Картер Ник - Достойные противники

ойцов достигло крайнего предела. Сыщик набросился на своего врага и, осаждая его бесчисленными неожиданными атаками, все время заставлял того сосредоточивать все свои силы на защите. Этим Ник Картер утомлял своего противника до тех пор, пока, по его расчету, три минуты не стали подходить к концу. Тогда он сделал вид, что споткнулся. Уловка его удалась. Морис Каррутер сейчас же нагнулся, чтобы одним ударом в висок покончить с противником.

   Но этого только и ждал Ник Картер. Он опять занес правую руку, а левую приготовил к удару. Каррутер, разумеется, вообразил, что противник опять прибегнет к прежней своей хитрости и приготовился отпарировать удар левой руки, как вдруг, к ужасу своему, заметил, что на этот раз именно правый кулак и должен был нанести удар. В самом деле в следующую секунду сыщик так ударил своего противника, что тот потерял бы способность продолжать бой, если бы в решительный момент не отклонил голову так, что кулак с треском угодил ему в переносицу.

   Каррутер грузно упал, между тем как из носа хлынула кровь.

   - Стой! - крикнул судья и тут же бросился к упавшему бойцу. - Первая кровь! - объявил он.

   Но, прежде чем он успел подойти к Морису Каррутеру, тот уже встал и отошел в свой угол.

   Ник отлично заметил, как противник его все время беспокойно озирался, казалось, он искал того человека, который после короткого разговора с ним незаметно вышел из "мышиной норки".

   Потом, когда по команде Гоннигала "пора!" бойцы стали опять в позицию, Ник услышал звонок, который возвещал о приходе старого завсегдатая. Он успел еще заметить, как железная дверь открылась, и в комнату опять вошел тот человек, который зачем-то уходил, и тут Гоннигал крикнул: "начинай!"

   Начался пятый круг. В продолжение первых четырех кругов Ник, напрягая все свои силы в борьбе, в то же время все-таки успел разглядеть наружность своего смертельного врага.

   Особенно хорошо было загримировано лицо и притом очень просто.

   Пожертвовав своими длинными красивыми усами, Морис Каррутер при помощи всяких химических средств, вероятно, тех же самых, которые применил и Ник Картер, сделал свое лицо расплывшимся, толстым, так что вместо овального оно сделалось круглым, как луна. Особенно удачно изменен был рисунок губ. У Каррутера были прекрасные зубы, даже Ник Картер всегда считал их настоящими. Теперь он убедился, что они были вставными.

   Чтобы убедиться в этом, сыщик решил дать своему противнику, что называется "в зубы", как можно основательнее.

   Это ему и удалось. Но раньше этого сам сыщик получил удар в затылок, от которого упал на колени.

   Однако, это оказалось роковым для Мориса Каррутера, прежде чем он успел опомниться, Ник вскочил на ноги и правой рукой ударил противника в лицо с такой силой, что тот опять упал, обливаясь брызнувшей из носа и изо рта кровью.

   Быть может, это и решило бы спор, если бы, к несчастью, опять не кончились положенные для каждого круга три минуты. Оба бойца опять пошли по своим углам.

   Ник Картер отклонил всякую помощь со стороны своих секундантов. Морис же взял у того человека, который куда-то отлучался, маленькую бутылку и вылил содержимое его себе на руки. Распространился какой-то странный запах, точно в мастерской маляра. Но прежде чем Ник успел дать себе отчет в том, чтобы это мог быть за запах, снова раздалась команда Гоннигала: - Пора!

   На этот раз Морис Каррутер первый начал наступление.

   Ник не понял даже, чего хотел его противник. Он начал бить не кулаком, а прямо рукой, плашмя, причем сыщику показалось, что рука противника мокрая.

   Он опять почувствовал тот странный запах и узнал его: это был запах скипидара.

   Злое предчувствие закралось в душу сыщика, но ему некогда было предаваться каким-либо размышлениям.

   Морис Каррутер нападал, толкал, ударял и вообще действовал с какой-то невероятной подвижностью.

