сильная и страстная женщина. Преодолев и
религиозные препятствия, и проклятие родителей, и позор в глазах общества,
она завоевывает себе счастье, но неожиданно и невинно погибает жертвой игры
грандиозных и страшных исторических событий. Выделенная поэтом в конце поэмы
(и в конец эпилога), драма Марии придает трагический характер и всему
произведению. "Сильные характеры и глубокая, трагическая тень, набросанная
на все эти ужасы, вот что увлекло меня", - писал Пушкин о "Полтаве" в статье
"Опровержение на критики".
Пушкин придавал большое значение исторической верности описания и
освещения событий в своей поэме, так же как и изображения исторических лиц в
ней. Он предпослал "Полтаве" в первом издании предисловие (см. "Из ранних
редакций", стр. 449-450), где подчеркивал достоверность изображаемого, и
сопроводил поэму примечаниями, цитируя в них подлинные исторические
документы; он горячо полемизировал с критиками, упрекавшими его в искажении
истории. Эту подлинно реалистическую по содержанию поэму Пушкин написал
несколько приподнятым, поэтически украшенным стилем, напоминающим некоторыми
чертами стиль народных украинских песен, исторических сказаний, дум (см.
начало поэмы - "Богат и славен Кочубей", или описание красоты Марии, или
стихи "Не серна под утес уходит...", поэтический монолог Кочубея о трех
кладах; звучащие, как песня, стихи о казаке: "Кто при звездах и при луне так
поздно едет на коне?" 3)).
"Полтаве" предпослано необыкновенно поэтическое, полное глубокого
чувства посвящение. Кому оно адресовано - до сих пор точно не установлено.
Есть предположение, что Марии Волконской (урожденной Раевской), жене
декабриста С. Н. Волконского, поехавшей за мужем в сибирскую каторгу (см.
стихи "Твоя печальная пустыня, последний звук твоих речей..."; т. 2).
Так оный хитрый кардинал - кардинал Монтальто (XVI в.). Больной,
ходивший на костылях, он был выбран на папский престол (под именем Сикста V)
кардиналами, которые думали, пользуясь его слабостью, распоряжаться сами
делами католической церкви. Но тотчас после выборов оказалось, что болезнь
была притворной. Сикст V был одним из самых энергичных деятелей римского
престола.
Полудержавный властелин - А. Д. Меншиков, приближенный Петра I, после
его смерти почти неограниченно распоряжавшийся судьбами государства.
1) Мощь и слава войны,
Как и люди, их суетные поклонники,
Перешли на сторону торжествующего царя.
Байрон (англ.).
1) "Самая зрелая изо всех моих стихотворных повестей, - писал Пушкин в
заметке "Опровержение на критики", - та, в которой все почти оригинально (а
мы из этого только и бьемся, хоть это еще и не главное), "Полтава", которую
Жуковский, Гнедич, Дельвиг, Вяземский предпочитают всему, что я до сих пор
ни написал... "Полтава" не имела успеха" (см. т. 6).
2) В противополжность Рылееву, именно так изобразившему Мазепу в своей
романтической поэме "Войнаровский" (1825).
3) Сначала Пушкин написал эти стихи даже иным стихотворным размером по
сравнению со всей поэмой (см. "Из ранних редакций", стр. 451), подобно
вставленным в поэму "Цыганы" стихам о птичке.
Тазит
Эту неоконченную поэму Пушкин писал в конце 1829 - начале 1830 г.
Впервые напечатана в 1837 г., после смерти поэта. В черновой рукописи сюжет
поэмы продвинут несколько далее (отказ отца невесты Тазита и несколько
набросков, говорящих о горьком одиночестве юного горца; см. "Из ранних
редакций"). О дальнейшем содержании поэмы дает некоторое представление один
из планов ее, сохранившийся в рукописях Пушкина, Там говорится о встрече
отвергнутого своими близкими Тазита с миссионером. По-видимому, он
становится христианином. Возникает война между адехами и русскими. Тазит
принимает участие в сражении - не ясно только, на чьей стороне - и гибнет.
