| Главная » Книги |
Парнок София Яковлевна - Стихотворения последних лет (19281933) |
|
Вижу: ты выходишь из трамвая - вся любимая, Ветер веет, сердцу навевая - вся любимая! Взгляда от тебя не отрываю - вся любимая! И откуда ты взялась такая - вся любимая?
Ты - орлица с ледников Кавказа, - где и в зной зима, Ты, неся сладчайшую заразу, - не больна сама, Ты, любовнику туманя разум, - не сойдешь с ума, Все пять чувств ты опьяняешь сразу, - вся любимая! Апрель 1932 |
|
Не ходила я на реку, Только по примете некой Знала я наверняка, Что вот-вот пойдет река, Что сквозь лед тепло струится И под теплые струи Подставляет водяница Бедра стройные свои, Что природа в непокое, Что хмельно ее вино, - Что сейчас пойдет такое, От чего в глазах темно! 20 апреля 1932 |
|
Его как голубка голубишь, Подергиваешь за вихор, И чудится тебе: ты любишь, Как не любила до сих пор. Как взгляд твой пристален и долог! Но ты глазам своим не верь, И помни: ни один зоолог Не знает, что это за зверь. Май 1932 |
|
Июнь 1932 |
|
Бежать, бежать, бежать, глаза зажмуря! Куда? - Бог весть куда, но только прочь От этой огненной подземной бури, Что б полночь с цепи спускает ночь! Июнь 1932 |
САМОЙ СЕБЕКогда перевалит за сорок,Поздно водиться с Музами, Поздно томиться музыкой, Пить огневое снадобье, - Угомониться надобно: Надобно внуков нянчить, Надобно путь заканчивать, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за. сорок, Нечего быть опрометчивой, Письма писать нечего, Ночью бродить по дому, Страсть проклинать подлую, Нечего верить небыли, Жить на седьмом небе, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за сорок, Когда перевалит за сорок, Мы у Венеры в пасынках, Будь то в Москве иль в Нью-Йорке, Выгнаны мы на задворки... Так-то, бабушка Софья, - Вот те и вся философия, Когда перевалит за сорок! 2-9 августа 1932 Кашин |
|
И ночь пришла, дремуча, как бред, душна. В горящих джунглях накрик кричит душа, В горящих джунглях ревмя ревет зверье, В горящих джунглях сердце горит мое... О, в эту ночь, в последнюю на земле, Покуда жар еще не остыл в золе, Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть, Моя седая, моя роковая страсть! 8- 9 августа 1932 Кашин |
|
Ах, созвучны одержимости моей - газелы! Ты смотри же, разлюблять не смей - газелы. Расцветает средь зимы весна - газелой, Пробудят и мертвого от сна - газелы, Бродит, колобродит старый хмель - газелы, - И пою тебя, моя газель, - газелой! Октябрь 1932 |
|
Где яблоня над нами вся в цвету Душистые клонила опахала, И где земля, как ты, благоухала, И бабочки любились на лету... Мы на год старше, но не все ль равно, - Старее на год старое вино, Еще вкусней познаний зрелых яства... Любовь моя! Седая Ева! Здравствуй! Ноябрь 1932 |
|
И самому играть во что-то - В борьбу, в любовь - во что горазд, Покуда к играм есть охота, Покуда ты еще зубаст. Покуда правит миром шалый, Какой-то озорной азарт, И смерть навеки не смешала Твоих безвыигрышных карт. Нет! К черту! Я сыта по горло Игрой - Демьяновой ухой. Мозоли в сердце я натерла И засорила дух трухой, - Вот что оставила на память Мне жизнь - упрямая игра, - Но я смогу переупрямить Ее, проклятую!.. Пора! 2 ноября 1932 |
СЕДАЯ РОЗАНочь. И снег валится.Спит Москва... А я... Ох, как мне не спится, Любовь моя! Ох, как ночью душно Запевает кровь... Слушай, слушай, слушай, Моя любовь: Серебро мороза В лепестках твоих. О, седая роза, Тебе - мой стих! Дышишь из-под снега, Роза декабря, Неутешной негой Меня даря. Я пою и плачу, Плачу и пою, Плачу, что утрачу Розу мою! 17 ноября 1932 |
|
Еще не умеешь бледнеть, когда подхожу, Еще во весь глаз твой зрачок не расширен, Но знаю, я в мыслях твоих ворожу Сильнее, чем в ласковом Кашине или Кашире. О, где же затерянный этот в садах городок (Быть может, совсем не указан на карте?), Куда убегает мечта со всех ног В каком-то шестнадцатилетнем азарте? Где домик с жасмином, и гостеприимная ночь, И хмеля над нами кудрявые арки, И жажда, которой уж нечем помочь, И небо, и небо страстнее, чем небо Петрарки! В канун последней иль предпоследней весны - О, как запоздала она, наша встреча! - Я вижу с тобой сумасшедшие сны, В свирепом, в прекрасном пожаре сжигаю свой вечер! 26 декабря 1932 |
|
Дрожи, пустая дребезжалка, Звони тревогу, дребезжи... Пора на свалку! И не жалко При жизни бросить эту жизнь... Прощай и ты, Седая Муза, Огонь моих прощальных дней, Была ты музыкою музык Душе измученной моей! Уж не склоняюсь к изголовью, Твоих я вздохов не ловлю, И страшно молвить: ни любовью, Ни ненавистью не люблю! 26 января 1933 |
|
Ты жизнию и смертью стала мне - Такая хрупкая - И ты истаяла, усталая, Моя голубка!.. Прости, что я, как гость непрошеный, Тебя не радую, Что я сама под страстной ношею Под этой падаю. О, эта грусть неутолимая! Ей нету имени... Прости, что я люблю, любимая, Прости, прости меня! 5 февраля 1933 |
|
Вот уж, не бунтуя, не противясь, Слышу я, как сердце бьет отбой. Я слабею, и слабеет привязь, Крепко нас вязавшая с тобой. Вот уж ветер вольно веет выше, выше, Все в цвету, и тихо все вокруг, - До свиданья, друг мой! Ты не слышишь? Я с тобой прощаюсь, дальний друг. 31 июля 1933 Карийское |
Комментарии
Все стихотворения этого раздела, за исключением последнего публикуются по Чт.
Пролог - Вариант названия (см. изд. Поляковой, с. 353): "Голоса", с эпиграфом из Ф. М. Достоевского: "А дорога... дорога-то большая, прямая, светлая, хрустальная, и солнце в конце ее". В Чт содержится вариант, который можно считать первоначальным вариантом "Пролога":
Огромный город. Ветер. Вечер.
Во мраке треплются огни,
И ты, безумец, в первом встречном
Идешь искать себе родни.
Смирись, поэт, и не юродствуй,
Привыкни к своему сиротству
И окриком не тормоши
Тебе не внемлющей души.
Мы грохотом оглушены,
И в этом городе огромном
Грозней, пронзительнее грома
Нам дуновенье тишины.
Минуту улови такую,
Дождись, когда душа, тоскуя,
Переплеснется через край, -
И голос с тишиной сверяй.
Не надрывайся, не кричи,
Но внятно выговори слово,
Как говорил бы для глухого,
Который в слуховой ночи
Давно уж выкриков не слышит,
А видит лишь, как слово дышит,
Напором разомкнув своим
Упорных губ тугой зажим.
14 -15 декабря 1927
Ст. 37 - 38 - ср.: "Юное самодовольство//Нынче досыта потешь..." ("Ворвался в мое безлюдье..."), ст. 17 - ср.: "...многим из нас, оглушенным торжествующим грохотом современности..." (статья "Ходасевич". De visu. С. 5).
В форточку - Вариант, указанный в изд. Поляковой, с. 354: ст. 36 - "За крышами". В феврале 1928 года это стихотворение было посвящено автором М. Волошину (см.: ИРЛИ. Ф. 562, on. 3, ед. хр. 1482, л. 59-60). Ст. 16 - ср.: "Говорю никому, так, в закат..." ("Пахнёт по саду розой чайной..."), а также у К. Павловой: "Все объясню: пишу не для потомства//Не для толпы, а так, ни для кого". Ст. 17 - 20 - ср.: "Открыл окно настежь и слишком сильно потянул воздух... ибо дни, сверстные Пастернаку - наша современность - испарения, которыми дышат его легкие. (Этими испарениями, непроизвольно, по мере сил своих легких, дышим и все мы...)" (Парнок С. Пастернак и другие//Русский современник. 1924, 1. С. 308).
"Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью..." -Канатчикова дача - так назывался московский дом для душевнобольных. Ст. 14 - цитата из стихотворения Пушкина "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." (1829).
"Высокая волна тебя несет..." - Ст. 2 - ср. у Пастернака: "Есть сон такой, - не спишь, а только снится,//Что жаждешь сна..." ("В лесу", 1917). Эта реминисценция указана С. В. Поляковой в исправленном личном экземпляре сборника.
Песня (с. 396). - Вариант Чт (зачеркнутый): ст. 1 и 11 - "сердце щемит".
"Ты, молодая, длинноногая! С таким..." (с. 397). - Баранович Марина Казимировна (1901 - 1975) - переводчица, чтица-любительница, приятельница Парнок. Используя мотив тезок-двойников (ср. у Цветаевой цикл "Марина"), Парнок возвращается в этом стихотворении к М. Цветаевой и годам своей дружбы с ней. Варианты, указанные в изд. Поляковой, с. 355: ст. 6 - "Средь вихрей ночи и обвалов льдин", ст. 17 - "холод мудрости змеиной", ст. 19 - 20 - "Господня милость над тобой, Марина,//И над далекой соименницей твоей".
"Бывает разве средь зимы гроза..." - Максакова Мария Петровна (1902 - 1974) - оперная певица, исполнительница роли Алмаст в одноименной опере А. А. Спен-диарова (1871-1928) на либретто С. Парнок. Ст. 12-ср. у Цветаевой: "Мне нравится, что Вы больны не мной" (1915). Кроме того, ср. построение ст. 11 - 12 (финала) с финалом цветаевского стихотворения:
За то, что Вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не Вами.
"На исходе день невзрачный..." - Ст. 13 - 16 - ср. у Черубины де Габриак: "Весь лед души обстал вокруг,//Как отраженная ограда,//И там совпал Полярный круг// С кругами Ада". Очевиден прямо противоположный смысл использования этого необычного мотива у двух поэтесс: у Парнок полярный круг - стеклянная, ледяная форма стиха - является преградой для проникновения холода, внутри ее стеклянного круга - огонь. У Черубины же полярный круг является отражением холода души, оттого и возникает трагический мотив совпадения этого круга - с адскими кругами.
"И вправду, угадать хитро..." - Ст. 2 - ср. у Тютчева: "Пусть будет слышен в мире целом..." ("Светлое Христово воскресенье..."), ст. 11 - 12 - ср. "...в ней он (поэт. - Е.К.) почувствует пульс наших безумных, ваших страшных, наших прекрасных дней" (Парнок С. Пастернак я другие//Русский современник. 1924, 1. С. 309), ст. 15 - ср. у Тютчева: "Склоняющего слуху/Не только к светлым легионам...//Но и к отдельным одиноким сто-нам//Существ, затерянных на сей земле" ("Императору Александру II", 1873) (см. изд. Поляковой, с. 356).
"Гони стихи ночные прочь..." - Рифму духа/повитуха у Парнок и повитух/дух у Цветаевой ("Стихи к Пушкину", 2, "Петр и Пушкин") С. Полякова называет "быть может... последним следом сокровенной и глубочайшей духовной близости" Парнок и Цветаевой, поскольку рифма эта появилась у них обеих в 1931 году, независимо друг от друга (см. изд. Поляковой, с. 357).
"Посвящение на оперном либретто" - Ст. 1 - ср. у Тютчева: "Что общего меж нами?//Ты жить идешь, я ухожу..." ("Играй, покуда над тобой...", 1861). Максакова названа Гюльнарой по имени героини одноименного либретто Парнок, к которому прилагались эти стихи.
"Бог весть, из чего вы сотканы..." - Ст. 11 в изд. Поляковой, с. 239 - "не встречусь", но в соответствии с выбором этого варианта в Чт в ст. 3 должно быть "богатыри". Мы публикуем текст, следуя логике выбора вариантов: ст. 3 - "воители", ст. 11 - "не свижусь".
Цыганская песня - Ст. 3 - 4 - ср. у Сафо: "Знойным холодком пробегает пламень..." (Алкей и Сафо/ Пер. Вяч. Иванова. М., 1914, с. 85). Есть свидетельство, что эту книгу Парнок много раз перечитывала в Судаке (см. изд. Поляковой, с. 357).
"Что это значит - "седьмое небо"?.." - Публ. по изд. Поляковой, с. 240. В качестве приложения к разделу стихов последних лет публикуем дружеское послание Софии Парнок к поэту Тихону Васильевичу Чурилину (1885 - 1946), автору поэтического сборника "Весна после смерти" (1915), а также других сборников стихов и драматических произведений. Стихотворение публикуется по рукописи из архива Т. Чурилииа (РГАЛИ. Ф. 1222, on. 3, ед. хр. 18, л. 2).
Тихону Чурилину
Как тесен нынче стол наш круглый, -
Почти как в космосе земля!
Столкнем стаканы, гость мой смуглый.
Люблю я дребезг хрусталя.
Довольно выть мне хмурой выпью -
За новый лад, за новый ритм!
Воскресший друг, дружнее выпьем
За все, что нам судьба дарит!
За то, что ты не обескрылен,
За сей крылатый твой возврат,
За то, что снова ты: Чурилин, -
За жизнь, мой нареченный брат!
12 мая 1932 года
БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА
(ЯНВАРЬ-МАРТ 1932)
Цикл публикуется по изд.: De visu. С. 33 - 35.
Вт, содержащая автографы циклов "Большая Медведица" и "Ненужное добро", открывается датой: "1932" и эпиграфом из Вяч. Иванова: "В год, когда новой весной жизнь омрачилась моя" (см. изд. Поляковой, с. 358). Адресат обоих циклов - Нина Евгеньевна Веденеева(1882 - 1955) - ученый-физик, при жизни Парнок преподавала в Московском университете, впоследствии заведовала лабораторией кристаллографии в одном из московских НИИ. О циклах "Большая Медведица" и "Ненужное добро" см. также в преамбуле Е. Б. Коркиной к публикации: De visu. С. 33.
1. "Нет такой загадки тонкой..." - Ст. 13 и 22 - "физик" и "строгий физик" - подразумевается Н. Е. Веденеева. Ст. 21 - в 1930-е годы из неавтоматического телефона соединение с АТС осуществлялось при посредстве диспетчера - "телефонной барышни" (см. изд. Поляковой, с. 359).
2. "Я, как слепая, ощупью иду..." - Если в роли Вергилия (70 - 91 гг. до н. э.) выступает адресат стихотворения, то лирическая героиня соответственно принимает на себя роль Данте (1265 - 1321). Здесь актуализируется связь цикла с "Божественной комедией" Данте, где мотив "верховного семизвездья" (семи светильников, сошедших с десятого, невещественного неба - обители Бога) восходит к Апокалипсису и является одним из организующих мотивов второй и третьей части "Божественной комедии".
Диана Бургин так комментирует это стихотворение в контексте "Божественной комедии": "...сравнение (лирической героини Парнок с Данте, а Веденеевой - с Вергилием. - Е.К.), которое подчеркивало равенство любовников и гомоэротическую природу их страсти: они разделяют призвание, творчество, пол. Различие между ними, с этой точки зрения, в том, что Веденеева является языческим "ведущим", а Парнок - христианкой-слепой. На словесном уровне, Веденеева становится ведущим своего поэта (Вергилием) в силу самого своего имени, что Парнок подчеркивает в троекратном повторе глагола-императива "веди", который звучит как первые два слога фамилии Веденеева" (Sophia Pamok. P. 276. Пер. автора комментария).
3. "Глаза распахнуты, и стиснут рот..." - Ст. 1 - "глаза распахнуты" - ср. "распахнулись очи" ("И голос окликнул тебя среди ночи...", с. 381).
4. "Ветер из Виоголосы!.." - Диоголосо - загадочный топоним, возможно, неустановленная литературная реминисценция (см. изд. Поляковой, с. 359).
5. "В начале пятая глава..." - Ст. 11 - 12 - ср.: "Ты не спросишь в ночи буйные//Первой страстью прожжена..." ("Туго сложен рот твой маленький...", с. 269). Ст. 22 - неточная цитата из поэмы Пушкина "Граф Нулин" (1825): "Роман классический, старинный,//0тменно длинный, длинный, длинный..." (см. изд. Поляковой, с. 359).
6. "Седая голова. И облик юный..." - Вариант Чт: ст. 14 - "Пустеет зал. То не антракт - конец". Ст. 7 - 9 - "старое вино" - см. коммент. к стихотворению "Поэту", с. 621. Ст. 10 - ср. у М. Моравской: "Холодно. Устала. Не хочу хотеть. - Нет в мире желаний без боли" ("Дикарская песня") - это стихотворение, напечатанное в "Весеннем салоне поэтов" в 1918 году по соседству со стихами Парнок, возможно, невольно запомнилось последней, и строки его отозвались в ее стихах годы спустя (см. изд. Поляковой, с. 359). Ст. 15-16-ср. у Мандельштама:
Уж занавес наглухо упасть готов;
Еще рукоплещет в райке глупец;
Извозчики пляшут вокруг костров.
Карету такого-то! Разъезд. Конец.
("Летают валькирии...")
Об отношениях Парнок и Мандельштама см. изд. Поляковой, с. 360.
7. "Ведь ты не добрая, не злая..." - Стихотворение отсылает к посланию Господа ангелу Лаодикийской церкви из Откровения св. Иоанна Богослова. Важно, что седьмое стихотворение цикла ("седьмая звезда") связано с седьмым, заключительным, посланием ангелам церквей (седьмой звездой из десницы Божией). См. Отк. 3,15 - 19: "Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч я не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, я глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся".
Вариант Чт: ст. 16 - "Ну да! Любила я тебя..." - ср. у К. Павловой: "Ну да; я вас люблю;//3ачем? Не знаю сам" ("Кадриль", 1843 - 1859). Ст. 1 - см. об этом стихе в письме от 22 августа 1932 года к Н. Е. Веденеевой (De visu. С. 29). Ст. 11 - 12 - ср. у Тютчева: "По жилам небо протекло..." ("Слыхал ли в сумраке...", 1825) (см. изд. Поляковой, с. 360).
НЕНУЖНОЕ ДОБРО
Публикуется в основном по изд.: De visu. С. 36 - 41, кроме оговоренных случаев публикации по Чт.
"Да, ты жадна, глухонемая..." - Образ ненужного добра появляется у Парнок в стихотворении "На исходе день невзрачный..." (1931). Ср. также у Черубины де Габриах: "Ненужные стихи, ненужная тетрадь..." (Ad Lectorem). В ином смысле этот мотив звучит у А. Герцык "И стих последний будет признаньем,//Что больше не нужно стихов..." ("Опять, я знаю, возникнут все те же...", с. 138). Ст. 9 - Парнок обыгрывает эту шутку в письме к Н. Е. Веденеевой от 31 августа 1932 года (см. De visu. С. 30). Ст. 11-12-цитата из поэмы Пушкина "Руслан и Людмила" (1820 - 1825).
"Жить, даже от себя тая..." - Ст. 3 - ср.: "Поздно томиться музыкой..." ("Самой себе", с. 415).
"Моя любовь! Мой демон шалый!.." - Ст. 1 - этот стих обыгрывается в письме к Н. Е. Веденеевой от 7 июля 1933 года (см. De visu. С. 31). Ср. у Цветаевой в "Подруге" ( I): "Мой демон крутолобый..."
"Вам со стороны виднее..." - Ст. 5 - своеобразное сокращение, которое должно читаться: "С Веденеевой моей..."
"До Родиона-ледолома..." - Ст. 1 - этот день приходится на 21 апреля, обычно в это время вскрываются реки. Ст. 10 - "тесные струи" - вариант из архива Л. Горнунга в Вт, Чт - "теплые струи" (см. изд. Поляковой, с. 362).
"Измучен, до смерти замотан..." - Ст. 4 - ср.: "косматые стихи" ("Да, ты жадна глухонемая..."), ст. ст. 11 - 12 - ср.: "И любуюсь, как зоолога/Новоявленным зверьком..." ("Ворвался в мое безлюдье...").