   Но сыщик все-таки превосходил его ловкостью.

   Все удары Мориса Картер парировал с необыкновенной ловкостью, наконец и Ник занес левый кулак, быстро переменил ногу и хотел двинуть врага в живот, но Морис Каррутер отразил удар с не меньшей ловкостью.

   Опять посыпались удары, опять Морис отпарировал ловкий маневр Ника Картера. Но торжествующая улыбка его была преждевременна, она помешала ему вовремя заметить хитрость своего противника, который употребил двойной ложный удар: он ударил сначала правой, потом левой и наконец опять правой рукой и так врезал Морису в левую скулу, что тот крутнулся как волчок два раза вокруг своей оси и прежде чем успел опомниться, получил новый страшный удар, который окончательно свалил его с ног.

   Гоннигал начал считать:

   - Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять...

   Но вот в этот последний момент сраженный противник, весь обливаясь кровью, встал.

   Крик бешеной злобы сорвался с его дрожащих губ, на этот раз это был его настоящий голос, голос, который Ник Картер узнал бы среди тысячи других. Как подстреленный дикий кабан бросился Каррутер на хладнокровно поджидавшего его противника, но прежней гибкости уже не было, движения стали неловкие, неуверенные, видно было, что только бешеная злоба еще поддерживает его силы. Глухой шепот в толпе зрителей доказывал, что и они тоже считали бой уже решенным. Достаточно было еще одного только удара, чтобы довести его до конца.

   Случай к такому удару сейчас же и представился сыщику.

   Когда противник, как разъяренный бык, бросился вперед, он пропустил его мимо себя, быстро отскочив в сторону, сделал полуоборот и со всего размаху ударил Мориса Каррутера в подбородок, - удар решил бой и Морис снова упал на пол.

   Среди водворившегося мертвого молчания опять начал считать Гоннигал:

   - ...семь, восемь, девять, десять! Ты выиграл, Тони! - сказал он. - Ну, братцы, помогите Каррутеру, теперь, я думаю, нечего уже скрывать его имя, да он все равно и не слышит, - прибавил он с равнодушным смехом.

   Среди поднявшейся теперь всеобщей суматохи Ник мог, не обращая на себя внимания, сесть на стул, на который Морис Каррутер бросил свой сюртук. Большинство гостей, а среди них и те двое, которые служили Каррутеру секундантами, возились около лежавшего в беспамятстве побежденного бойца; другие припоминали подробности боя, критикуя и разбирая отдельные приемы, причем каждый из них, разумеется, думал, что сам на месте бойцов поступил бы иначе и, без сомнения, лучше.

   Никто не обращал внимания на сыщика и это ему было как раз кстати: с быстротой молнии запустил он руку в боковой карман висевшего на стуле сюртука, нащупал там портмоне и опустил его в собственный карман.

   Убедившись быстрым, осторожным взглядом, что никто из присутствующих не заметил его маневра, Ник Картер встал и пошел в тот угол комнаты, где стоял умывальник. Около него находилась известная только немногим посвященным потайная дверь, находившаяся в стене. Ник скользнул за висевшие там зеленые шторы и открыл дверь.

   К великому своему удивлению Ник увидел перед собой темную зияющую яму, а в глубине ее грязные вонючие воды сточного канала. Над головой висела на цепях поднятая железная лестница, которая, по всей вероятности, могла быть спущена посредством нажимания на какую-нибудь особую кнопку. Сыщик сейчас же сообразил все. Сюда, очевидно, заманивали и сталкивали тех, которые должны были исчезнуть навеки. Теперь ему стало ясно, откуда брались те трупы, которые беспрестанно выносило из подземных каналов в море. То были жертвы Гоннигалова притона - предатели, ограбленные, слишком много знавшие, которые все погибали этой ужасной смертью.

   Все это за несколько секунд промелькнуло в голове Ника Картера. Он тихо приоткрыл дверь и сквозь щель в шторах заглянул в зал. Никто не заметил его действий: все были чересчур заняты Каррутером и собой.