Из плана не видно, примиряется ли перед смертью Тазит с отцом и другими
единоплеменниками, или он так и умирает отверженным. Основная проблема
"Тазита" - национальная (близкая к одной из тем "Полтавы"), вопрос о путях
сближения кавказских народов с русскими. Пушкин много размышлял об этом во
время своего путешествия на Кавказ летом 1829 г. В "Путешествии в Арзрум"
(см. т. 5) он писал: "Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных
пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее,
углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги". Пушкин предполагает,
что экономические связи могут содействовать сближению кавказских горцев с
русскими: "Должно, однако ж, надеяться, что приобретение восточного края
Черного моря (нынешнее Черноморское побережье, принадлежавшее тогда Турции.
- С. Б.), отрезав черкесов от торговли с Турцией, принудит их с нами
сблизиться. Влияние роскоши (т. е. европейского культурного быта - С. Б.)
может благоприятствовать их укрощению..." ("Путешествие в Арзрум", глава
первая). Но самым сильным и действенным средством Пушкин считал проповедь
более гуманной религии - христианства. Это средство, по его мнению, должно
смягчить суровые нравы горцев и уничтожить их кровавые обычаи. В поэме
"Тазит", как бы проверяя эту последнюю мысль, Пушкин рисует реальную картину
столкновения новой, христианской морали с суровым бытом и понятиями горцев и
показывает трагические последствия этого столкновения.
В стиле поэмы, как замечено исследователями, чувствуется стремление
Пушкина приблизиться к формам народного творчества, к приемам восточного
сказания.
Описание похорон, открывающее поэму, воспроизводит виденные Пушкиным
похороны в одном из осетинских аулов, о чем он рассказывает в первой главе
"Путешествия в Арзрум":
"Около сакли толпился народ. На дворе стояла арба, запряженная двумя
волами. Родственники и друзья умершего съезжались со всех сторон и с громким
плачем шли в саклю, ударяя себя кулаками в лоб. Женщины стояли смирно.
Мертвеца вынесли на бурке;
...like a warrior taking his rest
With his martial cloak around him; {1}
положили его на арбу. Один из гостей взял ружье покойника, сдул с полки
порох и положил его подле тела. Волы тронулись. Гости поехали следом. Тело
должно было быть похоронено в горах, верстах в тридцати от аула".
Поучительно сравнить это скупое и сдержанное описание со стихами "Тазита",
где дана та же картина, но обогащенная множеством живых, конкретных,
эмоционально насыщенных поэтических деталей (унылая песнь муллы, мятущиеся
кони, отец покойника между женщинами, два узденя, несущие бурку, огнистый
закат и многое другое). "К сожалению, никто не мог объяснить мне сих
обрядов", - заканчивает Пушкин свое описание в "Путешествии в Арзрум". В
поэме он нашел сам прекрасное поэтическое и вполне убедительное их
объяснение.
1) Он лежал, как отдыхающий воин, завернувшись в свой боевой плащ
(англ.) (из стих. Ч. Вульфа "Погребение сэра Джона Мура").
Домик в Коломне
Написано в 1830 г., напечатано в 1833 г. Содержанием поэмы является
литературная борьба, которую приходилось Пушкину вести в это время.
С конца 20-х гг. Пушкин сделался предметом настоящей травли со стороны
критиков и журналистов. Его новые произведения, выходившие в это время, не
имели успеха у читателей. Критики упрекали Пушкина в мелкости содержания его
поэзии, в отсутствии серьезной идеи или "цели", как тогда говорили. Они
отрицали какое-нибудь серьезное содержание и в "Полтаве", и в "Евгении
Онегине", а позже - в "Борисе Годунове". За этими упреками скрывалось
требование реакционного общества (и правительства), чтобы поэт прославлял,
воспевал существующий режим, военные успехи правительства, воспитывал своими
стихами общество в духе традиционной казенно-обывательской морали, как это
делал в своих "нравственно-сатирических" романах Булгарин. В этих
требованиях морализации и оценках пушкинской поэзии, как легковесной и даже
безнравственной, объединялись критики всех лагерей, от Надеждина до
Булгарина. Пушкин, решительно не принимавший этих упреков и считавший, что
он должен делать свое большое дело независимо от того, что "толпа его
бранит" и "плюет на алтарь", где горит его поэтический огонь, - ответил на
все обвинения в безыдейности и требования моральных поучений в стихах-поэмой
"Домик в Коломне" (1830). Автор самых глубоких по идейному содержанию
произведений, Пушкин в то же время отстаивал для поэзии право на
несерьезные, легкие, шутливые темы. "Есть люди, - писал он, - которые не
признают иной поэзии, кроме страстной или выспренней..." ("Путешествие В. Л.
