| Главная » Книги |
Сумароков Александр Петрович - Эклоги, Страница 3
Сумароков Александр Петрович - Эклогиp;И пѣсни на кустахъ веселы воспѣвали,
Что сладость есть въ любви, не вѣрила я вамъ,
И не былъ милъ ни кто тогда моимь глазамъ.
Но нынѣ ужъ мои не такъ свободны очи,
Не такъ забавны дни! Не такъ прохладны ночи.
Уже разрушился мой нѣсколько покой:
Но радости себѣ еще не вижу той,
Котору на древахъ вы часто прославляли,
Иль воспѣваючи вы все то птички лгали?
Повѣрь, вѣщалъ я ей, драгая пѣснямъ симь,
Повѣрь дражайшая, повѣрь словамъ моимъ,
Что въ истинной любви веселостей довольно.
Не весело еще то серце кое вольно.
Не вѣрь себѣ, что ты не столько хороша,
Какъ чтятъ тебя здѣсь всѣ, и чтитъ моя душа,
Краса твоя, что толь меня безмѣрно мучитъ,
Клянусь, что никогда Ликасту не наскучить;
Клянуся: естьли я къ тебѣ перемѣнюсь;
Пусть жизни я тогда пастушеской лишусь,
Не буду зрѣть полей, и къ пущей мнѣ досадѣ,
Пускай я буду жить по саму смерть во градѣ.
По сихъ словахъ моя жизнь нова зачалась,
Услышавъ клятвы тѣ, пастушка мнѣ здалась.
Съ тѣхъ дней о вольности ужъ я не сожалѣю,
И таю веселясь любовницей своею.
Дафнисъ.
Дельфира нѣкогда подружкѣ открывала,
Съ которой въ дружествѣ Дельфира пребывала,
Все таинство души, и серца сильну страсть,
И какову надъ ней любовь прияля власть:
Ты такъ какъ я млада, въ одни со мною лѣты,
Но я не отреклась принять твои совѣты,
Какъ Дафнись въ сихъ лугахъ Дельфиру полюбилъ,
И взоръ мой на себя подобно обратилъ.
Чтобъ мнѣ, когда хочу любви супротивляться,
Присутств³я ево конечно удаляться.
Покинь с³и мѣста, покинь твердила мнѣ,
И обрати глаза къ другой отсель странѣ.
Я въ тотъ же день съ тобой при вечерѣ простилась,
И съ плачемъ сихъ луговъ насильно отлучилась.
Во всю грустила ночь, минуты не спала,
какое множество я слезь тогда лила!
Предвѣстница лучей прекраснаго свѣтила,
Во всей своей красѣ на небо восходила,
Означились луга подъ тысячьми цвѣтовъ,
И рѣки хрусталемь между своихъ бреговъ.
Воспѣли нимфы пѣснь, приятняй всякой лиры,
Сталъ слышенъ птич³й гласъ и вѣяли зефиры;
Я мѣсто таково къ убѣжищу взяла,
Что кажется ево природа избрала,
Чтобъ показать свои сокровищи всѣ разомъ,
И можно бъ было вдругъ ихъ всѣ окинуть глазомъ.
Тутъ рощи, тутъ лѣски, тутъ множество пещеръ,
Тьма розь, и тьма лилей, красотъ твоихъ примѣръ:
И естьли бъ ты когда то мѣсто посмотрѣла,
Тобъ ты конечно быть тутъ вѣчно захотѣла.
Когда бы было тамъ довольняе луговъ,
Взманило бъ паство то всѣхъ нашихъ пастуховъ.
Пастушкибъ тамъ убранствъ довольняе сыскали,
И прелестибъ еще пригожствамь придавали.
Но всѣ тѣ ахъ! Мѣста, и всѣ ихь красоты,
С³и древа, с³и струи, с³и цвѣты,
Источники, ключи, и все, что тутъ ни было,
Безъ Дафниса, мой свѣтъ, казалося не мило,
И вмѣсто чтобъ привесть къ покою смутный духь,
Твердило ахъ! Когдабъ былъ здѣсь, былъ твой пастухъ.
Въ какомъ бы щаст³и ты дни препровождала,
Въ сихъ рощахъ, ты бы съ нимъ по вечерамъ гуляла.
Тамъ, ходябъ вмѣстѣ съ нимъ цвѣты себѣ рвала,
И изъ своихъ бы рукъ пучокь ему дала.
Въ пещерахъ бы сихъ съ нимъ въ полудни отдыхала,
И ягодъ бы набравъ ему ихъ ѣсть давала,
Нѣть тутъ отрады мнѣ, пошла со стадомъ въ лѣсъ.
И погнала овецъ подь тѣнь густыхъ древесъ.