   Ник решил исследовать содержимое портмоне преступника. Ему повезло: первое, что попало ему в руки, было вложенное в незапечатанный конверт письмо, написанное, по-видимому, рукой самого преступника. Письмо было адресовано женщине в один из самых шикарных кварталов Нью-Йорка.

   Он быстро вынул письмо из конверта и стал читать.

  

   "Дорогая Инес! Я получил твое письмо сегодня утром, когда вернулся к себе и притом вернулся после того, как пережил самые опасные моменты своей жизни. Ты, наверное, помнишь того Мидова, о котором я тебе так часто рассказывал и которому ради старой нашей дружбы я всегда старался оказывать всякую возможную помощь. Ну вот, а теперь я сам попал впросак, и шпионы у меня на хвосте. Но не пугайся и не беспокойся за меня. Я не попадусь, хотя, конечно, надо будет напрячь весь свой ум, чтобы отделаться от этих проклятых собак. Завтра ночью, ровно в 11 часов, я буду у твоей двери. Пожалуйста, открой мне сама. Ты меня не узнаешь, но я просвищу, и это пусть будет тебе сигналом. Значит, ровно в 11 часов.

   "Отлично, мой друг Морис, - сказал про себя сыщик, кладя письмо обратно в конверт. Если позволишь, завтра вечером в 11 часов там же буду и я. Тут я не могу тебя арестовать, а там мы с тобой поговорим окончательно".

   Он вышел из-за ширмы, чтобы надеть свои лохмотья.

   Сыщику удалось незаметно подойти к стулу, на котором висел сюртук преступника и положить портмоне на прежнее месте так, что никто не заметил что-либо подозрительное. Схватив свои лохмотья, Ник как ни в чем не бывало подошел к своему все еще бессознательному противнику.

   - Надеюсь, я его не убил? - спросил он.

   - Черт возьми, меня этакий удар уложил бы навеки, - проворчал Гоннигал. - Ей-Богу, Тони, у тебя какие-то железные молоты, а не кулаки, сознайся, ты дипломированный боксер?

   - Да нет же, уверяю тебя, - смеясь, возразил ему сыщик. - У меня и без того довольно дел, где мне заниматься этакими пустяками.

   - В таком случае тебе обязательно следовало бы вступить в клуб... ей-Богу, ты больше заработаешь на этом, чем на своих штуках с несгораемыми шкафами. Ведь ты боксер, какого и не сыскать!

   - Ты серьезно говоришь? - осведомился мнимый Тони, видимо польщенный.

   В эту минуту его особенно заинтересовало одно обстоятельство: Гоннигал, вытиравший лицо Каррутера, среди общего хохота вынул у него изо рта вставную челюсть.

   - Ишь, какой ловкий парень, - пробормотал Гоннигал. Вставные зубы... да еще какие скверные, неспроста, конечно.

   - Ну, конечно, - хладнокровно заметил на это Картер, натягивая на себя свою рваную рубаху.

   Но в эту же минуту послышался слабый голос:

   - Стой, негодяй, ведь я так и знал, что это Ник Картер!

   Эти роковые слова произнес Морис Каррутер. Состояние его было более чем жалкое. Напрасно силился он встать. Двое мужчин должны были взять его под руки, чтобы поставить на ноги. Изо рта и носа продолжала струиться кровь.

   - Смотрите, - шептал он. - Смотрите на его тело, смотрите на него! Цвет его кожи сразу показался мне подозрительным, поэтому я велел принести скипидару... я вымазал его... смотрите на него!

   Ник Картер посмотрел на себя и обомлел.

   Бронзовая краска в некоторых местах совершенно смылась, и из-под нее обнажилась настоящая белая кожа.

   - Ого! Это что? - страшным голосом заревел тут и Гоннигал. - Ты подкрашен? Кто ты такой?

   Грозный шепот прошелся по залу и стал понемногу разрастаться. Ник Картер понял, что только что завоеванные им симпатии начинали уступать место совершенно противоположному чувству. Одним прыжком он очутился за ширмой, сорвал грязную рубашку и как можно скорее натянул куртку со всеми спрятанными в ней атрибутами. Это было делом нескольких секунд, после этого сыщик вздохнул с облегчением.

