Главная » Книги

Парнок София Яковлевна - Стихотворения последних лет (1928—1933)

Парнок София Яковлевна - Стихотворения последних лет (1928—1933)


1 2 3

София Парнок

Стихотворения последних лет

(1928-1933)

Оригинал здесь - http://www.ipmce.su/~tsvet/WIN/silverage/parnok/stihi2833.html

  
  
  
  
  
Пролог
   "Что это значит - "седьмое небо"?.."
Большая Медведица (1 - 7)
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПРОЛОГ

  
 
   Голос.
 
 
 
 
 
 
 
 
Поэт.
 
 
 
 
 
 
 
 
Голос.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Поэт.
 
 
 
 
 
 
 
 
Поэт.
 
 
 
Поэт.
 
 
 
Поэт.
 
 
 
Поэт.
 
 
 
 
 
 
Поэт.
 
 
 
 
 
 
 
 
  
  

 
  
 

  
  


Огромный город. Ветер. Вечер.
Во мраке треплются огни,
И ты, безумец, в первом встречном
Идешь искать себе родни.
Смирись, поэт, и не юродствуй,
Привыкни к своему сиротству,
И окриком не тормоши
Тебе не внемлющей души.

  
Прохожий, проходящий мимо!
Не радуясь и не скорбя,
Куда спешишь ты, одержимый,
Беглец от самого себя?
Кто б ни был ты - хотя бы недруг, -
В душе своей, в дремучих недрах, -
Мычаньем, если ты немой,
Ответь, ответь на голос мой!
  
    - Мы грохотом оглушены,
И в этом городе огромном
Грозней, пронзительнее грома
Нам дуновенье тишины.
Тебе не по дороге с нами,
Ты нас опутываешь снами,
Ты нас тревожишь вышиной,
Ты нас стреножишь тишиной.
- Что даже от себя таим,
Ты вслух произносить дерзаешь.
На сверстничество притязаешь
Ты с веком бешеным твоим, -
Но ты не этих дней ровесник:
Другие дни-другие песни.
Не время, путник, в час такой
Нас околдовывать тоской!
  
Какая скорбь, удар, увечье
Должны сразить вас в этот час,
Чтоб стало слово человечье
Понятно каждому из вас?
Ну, что же, юность, разглагольствуй,
Потешь свое самодовольство...
Но ты, кто прячешься в тени,
Но ты мне руку протяни!
. . . . . . . . . . . . . .
Не узнаешь? Поэт! Собрат мой!
  
- Не узнаю.
  
Остановись...
  
- Мне некогда.
  
Вернись обратно...
  
- Мне незачем.
  
Вернись, вернись!
  
- Зачем? Чтоб вместе ныть, и хныкать,
И выкликать, и горе мыкать?
Довольно! Зубы стиснул я.
"На кой мне черт душа твоя?"
  
Разодранное в клочья небо,
И эта взвихренная тьма...
И это небо - тоже немо,
И все вокруг сошло с ума!
Не надвигайтесь, злые тени,
Отхлынь, ужасное смятенье!..
В последний раз кричу, шепчу:
Поймите...
  
  

  

Январь-февраль 1928

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

В ФОРТОЧКУ

Коленями - на жесткий подоконник,
И в форточку - раскрытый, рыбий рот!
Вздохнуть... вздохнуть...
Так тянет кислород,
Из серого мешка, еще живой покойник,
И сердце в нем стучит: пора, пора!
И небо давит землю грузным сводом,
И ночь белесоватая сера,
Как серая подушка с кислородом...
  
Но я не умираю. Я еще
Упорствую. Я думаю. И снова
Над жизнию моею горячо
Колдует требовательное слово.
И, высунувши в форточку лицо,
Я вверх гляжу - на звездное убранство,
На рыжее вокруг луны кольцо -
И говорю - так, никому, в пространство:
  
- Как в бане испаренья грязных тел,
Над миром испаренья темных мыслей,
Гниющих тайн, непоправимых дел
Такой проклятой духотой нависли,
Что, даже настежь распахнув окно,
Дышать душе отчаявшейся - нечем!..
Не странно ли? Мы все болезни лечим:
Саркому, и склероз, и старость... Но
На свете нет еще таких лечебниц,
Где лечатся от стрептококков зла...
  
