Панаев Иван Иванович - Стихотворения

  

  

  

   Целительной браги,

  

  

  

   Я здесь, под окном!

  

  

  

   Своей балалайкой

  

  

  

   Тебя разбужу,

  

  

  

   А Жучку нагайкой

  

  

  

   Как сноп положу.

  

  

  

   До нитки промочен.

  

  

  

   Осенним дождем,

  

  

  

   Я жду тебя очень

  

  

  

   Давно под окном.

  

  

  

   Надень душегрейку,

  

  

  

   К окошку присядь,

  

  

  

   Дай грусть мне злодейку

  

  

  

   С тобой разогнать.

  

  

  

   Какая причина,

  

  

  

   Что темен твой дом?

  

  

  

   А! вот и лучина

  

  

  

   Зажглась за окном.

  

  

  

   <1851>

  

  

   240. ГРЕЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

  

  

   Я лежал в Марафонских полях,

  

  

   А гекзаметр горел на устах.

  

  

  Наяву иль во сне, но, поэзии полн,

  

  

  Видел где-то я там, вдалеке, при луне,

  

  

   Блеск эгейских серебряных волн -

  

  

  И чудесный процесс совершался во мне:

  

  

   Пред мечтою моей проходил

  

  

   Эврипид, и Софокл, и Эсхил...

  

  

   Вспоминал я прелестные взоры

  

  

   Живописной Аркадии дев,

  

  

   Эримантоса дивные горы

  

  

   И певцов беотийских напев

  

  

   Под зеленым шатром сикоморы,

  

  

   В честь Венеры пафосския храм,

  

  

   Где у белой коринфской колонны,

  

  

   Волю дав неудержным страстям,

  

  

   Танцевали лесбийские жены...

  

  

   И приятно ласкали мой взор

  

  

   Парфенона краса и размеры,

  

  

   И дымок, что вился из амфор,

  

  

   И в плюще виноградном гетеры...

  

  

   Там быстрей, чем из лука стрела,

  

  

   Повершать с волей сильной и жгучей

  

  

   На гражданской арене дела

  

  

   К агоре мчался всадник кипучий...

  

  

   Высоко возносился мой дух,

  

  

   Я к Зевесу поднял свои руки,

  

  

   А меж тем щекотали мой слух

  

  

   Тетрахорды приятные звуки...

  

  

   Кипарисы склонялись ко мне;

  

  

   Перепутаны ветвью лианы,

  

  

   Помавали главою платаны...

  

  

   И, пылая в священном огне

  

  

   И сливаясь с природой устами,

  

  

   Я коснулся до лиры перстами...

  

  

  И сознал, что, душою и мыслию грек,

  

  

   Я элл_е_нов вполне понимаю;

  

  

  Что каков ни на есть, а и я - человек

  

  

   И в себе мирозданье вмещаю.

  

  

   <1851>

  

  

  

  

  241. ПОЭТ

  

  

   В пределах дальней высоты,

  

  

   Где носятся планет плеяды

  

  

   И звезд блистают мириады,

  

  

   _Он_ водрузил свои мечты;

  

  

   Среди небесного объема,

  

  

   Преград не зная ниотколь,

  

  

   Он в облаках, в соседстве грома,

  

  

   Земную позабыл юдоль.

  

  

   Игру мирского треволненья

  

  

   Он прихотливо пренебрег,

  

  

   Но в бурном вихре вдохновенья

  

  

   О братьях позабыть не мог.

  

  

   Над ним таинственные мысли,

  

  

   Как тучи черные, нависли;

  

  

   И - телом прах, душой колосс,

  

  

   Светило и надежда века -

  

  

   Он погрузился весь в вопрос

  

  

   О назначеньи человека...

  

  

   Не тщетно он пытал судьбу,

  

  

   Не тщетно он витал в эфире,

  

  

   Печаль и тайную борьбу

  

  

   На громкой возвещая лире...

  

  

   Вдруг грянул колокол глухим

  

  

  

  И перекатным звоном -

  

  

   И медным языком своим,

  

  

  

  С гуденьем и со стоном,

  

  

   Вещал таинственный ответ,

  

  

  

  Душе его понятный, -

  

  

   И очутился вдруг поэт

  

  

  

  В пустыне необъятной:

  

  

   Кругом шумят толпы людей

  

  

  

  С их суетностью дикой,

  

  

   Но он один, как средь степей,

  

  

  

  Угрюмый и великой! -

  

  

   И всё, что радует других,

  

  

  

  Ему смешно и ложно...

  

  

   Да счастье для натур таких

  

  

  

  Едва ли и возможно!..

  

  

   <1851>

  

  

  

  

   242

  

  

  В безумных оргиях уходит жизнь, как сои:

  

  

  Шампанское с утра до ночи льется,

  

  

  Крик, женщины, стаканов битых звон...

  

  

  Хоть тяжело, а весело живется...

  

  

  И страшно мне окончить жизнь в глуши,

  

  

  И страшно мне теперь за труд приняться,

  

  

  А _между тем_ на дне моей души

  

  

  Глубокие вопросы шевелятся...

  

  

  <1853>

  

  

  

  243. СЕЛЬСКАЯ ТИШИНА

  

  

  Уж солнце медленно сокрылось за горою,

  

  

  Означив свой закат огнистой полосою;

  

  

  Прохлада чудная дневной сменила жар;

  

  

  Над ближним озером поднялся белый пар,

  

  

  И слышно в воздухе цветов благоуханье...

  

  

  Природа нежится в таинственном молчаньи,

  

  

  Лишь там, в запущенном, заглохнувшем саду,

  

  

  Лягушки плещутся и квакают в пруду...

  

  

  "Жить в сельской тишине - какое наслажденье,

  

  

  Имея так, как я, доходное именье

  

  

  И добрых мужичков, в определенный срок

  

  

  Раз в год сбирая с них умеренный оброк

  

  

  И прибавляя всё - благодаренье богу! -

  

  

  К наследью отчему землицы понемногу".

  

  

  Так долго думал я и долго любовался

  

  

  Природы красотой. Передо мной являлся

  

  

  Порою Дормидон с небритой бородой,

  

  

  Чтоб трубку вычистить, докуренную мной...

  

  

  Но вот уж тень легла на нивы и поляны,

  

  

  Вот месяц выглянул и, полный и румяный,

  

  

  Бледнее и бледней на тверди голубой;

  

  

  Вот пес откликнулся на крик сторожевой...

  

  

  Дрема долит меня и очи мне смежает...

  

  

  На сон грядущий мне постель приготовляют.

  

  

  Пора и на покой, пора!.. Покушав плотно,

  

  

  С какой приятностью, как сладко, беззаботно

  

  

  Я лягу на постель и стану засыпать...

  

  

  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

  

  

  1853

  

  

  

   244. НА ДОРОГЕ

  

  

  Я еду просекой... Зеленою стеной

  

  

  Деревья высятся направо и налево;

  

  

  В прогалинах лесных мелькают предо мной

  

  

  Густые зелени недавнего посева.

  

  

  Роскошный чернозем подернул падший лист.

  

  

  Орешник пожелтел, и облетела роза...

  

  

  Свежо... Лишь изредка раздастся только свист

  

  

  И вдруг зашелестит плакучая береза.

  

  

  Вся роща звуками и песнями полна.

  

  

  Вот въехали в чащ_у_. Дорога сжалась узко...

  

  

  Пронзительно кричит нахальная желна,

  

  

  Трещит болтливый дрозд, и свищет трясогузка.

  

  

  На темном ельнике краснеет ярко клен;

  

  

  Сквозь листья резкою багровой полосою

  

  

  Виднеется заря... Я в думу погружен,

  

  

  И грудь моя полна безвыходной тоскою.

  

  

  На срубленной сосне, насупившись, сидит

  

  

  Ворона, каркая... И тяжело и больно!

  

  

  Печальной осени кругом печальный вид

  

  

  Припоминает мне прошедшее невольно.

  

  

  Остановил коней, из брички вылез вон...

  

  

  Стою... гляжу назад... А сердце так и гложет...

  

  

  И всё мне кажется, как будто бы сквозь сон,

  

  

  Что сразу угадать мой стих никто не может!..

  

  

  <1854>

  

  

  

   245. ОНА И Я

  

  

   Как луна, ты томна и прекрасна

  

  

   И, как солнце, - ярка, горяча,

  

  

   Благовонна, свежа, сладострастна -

  

  

   В трепетаньи златого луча

  

  

   И в дрожании звонкого звука

  

  

   Поэтических песен моих!

  

  

   Ты бессмертна!.. Бессмертью порука -

  

  

   Гармонический, гордый мой стих,

  

  

   Прославлявший тебя бесконечно...

  

  

   Когда первой рассветной зарею,

  

  

   У пруда наклонившись беспечно,

  

  

   Увлажняешь ты лик свой водою -

  

  

   Лик, подернутый легкой дремою, -

  

  

   О! я твердью клянусь голубою,

  

  

   Что горжусь в ту минуту тобою

  

  

   Несравненно сильней, чем собою!..

  

  

   В голове моей мысли толпятся...

  

  

   Музыкально-прекрасные звуки

  

  

   На горячих устах шевелятся,

  

  

   И, скрестивши торжественно руки,

  

  

   Я твержу.: "Хоть я равен герою,

  

  

   Но могучей атлета ступнею

  

  

   Не сомну и ничтожнейшей травки;

  

  

   Мирозданья любуясь красою,

  

  

   Не задену мельчайшей козявки!"

  

  

   Мимолетное духа явленье,

  

  

   Хоть я мыслию - мир обнимаю,

  

  

   Но я в вечности - только мгновенье

  

  

   И поэтому - атом творенья

  

  

   Берегу - и из уст выдыхаю!..

  

  

   <1855>

  

  

  

  246. FAR-NIENTE {*}

  

  

   {* Безделье (итал.). - Ред.}

  

   В сельце Валуевке он тридцать лет живет,

  

   В известные часы травник целебный пьет

  

   И кушает всегда три раза в день исправно

  

   С супругою своей Федосьей Ермолавной.

  

   Он после трапезы кур_и_т обыкновенно,

  

   Привычкам следуя лет сорок неизменно;

  

   Зевает, кашляет, сморкается, плюет,

  

   Приподнимается - и опочить идет...

  

   От беспокойных мух прикрыв свой тучный лик,

  

   Он погружается в огромный пуховик

  

   И спит до вечера. И жизнь так льется плавно...

  

   Придет его будить Федосья Ермолавна,

  

   И он поднимется; отекшею рукой

  

   Укажет на стакан с брусничною водой

  

   И выпьет залпом всё; потом почешет спину

  

   И отправляется лениво на крыльцо,

  

   Чтоб освежить свое заплывшее лицо...

  

   Меж тем на водопой пригнали уж скотину,

  

   Уж солнце клонится к закату - и порой

  

   Из саду вдруг пахнет накошенной травой.

  

   Сквозь рощу темную огонь заката блещет,

  

   И каждый лист сквозит и радостно трепещет...

  

   <1855>

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  В настоящий сборник вошли произведения четырнадцати поэтов 1840-1850-х годов, чье творчество не представлено в Большой серии "Библиотеки поэта" отдельными книгами и не отражено в коллективных сборниках (таких, например, как "Поэты-петрашевцы"). Некоторые произведения Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, И. И. Панаева были включены в сборник "Поэты 1840-1850-х годов", выпущенный в Малой серии в 1962 году (вступительная статья и общая редакция Б. Я. Бухштаба; подготовка текста, биографические справки и примечания В. С. Киселева). В настоящем издании творчество их представлено полнее. Из других поэтов П. А. Каратыгин, П. А. Федотов, Ф. Б. Миллер, Н. В. Берг представлены в различных выпусках "Библиотеки поэта" лишь отдельными произведениями; стихи И. П. Крешева, Н. Д. Хвощинской, Е. Л. Милькеева, М. А. Стаховича в издания "Библиотеки поэта" не входили.

  Для создания правильного представления о поэтах, творческий путь которых начался в 1830-е годы (Ростопчина, Губер, Гребенка, Кони, Каратыгин) или продолжался в 1860-1870-е (Каратыгин, Миллер), в сборник включены произведения и этих периодов.

  При установлении порядка следования авторов в сборнике принимались во внимание как биографические данные (дата рождения, время начала творческой деятельности, период наибольшей активности), так и жанровые: в особую группу выделены водевилисты (Кони, Каратыгин) и сатирики (Панаев, Федотов), завершают книгу переводчики по преимуществу (Берг, Миллер).

  При подготовке настоящего сборника были просмотрены отдельные, прижизненные и посмертные, издания данных поэтов, журналы, альманахи, некоторые газеты за ряд лет, рукописные материалы. Одиннадцать стихотворений, принадлежащих Ростопчиной, Милькееву, Кони, Миллеру, публикуются впервые.

  Тексты публикуемых стихотворений сверялись с обнаруженными в архивах рукописями. В результате этой сверки ряд текстов печатается в более полном или измененном, по сравнению с прежними публикациями, виде.

  Тексты, как правило, печатаются в последней авторской редакции. Отдельные случаи, когда предпочтение отдается посмертному изданию, главным образом из-за цензурных купюр в прижизненном, оговорены в примечаниях. Произведения, впервые опубликованные после смерти поэта, печатаются по наиболее авторитетным посмертным изданиям.

  Особую трудность представляет выбор текста для произведений Федотова. Большая их часть публиковалась по спискам (автографы, за редкими исключениями, не сохранились), причем публикации и известные нам списки одного произведения часто имеют множество разночтений. В подобных случаях нами выбирался наиболее авторитетный, наиболее исправный из имеющихся текст; явные искажения исправлялись по другим публикациям и спискам; все эти исправления отмечены в примечаниях.

  Слова в тексте, заключенные в угловые скобки, являются редакторскими конъектурами. В угловые скобки, кроме того, взяты заглавия и подзаголовки, данные редакцией. Слова, зачеркнутые автором в рукописи, заключаются в квадратные скобки. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам. Явные опечатки в источниках текста исправляются без оговорок в примечаниях.

  Стихотворения каждого автора расположены в хронологическом порядке; недатированные стихотворения помещены в конце. Многие датировки стихотворений уточнены по первым публикациям, автографам, письмам и другим источникам; в необходимых случаях обоснование датировок приведено в примечаниях.

  Даты в угловых скобках означают год, не позднее которого, по тем или иным данным, было написано произведение; для водевильных куплетов - это нередко год первой постановки водевиля на сцене, для других - год первой публикации или цензурного разрешения издания. Предположительные даты сопровождаются вопросительным знаком.

  Подборке стихотворений каждого автора предшествует биографическая справка, где сообщаются основные сведения о жизни и творчестве поэта; приводятся данные о важнейших изданиях его стихотворений. Здесь, как и в примечаниях, использованы, наряду с опубликованными, и рукописные материалы.

  В примечаниях после порядкового номера указывается первая публикация, затем, через точку с запятой, последовательные ступени изменения текста (простые перепечатки не отмечаются) и, после точки, источник, по которому печатается текст. Источник текста вводится формулой "Печ. по..."; эта формула носит условный характер, обозначая издание, в котором текст впервые установился. Указание только одной (первой) публикации означает, что текст в дальнейшем не изменялся.

  Авторские сборники, часто встречающиеся в примечаниях к стихотворениям одного автора, полностью описаны лишь при первом упоминании, а в дальнейшем даны в сокращении. Описания книг и журналов, часто встречающихся в примечаниях к стихотворениям нескольких авторов, также даны в сокращении (см. список сокращений).

  Сведения о музыкальных переложениях произведений нами заимствованы из книги: Г. К. Иванов, Русская поэзия в отечественной музыке (до 1917 года), справочник, вып. 1-2, М., 1966-1969; причем приводятся фамилии только сколько-нибудь известных композиторов, остальные даны суммарно, по формуле: "Положено на музыку одним композитором (двумя и т. д. композиторами)".

  

  

  Сокращения, принятые в примечаниях

  БдЧ - "Библиотека для чтения".

  Булгаков - Ф. И. Булгаков, П. А. Федотов и его произведения художественные и литературные, СПб., 1893.

  Вольф - А. Вольф, Хроника петербургских театров, ч. 1-3, СПб., 1877-1884.

  ГБЛ - Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (Москва).

  ГПБ - Рукописный отдел Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

  ГРМ - Рукописный отдел Государственного Русского музея (Ленинград).

  ЕИТ - "Ежегодник императорских театров".

  ИВ - "Исторический вестник".

  ЛГ - "Литературная газета".

  Лещинский - Я. Д. Лещинский, Павел Андреевич Федотов - художник и поэт, Л.-М., 1946.

  ЛН - "Литературное наследство".

  М - "Москвитянин".

  ОЗ - "Отечественные записки".

  П - "Пантеон", "Пантеон русского и всех европейских театров".

  ПД - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР.

  Ростковский - Ф. Ростковский, История лейб-гвардии Финляндского полка, отд. 2 и 3. 1831-1881, СПб., 1881.

  PC - "Русская старина".

  С - "Современник".

  СО - "Сын отечества".

  Сомов - А. И. Сомов, П. А. Федотов, СПб., 1878.

  ССНП - (И. И. Панаев), Собрание стихотворений Нового поэта, СПб., 1855.

  ГБЛ - Государственная театральная библиотека им. А. В. Луначарского (Ленинград).

  "Тетрадь Пушкина" - рукописная тетрадь, содержащая автографы стихотворений Е. П. Ростопчиной, принадлежавшая ранее А. С. Пушкину (ПД).

  ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

  ЦГИА - Центральный государственный исторический архив (Ленинград).

  ц. р. - цензурное разрешение.

  ЦТМ - Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина (Москва).

  226. ОЗ, 1843, No 1, отд. 8, с. 53 (ц. р. - 31 декабря 1842 г.), в "Литературных и журнальных заметках" Панаева, без подписи. Печ. по ССНП, с. 67. Первая публикация (вместе с No 227) Нового поэта. В ОЗ ей предшествует следующий текст: "Спешим обрадовать любителей высокого и прекрасного. Скоро на горизонте русской литературы (благословляем 1843 год!) взойдет величаво новая блестящая звезда, появится новый могучий поэтический талант, в стихах которого сила и светская щеголеватость, яркость и радужность, внешняя художественность формы и кокетливость выражения доведены до изумительного совершенства. Он, по нашему мнению, может быть достойным соперником того русского поэта, который, по справедливости, оценен уже образованною публикою и поставлен глубокомысленными и просвещенными критиками в число наших литературных знаменитостей первой величины". Здесь содержится намек на В. Г. Бенедиктова (1807-1873); его стихи сделались излюбленной мишенью для Нового поэта (см. также NoNo 228, 229). Пародия на любовные стихи Бенедиктова.

  227. ОЗ, 1843, No 1, отд. 8, с. 54, в "Литературных и журнальных заметках" Панаева, без подписи. Печ. по ССНП, с. 6. Датируется годом ц. р. первой публикации (см. примеч. 226). В ОЗ пародию предваряют следующие слова: ""Романтическая" поэзия не совсем умерла на Руси - она только заснула было, с большого поэтического разгулья, а теперь просыпается, и, новый Эпимеиид, не зная, что писалось и читалось на Руси во время ее сна, снова запела свои удалые и хмельные песни. Вот одна из них.. .". Пародия на стихотворения Н. М. Языкова (1803-1846), в творчестве которого, особенно в 20-е годы, значительное место занимали студенческие мотивы, тема дружеских пирушек. Бурсацкий - здесь: студенческий. В молодости Языков учился в Дерптском университете.

  228. ОЗ, 1843, No 4, отд. 8, с. 129, в "Литературных и журнальных заметках" Панаева, как отрывок из поэмы некоего юного поэта "Наполеон", со следующим предварительным замечанием: "Мы слышали всю поэму из уст самого автора и можем смело уверить читателей, что это произведение колоссальное, в котором чудно соединена глубина мыслей с ослепительным блеском поэзии. Прилагаемый здесь отрывок послужит подтверждением нашего мнения... Посмотрите, как ярко и гениально обрисовывает поэт Наполеона..." В ССНП не вошло. Пародия на стих. В. Г. Бенедиктова "Ватерлоо". Панаев высмеивает ходовые штампы, обычные для образа "героя", "гения" в эпигонской поэзии; в пародии сохранены нарочитые перемены ритма, имеющие место в стихотворениях Бенедиктова.

  229. ОЗ, 1843, No 4, отд. 8, с. 130, в "Литературных и журнальных заметках" Панаева. Печ. по ССНП, с. П. В предисловии к сборнику Панаев писал, имея в виду это стихотворение (а также Аг£226): "Я воспевал... различных чудных и азиятских дев, пропитанных мускусом, с косами, которые бились до пят воронеными каскадами" (с. VI). Пародия на стих. В. Г. Бенедиктова "К черноокой" (первоначально- под загл. "К Аделаиде", (1833)). Наиболее близки к пародии следующие строки из стихотворения Бенедиктова:

  

  

  

  Ты - жемчужина Востока,

  

  

  

  Поля жаркого цветок!..

  

  

  

  ...Нет в лице твоем тумана,

  

  

  

  Грудь не сжата у тебя,

  

  

  

  И извив живого стана -

  

  

  

  Азиатская змея...

  

  

  

  ...Фосфор в бешеном блистанье -

  

  

  

  Взоры быстрые твои,

  

  

  

  И сладчайшее дыханье

  

  

  

  Веет мускусом любви. Ср. также ст. 1 пародии со ст. 21 стих. Губера "Цыганка" (см. No 49) - "Вот