   В рукавах находились револьверы, прикрепленные особыми ремнями таким образом, что сами опускались в его руки, как только он поднимал руки вверх.

   Когда он повернулся к бросившимся за ним мошенникам, в каждой его руке сверкал уже заряженный револьвер.

   - Оставьте все ваши шутки, - хладнокровно сказал он, - вы видите, я не безоружен, чего вы хотите от меня?

   Передние с испуганным криком ринулись назад.

   - Черт возьми, что это значит? - прошептал Гоннигал, побледнев, как смерть. - Кто ты, Тони... ты обманул нас... ты не корсиканец.

   - Он - Ник Картер! - едва выговорил Каррутер, тяжело опираясь на руки своих секундантов. - Я знал, что это... цвет кожи сразу не понравился мне... И разве он стал бы доставать револьверы, если бы не чувствовал себя виновным?

   - Глупости ты говоришь! - воскликнул сыщик, стараясь сохранить все свое хладнокровие. - Мало я еще поколотил тебя, видно... Средь бела дня видишь какие-то привидения, кто тебе сказал, что я Ник Картер?

   - Я это говорю, я, я! - в бешеной злобе шипел Морис Каррутер. - Ты ищешь меня, я узнал тебя, как только ты пришел к нам в "мышиную норку". Не выпускайте его... Мак, берегись. Дело идет не обо мне одном... берегитесь все!

   Сыщик понял, что опасность становилась в высшей степени грозной. Некоторые из преступников бросились к сигнальным аппаратам, с замирающим сердцем сыщик увидел, как открылись потайные двери и вошли охранники, из которых каждый держал за ошейники двух огромных собак. Он понял, что когда всех этих собак, двенадцать штук, натравят на него, то он погиб. Трех-четырех он, может быть, успел бы пристрелить, но остальные бросились бы на него с удвоенной яростью и покончили бы с ним.

   - Тише! Молчать! - раздался тут повелительный голос Гоннигала, который должен был кричать изо всей силы, чтобы быть услышанным. - Молчать! - повторил он. - Здесь я хозяин, я и разберусь что к чему!

   Наступила томительная тишина. Куда ни смотрел Ник Картер, он всюду встречал одни горящие ненавистью взоры... Казалось, его смертельный враг, Морис Каррутер, воплотился в целую дюжину людей: всех охватило одно желание убить его, и даже собаки, с трудом удерживаемые сторожами, казалось, уже чуяли кровь своей будущей жертвы и ворчали.

   - Тони... или кто бы ты там ни был... ты соврал! - закричал тут Гоннигал. - Ты забрался сюда обманом, за это полагается смерть!

   - Смерть! Смерть! - дико заревели кругом.

   - Оправдывайся, если сможешь! - продолжал Гоннигал, когда шум несколько утих. - Кто ты и что тебе нужно?

   Мозг Ника Картера работал с лихорадочной поспешностью, надо было придумать какой-нибудь выход, чтобы не погибнуть жалкой смертью здесь, перед лицом торжествующего смертельного врага.

   - Я не говорю, - сказал он хладнокровно, продолжая держать наготове револьверы, - я не говорю, что я Ник Картер, но не говорю и противного... однако если б я был Ник Картер, то конечно, не без защиты отправился бы в "мышиную норку"... тогда где-нибудь стояло бы тридцать, пятьдесят, даже сто человек, готовых придти меня искать, если бы я не вернулся к ним через определенный срок.

   - Молчи, если ты не можешь сказать нам ничего лучшего! - заревел Гоннигал. - В последний раз спрашиваю тебя: кто ты такой!

   - А такой, который не даст себя зарезать, как собаку! - воскликнул Ник, со своей стороны решившийся на все. - Вы с ума сошли? Из-за чего эта вражда? Из-за того, что я вымазал себе шкуру? А тот негодяй разве не переодет, а?.. Держу пари, ты, Мак Гоннигал, отлично знаешь, как из пастора Гейда получился вон этот франт.

   Едва только сыщик произнес эти слова, он понял, что сделал ужасный непоправимый промах.

   - Вот как! - завопил Гоннигал. - Откуда же ты знаешь, что Морис Каррутер пришел ко мне в качестве духовного лица? Ты узнан, Ник Картер!

   - В канал его... бейте его! - заревели все. Но никто не осмеливался броситься первым - каждый знал, что неминуемо поплатится за это жизнью.

   - Хорошо, пусть я Ник Картер, что же из этого? - насмешливо крикнул сыщик. - Вы все равно не посмеете и пальцем тронуть меня, потому что отлично знаете, что за это всем вам придется солоно!

   - Ба! Мертвецы молчат! - закричал Гоннигал. - Ты не первый шпион, который пропал бесследно, и не последний будешь! Он схватил за ошейники двух собак и решительно подошел к Нику Картеру.

   - Еще один шаг - и я пущу тебе пулю в лоб! - сказал ему сыщик.

   - Я хочу спасти вас, бегите через потайную дверь, - вдруг к величайшему удивлению Ника Картера чуть слышно шепнул ему хозяин, а потом громко закричал:

   - Не боюсь я твоей пули, жалкий шпион! Долой оружие... Не то мои собаки разорвут тебя на части!

   - Пускай! - возразил Ник Картер. - Но выстрелы мои проникнут за стены этой комнаты. Знайте, инспектор Мак-Глусски знает все тайны этого притона так же хорошо, как и я... Берегись, Гоннигал, дом оцеплен... Если умру я, то и ты умрешь на виселице и вы все вместе с ним!

   Мертвая тишина водворилась в зале. Мужчины и женщины нерешительно переглядывались, очевидно, не зная, насколько можно верить словам сыщика. Хозяин тоже растерялся.

   Кто-то дернул его за рукав. Морис Каррутер стоял возле него.

   - Не слушай ты его, Мак! - воскликнул король преступников. - Никакой полиции здесь нет. Я знаю этого Ника Картера как свои пять пальцев, он всегда бродит один и полагается на свою собственную силу.

   На лице Гоннигала появилась дьявольская усмешка.

   - Назад! - грубо прикрикнул он на Мориса. - Здесь я хозяин! Мое решение принято... Если этот человек действительно Ник Картер, то он во всяком случае показал себя молодцом; мне жаль, конечно что он занимается этаким гнусным ремеслом, но скажу вам откровенно, джентльмены, он уже не первый раз здесь, я знал, что он знаком с некоторыми нашими секретами и тем не менее терпел его. Он никому из нас не причинил никакого вреда, зато выманил отсюда некоторых молодцов, от которых нам было вовсе не жалко отделаться, и вот, что я вам скажу, - продолжал он, повышая голос, - если человек этот, будь он Тони Арко или Ник Картер, все равно, поклянется, что никого из нас не арестует, не оцепит дом и вообще никак не будет нас беспокоить, то пускай идет себе на все четыре стороны! На все четыре стороны! - повторил он еще громче, когда со всех сторон поднялись горячие протесты. - Кто с этим не согласен, тот пусть идет прочь и больше не возвращается в "мышиную норку", здесь я хозяин, один я, и повторяю, я сам выпущу этого человека через ту потайную дверь, которая ведет в подвал!

   С этими словами он указал на дверь около рукомойника, страшную тайну которой Ник Картер только что узнал.

   Тут сыщику все стало ясно, он ушам своим верить не хотел, когда хозяин шепнул ему, что хочет его спасти, но теперь он понял его предательский образ действия. Негодяй, очевидно, просто не хотел допустить перестрелки в своем доме, а вместе с тем решил навсегда отделаться от неприятного посетителя. Он и в эту минуту опять подмигнул Нику Картеру, как будто хотел ему сказать: "Не бойся, я тебя спасу!" Ник Картер знал теперь, чего можно было от него ожидать, но даже и без этого у него появилось бы подозрение ввиду внезапно изменившегося вдруг поведения всех посетителей. Все как-то сразу успокоились, а в довершение всего один из гостей быстро шепнул что-то возмутившемуся было Морису Каррутеру, после чего тот тоже сразу преобразился и присмирел.

   - Ну что, согласен, Тони Арко или Ник Картер? - весело крикнул Гоннигал.

   Сыщику хотелось размозжить ему череп, но собаки грозно ворчали, надо было повиноваться - выбора не было. Он молча кивнул головой.

   - В таком случае, отдай оружие! - приказал Гоннигал.

   - Чтобы вы все набросились на меня? - возразил Ник. - Никогда!

   - Да ведь и у меня тоже нет оружия, ты же видишь! - вкрадчиво сказал ему Гоннигал. - Ну, теперь смотри, - он обратился к остальным, - вы все отступите до той противоположной стены. И вы тоже, с собаками! - приказал он сторожам. - До самой стены!

   Все беспрекословно повиновались, повиновался и Морис Каррутер. Таким образом все встали вдоль задней стены, у противоположной же остался только Ник, а несколько поодаль от него Гоннигал. Вся середина зала была пустая.

   - Ну-с, братец! - опять слащаво заговорил хозяин. - Теперь я здесь один, меня одного ты, я думаю, бояться не станешь, сложи же оружие.

   Он с удивлением остановился: револьверы, которые Ник только что держал в руках, вдруг исчезли. Он не мог, конечно, знать, что сыщику стоило только опустить руки для того, чтобы револьверы скользнули опять внутрь рукавов.

   - Хорошо! - сказал тогда Гоннигал, подходя к Нику Картеру. - Я выпущу тебя теперь через эту дверь, за ней находится лестница, ведущая в подвал. Ты спустишься на пять ступенек вниз, не забудь пятую ступеньку, братец, там ты сильно топнешь ногой, тогда перед тобой откроется дверь - и ты будешь на свободе!

   Говоря эти слова, он подошел к уже известной сыщику двери. Ник Картер видел, как он нажал какую-то кнопку, о существовании которой он до сих пор ничего не знал. Послышался грохочущий шум, точно с блока сматывались цепи.

   Ник Картер понял, что это спускалась железная лестница. Затем Гоннигал стал нажимать на другие кнопки, как перед этим это делал и сыщик, дверь отворилась. Лестница была спущена, казалось, она вела в какой-то подвал.

   - Ну, спускайся! - приказал Гоннигал. При этом он грубо толкнул остановившегося на пороге сыщика и прежде чем тот успел вернуть себе равновесие, захлопнул дверь и крикнул с дьявольским злорадством:

   - Не забудь пятую ступеньку!

   Ник Картер остался отрезанным от мира, в темноте. Но это продолжалось не более секунды. Он достал карманный электрический фонарь и засветил его. До сих пор сыщик вынужден был сознавать себя бессильным против врага и должен был во всем повиноваться, если не хотел чтобы его разорвали собаки. Но с первой же секунды, когда он очутился один, к нему опять вернулась вся его энергия.

   Сквозь закрытую дверь из "мышиной норки" доносились крики, шум и рев. Ник Картер различил голос своего смертельного врага, который подошел к двери и кричал:

   - Счастливый путь! Теперь уж ты не помешаешь мне! Ха! Ха! Не забудь про пятую ступеньку!

   Губы сыщика крепко сжались, но выражение лица оставалось хладнокровным, при свете фонаря он заглянул в глубину и увидел, что лестница, на верхней ступени которой он стоял, вообще не имела пятой ступени! Кто следовал коварному совету Гоннигала и наступал на пятую ступеньку, тот падал вниз, в страшную глубину сточного канала и пропадал навсегда!

   Дело шло о жизни и смерти, надо было действовать, чтобы не сделаться жертвой дьявольского замысла.

   Помещение, в котором находился сыщик, представляло собой своего рода шахту или скорее фабричную трубу, уже много лет не служившую своему назначению и, по-видимому, суживающуюся кверху. Зоркий глаз Ника Картера сделал одно открытие, которое наполнило его радостью. Между отдельными кирпичами трубы выступали вставленные в них железные ступеньки, по которым в свое время поднимались и опускались трубочисты, когда занимались внутренней чисткой фабричной трубы. Недолго думая Ник Картер поднялся на первую ступень, а другой рукой стал искать вдоль стены вторую, пока не нашел. Тогда он испустил нечеловеческий крик, который непременно должны были услышать в "мышиной норке" и увидев торчавший впереди полуобвалившийся камень фундамента, ногой столкнул его вниз. Камень грохнулся в бездну со страшным шумом.

   Затем как можно скорее он стал взбираться наверх. И действительно, надо было торопиться: уже заскрипела поднятая изнутри лестница и с силой ударилась в ту самую часть стены, около которой только что стоял сыщик. Как только лестница поднялась вверх, Ник спрятал фонарь и тесно прижался к стене, чтобы снизу его не могли увидеть.

   Это было его счастье! В ту же секунду дверь открылась, и яркий сноп света ворвался в шахту. Сквозь ступеньки лестницы Ник разглядел внизу головы Гоннигала и Каррутера.

   - На этот раз попался, каналья! - злорадствовал последний. - Ведь ты уверен в своей ловушке!

   - Еще бы! - проворчал хозяин, весьма довольный собой. - Он уже сто одиннадцатый. Аппарат функционирует чудесно. Будет крысам обед! Не один богач, которого наши молодцы заманили в "мышиную норку", на практике познакомился с тайной пятой ступеньки. Ура! Теперь мы навсегда отделались от этого проклятого проныры!

   Дверь опять с шумом захлопнулась.

   - Смейтесь, негодяи! - злобно пробормотал сыщик. - Посмотрим, кто посмеется последним, скоро настанет момент, когда вы завоете!

   С полчаса сыщик терпеливо оставался в своей неудобной позе, затем быстро полез по ступенькам выше и выше и через каких-нибудь двадцать минут уже находился наверху. Он перелез через полуобвалившийся верхний край трубы, вниз пришлось спуститься по громоотводу, но это не представляло особых затруднений для человека с такой выдержкой, как у Ника Картера, да который к тому же был превосходным гимнастом.

   Вечером следующего дня, вскоре после десяти часов, на углу Мэдисон-авеню и 73-й улицы прохаживались три индуса, к которым потом присоединился еще четвертый смуглый сын сказочной Индии.

   Первые три приветствовали его почтительными низкими поклонами, а он ответил на их поклон со свойственной восточным народам медленной торжественной важностью.

   - Вы готовы, братцы? - спросил он на отличном английском языке, очень странном в устах смуглого сына Индии. Голос этот очень напоминал голос Ника Картера - и в самом деле это был сам великий сыщик.

   - Готовы, как же! - с тихим смехом ответил один из трех первых индусов. - Трудно носить это тряпье с подобающим достоинством, но я чувствую себя настоящим азиатом.

   Ник Картер достал часы и посмотрел на стрелки.

   - Идемте со мной, Гир! - распорядился он. - Пройдемся немного взад и вперед, я дам вам необходимые указания, а потом таким же образом посвящу в свой план и двух других. Ровно в 11 часов мы пройдем мимо того дома, - сказал он, взяв своего помощника под руку. - Морис Каррутер, насколько я его знаю, всегда очень пунктуален. Как только часы пробьют одиннадцать, он будет у подъезда. Тогда, под каким-нибудь предлогом, я заговорю с ним и постараюсь незаметно также подняться вверх по лестнице. Очень возможно, что у него появится подозрение, потому что он - хитрая лиса. Костюмы индусов я только и выбрал потому, что недалеко отсюда живет сумасшедший англичанин-оригинал, слуги которого должны наряжаться индусами, потому что их господин набрал свои миллионы в Индии и воображает себя чем-то вроде раджи. Но как бы то ни было - будет ли Каррутер защищаться кулаками или стрелять, а это он сделает несомненно, когда почует беду, - он должен быть арестован. Если мне удастся подойти к нему, я дам ему в подбородок и тогда вам уже нетрудно будет справиться с ним окончательно. Во всяком случае он должен быть пойман, а придется ли кому-нибудь из нас погибнуть - это здесь роли не играет. Ну вот, Гир, теперь вы знаете все и теперь пошлите мне следующего, чтобы я и ему мог сказать, что следует.

   К одиннадцати часам все помощники были уже полностью осведомлены и знали, в чем состояла обязанность каждого из них в отдельности.

   Ник Картер повернул на улицу, где приблизительно на середине ряда домов находился интересовавший его дом.

   - Вон идет Каррутер, - шепнул он. - Я встречусь с ним как раз около дома.

   Действительно, Морис Каррутер был пунктуален в высшей степени. Сначала он шел довольно медленно, но когда увидел шедших ему навстречу четырех индусов, то зашагал быстрее, чтобы раньше их достигнуть цели. В ту самую минуту, когда он уже занес ногу на нижнюю ступеньку парадной лестницы, к дому подошли и мнимые индусы.

   Морис Каррутер только мельком взглянул на них, по всей вероятности, он знал о причуде жившего неподалеку англичанина и принимал их просто за его слуг, которые только по ночам показывались на улице, потому что днем боялись преследований и насмешек уличной молодежи. На это именно и рассчитывал Ник Картер и внутренне торжествовал, когда увидел беспечность короля преступников. Морис Каррутер даже не оглянулся и остановился только тогда, когда услышал за собой мягкий, кроткий голос, заговоривший на ломаном английском языке. Индус спрашивал его, что ему угодно.

   - Теперь уже поздно, мой господин никого теперь не примет, - сказал он.

   Каррутер с досадой засмеялся. Очевидно, индус ошибся домом и думал, что это дом его повелителя. Морис разъяснил ему, в чем дело.

   - Нет, сэр, это дом раджи, я слуга, я знай, каждый день бывай в доме, - настаивал мнимый индус.

   В эту минуту дверь квартиры открылась и в образовавшуюся щель выглянула молодая прекрасная женщина. Морис Каррутер повернул к ней голову.

   - Одну минутку, Инес, - сказал он ей. - Эти болваны думают, что я хочу ворваться в дом их господина, ты ведь знаешь этого сумасшедшего раджу. Черт возьми, это что? - вдруг прервал он себя.

   Ник Картер, все еще продолжая настаивать на своем, поднялся несколькими ступенями выше, пока не подошел совсем близко к королю преступников. В ту же минуту нанес ему такой страшный удар в подбородок, что тот, как сраженный громом, покатился вниз, прямо в объятия поджидавших там сыщиков.

   Послышался полный ужаса женский крик. За спиной Ника Картера грянул выстрел и через чалму пролетела пуля, снеся ее с головы сыщика.

   Крик негодования сорвался с губ помощников Ника, но великий сыщик махнул им рукой.

   - Молчите! - тихо сказал он. - Оставьте ее, она не попала, а за эту прекрасную Инес я примусь в другой раз. Связали Каррутера? Ну, живее! Постучите за помощью, чтобы привезли карету, из которой негодяй на этот раз уже не улизнет. (Нью-йоркские полисмены носят наполненные свинцом дубины из необыкновенно толстого дерева и когда нужно призвать на помощь полицию, они стучат этими дубинами по тротуару, производя шум, далеко слышный.)

   Пока помощники исполняли данное им приказание, Ник Картер сбежал вниз по лестнице и нагнулся над лежавшим на земле преступником.

   - Он очнулся? - спросил он оставшегося возле преступника сыщика, между тем как полицейская карета с грохотом подкатила к подъезду.

   - Очнулся ли? - засмеялся Гир. - Нет, кажется, вы сломали ему шею, мистер Картер. - Раньше часа он едва ли очнется.

   Гир оказался хорошим пророком. Когда Морис Каррутер пришел в себя, он уже лежал в камере тюрьмы Томбс - этого страшилища всех преступников. Руки и ноги его были в таких надежных кандалах, что мысль о бегстве уже, конечно, не могла придти в голову даже и этому отчаянному королю преступников.