Павлова Каролина Карловна - Стихотворения - Книги

Каролина Карловна Павлова

Стихотворения ---------------------------------------

Русские поэтессы XIX века / Сост. Н. В Банников

М.: Сов. Россия, 1979.

OCR Бычков М. Н. mailto: bmn@lib.ru ---------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

"Небо блещет бирюзою..."

Дума ("Грустно ветер веет...")

Да иль нет

"Есть любимцы вдохновений..."

На 10 ноября

Огонь

Дума ("Вчера листы изорванного тома...")

"Среди событий ежечасных..."

К*** ("Когда шучу я наудачу...")

"Люблю я вас, младые девы..."

"Когда карателем великим..."

"Кадриль (Отрывок из поэмы)

КАРОЛИНА КАРЛОВНА ПАВЛОВА

1807-1893

Каролина Павлова родилась в Ярославле, но детство, начиная с годовалого возраста, провела в Москве, куда переехали ее родители. Отец поэтессы Карл Иванович Яниш - немец, по образованию врач, профессор физики и химии при Московской медико-хирургической академии - обеспечил дочери прекрасное домашнее воспитание. Очень способная, она превосходно владела иностранными языками, была весьма начитана в русской и мировой литературе, неплохо рисовала. Рано начала писать стихи.

Бывая в юности в салонах А. П. Елагиной и кн. Зинаиды Волконской, Каролина Яниш стала известна кругу писателей своими стихами и переводами произведений русских поэтов на иностранные языки. В салоне Волконской девятнадцатилетняя девушка познакомилась с находившимся в ссылке в России польским поэтом Адамом Мицкевичем, брала у него уроки польского языка. Мицкевич сделал ей предложение, но помолвка расстроилась из-за несогласия ее родных. Мицкевич вскоре уехал за границу. Встреча с ним сыграла большую роль в духовной жизни поэтессы, пронесшей любовь к Мицкевичу до конца своих дней. Первым печатным выступлением Каролины Яниш была опубликованная в Германии (Дрезден-Лейпциг) книга оригинальных немецких стихотворений, переводов из русских поэтов - Пушкина, Баратынского, Языкова - и переводов русских песен на немецкий язык (1833 г.). Существуют сведения о том, что переводы русской поэтессы одобрил до появления их в печати Гете и написал ей письмо. Позднее подобный сборник ее, куда вошли переводы из русских, немецких, английских и польских поэтов на французский язык, был напечатан в Париже.

В 1837 году Каролина Карловна вышла замуж за беллетриста Н. Ф. Павлова, прославившегося своими "Тремя повестями". На первых порах в семье был лад. Литературный салон Павловых в конце 30 - начале 40-х годов считался самым известным и многолюдным в Москве. Тут появлялись Аксаковы, Гоголь, Грановский, Григорович, Герцен, Баратынский, Киреевские, Фет, Полонский и другие писатели. Павловой посвящали стихи Баратынский, Вяземский, Языков, Мицкевич. К. Павлова начала печататься в русских журналах: в 1839 году в "Отечественных записках" было помещено ее стихотворение "Неизвестному поэту", названное в рецензии Белинского "прекрасным". Помимо стихотворений, она напечатала в 1847 году повесть "Двойная жизнь", где перемежались стихи и проза. В образе молодой девушки, героини повести, Павлова показала негативные стороны светского воспитания, приоткрыв внутренние, психологические черты своей биографии.

В начале 50-х годов безудержная карточная игра Н. Ф. Павлова, допускавшего неблаговидные поступки и проматывавшего состояние Янишей, поставила семью на грань разорения, и супруги разошлись. Н. Ф. Павлов был выслан в Пермь, Каролина Карловна с матерью и сыном уезжает в Дерпт, затем в Петербург и за границу. В 1858 году она возвратилась в Москву и, проведя там лето, навсегда покинула родину и посетила ее потом лишь раз, в 1866 году. Решение уехать из России возникло под влиянием недоброжелательства старых знакомых, преследований кредиторов и выступлений демократической критики, многое осуждавшей в творчеств" честолюбивой поэтессы. К тому же слава ее в России явно меркла, а итоговая книга ее стихов, вышедшая в 1863 году, была встречена без всякого энтузиазма. Обосновавшись в Дрездене, Павлова упорно работала; она подружилась с поэтом А. К. Толстым, перевела на немецкий язык его стихи, драмы "Смерть Иоанна Грозного" и "Царь Федор Иоаннович", поэму "Дон Жуан" и тем доставила ему широкую известность в Германии. Свою одинокую старость она доживала, из-за недостатка средств на городскую жизнь, в местечке Хлостревиц около Дрездена. Скончалась на 86-м году жизни; хоронили ее на счет местной общины, распродав для покрытия расходов скудное имущество покойной. В России ее к тому времени совсем забыли.

Истоки поэзии Каролины Павловой связаны с русской романтической школой 30-х годов, с творчеством Языкова, Баратынского, Лермонтова. Поэтесса разрабатывает

жанр

послания

элегии,

форму сюжетного балладно-фантастического стихотворения или "рассказа в стихах" ("Огонь", "Старуха", "Рудокоп"), Она настойчиво выдвигает тему избранничества, пишет о высокой душе, поэте, противопоставляющем свой духовный мир окружающей действительности и как бы преображающем ее. Борьба страстей, тема внутренних противоречий личности окрашена в поэзии Павловой трагически. Ее лирика заключает в себе широкий круг мотивов: спор сомнения с верой, разочарования с надеждой, спор сменявших друг друга поколений, строгие уроки жизни, судьба женщины. В конце 50-х и начале 60-х годов в цикле стихотворений, посвященных мучительному роману с дерптским студентом-юристом, впоследствии профессором, Б. И. Утиным, поэтесса говорит об одиночестве душ, неспособных преодолеть его даже в любви. Скепсисом веет и от стихотворений К. Павловой не исторические темы. Беспредельно любящая поэзию, она находит бодрые, жизнеутверждающие ноты, лишь воспевая творческий труд, вдохновение. Полны точного и глубокого психологизма поздние ее стихотворения ("Ты, уцелевший в сердце нищем", "О былом, о погибшем, о старом"), где она отрешилась от присущей ей некоторой рассудочности и романтической символики прежних стихов, стала писать проще и душевнее.

Каролина Павлова - поэт большого мастерства, большого диапазона. Ее стих Белинский назвал однажды "алмазным". "Лирика женского сердца" в поэзии XIX века получила в ее творчестве, может быть, наиболее полное и значительное воплощение. Сдержанный, суховато-скупой стиль многих ее стихотворений исходит в идеале от Баратынского, которого она считала своим учителем. По своим идейно-политическим воззрениям Павлова примыкала к лагерю славянофилов, хотя и звала их объединиться с западниками.

Книги ее стихов трижды выходили в XX веке - в 1915, 1939 и 1964 годах.

* * *

Небо блещет бирюзою,

Золотисты облака;

Отчего младой весною

Разлилась в груди тоска?

Оттого ли, что, беспечно

Свежей радостью дыша,

Мир широкий молод вечно,

И стареет лишь душа?

Что все живо, что все цело, -

Зелень, песни и цветы,

И лишь сердце не сумело

Сохранить свои мечты?

Оттого ль, что с новой силой

За весной весна придет

И над каждою могилой

Равнодушно расцветет?

Февраль 1840

ДУМА

Грустно ветер веет.

Небосклон чернеет,

И луна не смеет

Выглянуть из туч;

И сижу одна я,

Мгла кругом густая,

И не утихая

Дождь шумит, как ключ.

И в душе уныло

Онемела сила,

Грудь тоска стеснила,

И сдается мне,

Будто все напрасно,

Что мы просим страстно,

Что, мелькая ясно,

Манит нас во сне.

Будто средь волнений

Буйных поколений

Чистых побуждений

Не созреет плод;

Будто все святое

В сердце молодое,

Как на дно морское,

Даром упадет!

Август 1840

ДА ИЛЬ НЕТ

За листком листок срывая

С белой звездочки полей,

Ей шепчу, цветку вверяя,

Что скрываю от людей.

Суеверное мечтанье

Видит в нем себе ответ

На сердечное гаданье -

Будет да мне или нет?

Много в сердце вдруг проснется

Незабвенно-давних грез,

Много из груди польется

Страстных просьб и горьких слез.

Но на детское моленье,

На порывы бурных лет

Сердцу часто провиденье

Молвит милостиво: нет!

Стихнут жажды молодые;

Может быть, зашепчут вновь

И мечтанья неземные,

И надежда, и любовь.

Но на зов видении рая,

Но на сладкий их привет

Сердце, жизнь воспоминая,

Содрогнувшись, молвит: _нет_!

Июнь 1839

* * *

Есть любимцы вдохновений,

Есть могучие певцы;

Их победоносен гений,

Им восторги поколений,

Им награды, им венцы.

Но проходит между нами

Не один поэт немой,

С бесполезными мечтами,

С молчаливыми очами,

С сокровенною душой.

Этих манит свет напрасно,

Мысль их девственно дика;

Лишь порой, им неподвластна,

Их слеза заблещет ясно,

Вспыхнет жарко их щека.

Им внушают вдохновенье

Не высокие труды,

Их призванье, их уменье -

Слушать ночью ветра пенье

И влюбляться в луч звезды.

Пусть не их толпа лелеет;

Пусть им только даст она

Уголок, где шум немеет,

Где полудня солнце греет,

Где с небес глядит луна.

Не для пользы же народов

Вся природа расцвела:

Есть алмаз подземных сводов,

Реки есть без пароходов,

Люди есть без ремесла.