Уже свѣтило дня на высотѣ стояло,
И раскаленный лучъ уже распространяло,
Увы! Но и туда безъ пользы я пришла,
Такую же я мысль и тамь себѣ нашла:
Мнѣ Дафниса лѣса подобно вспоминали,
И зракъ ево, очамъ повсюду представляли.
Я видѣла ево имуща лукъ въ рукахъ,
Какъ часто видѣла я здѣсь ево въ лѣсахъ.
Отъ Дафниса летятъ отъ древа къ древу птицы.
За Дафнисомъ бѣгутъ три красныя дѣвицы:
Казалося, что онъ Аминту цаловалъ,
Флоризу дудочкой своей увеселялъ,
Съ Ирисою отъ нихъ между кустовь скрывался.
А мой смятенный духъ отъ ревности терзался.
Отъ страсти я къ нему въ младенчествѣ была
И баснь изъ ничего въ умѣ себѣ сплела.
Ихъ только красота была тому причиной,
Хоть не былъ онъ прельщенъ изъ нихъ и ни единой,
Мнѣ сей единый день такъ дологъ быль какъ годъ,
Какъ низкой брегъ морской валы шумящихъ водъ,
По низл³ян³и безводенъ оставляютъ,
И на него потомъ съ стремлен³емъ взливаютъ:
Въ премѣнѣ таковой былъ мой смятенный умъ,
То гналъ, то возвращалъ любовныхъ муку думъ:
Я и въ самую легчайшу мнѣ минуту,
Въ котору побѣждать казалось мнѣ мысль люту.
Когда я чаяла свободу получать,
Была принуждена о Дафнисѣ вздыхать.
Ни на единый мигъ любовь не отлучалась,
И только тѣнь одна свободы мнѣ казалась.
Въ послѣдокь страсть со всѣмь мой умь превозмогла:
Природа надо мной власть полную взяла.
Что жъ было учинить съ собою надлежало?
Необходимо то, что сердце предприяло.
Противиться ему разсудокь мой былъ слабъ,
Сталъ немощенъ со всѣмъ, сталъ страстну серцу рабъ,
И возвратилъ меня страдающу оттолѣ.
Узрѣвши Дафниса пришедъ на наше поле,
Когда онъ въ сихъ водахъ овецъ своихъ поилъ,
И жалостную пѣснь въ свирѣль свою гласилъ,
Я съ стадомъ при брегахъ рѣки остановилась,
Поила скотъ, сама въ рѣчныхъ потокахъ мылась.
Не жажда на умѣ скота въ тотъ часъ была
Не пыль меня лицо омыти завела;
Я шла туда, хотя должна была ни дѣться,
Чтобъ тутъ на пастуха довольно наглядѣться:
Гдѣ, спрашиваль пастухъ, была Дельфира ты,
Ахъ! Гдѣ ты цѣлый день скрывала красоты.
Всѣ наши безъ тебя луга осиротѣли,
И птички рощей сихъ уже печально пѣли,
А мнѣ казалося, когда Дельфиры нѣтъ,
Что солнце отъ очей моихъ скрываетъ свѣтъ.
Что было отвѣчать? Я слыша то молчала,
И кроя жаръ любви ему не отвѣчала.
Онъ мнѣ расказывалъ какъ любитъ онъ меня,
И что несклонность зря онъ сѣтуетъ стеня:
Что въ сердце я ему страсть люту положила
И что въ терпѣн³и ево преходитъ сила.
Не отвѣчала я и на с³и слова,
Меня пересмѣетъ, мнѣ мнилось и трава,
Струи источниковь, деревья и кусточки,
Пушистыя цвѣты и маленьки цвѣточки,
Когда я Дафнису отвѣтъ желанный дамъ:
Я взоры отвративъ смотрѣла все къ овцамъ:
Стыдъ образъ мой багрилъ: что дѣлать я не знала,
Молчала; только страсть мой пламень показала,
Познавъ мою любовь, пастухъ смѣляе сталь,
И руки въ руки взявъ Дельфиру цаловалъ.
Изъ Дафнисовыхъ рукъ, я руки вырывала;
Но губъ своихъ, отъ губъ ево, не отвращала.
Когдажъ поступокъ мой со всѣмъ любовь открылъ;
Такъ то мой жаръ по томъ и словомъ утвердилъ.
Климена.
Не отпускала мать Климену прочь отъ стада,
Климена животу была тогда не рада:
Пусти меня, пусти, она просила мать,
На половину дня по рощамъ погулять.
