Главная » Книги

Катенин Павел Александрович - Стихотворения

Катенин Павел Александрович - Стихотворения


1 2

  
  
  
  П. А. Катенин
  
  
  
   Стихотворения --------------------------------------
  Песни и романсы русских поэтов.
  Вступительная статья, подготовка текста и примечания В. Е. Гусева.
  Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.
  М.-Л., "Советский писатель", 1965
  OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------
  
  
  
  
  СОДЕРЖАНИЕ
  213. "Отечество наше страдает..."
  214. Любовь
  Павел Александрович Катенин родился в 1792 году в Кологривском уезде Костромской губ., умер в 1853 году там же. Приехав в пятнадцатилетнем возрасте в Петербург, Катенин сначала был чиновником в министерстве просвещения, но вскоре перешел на военную службу. Он участвовал в Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах 1813-1814 годов. Катенин состоял в "Союзе спасения" и в "Военном обществе". С 1822 года по 1825 год он жил без права выезда в Костромской губернии и был привлечен к следствию по делу декабристов, а с 1834 года по 1838 год служил на Кавказе. Первые литературные опыты Катенина относятся к началу 1810-х годов (печатались в альманахе "Цветник", в журналах "Сын отечества", "Вестник Европы" и других изданиях). Перу его принадлежат переводы комедий и трагедий Корнеля и Расина, трагедия "Андромаха". Совместно с Грибоедовым он написал комедию в прозе "Студент". При жизни Катенина изданы его "Сочинения и переводы в стихах" (чч. 1-2, СПб., 1832). Как поэт Катенин был одним из зачинателей романтизма и, по замечанию А. С. Пушкина, первый ввел в поэзию "язык и предметы простонародные". Однако его опыты в "простонародном" духе не стали песнями.
  
  
  
  
   213
  
  
  
  Отечество наше страдает
  
  
  
  Под игом твоим, о злодей!
  
  
  
  Коль нас деспотизм угнетает,
  
  
  
  То свергнем мы трон и царей.
  
  
  
   Свобода! Свобода!
  
  
  
   Ты царствуй над нами!
  
  
   Ах! лучше смерть, чем жить рабами, -
  
  
   Вот клятва каждого из нас...
  
  
   Между 1817 и 1820
  
  
  
   214. ЛЮБОВЬ
  
  
   О чем, о чем в тени ветвей
  
  
   Поешь ты ночью, соловей?
  
  
   Что песнь твою к подруге милой
  
  
   Живит огнем и полнит силой,
  
  
   Колеблет грудь, волнует кровь?
  
  
   Живущих всех душа: любовь.
  
  
   Не сетуй, девица-краса!
  
  
   Дождешься радостей часа.
  
  
   Зачем в лице завяли розы?
  
  
   Зачем из глаз лиются слезы?
  
  
   К веселью душу приготовь;
  
  
   Его дарит тебе любовь.
  
  
   Покуда дней златых весна,
  
  
   Отрадой нам любовь одна.
  
  
   Ловите, юноши, украдкой
  
  
   Блаженный час, час неги сладкой;
  
  
   Пробьет... любите вновь и вновь;
  
  
   Земного счастья верх: любовь.
  
  
   <1830>
  213, 214. Печ. по Избранным произведениям, "Б-ка поэта" (Б. с), 1965.
  213. Ф. Ф. Вигель, Записки, т. 6, М., 1892, с. 17. Перевод французской революционной песни "Veillons au salut de l'Empire", написанной офицером Рейнской армии Адрианом-Симоном Буа (1791). Пелась на мотив романса Далейрака из комической оперы "Рено д'Аст" (мелодия - в кн.: А. Радиге, Французские музыканты эпохи Великой французской революции, М., 1934, с. 93). Было популярно в декабристской среде задолго до восстания и после него.
  214. "Невский альманах на 1830 год", с. 283, под загл. "Песня". В песенниках - с 1830-х годов (НСРП, ч. 2) до 1868 г.
  НСРП - Новейшее собрание романсов и песен, собранных из лучших авторов, М., 1830.
  