Сентябрь 1839

НА 10 НОЯБРЯ

Я помню, сердца глас был звонок,

Я помню, свой восторг оно

Всем поверяло как ребенок;

Теперь не то - тому давно.

Туда, где суетно и шумно,

Я не несу мечту свою,

Перед толпой благоразумно

Свои волнения таю.

Не жду на чувства я отзыва, -

Но и теперь перед тобой

Я не могу сдержать порыва,

Я не хочу молчать душой!

Уж не смущаюсь я без нужды,

Уж странны мне младые сны,

Но все-таки не вовсе чужды

И, слава богу, не смешны.

Так пусть их встречу я, как прежде.

Так пусть я нынче волю дам

Своей несбыточной надежде,

Своей мечте, своим стихам;

Пусть думой мирной и приветной

Почтут прошедшее они:

Да не пройдет мой день заветный,

Как прочие простые дни;

Пусть вновь мелькнет хоть тень былого,

Пусть, хоть напрасно, в этот миг

С безмолвных уст сорвется слово,

Пусть вновь душа найдет язык!

Она опять замолкнет вскоре, -

И будет в ней под тихой мглой,

Как лучший перл в бездонном море,

Скрываться клад ее немой.

<1841>

ОГОНЬ

Блещет дол оледенелый,

Спят равнины, как гроба;

Средь степи широкой, белой

Одинокая изба.

Ночь светла; мороз трескучий,

С неба звездного луна

Прогнала густые тучи

И гуляет там одна.

И глядит она в светлицу

Всем сиянием лица

На заснувшую девицу,

На невесту молодца.

А внизу еще хозяйка

С сыном в печь кладет дрова!

"Ну, Алеша, помогай-ка!

Завтра праздник Рождества".

И, огонь раздувши, встала:

"Подожди ты здесь меня,

Дела нынче мне не мало, -

Да не трогай же огня".

Вышла вон она со свечкой;

Мальчик в сумерках один;

Смотрит, сидя перед печкой:

Брызжут искры из лучин.

И огонь, вначале вялый,

И притворчив, и хитер,

Чуть заметен, змейкой алой

Вдоль полей ползет как вор.

И сверкнул во мраке дыма,

И, свистя, взвился стрелой,

Заиграл неодолимо,

Разозлился как живой.

И глядит дитя на пламень,

И, дивяся, говорит:

"Что ты бьешься там об камень?

Отчего ты так сердит?"

- "Тесен свод, сжимают стены, -

Зашипел в печи ответ, -

Протянуть живые члены

Здесь в клеву мне места нет.

Душно мне! А погляди-ка,

Я б на воле был каков?" -

И взлетел вдруг пламень дико,

Будто выскочить готов.

"Не пылай ко мне так близко!

Ты меня, злой дух, не тронь!"

Но глазами василиска

На него глядит огонь:

"Мне ты путь устрой!

Положи мне мост,

Чтоб во весь я свой

Мог подняться рост.

Здесь я мал и слаб,

Сплю в золе как тварь;

Здесь я - подлый раб,

Там я - грозный царь!

Поднимусь могуч,

Полечу ретив,

Разрастусь до туч,

Буду диво див!"

Рыщет в печке, свищет, рдея,

Хлещет он кирпичный свод,

Зашипит шипеньем змея,

Воем волка заревет.

И ребенок с робким взглядом,

Как испуганный слуга,

Положил поленья рядом

С полу вплоть до очага.

. . . . . . . . . . . . . .

Ночь ясна; луна-царица

Смотрит с звездного дворца;

Где же мирная светлица?

Где невеста жениха?

Ночь тиха; край опустелый

Хладным саваном покрыт;

И в степи широкой, белой

Столб лишь огненный стоит.

Июнь 1841

Гиреево

ДУМА

Вчера листы изорванного тома

Попались мне, - на них взглянула я;

Забытое шепнуло вдруг знакомо,

И вспомнилась мне вся весна моя.

То были вы, родные небылицы,

Моим мечтам ласкающий ответ;

То были те заветные страницы,

Где детских слез я помню давний след.

И мне блеснул сквозь лет прожитых тени

Ребяческий, великолепный мир;

Блеснули дни высоких убеждений

И первый мой, нездешний мой кумир.

Так, стало быть, и в жизни бестревожной

Должны пройти мы тот же грустный путь,

Бросаем все, увы, как дар ничтожный,

Что мы как клад в свою вложили грудь!

И я свои покинула химеры,

Иду вперед, гляжу в немую даль;

Но жаль мне той неистощимой веры,

Но мне порой младых восторгов жаль!

Кто оживит в душе былые грезы?

Кто снам моим отдаст их прелесть вновь?

Кто воскресит в них лик маркиза Позы?

Кто к призраку мне возвратит любовь?..

Июнь 1843

* * *

Среди событий ежечасных

Какой мне сон волнует ум?

Откуда взрыв давно безгласных,

И малодушных, и напрасных,

И неуместных ныне дум?