П."; см. т. 6). Он считал более правыми "тех, которые любят поэзию не только
в ее лирических порывах или в унылом вдохновении элегии, не только в
обширных созданиях драмы и эпопеи, но и в игривости шутки, и в забавах ума,
вдохновенных ясной веселостию..." (там же). Об упреках в безнравственности
его поэзии он писал: "...Шутка, вдохновенная сердечной веселостию и минутной
игрою воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о
нравственности имеют детское или темное понятие, смешивая ее с нравоучением,
и видят в литературе одно педагогическое занятие" ("Опровержение на
критики"; см. т. 6).
В "Домике в Коломне" все полемично, начиная с совершенно
анекдотического ее сюжета. Сначала Пушкин думал так начать свою поэму:
Пока меня без милости бранят
За цель моих стихов - иль за бесцелье, -
И важные особы мне твердят,
Что ремесло поэта не безделье...
Пока сердито требуют журналы,
Чтоб я воспел победы россиян... -
вместо всего этого он пишет поэму на "пустяковый" сюжет. Отказавшись от
этого начала, Пушкин перенес свое вышучивание критиков-моралистов в конец
поэмы:
Как, разве все тут? шутите! - "Ей-богу".
. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . .
- Да нет ли хоть у вас нравоученья?
"Нет... или есть: минуточку терпенья...
И дальше, перечислив ряд издевательских "выводов" из своей поэмы,
заключает:
...Больше ничего
Не выжмешь из рассказа моего".
Полемический характер носит и непропорционально длинное вступление, где
Пушкин рассуждает о технических вопросах поэтического искусства: о рифмах, о
стихотворных размерах, цезурах, о трудности выбранной им строфической формы
- октавы {1}. Сами по себе эти рассуждения очень интересны, несмотря на их
шутливую форму, но вне полемической цели, всерьез, Пушкин никогда не стал бы
посвящать им столько места в стихотворном произведении. Известно его
отрицательное отношение к писателям, которые "...полагают слишком большую
важность в форме стиха, в цезуре, в рифме, в употреблении старинных слов,
некоторых старинных оборотов и т. п. Все это хорошо; но слишком напоминает
гремушки и пеленки младенчества". Так писал Пушкин в том же 1830 г., в
котором написан "Домик в Коломне", в рецензии на книгу "Жизнь, поэзия и
мысли И. Делорма" (см. т. 6). Полемически заострена была и включенная в
поэму сатирическая характеристика современных журнальных нравов, но при
публикации поэмы (лишь через три года после написания ее) Пушкин убрал это
место, как и многое другое (он сократил свою небольшую поэму почти на
полтораста стихов!) {2}, сведя его всего к двум строчкам:
И табор свой с классических вершинок
Перенесли мы на толкучий рынок.
Однако в этой легкомысленно-веселой, с первого взгляда, поэме то и дело
неожиданно прорываются ноты глубокой грусти и горечи. Прервав с самого
начала свой рассказ о "смиренной лачужке", где жила вдова с дочерью (строфа
IX), поэт переходит к размышлениям, сначала грустным, затем все более
горьким и озлобленным; он должен усыплять или давить в сердце "мгновенно
прошипевшую змию"... Поэт мрачной шуткой отбрасывает эти мысли:
Я воды Леты пью,
Мне доктором запрещена унылость:
Оставим это, - сделайте мне милость!
Второй раз прерывается рассказ грустным отступлением после XX строфы,
где рассказывается о прекрасной, молодой и богатой графине и о том, что
скрывалось за ее гордостью и величавостью:
Но сквозь надменность эту я читал
Иную повесть: долгие печали,
Смиренье жалоб...
и т. д.
Этот эпизод никак не связан с сюжетом "Домика в Коломне", но он, как и
предыдущий, приоткрывает подлинный характер с виду "легкомысленной" повести
Пушкина, за веселым, шутливым рассказом которой чувствуется грустная,
огорченная и озлобленная душа поэта...
Описания Коломны - тогдашнего глухого предместья Петербурга, - образы
ее жителей и их мещанского быта, несмотря на шутливый сюжет, даны с
необыкновенной реалистической верностью, наблюдательностью и поэтичностью.
Они пополняют ту обширную картину русской жизни, которую создал в своих
реалистических произведениях Пушкин.
Так писывал Шихматов богомольный. - Кн. А. А. Ширинский-Шихматов
(1785-1837), <кн. С.А. Ширинский-Шихматов (1783-1837) -В.Л.>поэт, видный
представитель реакционной литературной школы "шишковистов", "славянофилов".
Позже сделался монахом. Он славился тщательностью рифмовки в своих стихах
(избегал легких глагольных рифм).
1) Строфа в восемь стихов, где первый стих рифмуется с третьим и пятым;
второй-с четвертым и шестым; седьмой стих рифмуется с восьмым. Сложность
этой строфы состоит в необходимости подбирать каждый раз не по две (как
обычно), а по три точных рифмы, что, по свойству русского языка, но так
легко.
2) См. эти выброшенные Пушкиным стихи в разделе "Из ранних редакций".
Анджело
Написано в 1833 г., напечатано в 1834 г. Представляет собой пересказ в
форме поэмы комедии Шекспира "Мера за меру". Сюжет пьесы Шекспира взят из
итальянской новеллы XVI в. Неизвестно, знал ли это Пушкин, но его поэма
является прекрасной, высокохудожественной стилизацией итальянской новеллы
эпохи Возрождения. Простодушно-важный, иногда слегка шутливый тон рассказа,
длинный, шестистопный стих со свободной рифмовкой, придающий повествованию
спокойствие и торжественность, отдельные короткие эпизоды, из которых
складывается поэма, частые диалоги, представляющие собой великолепный
перевод соответствующих мест шекспировской комедии, - все это прекрасно
воспроизводит и стиль и всю атмосферу эпохи.
Образы драм Шекспира восхищали Пушкина глубиной психологической
характеристики и, главное, близкой к подлинной жизни широтой, разнообразием
и противоречивостью черт их характеров. "Лица, созданные Шекспиром, - писал
он, - но суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока; но
существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства
развивают перед зрителями их разнообразные и многосторонние характеры"
("Таblе-talk"; см. т. 6 <т.7. - В.Л.>). Пушкин сопоставляет два, образа
лицемера - шекспировского Анджело и мольеровского Тартюфа. "У Мольера
лицемер волочится за женою своего благодетеля - лицемеря; принимает имение
под сохранение - лицемеря; спрашивает стакан воды - лицемеря. У Шекспира
лицемер произносит судебный приговор с тщеславною строгостию, но
справедливо; он оправдывает свою жестокость глубокомысленным суждением
государственного человека; он обольщает невинность сильными, увлекательными
софизмами, не смешною смесию набожности и волокитства. Анджело лицемер -
потому что его гласные действия противуречат тайным страстям! А какая
глубина в этом характере!" (там же).
По-видимому, Пушкин раньше думал просто перевести "Мера за меру"
Шекспира. Сохранилось начало этого перевода (см. т. 4).
Медный всадник
Написано в 1833 г. Поэма представляет собою одно из самых глубоких,
смелых и совершенных в художественном отношении произведений Пушкина. Поэт в
нем с небывалой силой и смелостью показывает исторически закономерные
противоречия жизни во всей их наготе, не стараясь искусственно сводить концы
с концами там, где они не сходятся в самой действительности. В поэме в
обобщенной образной форме противопоставлены две силы - государство,
олицетворенное в Петре I (а затем в символическом образе ожившего памятника,
"Медного всадника"), и человек в его личных, частных интересах и
переживаниях. Говоря о Петре I, Пушкин вдохновенными стихами прославлял его
"великие думы", его творенье - "град Петров", новую столицу, выстроенную в
устье Невы, "под мором", на "мшистых, топких берегах", из соображений
военно-стратегических, экономических и для установления культурной связи с
Европой. Поэт без всяких оговорок восхваляет великое государственное дело
Петра, созданный им прекрасный город - "полнощных стран красу и диво". Но
эти государственные соображения Петра оказываются причиной гибели ни в чем
не повинного Евгения, простого, обыкновенного человека. Он не герой, но он
умеет и хочет трудиться ("...Я молод и здоров, // Трудиться день и ночь
готов"). Он смел во время наводнения; "он страшился, бедный, не за себя. //
Он не слыхал, как подымался жадный вал, // Ему подошвы подмывая", он
"дерзко" плывет по "едва смирившейся" Неве, чтобы узнать о судьбе своей
невесты. Несмотря на бедность, Евгению дороже всего "независимость и честь".
Он мечтает о простом человеческом счастье: жениться на любимой девушке и
скромно жить своим трудом. Наводнение, показанное в поэме как бунт
покоренной, завоеванной стихии против Петра, - губит его жизнь: Параша
погибает, а он сходит с ума. Петр I, в своих великих государственных
заботах, не думал о беззащитных маленьких людях, принужденных жить под
угрозой гибели от наводнений.
Трагическая судьба Евгения и глубокое горестное сочувствие ей поэта
выражены в "Медном всаднике" с громадной силой и поэтичностью. А в сцене
столкновения безумного Евгения с "Медным всадником", его пламенного,
мрачного протеста" влобной угрозы "чудотворному строителю" от лица жертв
этого строительства, - язык поэта становится таким же высокопатетическим,
как в торжественном вступлении к поэме. Заканчивается "Медный всадник"
скупым, сдержанным, нарочито прозаическим сообщением о гибели Евгения:
...Наводненье
Туда, играя, занесло
Домишко ветхий...
. . . . . . . . . . .
Его прошедшею весною
Свезли на барке. Был он пуст
И весь разрушен. У порога
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Никакого эпилога, возвращающего нас к первоначальной теме
величественного Петербурга, эпилога, примиряющего нас с исторически
оправданной трагедией Евгения, Пушкин не дает. Противоречие между полным
признанием правоты Петра I, не могущего считаться в своих государственных
"великих думах" и делах с интересами отдельного человека, и полным же
признанием правоты маленького человека, требующего, чтобы с его интересами
считались, - это противоречие остается неразрешенным в поэме. Пушкин был
вполне прав, так как это противоречие заключалось не в его мыслях, а в самой
жизни; оно было одним из самых острых в процессе исторического развития. Это
противоречие между благом государства и счастием отдельной личности -
неизбежно, пока существует классовое общество, и исчезнет оно вместе с
окончательным его уничтожением.
В художественном отношении "Медный всадник" представляет собою чудо
искусства. В предельно ограниченном объеме (в поэме всего 481 стих)
заключено множество ярких, живых и высокопоэтическнх картин - см., например,
рассыпанные перед читателем во вступлении отдельные образы, из которых
составляется цельный величественный образ Петербурга; насыщенное силой и
динамикой, из ряда частных картин слагающееся описание наводнения,
удивительное по поэтичности и яркости изображение бреда безумного Евгения и
многое Другое. Отличает от других пушкинских поэм "Медного всадника" и
удивительная гибкость, и разнообразие его стиля, то торжественного и слегка
архаизированного, то предельно простого, разговорного, но всегда поэтичного.
Особый характер придает поэме применение приемов почти музыкального строения
образов: повторение, с некоторыми вариациями, одних и тех же слов и
выражений (сторожевые львы над крыльцом дома, образ памятника, "кумира на
бронзовом коне"), проведение через всю поэму в разных изменениях одного и
того же тематического мотива - дождя и ветра, Невы - в бесчисленных en
аспектах и т. п., не говоря уже о прославленной звукописи этой удивительной
поэмы.
Ссылки Пушкина на Мицкевича в примечаниях к поэме имеют в виду серию
стихотворений Мицкевича о Петербурге в недавно перед тем вышедшей в свет
третьей части его поэмы "Поминки" ("Dziady"). Несмотря на доброжелательный
тон упоминания о Мицкевиче, Пушкин в ряде мест описания Петербурга во
вступлении (а также отчасти при изображении памятника Петру I) полемизирует
с польским поэтом, выразившим в своих стихах резко отрицательное мнение и о
Петре I, и о его деятельности, и о Петербурге, и о русских вообще.
"Медный всадник" не был напечатан при жизни Пушкина, гак как Николай I
потребовал от поэта таких изменений в тексте поэмы, которых он не захотел
делать. Поэма была напечатана вскоре после смерти Пушкина в переработке
Жуковского, совершенно исказившего основной ее смысл.
Монах
1813
Самое раннее и слабое из дошедших до нас произведений Пушкина. Оно
случайно сохранилось в архиве его лицейского товарища князя А. М. Горчакова.
В этой поэме четырнадцатилетний Пушкин переосмысливал христианскую легенду о
святом Иоанне Новгородском, который победил соблазнявшего его черта и
съездил на нем в Иерусалим на поклонение гробу господню. Поэма показывает
атеистические настроения Пушкина еще в раннем возрасте.
Бова
1814
Первое обращение Пушкина к сюжету популярнейшей в то время сказки о
Бове-королевиче. Нисколько не заботясь о народности в содержании, языке,
Пушкин, как было принято тогда, разрабатывал этот сюжет в веселом, легком,
слегка эротическом духе, подражая Радищеву в его поэме "Бова". Необычный в
тогдашней поэзии стихотворный размер (не рифмованный четырехстопный хорей с
дактилическим окончанием), приближающийся к размеру некоторых русских
народных песен, Пушкин заимствовал у Карамзина (начало поэмы "Илья
Муромец"). Характерно для юноши Пушкина в этой поэме крайне непочтительное
отношение к царям и их приближенным. Пушкин не стал продолжать Бову,
по-видимому, узнав, что поэг Батюшков собирается писать поэму на тот же
сюжет {1}.
С болтуном, страны Эллинския - Гомером.
1) В письме к Вяземскому от 27 марта 1816 г. Пушкин говорит, что
Батюшков "завоевал" у него Бову. (Батюшков также не написал поэмы о Бове.)
Исповедь
("Вечерня отошла давно...")
По-видимому, начало поэмы. Ситуация (грешник исповедуется ночью монаху)
напоминает "Гяура" Байрона (позже не раз была использована Лермонтовым).
Содержание этой исповеди и было, очевидно, темой поэмы.
Поэма о гетеристах (Иордаки)
1821-1822
В поэме, судя по плану, Пушкин хотел воспроизвести некоторые
драматические эпизоды греческого восстания против турок. Действие поэмы
начинается в ночь бегства Александра Ипсиланти, вождя восстания, изменившего
своим соратникам и убежавшего в Австрию. Горой поэмы - Иордаки (настоящее
имя его было - Георгаки) спасает Ипсиланти от убийц, и после его бегства
греки, под его начальством, отступают в горы. Осажденный турками в монастыре
Секу, Иордаки героически гибнет, взорвав монастырь вместе со своим отрядом и
осаждавшими его турками.
Актеон
1822
Судя по плану, - замысел шутливой поэмы, в сюжете которой объединялись
в свободной обработке несколько разных античных мифов. Герой поэмы Актеон
намечался в плане как уверенный в успехе соблазнитель, наказанный за свои
любовные похождения.
1) Фат, соблазнив наяду Феону, расспрашивает ее о любовных приключениях
Дианы. Феона наговаривает на Морфея и т. д. Актеон видит Диану, влюбляется в
нее, застает ее во время купанья, умирает в пещере Феоны (франц.).
Вадим
1822
Одна из попыток создать образ романтического героя на материале из
русской истории. По недостоверному летописному сказанию, Вадим поднял в 863
г. восстание в Новгороде против варяжского князя Рюрика; восстание было
подавлено, и Вадим убит. Это предание послужило темой ряда произведений
XVIII и начала XIX в., и образ вождя новгородцев Вадима, трактованный, с
различных точек зрения, вошел в тогдашнюю литературу. Пушкин начал в 1821 г.
писать о нем трагедию и бросил, написав немногим больше двадцати стихов -
ночной разговор на могиле новгородского посадника Гостомысла тайно
вернувшегося из изгнания Вадима со своим единомышленником Рогдаем (см. т.
4). Судя по сохранившемуся началу плана поэмы {1}, эта сцена должна была
стать содержанием второй песни "Вадима". В третьей песне должен был быть
свадебный пир у Рюрика и неожиданное появление на нем Вадима. Дальнейшее
содержание поэмы неизвестно.
Пушкин напечатал большую часть написанной им первой песни поэмы без
указания в заглавии (и в тексте), что герой ее - Вадим.
1) Дошедшая до нас песнь поэмы отходит от плана: Пушкин отказался от
эпизода с покушением рыбака на убийство Вадима.
Бова
1822
Второе обращение Пушкина к сюжету сказки о Бове-королевиче (первое - в
1814 г.; третье - в 1834 г.; см. Планы и отрывки сказок. Он разработал два
разных варианта плана и три варианта начала поэмы. Судя по планам, Пушкин, в
отличие от "Руслана и Людмилы" и поэмы о Мстиславе, хотел ограничиться
только поэтическим пересказом известной сказки, меняя кое-где довольно
сложную и запутанную ее композицию, но не вводя в сюжет ничего нового (за
исключением того, что во втором плане царевна Мельчигрея оказывается
чародейкой, а пилигрим, обокравший Бову, - подосланным ею духом). Наброски
начала показывают, что Пушкин не намеревался в своей поэме воспроизводить
стиль народного рассказа - они написаны обычным стилем пушкинской поэмы.
Мстислав
1822
Существует только план этой поэмы. Пушкин, вероятно, и не начинал ее
писать, хотя о своем намерении рассказать о сыне Владимира Святого князе
Мстиславе он говорил в эпилоге "Кавказского пленника" {1}. В примечании к
этому месту эпилога Пушкин сообщил о Мстиславе некоторые сведения,
почерпнутые из "Истории государства Российского" Карамзина. Судя по плану
неосуществленной поэмы о Мстиславе, Пушкин, очевидно, хотел в этой поэме
соединить элементы подлинной истории (о разделении Киевского государства на
уделы, о набегах печенегов, о сражениях Мстислава с косогами и т. п.) с
мотивами и образами народных былин об Илье Муромце и Добрыне, о бое Ильи с
сыном и т. п. и, кроме того, ввести собственные эпизоды и образы - в духе
традиционных тогда волшебных сказок западноевропейского типа, а также хорошо
знакомые ему картины Кавказа.
1) Быть может, повторит она (муза. - С. Б.)
Преданья грозного Кавказа;
Расскажет повесть дальных стран,
Мстислава древний поединок...
1) Большие сражения и снова сражения (франц.).
Агасфер
("В еврейской хижине лампада...")
1826
Планов этой поэмы не сохранилось. О замысле ее мы узнаем из очень
неполной и несовершенной записи рассказа Пушкина в дневнике приятеля
Мицкевича Ф. Малевского, присутствовавшего при рассказе (подлинник
по-польски): "19 февраля 1827... Пушкин. О своем "Juif errant" {1}. В хижине
еврея умирает дитя. Среди плача человек говорит матери: "Не плачь. Не
смерть, жизнь ужасна. Я - скитающийся жид. Я видел Иисуса, несущего крест, и
издевался". При нем умирает стодвадцатилетний старец. Это на него произвело
большее впечатление, чем падение Римской империи" ("Литературное наследство"
1952, т. 58, стр. 266).
В поэме Пушкин единственный раз в своей поэзии применил нерифмованный
четырехстопный ямб.
1) Странствующий еврей (франц.), иначе: "Вечный Жид" прозвище
легендарного Агасфера.
Кирджали
1828
Планов этой поэмы не сохранилось. Под этим заглавием Пушкин позже, в
1834 г., написал прозаическую повесть (см. т. 5).
Казачка и черкес
1829
Связь наброска "Полюби меня, девица" с планом поэмы о любви черкеса и
казачки предположительна.
Езерский
1832-1833
Сюжет этого произведения (не имеющего в рукописи заглавия и названного
редакторами по имени главного героя) неизвестен, так как никаких планов его
не сохранилось. Некоторую связь оно имеет с "Медным всадником", куда
перенесен ряд стихов из "Езерского". Но отождествлять эти два различных
замысла нельзя: "Медный всадник" - законченная небольшая поэма, меньше
пятисот стихов, а "Езерский" - крупное произведение. Одна родословная его
героя (еще до начала действия) занимает более двухсот стихов. По-видимому,
закончив в 1831 г. "Евгения Онегина", Пушкин предполагал написать второй
"роман в стихах". Об этом, помимо предполагавшихся обширных размеров
произведения и примененной в нем той же "онегинской строфы", нигде более не
использованной Пушкиным, говорит и прямое указание самого поэта в одном из
черновиков "Езерского":
...Имею право
Избрать соседа моего
В герои нового романа,
и т. д.
По рукописям видно, что Пушкин долго колебался, сделать ли своего героя
бедным чиновником (к чему он и пришел в конце концов), или богатым барином
{1} (см. эти очень интересные варианты в разделе "Из ранних редакций"). В
написанное Пушкиным начало романа, кроме рассказа о предках его героя,
включены его рассуждения о потомственном, родовитом дворянстве, о
предпочтении "ничтожного героя", чиновника - "коллежского регистратора" -
романтическим возвышенным героям и возвышенным предметам и о свободе
поэтического творчества.
В строфах о выборе в герои романа (или поэмы) обыкновенного человека,
мелкого чиновника, Пушкин отстаивает перед критикой, разделяющей
романтические представления о литературе, реалистическое направление с его
интересом к обычной действительности, которому следовал он сам, начиная с
середины 20-х гг. Наконец, спор о свободе поэтического выбора ведется против
реакционной критики, усердно навязывавшей в эти годы Пушкину благонамеренные
темы и морально-воспитательные задачи. Под "толпой" Пушкин разумел основную
массу читателей 30-х гг. - реакционных обывателей, помещиков и чиновников.
Что их поносит шут Фиглярин.- Этим именем в журналистике пушкинского
окружения называли Ф. В. Булгарина, популярнейшего романиста, издателя самой
распространенной газеты "Северная пчела", беспринципного, реакционного
публициста и тайного агента жандармского отделения.
1) Впрочем, возможно, что этот богач (Рулин или Волин, как он назван в
рукописях) по ходу романа должен был разориться и превратиться в бедняка.
1) С самого начала (лат.).
3) третье сословие (франц.).
Юдифь
1836
По-видимому, последнее обращение Пушкина к жанру поэмы. Сюжетом он взял
легенду о библейской героине Юдифи, красавице, явившейся к ассирийскому
сатрапу Олоферну, державшему в долгой осаде еврейскую крепость Ветилую.
Юдифь обольщает Олоферна и во время сна после пиршества отрубает ему голову,
после чего ассирийское войско бежит, и крепость спасена. Героическому
содержанию поэмы соответствует архаическая торжественная поэзия ее языка.