Лишъ выпросилася, къ любезному послала,
И чтобъ увидѣлся онъ съ нею приказала,
Въ дубровѣ за рѣкой, гдѣ съ нею онъ бывалъ,
И много отъ нея приятства получалъ,
Въ приятномъ мѣстѣ томъ, гдѣ ею сталъ онъ плѣненъ,
И гдѣ ей клялся быть до смерти не премѣненъ,
Въ томъ мѣстѣ гдѣ ее онъ часто обнималъ,
И гдѣ онъ въ первый разъ ее поцаловалъ.
Пошелъ: душа ево давно того желала.
Какая мысль ево къ Клименѣ провождала!
Играло все тогда въ Дамоновыхъ глазахъ,
Прекрасняй и цвѣты казались на лугахъ,
Журчащ³я струи быстряе протекали,
Въ свирѣли пастухи согласняе играли:
Казалася сочняй и зеленяй трава,
Прямяе древеса и мягче мурава:
Здѣсь слышитъ пастуха клянущаго измѣну,
Тамъ жестокость, тамъ гнѣвъ, а онъ свою Климену,
Всегда въ своихъ стихахъ безъ жалобы поеть,
А жалуясь вину на злой случай кладетъ,
Хотя когда часы ему и докучаютъ;
Климена невинна: случаи разлучаютъ:
И мысли, что ея прекрасняй въ свѣтѣ нѣтъ,
Любви ево мнитъ онъ, завидуетъ весь свѣтъ,
И помнитъ веселясь, чьемъ серцемъ онъ владѣеть.
Что надобно другимъ, то онъ уже имѣетъ.
Пришелъ на мѣсто то, и ждетъ своей драгой.
Приди подъ тѣнь древесъ, въ березникъ сей густой,
Вздыхая говоритъ, и будто какъ не вѣритъ,
И правда кажется въ любови лицемѣритъ.
Однако чувствуетъ съ надеждою тоску,
Гуляя по лужкамъ въ любезномъ семъ лѣску.
О тропки, говорить, которы мнѣ толь милы,
Вы будите всегда отъ нынѣ мнѣ, постылы.
Когда не буду зрѣть въ сей день любезной въ вась!
Ему за цѣлый вѣкъ казался етотъ часъ.
Сучокъ ли оторветь вѣтръ или вѣтку тронетъ,
Иль къ брегу камушекъ въ рѣчныхь струяхъ потонетъ,
Или послышится чево хотя и нѣть,
Ему казалося, что то она идетъ,
Сто разъ къ ея пути очами обращался,
И съ нетерпѣн³емь Климены дожидался.
Въ послѣдокъ утомленъ сошелъ къ водамъ на брегъ,
И ждучи въ муравахъ спокоить духъ свой легъ.
Заснулъ, но всякую минуту просыпался;
И въ сладкомъ снѣ ему приходъ ея казался.
Вдругъ слышитъ легк³й шумъ: обрадовавшись мнитъ,
Конечно то она уже теперь шумитъ.
Взглянуль, она въ глазахъ; какая радость стала!
Душа Дамонова, душа вострепетала;
Однако онъ свое присутств³е таить,
И притворяется тутъ лежа будто спитъ.
Любовница, ево по рощѣ возглашаетъ,
И съ гнѣвомъ отъ любви досадуя пеняетъ:
Безумна я коль такъ, что я сюда пришла;
Но вдругъ на муравѣ лежащаго нашла,
Толкаеть, встань Дамонъ, проснись мой свѣтъ проснися,
Климена предъ тобой, проснись и не крутися:
И стала спящаго присѣдши цаловать;
Чтожъ чувствоваль Дамонъ? Онъ можетъ то сказать.
Она притворный сонъ отъ глазъ ево отгнала,
И съ мягкихъ сихъ муравъ съ возлюбленнымъ востала,
А онъ ея обнявь, что долго не видалъ,
Какую велъ съ ней рѣчь отъ радости не зналъ,
Въ любовничихъ устахъ бываетъ рѣчь смѣшенна,
Но лутче всѣхъ вит³йствь хотя не украшенна.
Пошелъ Дамонъ гулять съ возлюбленной своей,
И цаловался онъ на всякой тропкѣ съ ней.
Она по дняхъ, что съ нимъ такъ долго не видалась,
Отъ алча зрѣть ево жесточе разгаралась,
И что толь много дней часа сего ждала,
Во изступлен³и прерадостномъ была.
Толь сладкихь никогда словь нимфы не слыхали.
Которы въ сихъ мѣстахь прекрасныхь обитали
И Ехо знающе любови пастуховъ,
Не повторяло тутъ толь нѣжныхь прежде словъ.
Какъ птички на кустахъ любовь свою вспѣвали,
Любовникамъ къ любви желанья придавали.
Какъ въ сихъ мѣстахъ зефирь вокругъ цвѣтовь леталъ,
И въ терн³и свою прекрасну обнималъ,
Которая къ нему листки свои склоняла,
И колебаяся вѣтръ мягк³й цаловала,
Любовникъ дѣйств³ю Зефира подражалъ,
Какъ розу сей, онъ такъ Климену обнималъ:
И долго тутъ побывь, какъ время пробѣжало,
Жалѣли, что еще часовъ имъ было мало.
Дорисъ.
Красавицы своей отставъ пастухъ, въ разлукѣ,
Лилъ слезы и стеня во всѣхь мѣстахь былъ въ скукѣ
Вездѣ ее искалъ, ни гдѣ не находилъ,
И нѣкогда въ тоскѣ безъ пользы говорилъ:
О рощи! О луга! О холмики высоки!
Долины красныхъ мѣстъ! И быстрыя потоки!
Жилище прежнее возлюбленной моей!
Мѣста гдѣ много разъ бывалъ я купно съ ней!
Гдѣ кроется теперь прекрасная, скажите,
И чѣмъ нибудь ее обратно привлеките!
Ольстите духъ ея, ольстите милый взоръ,
Умножь журчан³е вода бѣгуща съ горъ,
Младыя древеса вы отрасли пускайте,
Душистыя цвѣты долины покрывайте,
Земли сладчайш³я плоды произрости!
Или ничто ее не можетъ привести?
Приди назадъ приди, драгая! возвратися,
Хоть на не многи дни со стадомъ отпросиса!
Не сказывай, что я въ печали здѣсь живу;
Скажи что здѣшн³й лугъ сочняй даетъ траву,
Скажи, что здѣсь струи свѣжяе протекаютъ,
И волки никогда овецъ не похищаютъ.
Мы будемь весело здѣсь время провождать,
Ты станешъ пѣсни пѣть, а я въ свирѣль играть
Ты пѣсни, кои намъ обѣимъ очень внятны,
Я знаю, что они еще тебѣ приятны;
Въ нихъ тебѣ мое вздыхан³е являлъ,
И нѣжную любовь стократно возглашалъ:
Услышишъ множество ты пѣсенъ, вновь, разлучныхъ,
Которы я слагаль во времена дней скучныхъ,
Въ которыя тебя я больше не видалъ,
И плачучи по всѣмь тебя мѣстамъ искалъ,
Гдѣ часто мы часы съ тобой препровождали,
Когда съ забавою минуты пролетали.
Пещры, тѣнь древесъ, въ печяльной сей странѣ,
И тропки, гдѣ бывалъ съ тобою, милы мнѣ.
О время! О часы! Куда отъ грусти дѣться?
Приди дражайшая, и дай мнѣ наглядѣться!
Мнѣ день, кратчайш³й день, сталъ нынѣ скучный годъ:
Не можно обрѣсти такихъ холодныхъ водъ,
Которы бъ жарк³й духъ хоть мало охладили,
Ни травъ, которы бы отъ раны излечили.
Твоя любезна тѣнь ни на единый часъ,
Не можешъ отступить отъ омраченныхъ глазъ.
Когда краснѣются въ дали высоки горы,
Востокомь въ небеса прекрасныя Авроры,
И златозарный къ намъ приходитъ паки день,
Снимая съ небеси густу нощную тѣнь,
День въ пасство, я въ тоску, все утро воздыхаю
И въ жалостну свирѣль, не помню, что играю.
Наступитъ полдень жаркъ, послѣдуетъ трудамъ
Отдохновенный часъ пасущимъ и стадамъ,
Пастушки, пастухи, покоятся прохладно
А я смущаяся крушуся безотрадно.
Садится дневное свѣтило за лѣса,
Или уже луна восходить въ небеса,
Товарищи мои любовницъ любызаютъ,
И сгнавъ своихъ овецъ въ покоѣ пребываютъ;
А я или грущу вздыхан³е губя,
Иль просыпаюся зря въ тонкомь снѣ тебя,
А пробудившися тебя не обрѣтаю
И лишь едину тѣнь руками я хватаю.
Драгая, иль тебѣ меня уже не жаль?
Коль жаль, приди ко мнѣ, скончай мою печаль!
Колико бъ щастья мнѣ ты Дорись приключила!
Как³я бъ слезы ты изъ глазь моихь пустила!
Тѣ слезы, что изъ глазь въ послѣдн³я текуть,
И по лицу ключемъ сладчайшихъ водь бѣгуть.
Какъ птицамъ радостна весна, и всей природѣ,
И нимфамъ красный день по дождевой погодѣ,
Такъ веселъ былъ бы мнѣ желаемый сей часъ,
&nb 
| |
| Просмотров: 427 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры