Главная » Книги

Пяст Владимир Алексеевич - Поэма о городах (Часть первая)

Пяст Владимир Алексеевич - Поэма о городах (Часть первая)


1 2

Rambler's Top100
rax.ru
  
  
  
Опубликовано в журнале: "Новая Юность"
  
  
  
  
ВЛАДИМИР ПЯСТ
  
ПОЭМА О ГОРОДАХ
  
песнь первая
  

  
  
  

Евгений Голубовский

  

"Бессмертье бросим и ему"

  

 

  

В 1823 году в Одессу, в ссылку, прибыл Александр Пушкин.           

  

В 1933 году в Одессу, в ссылку, прибыл Владимир Пяст.

  

И те, и наши времена были еще "вегетарианскими", говоря словами Анны Ахматовой, которая любила Пушкина и которую высоко ценил и любил Пяст, - власти еще позволяли себе ссылать поэтов на юг, к Черному морю .

  

Еще несколько лет тому назад я бы написал, что имя Пяста безжалостно и противоестественно выпало, вычеркнуто из русской литературы. Но в 1989 году в Москве вышел журнал "Наше Наследие" с публикацией воспоминаний приемной дочери поэта Т.Ф.Фоогд-Стояновой и писем  из Одессы В. Пяста в ОГПУ; в 1997 году "Новое литературное обозрение" переиздало подготовленную знатоком "серебряного века" Романом Тименчиком книгу мемуаров Владимира Пяста "Встречи", где в раздел приложений включена и его "Поэма в нонах"; одесское издательство "Друк" опубликовало подготовленное мной переиздание первой книги поэта "Ограда", а в Томске "Водолей" собрал его лирику...

  

И все же Владимир Пяст как поэт остается и сегодня, как принято было говорить,"вне литературного процесса". Между тем его творчество ценили Александр Блок и Николай Гумилев, Осип Мандельштам и Велимир Хлебников. Ему посвящали статьи, строки в мемуарах и, конечно, стихи. Строка, давшая название этому вступлению, взята из поэмы В.Хлебникова "Жуть лесная":

  

 

  

Сюда нередко вхож и част

  

Пестецкий, или просто Пяст.

  

В его убогую суму

  

Бессмертье бросим и ему.

  

 

  

Такие слова неистового Велимира дорогого стоят.

  

Владимир Алексеевич Пестовский (по семейной легенде, потомок польского королевского рода Пястов - отсюда и псевдоним) родился в Петербурге в 1886 году. Рано начал писать стихи. В "Записных книжках" А.Блок называет его в числе четырех ближайших друзей. Это не помешало Пясту разорвать отношения с Блоком, когда тот написал поэму "Двенадцать". Помирились они лишь весной 1921 года, когда изменились взгляды Блока на "тайную свободу". И среди тех, кто на руках нес гроб с телом Александра Блока, был Владимир Пяст.

  

Владимир Алексеевич не принял октябрьского переворота... Он занялся переводами, мемуарами, теорией стихосложения, даже шахматами и спортом...

  

До какой-то поры его не трогала власть. А затем - первая ссылка. Вторая - в Одессу. И в ссылках он вернулся к стихам, вернее, к поэмам.

  

Часть его архива спасла Надежда Яковлевна Мандельштам, там была и первая глава "Поэмы о городах".

  

В Одессе, женившись на Клавдии Ивановне Стояновой, удочерив ее девочек - Татьяну и Наталью, поэт завершил работу над поэмами.

  

Сейчас их экземпляры хранятся в Амстердаме у Т. Ф. Фоогд-Стояновой и в Одессе, у ее племянницы, сотрудницы Литературного музея, Анны Полторацкой. Представление о Пясте было бы неполным, если бы с любезного разрешения Анны Николаевны Полторацкой мы бы не публиковали первую часть "Поэмы о городах". Как Осип Мандельштам держал в памяти телефоны Питера, его улицы и мосты, так Пяст, где бы он ни жил, оставался петербуржцем, влюбленным в родной город.

  

Эта публикация, будем надеяться, станет продолжением изучения творчества В. А. Пяста, умершего от рака горла под Москвой в 1940 году. Думается, что в "Библиотеке поэта" когда-нибудь выйдет и том его сочинений.

  

г. Одесса

  
  

 

  
  

Владимир Пяст

  
  
  

Поэма о городах

  
  

 

  
  
  
  

Песнь первая

  

(вступительная)

  

О ПЕТЕРБУРГЕ - ЛЕНИНГРАДЕ[1]

  

 

  

1.

  

Григорий Гедеони пел Курбэ,

  

А я пою профессора Курбатова.

  

Wer "А" gesagt der muss auch sagen "B".

  

"Акме" сказав, ты скажешь и Ахматова.

  

Пускай ассоциации в зубах

  

Навязли, - не страшны на них атаки нам:

  

Мной будут петы Эрих Голлербах

  

И Эйхенбаум с тезкою Зубакиным,

  

 

  

2.

  

Нет, не Курбатовским учеником

  

По дебрям молодой

  

О Петербурге ныне я влеком

  

С товаром, на который есть лиценция.

  

Ему - "Грозою дышащий июль",

  

Ему - слеза у Нового Голландского

  

"Пролета" пролита уж. И мою ль

  

Стопу не править по столпам Столпянского?

  

 

  

3.

  

Курбатов химик. У него пример

  

Прекрасен "установки" эстетической,

  

Но я - ленинградолог-пионер,

  

Нуждаюсь я в закваске политической.

  

Курбатов - малоохтенских церквей

  

Пленяется порталом, фризом, стенкою,

  

Ну а со мной - казармы не в свойстве ль

  

На улице, крещенной Короленкою?

  

4.

  

Не выбросил ли Тупикова дом

  

С его "Былым", проросшим после "Колосом",

  

Меня на свет, - в обличии худом

  

С длиннучим носом и гремучим голосом?

  

Со впадиною сверху, где висок

  

Венчается твердыней мозга, теменем,

  

Уже в утробе скомкавшего срок,

  

Считаться не желавшего со временем?

  

 

  

5.

  

В том доме многие на волоске

  

От смерти не бывали ль и впоследствии?

  

Но дула блеск, внезапный шок в виске,

  

Нажим курка, такое ль это бедствие?

  

Не там ли Щеголева компаньон

  

С собой покончил. Где отсюда следует,

  

Что, труд о Пушкине прервав, и он,

  

Пройдет пять лет, за спутником последует?

  

 

  

6.

  

Пусть от болезни все же дирижер

  

Широких взмахов - умер Паша Щеголев.

  

В свой час под сень сойдет и Ольга Форш -

  

А памятник достроит ли свой Гоголев?

  

Уйдет и сильный Алексей Толстой -

  

Вслед за своим, хоть временным, наперсником...

  

И Ремизов, и с этими, и с той

  

Порвавший, но оставшийся им "сверстником".

  

 

  

7.

  

Насупротив, лишь стукнет ему год

  

Буржуазии сын, на горе Друзиным

  

И неким прочим, двадцать лет живет

  

В арабском доме вычурном Мурузином,

  

И маленький - кто скажет Пяст, кто Пяст,

  

А кто и Пес, не с бабушкою вместе ли

  

Шагает в  первый  ножками  подъезд

  

С той улицы, что памятна о Пестеле?

  

 

  

8.

  

Библиотека, бабушка... Не мерк

  

Тот детский свет: и ныне снится заново.

  

Все прибрано в приемный день - четверг;

  

И Дукмасову ждем, и Матафанова,

  

Булатов, Шатов... не мадам ли Прейс?

  

"Сибирский винт" - игра однако Невская.

  

В перчатках Маря Николаевна Прейс

  

И Клеопатра Павловна Мажневская.

  

 

  

9.

  

И лестницами - тоже "винтовой"

  

У "склада"темного, а рядом с ванною

  

И кухней затрапезною второй,

  

Окрашенною "вохрой" деревянною -

  

С квартирным "низом" "верх" соединен,

  

Где утром папа "будится злодеями",

  

Где шкап "зеркальный" мною населен

  

Девочкой Клэмбой, Лев и Гоф - индеями.

  

 

  

10.

  

Естественник, каких уж он пород

  

К нам обезьяньих кличек ни приклеивал,

  

Не то игру: "А где у папы рот" -

  

Для нас довольно страшную затеивал.

  

"Где чресла, выя, уши, баки, нос?"

  

И сердце прыгало в груди у мальчиков,

  

Угадывавших "роковой вопрос",

  

Вслед за которым шел укус их пальчиков.

  

 

  

11.

  

Был тучен папа в сорок свои лет

  

А потому, что разорвал с гимнастикой.

  

В былые годы, правда, не атлет,

  

Он с акробатикой дружил и пластикой.

  

У Бергамаско часто цирковых

  

Снимая, чисто в три шара жонглировал

  

И были случаи - среди иных -

  

В трико, в очках фотографу позировал.

  

 

  

12.

  

Бумаги, впрочем, нет мне об отце

  

Писать запомнившиеся подробности.

  

Я в мать лицом, но от него в конце

  

Концов свои наследовал способности,

  

И, новый Гете <...>

  

        <...> когда б судьбой-индейкою

  

Не загнан был в жиры таких "фигур".

  

Чью жизнь ценили разве что копейкою.

  

 

  

13.

  

Бумага..."Мене, текель, уфарсин"

  

Рекламы электрической зигзагами

  

Прошедшие - буржуазии сын

  

Прочтет как весть о кризисе с "бумагами".

  

А я? Я в люльке часто лепетал

  

"Мунгага", по семейному преданию,

  

А первым словом - "деньги", тот металл,

  

Который тож способствует изданию.

  

 

  

14.

  

(Об этом, впрочем, после.) Папа, встав,

  

Двууглекислой соды с винно-каменной

  

Щепоткой кислоты в стакан смешав,

  

Без виски пил такoй напиток пламенный

  

И предлагает выбор нам: "Анчар",

  

Отрывки из "Полтавы", из "Клермонского

  

Собора" - так богат репертуар, -

  

Фет целиком и многое Полонского.

  

 

  

15.

  

Весь Беранже (на русском) наизусть,

  

И Алексей... (ну, старший, разумеется)

  

Пускай перевалит за полдень. Пусть

  

Котлета к завтраку вторично греется:

  

Мы раньше пили наше молоко,

  

В нем булькая, как папа содой, булкою, -

  

А под стихи и с пищею легко

  

Расстаться, как и с утренней прогулкою.

  

 

  

16.

  

Не надрываясь наш отец служил,

  

Хоть не дерзил, но не был и молчальником.

  

Зато и умер, также, как прожил

  

Полжизни, только что столоначальником.

  

Он к службе, впрочем, как и ко всему

  

"Режиму" относился с уважением,

  

Но нехотя, а все-таки ему

  

Пришлось соприкоснуться и с движением.

  

 

  

17.

  

Quandmeme! Интеллигентский наш квартал

  

Покиньте для сугубо пролетарского.

  

Толстяк, а в Володарский он летал

  

Легко район с проспекта Володарского.

  

Совсем чужой, сказал я, тех идей,

  

Что под полом точили нож губительский

  

На старый строй, - к породе он людей

  

Принадлежал "актерской", пусть "любительской".

  

 

  

18.

  

Спектакли их за Невскою текли

  

При обществе официальной "Трезвости",

  

И душу мне в шесть лет моих трясли,

  

Как грушу тряс я в шестилетней резвости.

  

Не утопить забвения реке,

  

Когда-когда пойду долиной Стиксовой,

  

Мой первый вылет на паровике

  

Из-под аркад громады Фредериксовой.

  

19.

  

Сначала первой улицей Песков

  

И "Младо-Невским" (ничего тут странного)

  

Несемся к Лавре... Там уж нет домов,

  

Одни сараи, церковь у Стеклянного;

  

"Тракт Шлиссельбургский", фабрики идут:

  

"Максвелл" и "Паль". Завод Судостроительный;

  

Варгунина, "Фарфоровый", и тут

  

Бывал окончен путь наш удивительный.

  

 

  

20.

  

Запевала:      Как на матушке на Неве-реке...

  

Хор:          Как на матушке, на Неве-реке...

  

Запевала:      На заводе-то на Фарфоровом...

  

Подпевало:    Где по улице

  

                   Ходят курицы,

  

                   Свинки с боровом.

  

Запевала:      На заводе-то на Фарфоровом,

  

                   Против пристани, значит, Торнтона

  

Хор:          Против пристани, значит, Торнтона,

  

Подпевало:    Где суконная

  

                   Ткань законная,

  

                   Первый сорт она.

  

Запевала:      Против пристани, значит, Торнтона

  

                   Стоит зданьице театральное,

  

Хор:          Стоит зданьице театральное.

  

Подпевало:    Для любителей,

  

                   Местных жителей,

  

                   Идеальное...

  

Задевала:      Стоит зданьице театральное

  

                   Там по праздникам представлеия .

  

Хор:          Там по праздникам представления.

  

Подпевало:    Для охотников,

  

                   Для работников

  

                   Удивление.

  

Запевала:      Там по праздникам представления,

  

                   и рабочий люд потешается.

  

Хор:          И рабочий люд потешается...

  

Подпевало:    И от пьянства-то,

  

                   От буянства-то,

  

                   Отвлекается.

  

Запевала:      И рабочий люд потешается.

  

                   Только здание больно тесное.

  

Хoр:          Только здание больно тесное.

  

Подпевало:    Но уж труппа там

  

                   Из мужчин и дам

  

                   Расчудесная.

  

Запевала:      Только здание - больно тесное,

  

                   А пожар случись- ах, опасное!

  

Хop:          А пожар случись - ах опасное!

  

Подпевало:    Там комедии

  

                   Да трагедии

  

                   Шли прекрасные...

  

Запевала:      А пожар случись - ax, опасное,

  

                   Надо выстроить попросторнее.

  

Хoр:          Надо выстроить попросторнee.

  

Подпевало:    Надо сбор собрать,

  

                   Надо денег дать

  

                   Попроворнее.

  

Запевала:      Надо выстроить попросторнee.

  

                   Богачи у нас больно жадные.

  

Хoр:          Богачи у нас больно жадные.

  

Подпевало:    Все великие

  

                   Люди - дикие

  

                   Плотоядные.

  

Запевала:      Богачи у нас больно жадные.

  

                   Помогите нам, люди бедные!

  

Xор:          Помогите нам, люди бедные!

  

Подпевало:    Принимаются,

  

                   Собираются

  

                   Деньги медные.

  

Запевала:      Помогите нам, люди бедные!

  

                   Вы пожертвуйте деньги медные.

  

Хор:    Вы пожертвуйте деньги медные.

  

(Запевало и подпевало обходят, с шапками в руках,

  

слушателей.)

  

                               (А. Сердцев).

  

21.

  

Проходят годы, близя смерти срок.

  

Ты, торопясь, с читателем беседуешь,

  

И вдруг богатство в восемьдесят строк,

  

Отцом тебе оставленных, наследуешь.

  

Не Гете я, - Рабиндранат Тагор,

  

Хоть далеки мнe славные дела его,

  

Как маяки меж недоступных гор

  

На высотах массива Гималаева...

  

 

  

22.

  

Но у меня на Гималаях друг

  

(Как у того, кто пел о том с усмешкою)

  

 С ним на свиданье, на пожатье рук,

  

Всегда медлительный, я не промешкаю.

  

Мне говорили ближние друзья

  

(Алмазна речь, когда любовью скажется),

  

Что будет миг, не обознаюсь я,

  

Что этот друг отцом моим окажется.

  

 

  

23.

  

И Блок, кому синонимом ПОЭТ,

  

Меня на точку для дыханья трудную

  

Однажды ставя, записал "секрет",

  

Что зрит во мне традицию подспудную,

  

Которой суть вовеки не понять

  

Как paз певцам и рыцарям традиции:

  

Не в том она, чтоб был на месте "ять",

  

Не в неподвижности, не в эрудиции.

  

 

  

24.

  

За слишком лестное благодаря,

  

Я, друг без лести преданный покойного,

  

Весь в этой вот традиции горя,

  

Спешу очиститься от недостойного...

  

Но кроме той, подспудной; кроме той,

  

Что х-лучам подобна, волнам Герцевым,

  

Я подчинен традиции простой

  

Отца, подписывавшегося Сердцевым.

  

25.

  

Boт почему мой образец - Тагор,

  

Чьи дед, отец писали и печатали...

  

К тому ж - из знаменитостей жонглер

  

Был чей родитель? Не Рабиндраната ли?

  

Положим, лису зелен виноград:

  

Жонглировать? - да ни за что на свете я

  

Не обучился б; я - Рабиндранат...

  

Лишь падкостью в стихе на междометия.

  

 

  

26.

  

Но разный (здесь зависимость от школ)

  

Смысл одному придать умею слову я.

  

И существительное, и глагол

  

"Жонглировать" - еще средневековые.

  

"Жонглерами" (об этом ряд страниц)

  

(Прочесть Фиц-Моррис-Келли не хотите ли?)

  

Тогда звалась - ну, скажем, каста лиц

  

Известных, как стихов произносители.

  

 

  

27.

  

Наш замкнут круг и ныне. Сосчитать

  

По пальцам можно - твердо и уверенно

  

(Bсe мимы - мимо!). Москвичей назвать,

  

Во-первых, двух: Шервинского, Чичерина.

  

А, во-вторых... Простите , не могу, -

  

Не не прими в обиду, мил - Сережников,

  

Не подпущу к святому пирогу

  

Профессоров и остальных пирожников.

  

 

  

28.

  

А в Ленинграде, - как слюда да кварц

  

Со шпатом - весь состав гранита Невского, -

  

Их только трое: неизменный Шварц,

  

В истолковании Артоболевского;

  

А третью с ними рядом назову

  

(Тут попрекнут меня саморекламою)

  

Омельянович (видно, наяву,

  

Как и во сне, я брежу этой дамою).

  

29.

  

Хотя мне к этой в третий paз пришлось

  

Прибегнуть рифме (все больнее заново).

  

Я помещаю - только с теми врозь -

  

Еще двоих: Чернявского, Лузанова.

  

(А пол прекрасный, спросишь? Из него,

  

Хоть это выглядит всего жесточе, но...

  

Не называю ровно никого,

  

Пусть это будет полом сим проглочено.)

  

 

  

30.

  

Был и таким жонглером мой отец, -

  

Напрасно я "происхожденья" бегаю.

  

Признать бы в нем начало и конец

  

Его во всем и альфой и омегою.

  

Хоть, взяв девиз: "С наследственностью рви",

  

Всегда не тем, что был, хотел казаться я. -

  

Я внал, что от отцов в моей крови

  

Заложен дар - стихов импровизация.

  

 

  

31.

  

Как, молодясь, не смел я отрастить

  

Ни разу в жизни бороду и бакены,

  

Так и за то прошу меня простить,

  

Чтo я не стал соперником Зубакину.

  

Но как потенциально искони

  

Рос у меня "вторичный признак мужества",

  

Так дар отцовский холь я и храни,

  

Я б мог войти с Зубакиным в содружество.

  

 

  

32.

  

Кто дар какой от предков получил,

  

Тот перед ними падай на колени-ка!

  

Пускай вопрос Кольцов не изучил

  

И бродит вкруг да около евгеника,

  

Но перейдем (воздав науке честь)

  

К заневзаставским театральным хлопотам,

  

О них рассказ имея предпочесть

  

Отцовым в области камены опытам.

  

33.

  

Ты будь премьер, отец! всегда играй

  

Лишь Фамусовых, а не Тугоуховских.

  

Мне деревянный помнится сарай

  

Пo типу Луна-парковых и Буфовских.

  

Княжны, на авансцену чередой!

  

Картавьте все про прелести <...>овы

  

А в публику - мотайся бородой

  

Длиннущий профиль режиссера Карпова.

  

34.

  

Кто публикой? Хоть вижу в первый раз

  

Спектакль и публику впервые вижу я,

  

Навек "врезается" разрез их глаз

  

Какой-то общий. Русые и рыжие.

  

Все чахлы, бледны. Невысокий рост.

  

Как будто здесь, в театре, средоточие

  

Другой п о р о д ы. Но какой же? Прост

  

К загадке ключ: все зрители - рабочие.

  

35.

  

Для них играют "Горе от ума",

  

Не в переделке, неприкосновенное,

  

Как шло оно в Александринке - тьма

  

Десятков paз в то время довоенное.

  

Там Чацкий - Аполлонский - жен-премье.

  

Там Фамусов - "коронная" Давыдова.

  

Однако в  императорской семье

  

Семье рабочей кто-то уж завидовал.

  

 

  

36.

  

И точно так, как в библии богач

  

У бедняка, овечки обладателя,

  

Отняв, зарезал бедную палач,

  

Лишь для того, чтоб угостить приятеля,

  

И в дивных Мей стихах его воспел

  

("Нафана притча"), так готовлю стих и я

  

Чтоб петь, как  центр столицы  не краснел,

  

Переманив с окраины Евтихия.

  

 

  

37.

  

Семидесятник и пропагандист,

  

Гордясь своей "Рабочею слободкою",

  

В круги "официозные" артист

  

Переходил нетвердою походкою.

  

Хоть клевета - "подписанный контракт"

  

Назвать "собой торговлей" не посмелa, но...

  

Но перелом свершился. Факт есть факт.

  

        "Lejeuestfait", или "карьера сделана".

  

 

  

38.

  

В театре их лишь "Бедность не порок",

  

Одно я только видел представление,

  

Но полное о прочем в тот же срок

  

Себе сумел составить представление;

  

Не самый пир - веселая стряпня -

  

Вот чем успел по горло насладиться я:

  

Не миновала ни одна меня

  

"Варгунинских" спектаклей репетиция.

  

 

  

39.

  

Запала мысль счастливая - у нас

<

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 763 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа