы путь досягнуть
мог до больших границ,
прежде чем ниц
ринусь я, сброшенный!
Пятьдесят лет - пятьдесят вех;
пятьдесят лет -
пятьдесят лестниц...
Еще б этот счет! всход вперед!
и пусть на дне - суд обо мне
мировых сплетниц!
27 ноября, 15 декабря 1923
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ
В СБОРНИКИ
РЕВОЛЮЦИЯ
Что такое революция? - Буря,
Ураган, вырывающий с корнем
Столетние кедры,
Освежающий недра
Воздухом горним, -
Оживляющий все ураган,
Крушащая многое буря!
Бог. Саваоф,
Что, брови нахмуря,
Просторы лесов
Для новых семян,
Для посевов грядущих
Расчищает дыханием уст всемогущих!
Революция - буря. Она
Над океаном
Летит ураганом,
Разметая воды до дна,
И горе
Судам,
Застигнутым в море!
Там
Огромный дреднот и ничтожная шлюпка
Одинаково хрупки,
Там
Для тысяч раскрыты могилы,
Там никто
Не предвидит судьбы: все - слепые!
Что
Наши ничтожные силы
Пред волей стихии!
Революция - буря...
<1917>
* * *
Народные вожди! вы - вал, взметенный бурей
И ветром поднятый победно в вышину.
Вкруг - неумолчный рев, крик разъяренных фурий,
Шум яростной волны, сшибающей волну;
Вкруг - гибель кораблей: изломанные снасти,
Обломки мачт и рей, скарб жалкий, и везде
Мельканье чьих-то тел - у темных сил во власти,
Носимых горестно на досках по воде!
И видят, в грозный миг, глотая соль, матросы,
Как вал, велик и горд, проходит мимо них,
Чтоб грудью поднятой ударить об утесы
И дальше путь пробить для вольных волн морских!
За ним громады волн стремятся, и покорно
Они идут, куда их вал влечет идти:
| |
| Просмотров: 488 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры