| Главная » Книги |
Бернс Роберт - Стихотворения, Страница 2
Бернс Роберт - Стихотворения О государственных делах,
Попов ругают в пух и прах,
И нравам Лондона - столицы -
Никак не могут надивиться.
День всех святых - ноябрь - придет,
А с ним в деревне посиделки,
Любовных взглядов и острот
И сочных шуток перестрелки.
И забывает всяк в селе,
Что есть забота на земле.
В веселый день - под Новый год -
Запрут от зимней стужи вход;
Эль в кружке пенится сверх края,
Сердца весельем наполняя.
Табак и трубочка с огнем
Обходят дружно всех кругом.
Толкуют старики неспешно,
У молодежи шум и пляс.
Мне так смотреть на них утешно,
Что сам пускаюсь в лай подчас.
Но между тем ты все же прав...
Лишают часто всяких прав
Людей, достойных уваженья,
Почтенных, честных: без стесненья
Вон с корнем!.. Разговор тут прост,
Несчастного иной прохвост
Помещику в угоду губит:
А тот народ, быть может, любит,
Дела в парламенте ведет,
Для блага родины живет?
Цезарь
Для "блага родины"? Эй, брось!
Тебе их видеть не пришлось.
Нет!.. мямлит, подчинясь премьеру,
"Да, нет", - он по его примеру.
И только! Жизнь его - парады,
Ростовщики и маскарады.
Подчас, почуявши отвагу,
Сорвется вдруг в Калэ иль в Гагу;
Когда вдруг пожелает он
Увидеть свет, узнать "бон-тон",
Спешит он в Вену иль в Версаль:
Наследства предков ведь не жаль!
То бой быков и звон гитары
В Мадрид влекут его, как чары,
То ловит девок непотребных
В садах Италии волшебных,
А там - питье немецких вод,
Чтоб снова нагулять живот
И возместить ущерб здоровью,
Что нанесен синьор любовью.
"Для блага"?.. - Для ее вреда:
Крамолы, мотовство, вражда!
Люаф
Ох, батюшки! Так вот ворота,
Куда идет богатств без счета?
Так весь наш труд и вся нужда -
Чтоб деньги утекли туда?
Эх, жили б от двора подале
И сельский спорт предпочитали,
Счастливей были бы тогда
И бедный люд, и господа.
Иной из них - крикун, гуляка,
Но что дурного в нем однако -
Пусть только лес его не рубят,
Не дразнят девки, что он любит,
Его не тронут глухарей -
Так к бедным людям нет добрей!
За то уж, Цезарь, вероятно,
Жизнь богачей весьма приятна?..
Им холод, голод - звук пустой:
Не страшно им пред нищетой...
Цезарь
Ох, брат!.. Пожить со мной тебе -
Забыл бы зависть к их судьбе.
Ну, да: им не дрожать зимой,
Не обливаться потом в зной
Иль, кости натрудив работой,
Под старость мучиться ломотой.
Но люди глупы! Это рок.
Ученье, школа им не впрок.
Чем меньше жизнь их удручает,
Тем мельче вещь их огорчает.
Крестьянский парень вспашет поле -
И лучшей не желает доли.
За прялкой сельская девица
Спрядет урок - и веселится.
Но господа, тем больше дамы,
Без дела пропадают прямо.
Томленье, леность, слабость, вялость,
Хоть не болезнь, всегда усталость.
Их день тосклив, скучней врага.
Ночь беспокойна и долга.
Их скачки, их балы, парады,
В местах публичных кавалькады,
Все это - роскошь, пышность, свет,
А радости-то в сердце нет.
Мужчинам - спорт, игра, пари,
Кутеж совместный до зари,
Ночь - пьянство, оргии, разврат,
Наутро жить уж не хотят.
А дамы! Так на вид дружны,
Как сестры меж собой нежны:
А заглаза - какого чорта,
Тут разговор иного сорта!
Сидят за чашечками чая,
Настойку сплетни поглощая,
Иль напролет всю ночь гнут спинки,
Играя и чортовы картинки,
На карту ставят урожай
И, как последний негодяй,
Плутуют - только не зевай.
Есть исключенья, но, к несчастью,
Таких встречаем большей частью.
Меж тем уж солнце скрылось прочь,
И темная спускалась ночь.
Гудели сонные шмели,
Коровы на удой пошли,
Друзья встряхнулись, рады сами,
Что не людьми родились - псами,
И дружелюбно разошлись,
Условившись опять сойтись.
Субботний вечер поселянина
Ноябрьская сердито воет вьюга,
Короткий зимний день сменился тьмой.
Волы в грязи отпряжены от плуга.
Летят вороньи стаи на покой.
Крестьянин, проработав день-деньской,
Кончает всю недельную работу.
Собрал мотыку с заступом, с киркой...
Назавтра отдых: с плеч долой заботу.
Усталый, он домой шагает по болоту.
Вот одинокий виден уж приют,
Укрыт надежно липой вековою...
К отцу навстречу малыши бегут
Шумливою и радостной гурьбою.
Блестит приветный огонек звездою...
Очаг уютный, добрый смех жены,
Сынишка младший с детской болтовнёю, -
И все заботы разом сметены:
Усталость, тяжкий труд - исчезли, точно сны.
Тут старшие подходят друг за другом:
С окрестных ферм, из ближнего села.
Все - в людях: кто при стаде, кто за плугом,
А кто справляет в городке дела.
Вот Джэн, семьи надежда: как мила!..
С улыбкой нежной, с юной красотою:
Домой обновку показать пришла
Иль поделиться лептой трудовою,
Коль в чем-нибудь нужда, с семьей своей родною.
Отрадна встреча братьев и сестер.
Справляются с любовью друг о дружке,
Кто что видал, заводят разговор:
И весело летят часы в лачужке.
Родителей не наглядится взор...
О будущем гадают втихомолку.
Мать из старья шьет заново убор,
Не выпуская ни на миг иголку,
Отец внимателен к веселому их толку.
Вставляет мудрый свой совет порой:
Хозяев слушать, честно делать дело,
Не увлекаться пьянством и игрой,
Работать так, чтоб все в руках кипело.
О!.. И на бога уповать все цело,
Свой помнить долг, свершая день забот,
Чтобы в соблазн не впали дух и тело,
Просить его защиты и щедрот.
- Кто ищет к богу путь, всегда его найдет.
Но вдруг тихонько в двери стукнул кто-то...
Кто постучал, известно Джэн одной:
- Сосед, мол, с нею шел через болото...
Ее проводит, кстати, он домой.
Ох, Джэн, не скрыть от матери родной
Сиянье глаз, предательский румянец!..
С заботой мать пытает, кто такой,
И рада знать, что парень не из пьяниц,
Степенный человек, не нищий оборванец.
С приветом Дженни вводит гостя в дом.
На славу парень! Джэн в душе ликует.
Родным по сердцу: так хорош прием.
Отец о пашне, о скоте толкует...
Гость с радости ног под собой не чует,
Но оробел, смущен: ни стать, ни сесть.
Мать поняла, что юношу волнует,
И для нее отрада в мысли есть,
Что детищу ее не хуже прочих честь.
Любовь! Всю жизнь ты озаряешь светом!
Что радостней, чем сердца юный пыл?..
Бродил я долго в скучном мире этом
И наконец признаться должен был:
Чтоб мир печальный не был так уныл,
Творец нам дал мир счастья быстротечный,
Когда чета в разгаре юных сил
Друг другу шепчет сказку страсти вечной...
И сладкий аромат струит терновник млечный.
Найдется ль кто-нибудь среди людей,
Чтоб без пощады и без угрызений,
Глухой к любви и к истине злодей,
Сердечко соблазнил невинной Дженни?
Проклятье козням адских ухищрений.
Иль честь и совесть в нем найти нельзя?
Или судьба не знает сожалений,
Чтобы родных предупредить, грозя,
Как Дженни их близка погибели стезя?..
Но вот и ужин: скромный, но здоровый:
Тут каша - всей Шотландии оплот,
Похлебка от единственной коровы,
Жующей мирно жвачку у ворот.
Раздобрившись, хозяйка подает
В честь гостя сыр, хранившийся любовно.
Неволит кушать: очень хвалит тот;
Она же сообщает многословно,
Что сварен сыр, как лен зацвел, год будет ровно.
Покончен ужин; смех и говор стих.
Садятся все в кружок, очаг пылает...
Тут библию - завет отцов своих -
Как патриарх, хозяин вынимает.
Он голову с почтеньем обнажает
(Лоб у висков уж тоже обнажен)
И тщательно псалом он выбирает,
Которому внимал еще Сион:
- Теперь помолимся, - провозглашает он.
Поют... и безыскусствен строй напева;
Но высоко возносятся душой.
Поют, быть может, "Дунди" - песню гнева,
Иль "Мучеников" грустный стих простой,
Иль "Эльгин": лучший гимн страны родной!
Италии прекрасной песнь любая
Бесцветна по сравнению с тобой:
Она щебечет, нежно слух лаская,
Но с нею не слита хвала творцу святая.
Священнику подобно, тут отец
Читает им священные страницы,
Как Авраама возлюбил творец,
Как царь-певец рыдал под звук цевницы,
Сраженный гневом божией десницы...
Плач Иова и трогательный зов
Из ужаса прижизненной гробницы...
Небесный пыл Исайи страстных слов
Или иных святых пророков и певцов.
В сравненьи с этим как бедна у нас
Религия для блеска, для карьеры,
Где в гордых храмах все есть напоказ,
За исключеньем настоящей веры.
Там молятся ханжи и лицемеры:
Обрядов их не примет всеблагой,
Но в хижине, вдали от пышной сферы,
Услыша вдруг язык души живой,
Внесет он бедняков в великий список свой.
Но старшим уж пора и по домам:
Ложится детвора и засыпает...
Мать и отец тихонько к небесам
Горячие молитвы воссылают:
Пусть тот, кто воронов лесных питает
И одевает лилии в полях,
Их милостью своей не оставляет:
Заботится о милых их птенцах,
А главное - всегда живет у них в сердцах.
Вот в чем родной Шотландии величье -
Любовь своих и чуждых стран почет.
Власть королей дает чинов различье,
Но благородство только бог дает.
Лачуги, не дворцы, ведут вперед
Стезею добродетели в смиреньи:
Мирская роскошь - часто тяжкий гнет,
Под ней - нередко гнусное творенье,
Коварство адское, пороков изощренье.
Шотландия! Родной, любимый край!
За сыновей твоих мои моленья!
Здоровый дух, довольство, мир - пускай
Всегда хранят их мирные селенья!
Да не коснется их зараза тленья,
Яд роскоши, пороков гнусных гной.
Пусть мир тогда торгует без стесненья
Коронами, но остров свой родной
Народ весь окружит, как пламенной стеной!
Инвентарь
(Ответ на мандат податного инспектора)
Мой милостивый государь,
Шлю вам подробный инвентарь,
Как предлагает ваш мандат, -
Что я имею, чем богат.
Итак, imprimis {Во-первых (лат.).}, у меня
Есть удалая четверня,
Какая редко перед плугом
Когда-либо ходила цугом.
Хоть норовист мой коренник,
Зато выносливый старик.
Вторая - добрая кобыла...
Она не раз меня носила
В ваш городишко в дни, когда
Была дозволена езда.
Но раз - как был я женихом
(Бог, сжалься над моим грехом!) -
Я, чтоб похвастаться ездой,
Загнал ее, болван такой,
И искалечил так беднягу,
Что ей теперь не сделать шагу.
О третьей я 
| |
| Просмотров: 463 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры