Картер Ник - Достойные противники

ь был бы уже мертвецом. Да, да! Иду, иду! - крикнул он вдруг в ответ на все еще неумолкавшие звонки и стук в коридорную дверь.

   Когда он открыл дверь, то увидел перед собой целую толпу мужчин и женщин, которые при виде его с громкими криками попятились назад.

   - В чем дело, сэр? - спросил сыщик стоявшего впереди всех негра.

   - Я здешний швейцар! - взволнованно заявил тот. - Что это был за ужасный треск, и кто вы такой? Что вам нужно здесь, в квартире мистера Гейда?

   - Вот как, здесь живет мистер Гейд? - спокойно произнес на это сыщик. А впрочем, успокойтесь, братец мой, я из главного полицейского управления, а вот и капитан здешнего участка Дулей со своими полисменами.

   - Но что же это значит... не понимаю...

   - Что тут понимать, дорогой мой? Войдите, тогда вам все будет ясно, - заметил Ник Картер и обратился к столпившимся в комнате остальным квартирантам: - Как видите господа, вам совершенно нечего беспокоиться. Здесь не случилось ничего такого, что могло бы представлять для вас интерес.

   С этими словами он вывел их из комнаты и захлопнул за ними дверь, оставив в коридоре только одного негра-швейцара.

   - Вы швейцар углового дома на Пятой авеню?

   - Да, это я... но...

   - Когда вы в последний раз видели мистера Гейда?

   - Минут двадцать тому назад, не более.

   - А где же именно?

   - Внизу, в вестибюле. Я как раз чистил медные ручки, когда мистер Гейд с саквояжем в руке вышел из лифта. Он еще кивнул мне головой, сказал, что уезжает на несколько дней и велел мне присмотреть немного за его квартирой. Можете себе представить, как я испугался, когда вдруг раздался этот ужасный треск и когда я понял, что тут в квартире, очевидно, что-то такое произошло.

   - Хорошо, а каков мистер Гейд на вид?

   - Очень красивый господин... почти такой же высокий как я, здоровый, сильный, с черной бородой и в золотых очках... он был, конечно, в черном... ведь он духовного звания...

   - Волк в овечьей шкуре, - с иронией заметил Ник Картер. - А давно живет здесь, в этом доме, мистер Гейд?

   - Когда я поступил сюда, он жил уже здесь, а я поступил три года тому назад.

   Ник Картер взял негра за руку и повел его в спальню. Там он показал ему закопченное дымом отверстие в стене и втайне улыбнулся, глядя на лицо пораженного негра.

   - Что, не ожидал? - спросил он его. - Готов пари держать, что ты не знал про эту штуку.

   - Что... что это за дыра? - прошептал черномазый. - Ведь она, должно быть, ведет прямо в "Ундину"?

   - Надо полагать, - заметил на это сыщик. - Ну-с, мистер Дулей, каков теперь ваш долг службы? - обратился он к последовавшему за ним полицейскому капитану. - Бить повсюду тревогу об этом удалом мистере Гейде? Нет! Оставьте! Негодяй на целые полчаса в выигрыше и давно, конечно, успел скрыться в другом укромном местечке... Этакая лиса, без сомнения, имеет более одной норы. Чтобы его схватить, надо действовать систематично. Ну, а это уже мое дело! - закончил он. - А пока займемся-ка осмотром этой двойной квартиры.

   Управляющий "Ундины" и швейцар углового дома стали шепотом переговариваться.

   - Как это было возможно, - услышал Ник Картер удивленный возглас первого, - что этот человек проломал стены так, что мы не заметили хоть чего-нибудь?

   - О, это совсем не так удивительно, - заметил на это сыщик. - Негодяй работал не торопясь и понемногу уносил мусор и камни в маленьких незаметных пакетах. Впрочем, поразительно простая и вместе с тем великолепная идея. Таким способом человек этот целые годы мог жить тут двойной жизнью. Подъезд углового дома к тому же выходит на Пятую авеню, не правда ли?

   Негр ответил утвердительно.

   Ник обратился к полицейскому капитану.

   - Присмотрите за этими двумя квартирами, мистер Дулей, - сказал он. - Лучше всего, известите о случившемся инспектора Мак-Глусски и скажите ему от моего имени, что я взялся опять за преследование преступника. До свидания!

   С этими словами он вышел из квартиры мнимого пастора Гейда.

   Куда направился Морис Каррутер и где можно было надеяться его найти?

   Прежде чем решиться на какой бы то ни было план действия, Ник Картер, конечно, должен был выяснить этот важный вопрос. В своем письме, которое Каррутер оставил Картеру, он говорил, что думает остаться в Нью-Йорке, а поэтому, собственно говоря, легко было предположить противоположное. Но, еще раз внимательно прочитав записку, сыщик пришел к заключению, что на этот раз его смертельный враг говорил правду. Сам тон, которым было написано письмо, был столь грубо бесцеремонен и вместе с тем столь вызывающ, что, быть может, даже против воли и желания автора передавал его искреннее мнение.