Вот так бы, на коленях, поползла
По выбоинам мостовой, по щебню
Глухих дорог. - Куда? Бог весть, куда! -
В какой-нибудь дремучий скит забытый,
Чтобы молить прощенья и защиты -
И выплакать, и вымолить... Когда б
Я знала, где они, - заступники, Зосимы,
И не угас ли свет неугасимый?..
  
Светает. В сумраке оголены
И так задумчивы дома. И скупо
Над крышами поблескивает купол
И крест Неопалимой Купины...
  
А где-нибудь на западе, в Париже,
В Турине, Гамбурге - не все ль равно? -
Вот так же высунувшись в душное окно,
Дыша такой же ядовитой жижей
И силясь из последних сил вздохнуть, -
Стоит, и думает, и плачет кто-нибудь -
Не белый, и не красный, и не черный,
Не гражданин, а просто человек,
Как я, быть может, слишком непроворно
И грустно доживающий свой век.
  
  

Февраль 1928

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью
В тесноте влачить свою судьбу!
На Канатчиковой - переуплотненье,
И на кладбище уж не в гробу,
Не в просторных погребах-хоромах, -
В жестяной кастрюльке прах хоронят.

  
Мир совсем не так уже обширен.
Поубавился и вширь, и ввысь...
Хочешь умереть? - Ступай за ширму
И тихонько там развоплотись.
Скромно, никого не беспокоя,
Без истерик, - время не такое!
  
А умрешь - вокруг неукротимо
Вновь "младая будет жизнь играть":
День и ночь шуметь охрипший примус,
Пьяный мать, рыгая, поминать...
Так-то! Был сосед за ширмой, был да выбыл.
Не убили - и за то спасибо!
  
  

  

Февраль 1929

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Высокая волна тебя несет.
Как будто и не спишь - а снится...
И все - хрустальное, и хрупкое... И все
Слегка струится.

  
О как высок над головой зенит!
Как в дни блаженные, дни райские, дни оны.
И воздух так прозрачен, что звенит
Стеклянным звоном.
  
И в эти светы, отсветы, свеченья,
И в эти звоны звуковых течений
Ты проплываешь, обворожена,
Сама уже - и свет - и звук - и тишина.
  
  

  

Март 1929

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

ПЕСНЯ

От больших обид - душу знобит,
От большой тоски - песню пою.
Всякая сосна - бору своему шумит,
Ну а я кому - весть подаю?
  
Знаю - не тебе, молодая поросль:
Порознь взошли, да и жить нам порознь.
Сверстники мои! Други! Перестарочки!
И шумели б мы, и молчали б рядышком.,
Сколько же вас тут на корню повалено!
Широко вокруг пролегла прогалина.
  
От больших обид - душу знобит,
От большой тоски - песню пою.
Всякая сосна - бору своему шумит,
Ну а я кому - весть подаю?
  
  

11 апреля 1929

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


   Марине Баранович

  


Ты, молодая, длинноногая! С таким
На диво слаженным, крылатым телом!
Как трудно ты влачишь и неумело
Свой дух, оторопелый от тоски!

  
О, мне знакома эта поступь духа
Сквозь вихри ночи и провалы льдин,
И этот голос, восходящий глухо
Бог знает из каких живых глубин.
  
Я помню мрак таких же светлых глаз.
Как при тебе, все голоса стихали,
Когда она, безумствуя стихами,
Своим беспамятством воспламеняла нас.
  
Как странно мне ее напоминаешь ты!
Такая ж розоватость, золотистость
И перламутровость лица, и шелковистость,
Такое же биенье теплоты...
  
И тот же холод хитрости змеиной
И скользкости... Но я простила ей!
И я люблю тебя, и сквозь тебя, Марина,
Виденье соименницы твоей!
  
  

  

Осень 1929

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


   Вере Звягинцевой

  

Так как же так, не с этими, не с теми?..

            Звягинцева

  


Я издали слежу - прости мне отдаленье:
Так дальнозоркой старости видней -
Я издали слежу за буйным поколеньем
И за тоской неопытной твоей.

  
Ты окликаешь лепетом и стоном,
Но, как пускающийся в даль пловец
Не внемлет голосам русалочьим истомным,
Так окликов твоих не слушает юнец.
  
Ты к сверстникам метаешься, - от докуки
Кто хмурит бровь, кто под шумок зевнет:
Им незачем, им некогда!.. И вот
Ты обессиленные опускаешь руки
  
В недоуменьи над своей судьбой...
А впереди - и хлад, и вихрь, и темень...
"Так как же так, не с этими, не с теми?.."
Не потому ль, дитя, что ты сама с собой?..
  
  

  

15 августа 1929

  

Абрамцево

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


В крови и в рифмах недостача.
Уж мы не фыркаем, не скачем,
Не ржем и глазом не косим, -
Мы примирились с миром сим.

  
С годами стали мы послушней.
Мы грезим о тепле конюшни,
И, позабыв безумства все,
Мы только помним об овсе...
  
Плетись, плетись, мой мирный мерин!
Твой шаг тяжел, твой шаг размерен,
И огнь в глазах твоих погас,
Отяжелелый мой Пегас!
  
  

  

6 октября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


   Марии Петровне Максаковой

  


Бывает разве средь зимы гроза
И небо синее, как синька?
Мне любо, что косят твои глаза
И что душа твоя с косинкой.

  
И нравится мне зябкость этих плеч,
Стремительность походки бодрой,
Твоя пустая и скупая речь,
Твои русалочьи, тугие бедра.
  
Мне нравится, что в холодке твоем
Я, как в огне высоком, плавлюсь,
Мне нравится - могу ль сознаться в том! -
Мне нравится, что я тебе не нравлюсь.
  
  

  

6 октября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


На исходе день невзрачный,
Наконец, пришел конец...
Мой холодный, мой прозрачный,
Стих мой, лед-ясенец!

  
Никому не завещаю
Я ненужное добро.
Для себя лишь засвечаю
Хрустали и серебро, -
  
И горит моя лампада,
Розовея изнутри...
Ну а ты, кому не надо,
Ты на пир мой не смотри...
  
Здесь полярный круг. Недаром
Греюсь на исходе дня
Этим сокровенным жаром
Застекленного огня.
  
  

  

22 -23 октября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


И вправду, угадать хитро,
Кто твой читатель в мире целом:
Ведь пущенное в даль ядро
Не знает своего прицела.

  
Ну что же, - в темень, в пустоту.
- А проще: в стол, в заветный ящик -
Лети, мой стих животворящий,
Кем я дышу и в ком расту!
  
На полпути нам путь пресек
Жестокий век. Но мы не ропщем, -
Пусть так! А все-таки, а в общем
Прекрасен этот страшный век!
  
И пусть ему не до стихов,
И пусть не до имен и отчеств,
Не до отдельных одиночеств, -
Он месит месиво веков!
  
  

  

29 октября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


В синеватой толще льда
Люди прорубили прорубь:
Рыбам и рыбешкам - продух,
Водочерпиям - вода,
Выход - путнице усталой,
Если напоследок стало
С жизнью ей не по пути, -
Если некуда идти!

  
  

  

26 октября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Гони стихи ночные прочь,
Не надо недоносков духа:
Ведь их воспринимает ночь,
А ночь - плохая повитуха.

  
Безумец! Если ты и впрямь
Высокого возжаждал пенья,
Превозмоги, переупрямь
Свое минутное кипенье.
  
Пойми: ночная трескотня
Не станет музыкой, покуда
По строкам не пройдет остуда
Всеобнажающего дня.
  
  

  

3 ноября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

ПОСВЯЩЕНИЕ НА
ОПЕРНОМ ЛИБРЕТТО

  

М. П. Максаковой

  


Тебе - сюда, а мне - отсюда.
Но на пороге, уходя,
Земное маленькое чудо,
Хочу приветствовать тебя.

  
Прими же этот дар любовный.
Пусть чувства оживит твои
Рассказ живой и полнокровный
О кознях мстительной любви.
  
До сей поры ее разгара
Не знал прохладный полдень твой...
Вздохни - и расцвети, Гюльнара,
О, встрепенись, "Бюль-бюль мой! Пой!"
  
  

  

14 ноября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Бог весть, из чего вы сотканы,
Вам этот век под стать.
Воители!.. А все-таки,
А все-таки будут отроки,
Как встарь, при луне мечтать.

  
И вздрагивать от музыки, -
От знойных наплывов тьмы,
И тайно водиться с музами,
И бредить, как бредили мы.
  
Для них-то, для этих правнуков, -
Для тех, с кем не свижусь я,
Вот эта моя бесправная,
Бесприютная песня моя.
  
  

  

19 ноября 1931

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

ЦЫГАНСКАЯ ПЕСНЯ

  

Максаковой

  


Знаю, кем ты бредишь, милый,
И вздыхаешь ты о ком:
И тебя я опалила
Этим знойным холодком.

  
Не скрывайся, не усердствуй, -
Все равно придешь ты вновь,
Укусила прямо в сердце
Нас цыганская любовь.
  
Весело мне в этот вечер,
Я - как майская гроза...
Ты запомнишь эти плечи
И раскосые глаза!
  
  

  

22 января 1932

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Что это значит - "седьмое небо"?
Ярус, идущий в глубь высоты?
Что-то вроде райка в театре,
Энтузиастов тесный предел?

  
Есть свое небо и у амебы,
С сонмом своих амебных святых,
Есть и герои, и Клеопатры,
Пафос любви и безумных дел.
  
Скучно, ах, скучно жить под небом,
Даже, пожалуй, скучней под седьмым.
  
  

  

1932

  

Кашин

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА

  
(Январь-март 1932)
  

1

Нет такой загадки тонкой,
Нету хитрости, которой
Я понять бы не могла, -
Отчего ж держусь сторонкой,
Мысли отвожу и взоры
Я от левого угла?
  
Это зона телефона,
Зона головокруженья,
Зона непонятных дел,
Где особые законы
Тяготенья, притяженья
И отталкиванья тел.
  
Я бы физика спросила,
Пусть мне объяснит научно
Этот феномен чудной:
Что за роковая сила
Неизменно, злополучно
В том углу владеет мной?
  
Позвонить? Эх, будь что будет!
Надо быть смелее, право, -
"Дайте-ка мне А.Т.С. ..."
Строгий физик не осудит:
Я звоню не для забавы, -
Здесь научный интерес.
  
  

Январь

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

2

Я, как слепая, ощупью иду
На голос твой, на теплоту, на запах...
Не заблужусь в Плутоновом саду:
Где ты вошла - восток, где скрылась - запад.
  
Ну что ж, веди меня, веди, веди
Хотя б сквозь все круговороты ада,
На этот смерч, встающий впереди, -
Другого мне Вергилия не надо!
  
  

4 февраля

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

3

  

Мне снишься ты, мне снится наслажденье...

   Баратынский

  


Глаза распахнуты, и стиснут рот.
И хочется мне крикнуть грубо:
О, бестолковая! Наоборот, -
Закрой, закрой глаза, открой мне губы!

  
Вот так, мучительница... Наконец!..
Не будем торопиться всуе.
Пускай спешит неопытный юнец, -
Люблю я пятилетку в поцелуе!
  
  

  

Февраль

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

4

Ветер из Виоголосы!
О, мой друг седоволосый,
Настежь распахни окно -
Пусть седые пряди треплет,
Пусть взыграет в сердце трепет,
Пусть согреется оно!
  
Жаркая Виоголоса!
Жители там ходят босы
И без чопорных одежд.
Губы женщин там алее,
Да и кто там не лелеял
Самых пламенных надежд!
  
Щедрая Виоголоса!
Там целуются без спроса,
Там у женщин нрав таков,
Что, целуя их, смеешься,
Что, целуя, не наткнешься
Ты на частокол зубов!
  
  

24 февраля

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

5

В начале пятая глава
(А их как будто бы сто двадцать!) -
Уж обрываются слова,
Уже им некуда деваться
От рока, от себя самих,
От обступившего молчанья, -
И немота и встреча их
Уж без пяти минут свиданье!
  
А после - ночь... И оба врозь,
И оба мечутся, тоскуя,
И сердце прожжено насквозь
Ожогом первым поцелуя...
О, друг мой! Вот закладка где,
Вот до чего я дочитала
(Проворна я, к своей беде!) -
Не начинать же мне сначала!
  
Опять о том, как пили чай,
Как чинно восседали рядом,
Как обменялись невзначай
Каким-то сумасшедшим взглядом...
Давайте же читать вдвоем
Роман "отменно длинный-длинный".
Хотите, вместе мы начнем?
Но только прямо со средины!
  
  

24 февраля

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

6

Седая голова. И облик юный.
И профиль Данта. И крылатый взгляд, -
И в сердце грусть перебирает струны:
Ах, и люблю я нынче невпопад!
  
Но ты полюбопытствуй, ты послушай,
Как сходят вдруг на склоне лет с ума...
Да, я хотела б быть покрепче и посуше,
Как старое вино, - ведь я стара сама!
  
Чтоб время испарило эту сладость,
Довольно мне. Я не хочу хотеть!..
Счастливы те, кто успевают смладу
Доискриться, допениться, допеть...
  
Я опоздала. Занавес опущен.
Пустеет зала. Не антракт, - конец.
Лишь там, чем безнадежнее, тем пуще,
В райке еще безумствует глупец.
  
  

10 марта

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

7

Ведь ты не добрая, не злая,
Ведь ты, как сухостой, суха, -
Зачем несу тебе, не знаю,
Я семизвездие стиха.
  
Мою Медведицу Большую
Кому я в руки отдаю!
Ни одесную, ни ошюю
Не быть тебе вовек в раю.
  
Не холодна ты, а прохладна,
Не горяча ты, а тепла.
Зачем же ты волной громадной
В воображеньи протекла!..
  
Но не пойми меня превратно:
Ни проклиная, ни скорбя,
Я не беру даров обратно, -
Что ж делать! Я люблю тебя!
  
  

13 марта

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  

<НЕНУЖНОЕ ДОБРО>

  


==========

  


Да, ты жадна, глухонемая,
Жадна, Адамово ребро!
Зачем берешь, не принимая,
Тебе ненужное добро?

  
К чему тебе хозяйство это -
Гремучая игра стихий,
Сердцебиение поэта,
Его косматые стихи?
  
Мы - дикари, мы - людоеды.
Смотри же, помни: еду, еду..
Эх, "еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу"!
  
  

  

24 марта 1932

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Жить, даже от себя тая,
Что я измучена, что я
Тобой, как музыкой, томима!
Жить невпопад и как-то мимо,
Но сгоряча, во весь опор,
Наперерез, наперекор, -

  
И так, на всем ходу, с разбегу
Сорваться прямо в смерть, как в негу!.
  
  

  

24 марта 1932

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Моя любовь! Мой демон шалый!
Ты так костлява, что, пожалуй,
Позавтракав тобой в обед,
Сломал бы зубы людоед.

  
Но я не той породы грубой
(К тому ж я несколько беззуба),
А потому, не теребя,
Губами буду есть тебя!
  
  

  

Март 1932

  
  
  

  
  
  
  
  
  
  


==========

  


Вам со стороны виднее -
Как мне быть, что делать с ней,
С той, по ком я пламенею,
С той, при ком я леденею,
С ...еевой моей?

  
Ееее, ееее, -
Как поют четыре Е!
Каждое из них лелею
И от каждого хмелею, -
Не житьё, а житие!
  
Слышу музыку во сне я:
"Ееее", стонет стих.
Водяница! Лорелея!
О, как сладко я болею
Прозеленью глаз твоих!
  
  

  

Март 1932

  
  
  

  
  
  
  
  


==========

  


Мне кажется, нам было бы с тобой
Так нежно, так остро, так нестерпимо.
Не оттого ль в строптивости тупой,
Не откликаясь, ты проходишь мимо?

  
И лучше так! Пускай же хлынет мгла,
И ночь разверзнется еще бездонней, -
А то я умереть бы не могла:
Я жизнь пила бы из твоих ладоней!
  
Какие б сны нам снились наяву,
Какою музыкой бы нас к

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 1163 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа