Сумароков Александр Петрович - Эклоги, Страница 4 - Книги

sp; Въ который бъ я тебя увидѣль въ перьвый разъ.

Не знаешъ Дорисъ ты, колико вздоховъ трачу

И что я по тебѣ бесперестанно плачу.

О вѣтры! Что могли на небеса вознесть

Къ Венерѣ тающей печальную ту вестъ,

Что на земли ея сокровище дражайше,

Адонисъ, съ кѣмъ она во время пресладчайше

Имѣла множество утѣхъ средь темныхь рощь,

Незапнымъ бѣдств³емъ, позналъ противну нощь!

Когда вы станете то мѣсто прелетати

Гдѣ Дорисъ безъ меня сужденна обитати;

Остановитеся, вдыхните въ уши ей,

Хоть часть къ извѣст³ю сея тоски моей:

Скажите, что по ней и духъ и сердце стонетъ.

Мой свѣтъ: когда тебѣ власы вѣтръ легк³й тронеть,

А ты почувствуешъ смятен³е въ себѣ,

Такъ знай, что вѣстникъ то, что плачу по тебѣ.

Когда ты чувствуешъ еще любовны раны,

Употреби, что есть, прошен³е, обманы,

Чтобъ, только лишъ могло меня съ тобой свести;

Уже не стало силъ мнѣ грусти сей нести.

И ежели узрятъ мои тебя овечки

Опять на берегу любезныя той рѣчки,

Гдѣ я дражайшая съ тобою часто быль,

И гдѣ при вечерѣ любовь тебѣ открылъ,

Я мню, что и они узря тебя взыграють,

Мнѣ кажется тебя всѣ вещи зрѣть желаютъ,

И естьли я тебя къ себѣ не праздно жду,

Скончай мой свѣтъ, скончай скоряй мою бѣду!..

Исмена.

При токахь быстрыхъ водъ была долина красна,

Я слышу пастуха тамъ жалобу нещасна:

Не веселюся я приятнѣйшей страной,

О рощи и луга, восплачите со мной!

Восплачите со мной источники и рѣки;

Не буду я любимъ Исменою во вѣки:

Мнѣ больше ни чево на свѣтѣ семъ не жаль.

Тверди мой ехо стонъ и злу мою печаль!

Гдѣ я пасу овецъ, Исмены лугъ не видитъ

Даю подарки ей, подарки ненавидитъ;

Намнясь изъ рукъ моихъ она цвѣты взяла.

Однако изъ цвѣтовъ вѣнка не соплѣла:

Цвѣты увяли такъ для пущей мнѣ угрозы

Ясмины, лил³и, тюльпаны, красны розы,

Увяла съ ними вдругъ надежда вся моя:

Ни ѣмъ, ни пью, ни сплю, тоскую только

Какъ паства изъ за горъ Аврору въ лугъ встречаютъ,

И овцы голосу свирѣли отвѣчаютъ,

Товарищи мои ликуютъ во стадахъ,

Какъ вѣтры свѣж³я на ключевыхъ водахь,

А я лежу въ одрѣ, покрытъ пастушьимъ домомъ,

Какъ будто дерево поверженное громомъ.

Шалашъ мой видитъ то, что я всю ночь не сплю.

И разныя въ ночи мучен³я терплю,

А въ тѣ часы когда друг³я всѣ несонны,

Мои печальныя ко сну лишь мысли склонны,

И духъ мой томный духъ стремится отдохнуить

Приду подъ тѣнь древесъ, хочу глаза сомкнуть;

Но сонъ меня и тамъ оть мукъ не избавляетъ.

Бѣжитъ и во слезахъ подъ тѣнью оставляетъ.

Когда бъ ты грудь мою проникнути могла,

Когда бъ узнала ты какъ ты меня зажгла,

Исмена, ты бъ о мнѣ конечно поболѣла,

И о любовникѣ нещастномъ сожалѣла.

Не хочешъ ты внимать сихъ жалостныхь рѣчей.

И отъ моихъ вездѣ ты кроешся очей:

Гдѣ я, тамъ нѣтъ тебя, къ тебѣ прийти рабѣю,

Усилюся, пойду, пойду и ослабѣю,

И не скажу тебѣ, что я животь гублю,

И что тебя, мой свѣтъ, какъ душу я люблю.

Увы! Но что мнѣ въ томъ! Люблю тебя какъ душу,

Люблю; но только тѣмъ мое спокойство рушу:

А днесь разрушити, приходитъ и животъ,

И потушити жаръ, на днѣ сихъ хладныхъ водъ,

Когда коснешся ты, Исмена, сей дороги,

И станешъ омывать на сихъ потокахъ ноги,

Воспомни, что тобой злой рокъ меня унесъ,

И вырани о мнѣ одну хоть каплю слезъ!

Начни быть жалостью хоть поздно побужденна,

Коль ты не тиграми Ирканскими рожденна!

Прости приятная на вѣкъ страна с³я,

Простите овцы, ты прости свирѣль моя,

Не буду на тебѣ уже играти болѣ,

Простите древеса, прости зѣлено поле,

Простите муравы, лужайки и цвѣты,

Исмена строгая! Прости, прости и ты.

И кинулся бѣжать ко крутости онъ брега;

Но вдругь отхваченъ былъ съ стремительнаго бѣга,

Не то послѣдуетъ отчаянью сему:

Исмена бросилась стрѣлой тогда къ нему,

Внимающа въ кустахъ тѣ жалобы любовны,

И что несклонности ея тому виновны,

Хоть въ истиннѣ не то Исменина вина,

Да что горячности не вѣрила она,

И чудь нечаянно ево не погубила,

Хотя взаимственно равно ево любила:

Здержяла пастуха, погибнуть не дала,

И страстна, страстнаго, тутъ нѣжно обняла!

Смѣшаемъ, говоритъ, овецъ мы нашихь нынѣ,

И будемь купно жить, любяся, въ сей пустынѣ:

Спряжешся, съ жизн³ю твоею, жизнь моя,

И буду на всегда возлюбленный твоя.

Скажите нимфы мнѣ; вы все то ясно зрѣли!

Что дѣлали они, когда въ любви горѣли?

Пастушки, пастухи, ни на единый часъ,

Не могуть тайны скрыть любовныя оть васъ.

И се уже одной я слышу нимфы гласъ:

Въ пещерѣ на мѣстахъ отъ паства удалѣнныхь

Я зрѣла ихъ, всей кровью распаленныхъ:

Въ жарчайшемъ пламени горятъ,

Другъ друга о любви кляняся увѣряютъ,

И поцалуями тѣ клятвы повторяютъ;

Люблю, въ получасѣ разъ по сту говорять;

Люблю тебя, люблю, люблю тсбя неложно,

Въ послѣдокъ... Етова изобразить не можно:

Что началъ Купидонъ, то Гименъ окончалъ,

И жаръ любовнич³й утѣхой увѣнчалъ.