   Таким образом, Морис Каррутер находился в Нью-Йорке и в нем же предполагал остаться. Быть может, легче найти булавку, затерянную в песке пустыни, нежели человека в этом огромном Вавилоне, да еще такого человека, как Каррутер, который, конечно, приложит всю свою изобретательность к тому, чтобы избежать карающей руки правосудия.

   Прежде всего Каррутер, конечно, должен был снять с себя грим пастора Гейда. Случай создает иногда странные совпадения и нередко является самым ловким сыщиком. Такой преступник, как Морис Каррутер, был слишком умен для того, чтобы дать случаю какую бы то ни было возможность вмешаться. Поэтому на новое место он придет, разумеется, уже не в том виде, в каком известен полиции, а явится в каком-нибудь совершенно новом гриме, за которым никто не мог бы разглядеть преследуемого законом убийцу и который позволит ему свободно и безопасно разгуливать по улицам Нью-Йорка.

   Но чтобы надеть на себя эту новую маску, Морис Каррутер должен был пойти в такое место, где опять-таки мог считать себя безопасным от неприятного вмешательства случая. Без сомнения, он не решился бы зайти к кому-либо из своих преступных сообщников, а их у него было более чем достаточно. Где бы ни находились их квартиры - в роскошных ли дворцах богатого квартала или огромных казармах бедного люда, - чернобородый пастор в золотых очках, подробное описание которого должно было появиться уже во всех вечерних газетах, легко мог обратить на себя чье-либо внимание и быть замеченным полицией. Нет, такой опасности Каррутер не станет себя подвергать. Он либо исчезнет в одном из тех темных притонов, которыми так богат Нью-Йорк и которые подобны той львиной норе, куда, по словам басни, много входит следов, а не выходит ни одного, или же отправится куда-нибудь за город, в поле или лес, где никто его не увидит, чтобы там переодеться, а затем снова вернуться в город. В саквояже, который взял с собой почтенный пастор Гейд, конечно, находилось все необходимое для нового маскарада.

   Дальнейшее размышление, однако, привело Ника Картера к заключению, что Морис Каррутер, конечно, не решится предпринять дальнюю поездку по железной дороге. В любом поезде всегда находятся несколько сыщиков, которые могут уже быть осведомлены о сбежавшем преступнике, подробное описание его было разослано повсюду по телефону. Стоило ему показаться и его бы немедленно арестовали. Нет, это значило предоставить случаю всякие сложные шансы на выигрыш, а этого Морис Каррутер, конечно, никогда не сделал бы.

   Оставались, следовательно, только притоны и кабачки местопребывания преступников, которые в Нью-Йорке распадаются на столь же многочисленные категории, как и гостиницы или отели этого огромного города. Но среди массы трущоб, где скрывались преступление и порок, было все-таки немного таких, которые не поддавались никакому надзору полиции, в которых всякий обыск должен был оставаться безрезультативным ввиду бесчисленных потайных ходов и уголков, устроенных под и над землей.

   Понятно, что мнимый пастор Гейд мог направить свои шаги только в один из притонов этой последней категории. Ник Картер был вполне убежден, что прошедший огонь и воду Каррутер нисколько не уступал ему в знании преступного Нью-Йорка и, конечно, не раз уже побывал в этих трущобах, доступ в которые для не принадлежавших к этому миру связан с опасностью для жизни, для того, чтобы там среди их обитателей мужского и женского пола выбрать себе подходящие орудия для своих преступных замыслов. Теперь, скрываясь от преследователей, он, конечно, скроется именно в таком темном углу. Трудно было предположить что-нибудь другое. Там он, по всей вероятности, просидит несколько дней и тогда только в наиболее соответствующем моменту гриме перейдет на настоящую свою квартиру, в которой и будет скрываться до тех пор, пока вся история успеет позабыться.

   - Так вот, мне надо теперь, - задумчиво сказал себе Ник Картер, - обыскать по порядку все эти трущобы. Особый интерес представляют собой только три или четыре из них, и как мне кажется, я достаточно посвящен в их секреты, чтобы предоставить себе доступ туда.

   Ник Картер отлично знал, какие опасности представляло для него подобное предприятие. Если там, в этих тайных закоулках, кто-нибудь узнает в нем великого сыщика, то его убьют как собаку и никто даже не узнает этого, он просто бесследно исчезнет с лица земли и никакие розыски не прольют света на гибель Ника Картера.

   - Придется переодеться, да так, чтоб я и сам не мог себя узнать, - продолжал свои размышления сыщик. - Лучше всего превратиться в бродягу... в настоящего хулигана... да такого, от которого не пахло бы ни румянами, ни гримом, а то у этих мошенников ужасно тонкое чутье на этот счет.

   Без сомнения, Ник Картер обладал талантом перевоплощения в такой степени, как, пожалуй, никто другой на свете. У него имелся для этой цели целый арсенал всякого рода приспособлений и вспомогательных средств. Притом подобные запасы имелись у него не только в его изящной частной квартире - предусмотрительный сыщик имел свои "отделения", рассеянные по всем кварталам города, некоторые из них не были известны даже его собственным помощникам и сам он заходил в них всего раз или два в год.

   Одно из таких отделений Ник Картер устроил себе и в "Чертовой кухне", особом квартале, населенном преимущественно цветными жителями Нью-Йорка. Оно находилось в большой казарме, сверху до низу занятой многочисленными семьями бедняков, в маленькой квартирке из двух комнат в подвальном этаже. Ник Картер отправился туда, но избрал для этого обходной путь.

   Обе комнаты были похожи на костюмерную театра. В первой из них находилась ванна с газовой печкой. Ее прежде всего затопил Ник Картер. После этого он напустил воды в ванну и подошел к шкафу, внутреннее устройство которого напоминало аптеку. Достав из него различные бутылки и пузырьки, он приготовил какую-то особую смесь, которую тоже влил в ванну. Затем он разделся донага и сел в ванну. Мало-помалу его белая кожа окрасилась в темно-бронзовый цвет, который передался и лицу.

   Когда Ник Картер вышел из ванны, он с ног до головы походил на темнокожего южанина, быть может, даже метиса.

   Но не довольствуясь этим, сыщик еще намазал себе красками лицо, руки, шею и грудь.

   - Ну-с, - сказал он себе, - теперь я, кажется, не полиняю... один только скипидар может смыть эту краску... теперь еще лицо и волосы.

   Он сел у высокого зеркала и принялся за гримировку лица. Обмакнув тонкие, как иголки, трубочки в содержимое каких-то пузырьков, он закапал жидкость под веки, вследствие чего они распухли и воспалились. Несколько капель, спущенных в белки глаз, сделали глаза красными, а зрачки приняли тупое стеклянное выражение, какое замечается у профессиональных алкоголиков. Благородный греческий нос превратился в толстый огурец, губы вздулись, словом, красивый и мужественный Ник Картер в одну минуту превратился в настоящего урода, грязный, рваный и вонючий костюм наконец довершил маскарад, настолько удачный, что всякая нежная барышня при виде этого отвратительного бродяги, без сомнения, зажала бы нос и поспешно отвернулась прочь.

   Ник Картер внимательно осмотрел себя в зеркале и остался доволен.

   - Кажется, можно будет рискнуть, - шепнул он. Убедившись наконец, что все его оружие обычным способом спрятанное под одеждой при нем, он тщательно спрятал опять по шкафам все, что валялось вокруг, погасил газовые рожки и вышел из квартиры, причем сначала на лифте поднялся на верхний этаж, а потом уже пешком спустился вниз.

   Ник Картер решил прежде всего посетить то место города, которое могло считаться самым захолустным, а вместе с тем и самым опасным. Это была трущоба в "Чертовой кухне", самом ужасном квартале громадного города, примыкавшем к боковым улицам Боуэри, тоже пользующимся более чем дурной славой.

   Притон Гоннигала отличался от всех ему подобных. Он находился в узком безымянном переулке, которому народное остроумие дало название "аллея черни".

   Несколько ступенек со стороны переулка вели вниз к входной двери, через которую посетитель вступал прямо в "салон", кабак самой низкой категории с типичным прилавком вдоль всей задней стены. В самом салоне стояли столы и стулья, которые в тот сравнительно ранний час, когда туда вошел Ник Картер, все были заняты обычными посетителями притона.

   На обоих концах задней стены, за прилавком, находилось по одной железной двери, около которых день и ночь всегда сидел тот или другой из старых завсегдатаев трактира. В действительности же это были караульные, обязанные не пропускать через эти двери никого, кто не был бы хорошо известен им или хозяину трактира. Для непосвященного легче было открыть невооруженной рукой самый искусно устроенный несгораемый шкаф, чем проникнуть через одну из этих железных дверей.

   Дверь справа вела в танцевальный зал с таким зеркальным паркетным полом, какой можно найти только в самых роскошных дворцах, вокруг зала шла балюстрада, на ней стояли стулья и столы, за которыми сидели и угощались почетные гости.

   Дверь слева вела в комнату совершенно иного характера. Пол здесь был выстлан дорогими коврами, здесь находился буфет, такой богатый и изысканный, что его можно было бы перенести в любой первоклассный ресторан. Зато публика, которая до и после полуночи пировала здесь за многочисленными столиками, заказывая себе дорогие яства и вина, принадлежала исключительно к "обитателям ада", как посвященные называют тех боящихся дневного света субъектов, которые живут за счет сбережений своего ближнего и которые во имя этой наживы всегда готовы даже на убийство. Карманники, воры, разбойники, убийцы, словом, всякие темные деятели, да несколько разодетых и намазанных женщин - вот кто составлял контингент обычных посетителей, среди которых, без сомнения, не было ни одного, не имевшего того или другого столкновения с полицией. В этом помещении, представлявшем, однако, только как бы преддверие к самому секретному отделению дома, все эти преступники чувствовали себя совершенно безопасно и Гоннигал, владелец трактира, немало гордился тем, что до сих пор ни один еще страж правосудия не проникал в эту комнату.

   В кругу преступников ее называли "мышиной норкой" и кому удавалось получить доступ в нее, тот чувствовал себя там как у Христа за пазухой, в безопасности от всякого преследования. Внутренность этой удивительной комнаты несколько напоминала зал-ресторан большого океанского парохода, так как вся задняя ее стена была выложена деревянными панелями. В этих панелях находились многочисленные двери, настолько искусно встроенные, что простым глазом их никак нельзя было отличить от стенной резьбы.

   Эти двери в свою очередь вели в небольшие помещения, которые отдавались знакомым гостям за особую плату. Ими пользовались довольно часто, так как рыцари отмычек и их сообщники нередко имели свои "деловые" разговоры, которые совсем не предназначались для ушей третьих лиц. Наконец в этой комнате находилась еще одна потайная дверь, известная только очень немногим, самым близким.

   Рядом с этой дверью на стене находилось несколько белых кнопок и если известным образом нажимали на эти кнопки, то стена вдруг расступалась, открывала темный ход и сейчас же опять запиралась. Но что именно находилось и что творилось за этой таинственной дверью - это знали только очень немногие.

   Вот каков был притон Гоннигала, само собой разумеется, что кроме этого, он имел достаточное количество всяких запасных выходов на тот случай, если бы вдруг неожиданно нагрянула полиция. Гоннигал всегда хвастался тем, что не боится таких сюрпризов и что всегда успеет выпустить всех до единого из своих гостей, прежде чем полиция сумеет найти хотя один потайной ход.

   В этом доме Ник Картер был, так сказать, своим человеком. Он часто бывал в нем под разными масками, но никогда никого там не арестовывал и даже никого не преследовал оттуда, а только делал в "мышиной норке" свои наблюдения, которыми пользовался уже потом где-нибудь в другом месте.

   В первый раз теперь сыщик входил в притон Гоннигала под совершенно новой маской, под которой его не знал даже хозяин. Надо заметить, что между последним и Ником Картером установилось как бы особое негласное соглашение: сыщик делал свои наблюдения, а хозяин из страха перед ним терпел его присутствие и не выдавал его своим гостям. Но до сих пор дело касалось все только более или менее обыкновенных мошенников, на этот раз в "мышиной норке", быть может, скрывался сам король преступников. Если это было так, то надо было ожидать, что хозяин решится ради своего высокого гостя на все, даже и на убийство. Морис Каррутер, обладая несметными богатствами, конечно, наградил бы его по-царски, ввиду этого Ник Картер и решил явиться в притон абсолютным незнакомцем.

   Это было не так трудно: все обычаи и формальности ведь были ему прекрасно известны. К тому же два завсегдатая "мышиной норки", попавшие в Зинг-Зинг, главную нью-йоркскую тюрьму благодаря его же стараниям, были ему достаточно знакомы и он надеялся, что при случае сошлется на них.

   Его появление в "салоне" трактира не обратило на себя особенного внимания, только несколько сидевших за столиками дамочек при виде грязного урода сморщились и брезгливо отвернулись, мужчины же стоявшие у прилавка даже не оглянулись на него, разве только чуть-чуть отодвинулись в сторону.

   Ник небрежно облокотился на прилавок и потребовал себе стакан виски, при этом стараясь стать как раз над одной из многочисленных плевательниц, чтобы незаметно выплюнуть спиртное, к которому не чувствовал никакого влечения.

   В эту минуту железная дверь на левом конце стены открылась и в "салон" вошел Гоннигал.

   Гоннигал пошел прямо к тому месту, где стоял Ник Картер. Это был огромного роста плотный мужчина с лицом бульдога и каиновым отпечатком наследственного преступника на низком покатом лбу.

   - Кто ты и как тебя зовут?

   - Меня зовут Тони Арко.

   - Итальянец, что ли? - с презрительной усмешкой осведомился Гоннигал.

   - Нет, мистер, я с Корсики.

   - Вот как! - протянул хозяин, не очень-то уверенный в том, где находится остров Корсика - в Африке или в Южной Америке. - Чего же ты хочешь здесь?

   - Хочу исчезнуть и чем скорее, тем лучше.

   - Ты здесь еще не бывал. Кто тебя послал?

   - Бобби и Аль. Они еще на реке, на каникулах.

   - Черт возьми, у тебя не очень привлекательный вид, - нерешительно проворчал Гоннигал.

   - Ты, пожалуй, прав! - засмеялся мнимый Тони Арко. - Черт бы взял эти тряпки... но они спасли меня. У меня есть и деньжонки, чтобы купить себе новые документы, если только ты пустишь меня в "мышиную норку".

   - Что ж, посмотрим! Кто у нас там за буфетом?

   - Занди Кроган!

   - Верно, а кто стоит за прилавком в танцевальном зале?

   - Там нет прилавка, там тоже буфет, а зал вы называете "над плотиной". Буфф Магин должен быть там, если только он не на новом месте в Бостоне.

   - Опять верно! - заметил хозяин уже несколько любезнее.

   Ник фамильярно толкнул его в бок.

   - Видишь ли, Мак, - шепнул он, - Бобби тоже научил меня, как играть на кнопках возле той последней двери... понимаешь? - он многозначительно подмигнул глазом. - Теперь ты веришь мне или еще нет?

   - Ты хорошо научен, кажется, можно будет тебя допустить, я готов рискнуть.

   - Ну, разумеется!

   - Бобби и Аль - мои большие друзья, как ты, вероятно, знаешь.

   - Бобби-то да, но Аль говорил, что ты его недолюбливаешь, Мак.

   - Неужели? Это он сказал? Пустое! Все это давно забыто... но скажи-ка, кто из них больше ростом?

   - Бобби. Он такой же черномазый, как и я. Аль напротив бледен и тщедушен.

   - А где же ты уже бывал?

   - Сначала в Корсике. Потом в Нью-Йорке. Это было лет десять тому назад. Потом в Чикаго, но там я был только один или два месяца. Потом в Сан-Франциско, четыре года тому назад я попал в Альбани. Там меня хотели 19 лет кормить и одевать бесплатно.

   - Ты умеешь обращаться с несгораемыми шкафами? - осведомился Гоннигал. - С динамитом?

   Мнимый корсиканец состроил презрительную мину.

   - За кого ты меня принимаешь? Я - мастер тонкой ручной работы. Какой бы ни был механизм, какая бы ни была система, в тридцать минут я непременно справлюсь с ней.

   - Ладно! Ты можешь показать нам свое искусство. Идем!

   - В этих лохмотьях, Мак?

   - Я там снабжу тебя, чем нужно. Идем, Тони.

   - Хорошо, Мак, но если тебе не противно...

   - Что еще, Тони?

   - Видишь ли, мне хотелось бы еще денек-другой остаться в этих лохмотьях, сегодня ночью около трех-четырех часов мне необходимо обделать одно дельце. Придется отлучиться, а в этих лохмотьях я чувствую себя безопаснее всего.

   - Вот как! Дело выгодное, Тони, а? - мигнул ему Гоннигал.

   - Ничего! Есть из-за чего нагнуться! - ухмыляясь подтвердил Ник.

   - Ну, идем же. Там у нас присутствует с дюжину гостей, я тебя познакомлю.

   С этими словами хозяин подошел к левой железной двери. Он шепнул караульному несколько слов, после чего дверь немедленно открылась, и Ник в сопровождении хозяина вошел в "мышиную норку".

   Как только они переступили порог, Гоннигал остановился.

   - Джентльмены, - начал он своим хриплым голосом, несколько напоминавшим ворчание цепной собаки, - представляю вам нового товарища. Это уже второй за сегодняшнюю ночь и, признаюсь, он немного подозрителен на вид. Но его прислали к нам добрые друзья: он знает все секреты даже лучше того другого. Имя его Тони Арко, согласны ли вы принять его по моей рекомендации?

   - Разумеется согласны! - ответили ему со всех сторон.

   - Тони говорит, что он специалист по части несгораемых шкафов и согласен дать нам маленькое представление. Не так ли, Тони? - спросил он стоявшего с ним рядом.

   - Я весь к твоим услугам! - ответил тот.

   - Отлично. Видишь ли ты тот несгораемый шкаф там в углу?

   - Вижу ли я его? Я его чую, Мак. У меня на этот счет самый тонкий нюх.

   - Ну вот! Шкаф заперт. Посмотрим, сколько тебе нужно будет времени, чтобы его отпереть!

   - А мне дадут тогда то, что содержится внутри его? - осведомился Ник под общий хохот присутствующих.

   - Ну, нет, братец мой! Но я угощу всех вас самым лучшим вином, - ответил хозяин, - за двадцать минут ты должен покончить с этим делом.

   - С такой игрушкой я справляюсь и за четверть часа. По рукам, значит! Если за пятнадцать минут я не открою этого шкафа, то я угощаю всех, так? - спросил Ник, подходя к шкафу.

   - Ну начинай! А ты, Занди, подай пока вина.

   Во время этого короткого разговора Ник Картер по порядку оглядел всех сидевших в комнате. Он успел заметить трех разодетых и накрашенных женщин, в которых сейчас же узнал опасных карманных воровок, а особенное внимание обратил на того, которого Мак назвал новичком.

   Он сидел с этими тремя женщинами за отдельным столом. Ник, все время украдкой поглядывавший на него, внутренне ставил себе вопрос, уж не навела ли его счастливая звезда прямо на след Мориса Каррутера. Собственно говоря, только рост и телосложение подходили под внешность скрывавшегося преступника, в остальном не было решительно никакого сходства. Но тот тонкий инстинкт, который присущ истинному сыщику, говорил ему, что он находится на верном пути. Он решил, как только откроет шкаф, подсесть к столу незнакомца и постараться завязать с ним разговор.

   Но прежде всего надо было заняться шкафом. Усевшись на полу, он начал вертеть кнопку комбинаций и прислушался к производимому ей легкому шуму. Присутствующие затаив дыхание следили за каждым его движением. Сначала он очень быстро повернул кнопку в одну, а потом в другую сторону, все время внимательно прислушиваясь к шуму. Повторив этот маневр несколько раз, он принялся медленно и осторожно крутить направо.

   Он действовал так осторожно, что рука его как будто оставалась совершенно неподвижной. Наконец одна комбинация, по-видимому, была найдена; тогда он стал так же осторожно крутить в противоположную сторону, все время преследуемый критическими взорами публики. Три раза повернул он кнопку комбинаций, после каждого раза на секунду останавливаясь, потом снова повернул направо два раза и еще полраза.

   - Пожалуйста, шкаф открыт, - спокойно сказал он.

   Под одобрительный шепот присутствующих сыщик рванул тяжелую дверь, и несгораемый шкаф оказался действительно открытым.

   - Черт возьми, этакой штуке и мне надо научиться! - крикнул какой-то отчаянный парень, в котором Ник узнал много лет уже просидевшего за решеткой вора. - Хочешь 1000 долларов, Тони, покажи мне этот фокус!

   Ник Картер громко рассмеялся.

   - Эх, дружище, - сказал он, - да я бы охотно показал тебе его и даром, если б только можно было показать этакую вещь. Ее надо, так сказать, чувствовать, надо иметь врожденное чутье. Все зависит от слуха. Я сколько раз уже пытался научить других, да ничего не выходило. Но ты не горюй, когда-нибудь в другой раз я опять покажу этот фокус и тебе и любому из здесь присутствующих, кому это будет интересно, только уже над другим шкафом, который даст нам побольше, чем одно только дармовое вино, понял?

   Он многозначительно подмигнул.

   - Может быть, ты тогда и научишься, если имеешь на это слух, а без этого ничего не выйдет. Можешь быть уверен!

   С этими словами Ник Картер подошел к столу, за которым сидел пришедший до него незнакомец со своими тремя подругами, пододвинул себе стул и дружески хлопнул его по плечу.

   - Мы с тобой, кажется, чужие здесь? - постарался он завязать разговор. - По крайней мере, я полагаю, что ты и есть тот "новенький", на которого намекал нам Мак?

   "Новенький" пытливым взором смерил его с головы до ног, брезгливо повернулся к нему спиной и что-то шепнул сидевшей с ним рядом женщине.

   - Однако! Нельзя сказать, чтобы ты был очень вежлив! - проворчал Ник, с досадой откидываясь на спинку стула.

   Незнакомец снова молча посмотрел на него и опять отвернулся. Ник чувствовал, что все присутствовавшие стали прислушиваться. Так как он не раз уже бывал в "мышиной норке", то хорошо знал все ее обычаи. Первым и главным правилом в ней считалось, чтобы всякий был по возможности веселее и остроумнее. В "мышиной норке" все, даже заклятые враги, должны были обращаться друг с другом, как братья. Вне притона они могли быть смертельными врагами, сколько хотели, могли ломать друг другу шею, но за железной дверью все были Товарищи и друзья.

   Ник в третий раз сделал попытку заставить незнакомца разговориться.

   - Послушай-ка, - начал он спокойно, но с затаенной злобой в голосе. - Я сел на этот стул, потому что решил и со своей стороны поставить несколько бутылок, когда будет выпито вино Мака. Но прежде мне хочется тебя спросить: почему ты показываешь мне спину, как только я с тобой заговариваю?

   Незнакомец в третий раз смерил его холодным презрительным взглядом и не говоря ни слова опять, как в первые два раза, с вызывающим нахальством повернулся к нему спиной.

   - Мак, - крикнул тогда Ник через всю комнату, - подойди, пожалуйста, на минутку сюда!

   - Сейчас, - ответил хозяин и медленно подошел на зов. - Что тебе?

   - Что у тебя здесь - заведение для глухонемых идиотов или глухонемых болванов, не знаю, как их и назвать?

   - Не думаю!

   - А может ли только что прибывший открыто высказать свое мнение?

   - Можешь говорить что тебе угодно. Мы живем в свободной стране, и комната эта принадлежит всякому, кто раз получил в нее доступ.

   - Кто этот дурак?

   - Какой дурак? - переспросил Гоннигал, в то же время многозначительно подмигивая остальным гостям.

   Те тоже ухмылялись, так как отлично видели, что между новичками готов завязаться спор. Такой спор по обычаю должен был быть решен прежде, чем враждующие оставят комнату. Кто нарушал этот обычай, тот навсегда исключался из "мышиной норки".

   - Да вон этот вот с кольцом на руке, фальшивым бриллиантом на манишке и тонкими тряпками на теле, - проворчал мнимый Тони.

   Мак медлил, он думал, что незнакомец обязательно сейчас же отомстит за нанесенное ему оскорбление. Но тот не пошевелился и сделал вид, что ничего не слышал.

   - Его зовут...

   Но Гоннигал не успел докончить начатой фразы.

   - Не болтай, Мак, - вдруг прервал его незнакомец. - Нечего называть мое имя, пока мы не знаем, с кем имеем дело. Я лично на этот счет еще далеко не уверен.

   - Ха! Ха! Болван заговорил! - презрительно засмеялся Ник. - Эй ты, трусишка, кого же ты так боишься?

   Но незнакомец опять ничего не ответил.

   Ник подождал с минуту, не спуская глаз с ухмыляющегося лица Гоннигала, а потом вдруг медленно встал.

   - Послушай, Мак, - сказал он, растягивая слова, - ты позволишь мне покончить с этим делом по-своему?

   - Конечно, Тони. Я полагаю, что Бобби познакомил тебя с нашим уставом?

   - Еще бы! Мне только не хочется сердить ни тебя, ни других, поэтому я и спрашиваю.

   - Никто и не думает сердиться.

   - Вот это мне только и нужно было знать. Ну-с, теперь смотрите, господа!

   - Господин трус, не решающийся назвать своего имени, - крикнул он, - я задам тебе еще один вопрос, а если и на него ты не дашь мне ответа, я научу тебя говорить! Хочешь выйти против меня на кулачный бой? Да или нет? Это и есть мой вопрос и если ты не ответишь на него, я превращу тебя в котлетку!

   Слова сыщика произвели неожиданное действие. Молчаливый противник вдруг вскочил, выпрямился во весь свой могучий рост и в одновременно сунул руку в задний карман брюк, где у него лежал револьвер.

   Все присутствующие бросились к нему, чтобы помешать его намерению. Гоннигал громко выругался - он ни под каким видом не допускал, чтобы в его помещениях пускали в ход огнестрельное оружие, его даже нельзя было показывать.

   Но Ник Картер оказался проворнее всех. В ту самую минуту, когда незнакомец уже вынимал из кармана оружие, сыщик железной рукой точно клещами обхватил кисть неожидавшего такого нападения незнакомца и с такой силой вывернул его руку внутрь, что незнакомец вскрикнул от боли, а револьвер упал на покрытый коврами пол.

   - Оставь эти шутки! - грозно крикнул Ник. - Я хоть и незнаком здесь, но знаю, что Гоннигал не потерпит таких забав в своей "мышиной норке".

   При этих словах он с быстротой молнии подставил правую ногу за левую ногу противника и так дернул ее вперед, что тот со всего размаху шлепнулся бы на землю, если бы не успел удержаться за край стола.

   Дикие крики послышались со всех сторон.

   - Сомкнитесь в круг! Уберите столы, дайте место для кулачного боя!

   Но Ник Картер презрительно махнул рукой:

   - Ба! Не старайтесь! Какой он боксер? Ведь он трус!

   - Нет, я буду драться! - вдруг крикнул тот. - Если это все, чего ты хочешь, так я уж сумею тебя угостить так, что ты и сам не будешь рад!

   - Ну, твое счастье! Если бы ты не заговорил, я бы вправил тебе язык! - воскликнул Ник.

   Он снял рваный сюртук и грязную рубаху и через минуту стоял уже обнаженный до пояса, бронзовая кожа его туловища так и сверкала при свете многочисленных электрических лампочек.

   Одобрительный шепот прошел по комнате, незнакомец тоже на секунду стал в тупик - удивила ли его необыкновенно развитая мускулатура противника или темный цвет его кожи - трудно было сказать.

   Сам он снял только сюртук и жилет.

   - А больше разве ничего не снимешь? - спросил Гоннигал.

   Незнакомец покачал головой.

   - К чему? Справлюсь и так.

   Ник ухмыльнулся.

   - Все равно, - сказал он. - Не пройдет и пятнадцати минут, как сорочка нашего франта выкрасится в красный цвет. Сколько кругов будем драться? - спросил он, обращаясь к своему противнику.

   - Будем драться до конца! - насмешливо ответил тот.

   - Хорошо! Я буду судьей, - решил Гоннигал. - Когда я крикну "стой", вы сейчас же перестанете, поняли? Потом, когда вы отдохнете минуту, я крикну "начинай", и вы начнете снова. Ну, ступайте в середину и пожмите друг другу руки, я надеюсь, что после окончания борьбы вы опять истинно по-товарищески пожмете друг другу руки. Кто этого не сделает, тот может убираться отсюда и больше никогда не приходить. Ну что, готовы?

   - Одну минутку еще, мне надо кое-что сказать, - прервал его незнакомец, - можно?

   - Ну живее, надоело ждать! - пожимая плечами, ответил Гоннигал.

   - Я хотел только сказать, что нарочно вызвал этот спор. Я нисколько не хотел нарушать здешнего устава, мне только надо было узнать, кто такой этот Тони Арко.

   - Вот это сейчас и увидишь! - воскликнул Ник с нетерпением.

   - Я еще не закончил, - не торопясь продолжал незнакомец. - Уж я готов был предположить, что он вовсе не тот, за кого себя выдает, словом, я решил, что он всем нам известный проныра и шпион Ник Картер!

   - Черт возьми! Какой почет! - засмеялся мнимый корсиканец.

   - Потом, когда он разделся, мне стало почти ясно, что я ошибся, - хладнокровно продолжал незнакомец. - Но прежде чем начать бой, я все-таки хочу еще раз заявить, что не уверен в ошибочности своего предположения.

   - Еще, пожалуй, ты сам Ник Картер! - загорячился тут сыщик. - Почему ты не раздеваешься?

   - Потому что не вижу в этом надобности, с таким болваном, как ты...

   - Ого! Это уже чересчур! - рассердился тут и Гоннигал. - Раздевайся сейчас же, вот за эти самые твои слова - долой рубашку, дорогой мой...

   - Не называй имени! - прервал его незнакомец. - Сделай божескую милость, Мак, и не называй моего имени, прежде чем я не узнаю, с кем имею дело. Если кожа его останется все такой же, какой она была, даже и тогда, когда я награжу его изрядной порцией тумаков, тогда я охотно с полной готовностью дам ему всякое объяснение, какое он только захочет... но до тех пор... исполни мою просьбу.

   - Ладно, на это ты имеешь полное право, - согласился Гоннигал. - Но рубашку ты все-таки сними!

   Незнакомец живо снял рубашку.

   Ник Картер одним быстрым взглядом посмотрел на руки своего противника и сразу же подметил на них несомненные следы наручников, точь-в-точь такие же, как и двенадцать часов тому назад в "Ундине". Теперь он больше не сомневался - перед ним стоял его смертельный враг Каррутер.

   - Начинай! - скомандовал в эту минуту Гоннигал, который стоял на стуле с часами в руках.

   Противники немедленно стали в позицию, жадно выжидая момента, который даст им возможность нанести первый удар. С первого же взгляда они убедились, что оба могут считать себя опытными и хорошо натренированными боксерами. Это не ускользнуло и от зрителей, и с видом напряженного интереса на грубых лицах они уже заранее предвкушали то удовольствие, которое испытывает каждый истинный американец при виде кулачного боя. Не менее распространена среди янки и страсть к пари, поэтому со всех сторон сейчас же посыпались предложения, завязались споры. Мнения расходились: одни стояли за Тони, другие ставили на его противника.

   Бойцы быстрым прыжком бросились друг на друга, незнакомец занес руку и готовился нанести противнику страшный удар прямо в челюсть. Но с гибкостью пантеры Ник отпарировал удар и в то же время стал к противнику боком.

   Но и тот был настороже. С минуту бойцы остановились, со жгучей ненавистью глядя друг другу в глаза. Вдруг Ник с неуловимой быстротой сделал ложный взмах правой рукой, переменил ногу и изо всей силы замахнулся левой рукой, так что удар, если бы попал в цель, сейчас же решил бой.

   Но мастерски задуманный удар с такой же ловкостью был отпарирован противником, он быстро отскочил на шаг назад, потом бросился вперед и ударил, но опять-таки только кулак своего противника.

   - Стой! - крикнул Гоннигал, так как прошли три минуты - срок, назначенный для каждого круга.

   Хозяин поспешно принялся записывать на листе бумаги ставки заключенных пари, бойцы отошли в сторону. Ник заметил, как противник его тихо шепнул что-то одному из гостей. Он, конечно, не мог расслышать, о чем шла речь, но заметил, что гость кивнул головой и тихими шагами вышел из комнаты, как раз в ту самую минуту, когда голос судьи опять позвал бойцов в середину круга.

   Сыщик почувствовал некоторое беспокойство. Так как противником его оказался действительно Каррутер, то надо было быть настороже, так как от него можно было ожидать всего.

   - Начинай! - скомандовал Гоннигал.

   Ник решил на этот раз закончить бой, хотя бы и рискуя получить несколько чувствительных ударов. Со стремительной энергией бросился он на своего противника. Ему действительно удалось отбросить его назад, Морис Каррутер в решительный момент проскользнул под поднятой рукой противника и левой рукой нанес ему такой удар в затылок, что Ник непременно упал бы, если бы быстрым полуоборотом не умерил силу удара.

   Зато в следующую секунду, когда Каррутер чуть-чуть пошатнулся от сильного размаха собственного удара, Ник дал противнику такого тумака в челюсть, что у того подкосились колени. Но он вскочил прежде, чем Ник успел воспользоваться выгодным моментом, а тут, к несчастью, как раз опять прошел трехминутный срок, и Гоннигал крикнул: - Стой!

   - Черт возьми, Тони, ты молодец... Ты мой чемпион! - в восторге закричал хозяин. - Не торопись только, уж ты сделаешь из него хорошей бифштекс!

   Пауза скоро кончилась, и когда судья в третий раз позвал бойцов в круг, оба они выступили с видимой решимостью на этот раз закончить бой.

   Ник опять пошел в наступление, как только Гоннигал крикнул "начинай!" и сразу так стал теснить своего противника, так что тот вынужден был шаг за шагом отступать назад. Потом вдруг Ник Картер со всего размаху ударил противника в челюсть.

   Как подстреленный зверь, упал Морис Каррутер, прикрывая пол своим могучим телом.

   Судья начал считать. Если до десяти упавший боец не встанет, чтобы продолжать бой, Ник мог считать себя победителем.

   Однако, не так легко было победить Каррутера. Полученный удар только оглушил его. Гоннигал не досчитал еще до четырех, как Морис Каррутер вскочил, с дикой энергией бросился на противника и на этот раз действительно нанес сыщику опасный удар в солнечное сплетение. У Ника на секунду перехватило дыхание, но это все-таки не помешало ему отплатить противнику двумя страшными ударами в затылок, которые вызвали у того глухой стон.

   - Стой! - опять раздался в эту минуту голос судьи.

   Через минуту начался четвертый круг. Ожесточение б