  
  
   Дополнение 1
  Катенин П. А. Избранное / Составитель и примеч. А. И. Казинцев.
  М.: Сов. Россия, 1989.
  Сонет
  Кавказские горы. Сонет
  Из романсов о Сиде (5-й; 16-й; 21-й; 22-й)
  
  
  
  
  Сонет
  
  
  Кто принял в грудь свою язвительные стрелы
  
   Неблагодарности, измены, клеветы,
  
   Но не утратил сам врожденной чистоты
  
   И образы богов сквозь пламя вынес целы;
  
  
  Кто терновым путем идя в труде, как пчелы,
  
   Сбирает воск и мед, где встретятся цветы,-
  
   Тому лишь шаг - и он достигнул высоты,
  
   Где добродетели положены пределы.
  
  
  Как лебедь восстает белее из воды,
  
   Как чище золото выходит из горнила,
  
   Так честная душа из опыта беды:
  
  
  Гоненьем и борьбой в ней только крепнет сила,
  
   Чем гуще мрак кругом, тем ярче блеск звезды,
  
   И чем прискорбней жизнь, тем радостней могила.
  
   1835
  
  
  
   Кавказские горы
  
  
  
  
  Сонет
  
  
  Громада тяжкая высоких гор, покрытых
  
  
  Мхом, лесом, снегом, льдом и дикой наготой;
  
  
  Уродливая складь бесплодных камней, смытых
  
  
  Водою мутною, с вершин их пролитой;
  
  
  Ряд безобразных стен, изломанных, изрытых,
  
  
  Необитаемых, ужасных пустотой,
  
  
  Где слышен изредка лишь крик орлов несытых,
  
  
  Клюющих п_а_деру оравою густой;
  
  
  Цепь пресловутая всепетого Кавказа,
  
  
  Непроходимая, безлюдная страна,
  
  
  Притон разбойников, поэзии зараза!
  
  
  Без пользы, без красы, с каких ты пор славна?
  
  
  Творенье божье ты иль чертова проказа?
  
  
  Скажи, проклятая, зачем ты создана?
  
  
  1835
  
  
  
   Из романсов о Сиде
  
  
  
  
   5
  
  
   Конский топот, говор шумный,
  
  
   Клик, и беганье, и стон,
  
  
   И оружья звук - в Бургосе,
  
  
   У палаты короля.
  
  
   Вышел спешно из покоев
  
  
   Дон Фернандо, сам король;
  
  
   Все придворные бояре
  
  
   Вслед ему пошли к дверям.
  
  
   У дверей стоит Химена,
  
  
   Разметавши волоса,
  
  
   Обливается слезами,
  
  
   Пала в ноги королю.
  
  
   А дон Дьег - с другого края;
  
  
   Триста храбрых с ним мужей,
  
  
   И меж ними сам дон Родриг,
  
  
   Из кастильцев молодец.
  
  
   Все сидят на мсках верхами,
  
  
   Только Родриг на коне;
  
  
   Все тут в замшевых перчатках,
  
  
   А в железных он один;
  
  
   Все они в шелку и в злате,
  
  
   Он же в латах боевых.
  
  
   И народ, как их завидел,
  
  
   И весь двор, как вышел к ним,
  
  
   Все вскричали: "Посмотрите,
  
  
   Отрок Гормаса убил!"
  
  
   Тут дон Родриг оглянулся,
  
  
   Громко молвил: "Кто из вас
  
  
   Графа смертию обижен,
  
  
   Друг, иль ближний, иль родной?
  
  
   Пусть хоть конный он, хоть пеший
  
  
   Выйдет". Все ему в ответ:
  
  
   "Разве черт с тобою драться
  
  
   Выйдет на свою беду".
  
  
   Триста всадников поспешно
  
  
   Все слезали с мсков своих,
  
  
   Королю к руке ходили;
  
  
   Лишь остался на коне
  
  
   Родриг. "Слезь с коня, сын Родриг,-
  
  
   Тут сказал ему отец,-
  
  
   Поцелуй Фернанду руку".
  
  
   - "Если ты велишь, пожалуй:
  
  
   Я с охотою сойду".
  
  
  
  
   16
  
  
   От венца из церкви божьей
  
  
   Дивный двинулся их ход:
  
  
   Родриг впереди с Хименой,
  
  
   С нею рядом важно шел
  
  
   Сам король за их отца,
  
  
   Подле ж Родрига почтенный
  
  
   Лаин Кальво архирей,
  
  
   А за ними длинным рядом
  
  
   И другие господа.
  
  
   Праздничные вновь вороты
  
  
   К свадьбе сделаны нарочно,
  
  
   Ими во дворец вошли.
  
  
   Улицей повсюду в окнах
  
  
   Все развешаны ковры,
  
  
   А травою и цветами
  
  
   Вся усыпана земля.
  
  
   До дворца от самой церкви
  
  
   С песнями бежал народ;
  
  
   С бубнами, с колоколами,
  
  
   С восклицаньем провожал.
  
  
   Альвар-Фанец (он у Сида
  
  
   Друг был первый из друзей),
  
  
   Слуг за ним бежало пропасть,
  
  
   Сам украшенный рогами,
  
  
   Шел одетый он быком.
  
  
   Антолин, ездок искусный,
  
  
   Ехал на осле верхом.
  
  
   Пелаец, большой потешник,
  
  
   Нес с горохом пузыри
  
  
   И бросал во весь народ.
  
  
   Помирал король со смеху,
  
  
   И пажу, который дамам
  
  
   На смех черта представлял,
  
  
   Насмешил и напугал,
  
  
   Дал он горсть мараведисов
  
  
   Между черни раскидать.
  
  
   Сам король за праву руку
  
  
   Вел Химену ко дворцу;
  
  
   Встречу вышла королева,
  
  
   И придворные за ней;
  
  
   Как ни весело шло прежде,
  
  
   Веселей еще пошло.
  
  
   Сыпали из окн пшеницы
  
  
   Так, что в шляпу королю
  
  
   И за пазуху Химене
  
  
   Тьма насыпалася зерн;
  
  
   И по зернышку все вынул,
  
  
   И в присутстве королевы,
  
  
   У Химены сам король.
  
  
   Как завидел Альвар-Фанец,
  
  
   Так и заревел быком:
  
  
   "Голова не так завидна,
  
  
   Как рука у короля".
  
  
   - "Четверик ему пшеницы
  
  
   Дать,- сказал король,- а ты
  
  
   Обойми его, Химена;
  
  
   Он изрядно подшутил".
  
  
   Всюду шумное веселье;
  
  
   Лишь в Хименниной душе
  
  
   Нет его: в великом счастьи
  
  
   Радость к сердцу не дойдет;
  
  
   Все шумят, она ни слова:
  
  
   Ей и слов уж не найти.
  
  
  
  
   21
  
  
   Счастье, слава, власть, богатство,
  
  
   Все сокровища земные
  
  
   Суть ничто: так на воде
  
  
   Пузырек из капли вскочит
  
  
   И исчезнет в тот же миг.
  
  
   Дон Фернандо, он, великий
  
  
   (И недаром прозван так),
  
  
   Всей Гишпании властитель,
  
  
   Ждет последнего часа.
  
  
   На одре простертый смерти,
  
  
   Мысли в вечность устремил;
  
  
   Все он земли, всё драгое
  
  
   Разделил уж по сынам.
  
  
   Чей вдруг голос раздается
  
  
   В опечаленном дворце?
  
  
   То инфанты дон Урраки
  
  
   Плач, рыдание и стон.
  
  
   В грустном черном покрывале
  
  
   Со слезами подошла,
  
  
   У подножия кровати
  
  
   На колена пред отцом
  
  
   Пала и, лобзая руку,
  
  
   Жалобу взнесла к нему:
  
  
   "Где, родитель, установлен
  
  
   Богом иль людьми закон,
  
  
   Чтоб, как ты, сынам для пользы
  
  
   Без наследства кинуть дочь?
  
  
   Все ты области и земли
  
  
   Между братьев разделил,
  
  
   А меня одну, родитель,
  
  
   Дочь свою ты позабыл.
  
  
   Государь, коль так, то, стало,
  
  
   Я не дочь твоя: хотя бы
  
  
   Незаконной плод любви
  
  
   Я была, природы голос
  
  
   Ты бы слышал и тогда.
  
  
   Если в чем, отец владыко,
  
  
   Виновата пред тобою,
  
  
   Назови мою вину;
  
  
   Если ж нет ее, что скажут
  
  
   О тебе в чужих землях?
  
  
   Что сказать всем добрым людям
  
  
   О правдивом короле,
  
  
   Кто для дочери невинной
  
  
   Правду при смерти забыл?
  
  
   В свет входя, мужчина сильный
  
  
   Средства сам в себе найдет
  
  
   Приумножить достоянье;
  
  
   Праздным им отдать все то,
  
  
   Что добыть трудами должно,
  
  
   Есть, родитель, сыновьям
  
  
   Не добро, а униженье;
  
  
   Но скажи: что может дочь?
  
  
   Женщине чем жить на свете?
  
  
   Без защиты на земле,
  
  
   Ей осталась в послушаньи
  
  
   И служении вся честь.
  
  
   Коль отец мне не оставит
  
  
   Ни угла в земле своей,
  
  
   Я бегу в чужую землю.
  
  
   Там,- прости жестокость слова,-
  
  
   Чтобы скрыть, как ты жесток,
  
  
   От отца я отрекуся,
  
  
   Он отрекся ж от меня.
  
  
   Так и быть, по белу свету
  
  
   Я скиталицей пойду;
  
  
   Жаль моей лишь крови царской:
  
  
   Я забыть о ней боюся,
  
  
   Как и сам забыл отец".
  
  
   Так с рыданьем и слезами
  
  
   Дон Урраки речь лилась.
  
  
   Кончила; и со вниманьем
  
  
   Отходящего отца
  
  
   Ожидали все ответа:
  
  
   Слов последних короля.
  
  
  
  
   22
  
  
   Короля молчать заставить
  
  
   Может женщина одна.
  
  
   Дон Фернанд, добыча смерти,
  
  
   Слышит дочери укор;
  
  
   В нем еще довольно силы
  
  
   О надменной воздохнуть,
  
  
   Но едва-едва достало
  
  
   На последние слова:
  
  
   "Если б, дочь моя, ты слезы
  
  
   Вместо суетных богатств
  
  
   Об отце так проливала,
  
  
   О! тогда б душа моя
  
  
   Позже с телом разлучилась;
  
  
   Но когда твой гордый плач
  
  
   У одра моей кончины
  
  
   Требует лишь благ земных,
  
  
   Посмотри: я умираю,
  
  
   Много ль их возьму с собой?
  
  
   Я хвалю творца благого,
  
  
   Подкрепившего меня
  
  
   Дать ответ тебе и душу
  
  
   От греха твою отвесть;
  
  
   О своей, надеюсь твердо,
  
  
   Что ее бог пустит в рай:
  
  
   Слов твоих огонь ей вместо
  
  
   Очищенья от грехов.
  
  
   Рассуди сама и молви:
  
  
   Час последний, смерти час,
  
  
   Вряд ли выбран был счастливо
  
  
   Душу скорбью отягчать.
  
  
   Ты завидуешь, что братьям
  
  
   Земли роздал я одним;
  
  
   Но забыла долг и бремя,
  
  
   Возложенные на них:
  
  
   Долг - им охранять их землю,
  
  
   Бремя - ею управлять;
  
  
   Ты ж ни в чем не знаешь нужды
  
  
   Бедны братья и с добром,
  
  
   Ты ж безо всего богата;
  
  
   Лицам, званья твоего,
  
  
   Кто сыскать не может равных,
  
  
   Никакой и нужды нет,
  
  
   Разве век отжить спокойно
  
  
   В монастырской тишине.
  
  
   Ты мне дочь, но я стыжуся
  
  
   Ныне быть твоим отцом,
  
  
   И виню себя в том только,
  
  
   Что не выучил добру.
  
  
   Дочь ты матери почтенной,
  
  
   Но судя со сло

Другие авторы
  • Эмин Федор Александрович
  • Надеждин Николай Иванович
  • Тихомиров Никифор Семенович
  • Антоновский Юлий Михайлович
  • Даль Владимир Иванович
  • Домашнев Сергей Герасимович
  • Мейендорф Егор Казимирович
  • Словцов Петр Андреевич
  • Самарин Юрий Федорович
  • Энгельгардт Михаил Александрович
  • Другие произведения
  • Катенин Павел Александрович - Размышления и обзоры
  • Готшед Иоганн Кристоф - Языческий мир
  • Кржижановский Сигизмунд Доминикович - Собиратель щелей
  • Томас Брэндон - Тетка Чарлея
  • Озеров Владислав Александрович - Басни
  • Григорьев Сергей Тимофеевич - Командир Суздальского полка
  • Потехин Алексей Антипович - Вакантное место
  • Бестужев-Марлинский Александр Александрович - Клятва при гробе господнем. Русская быль Xv века. Сочинение Н. Полевого. М., 1832
  • Короленко Владимир Галактионович - Эпизоды из жизни "Искателя"
  • Чертков Владимир Григорьевич - Записи (о Толстом) 1894 - 1910 гг.
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (30.11.2012)
    Просмотров: 1531 | Комментарии: 6 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа