Языков Николай Михайлович - Липы, Страница 2 - Книги

отри,

Чтобы все шло без шума, тихомолком.

Пожалуйста, получше все уладь!

А ты, Мордва, изволь-ка завтра встать

Пораньше, да к Жернову отправляйся

С рабочими и вырой сотню лип -

И на бульвар вези их; ты старайся,

Чтоб корни были целы и могли б

Они приняться; выбирай прямые

И чистые деревья, молодые

И ровные, рабочих понукай

Как можно чаще,- наш народ лентяй,-

Ступайте же". Крумахер потянулся,

Прилег к подушке, раза два зевнул

Глубоко и приятно - и заснул,

И захрапел. Поутру он проснулся

До петухов. Лазурный неба свод

Был чист и ясен. Солнечный восход

Багряными, златистыми лучами

Блистательно его осиявал;

Багряными, златистыми столбами

Река блистала: ярко в ней играл

Прекрасный день. Вдоль берега туманы

Еще дымились; рощи и поляны

Сверкали переливною росой

И зеленели. Воздух, теплотой

И свежестью весны благоухая,

Был тих и сладок; жаворонок пел,

И благовест над городом гудел,

К заутрени протяжно приглашая

Благочестивый православный люд...

Крумахер встал и глядь: к нему ведут

Купца Жернова. "Это что такое?"

- "Лип не дает, кричит и гонит вон!"

- "Лип не дает! Нет, это, брат, пустое!

Ты лип нам дашь, ты мало, знать, учен:

Буянить вздумал. Ты не уважаешь

Начальников, полиции мешаешь!

Ах ты разбойник! Мы тебя уймем".

(И ну его гордовым чубуком!)

"В тюрьму его! Там будет он смирнее -

В тюрьму его! Да насчитать ему..."

(И отвели несчастного в тюрьму.)

"А ты, Мордва, ты, право, не смелее

Моих индеек, баба, размазня!

Хорош квартальный - ты срамишь меня!

Нет, у меня б Жернов не раскричался,

Не пикнул бы. Иди же ты назад!

Стыдись, братец, кого ты испугался?

Бородачей, купчишки,- плох ты, брат!

И больно плох, и время упускаешь

По пустякам. Иди же и, как знаешь,

Как я велел, все сделай поскорей,

Да, ради бога, будь ты посмелей!"

Мордва ушел. Работою живою

Давным-давно бульвар уже кипел,

На нем и ряд деревьев зеленел

Посаженных, и тенью их густою

Играл прохладный, вешний ветерок,

И падала роса их на песок.

Дышать прохладой сладостного мая

Пошла Алина; дети вместе с ней.

Кнар собирался к князю, размышляя,

Как он пойдет и просьбою своей

Предохранит свой сад от господина

Крумахера. Вдруг слышит крик; Полина

И Макс бегут, и плачут и кричат:

"Папа, папа, иди скорее в сад;

Мама больна, в сад воры приходили

И взяли наши липы". Он бежит,

И что ж он видит: замертво лежит

Его Алина. Тот же час пустили

Ей кровь, да кровь едва-едва текла:

Несчастный муж!- Алина умерла!

Бульвар кипит работой. Горделиво

Князь и Крумахер смотрят на него.

И подлинно: все делается живо.

Помехи нет ни в чем, ни от кого.

Приехали и с липами Жернова,-

Сегодня же и садка вся готова:

Останется лишь разровнять песок

И поливать. Бульвар поспеет в срок,

И даже прежде срока. В самом деле,

Бульвар, еще до срока, в жаркий день

Уже манил гуляющих под тень

Своих ветвей... И не прошло недели,

Как и прелестный, райский князев сон

Сбылся точь-в-точь, каким приснился он.

9 апреля 1846