| Главная » Книги |
Одоевский Александр Иванович - Василько, Страница 2
Одоевский Александр Иванович - Василькоv>
9
"Дай злата, князь! - прервал певца Давид, -
Он от тебя награды ждет за рану". -
"Нет, государь, жду милости иной:
Дозволь твое воспеть гостеприимство
Пусть, нищие, за хлеб и соль твою
Отплатим мы хоть благодарным словом..
И мой напев, пройдя из уст в уста,
Умчит его в грядущие лета".
10
Запел Боян. В серебряные гусли
Не ударял он легкою рукой,
И с голосом не созвучали струны.
Нет, с хитростью певец, как соловей,
Не сочетал божественного дара.
Лилася песнь, как вольная струя,
По первому порыву, без искусства,
От полноты восторженного чувства.
"Видел я мира сильных князей,
Видел царей пированья;
Но на пиру, но в сонме гостей
Братии Христовых не видел.
Слезы убогих искрами бьют
В чашах шипучего меда.
Гости смеются, весело пьют
Слезы родного народа.
Слава тебе! Ты любишь народ,
Чествуешь бедных и старцев.
Слава из рода в будущий род!
Солнышку нашему слава!
Ты с Мономахом Русь умирил
Кроткой, могучей десницей;
Тучи развел, ты озарил
Русское небо денницей.
Слава князьям! но в стае орлов,
Слышите, грает и ворон.
Он напитался туком гробов,
Лоснятся перья от крови.
Очи - красу молодого чела -
Очи, подобны деннице,
Он расклевал, - и кровью орла
Рдеется в орлей станице".
11
Еще стоял осанисто певец,
И черный взор, как молния из мрака,
Сверкал. Глядел он долго на князей.
Народ не знал, хвалить ли, нет Бояна,
И княжих слов в недоуменьи ждал.
Но Святополк безмолвно озирался,
Сгущалась тьма на сумрачном лице,
И в горести забыл он о певце.
12
Он в гридницу медлительной стопою
Идет, склоня угрюмое чело.
И, проводив печального очами,
С упреком все взглянули на певца.
Зачем он пир расстроил?.. За державным
Один Давид последовать дерзнул,
Пытал лица, очей его движенье
И наконец промолвил утешенье:
13
"Я ближний твой по крови; кто иной
От всей души твое разделит горе?
Мне был он по тебе дороже всех,
И долго сам я сетовал о падшем.
Открой же мне всю душу: я твой друг!
Излей печаль о брате Ярополке,
И будет нам отраднее вдвоем
И горевать, и поминать о нем.
14
Господь, господь единый, а не люди
Тебя и нас утешит. Но к чему
В день пиршества певец, презренный нищий
На язву яд излил? Что до князей
За дело им?" - "Я за любовь ко брату
Прощаю все ему. Но что он пел?
Не верю я... Нет! я ли верить стану
Порыву чувств и пылких дум обману!" -
15
"Что песнь!" - "Что песнь? Давид, я сознаюсь,
Мне в душу песнь вдохнула подозренье.
О ком он пел?" - "Ты знаешь, Святополк,
Известно всем, куда бежал Нерядец". -
"Куда бежал!.. но быть не может, князь,
Не может быть. Как, дети Ростислава -
Убийцы? нет, они в крови родной
Не обагрят руки своей честной". -
16
"Я думал, что ты знаешь, мне казалось.
Скрываешь ты в груди своей вражду
Для тишины отчизны". - "Я? До гроба
Я буду мстить за брата моего,
До гроба мстить, и до последней капли
Я выпью кровь убийцы... Бедный брат!
Ты юный пал, душой и станом красный,
И не в бою померкнул взор твой ясный!
17
Но мне твоим не верится словам.
Скорее все, чем дети Ростислава...
Не верю!" - "Я напомню, Святополк:
Ты требовал от них главы Нерядца?" -
"Я требовал, и был бы выдан он,
Но он бежал". - "Живет он в Теребовле". -
"Как? Василько... убийцу... в свой удел...
Не принял, нет! не он его призрел...
18
Холодный пот с раздумья проступает;
Скажи мне, князь, ужели Василъко?
Пусть Володарь, умерший брат их Рюрик -
Но тот ли, кто и славим и любим..." -
"Он черни льстит на вече, а дружина
За то его возносит до небес,
Что, с юных лет ее послушный кличу,
Водил ее успешно на добычу.
19
Да что народ! пусть славит он его;
Из гроба нам не вызвать Ярополка".
И взорами впился в его чело:
Он жадно зрел, как дума тяжелела.
В помост глаза уставя, Святополк
Безмолвен был. Он шевелил устами;
От смутных дум горела голова,
Но на устах не строились слова.
20
По гриднице поспешными шагами
Прошел. "Меня сомненье тяготит;
Где нищий?" - "Князь, ты нищему доверишь?
Ему ли знать, он темный человек". -
"А ты, Давид, как знаешь?" - "Я? От многих...
От Туряка... но вспомни, Святополк,
Мы поклялись пред всеми, на налое,
Блюсти любовь и Русь хранить в покое.
21
И первый ты! Забудь же месть свою". -
"Мне брат, мне кровь его дороже мира.
Не буду я покоен... не могу
Покойным быть, пока я не открою
Всей тайны. Не томи: скажи мне всё...
Нет! ты не любишь брата... Из могилы
Он молит! к нам возносит скорбный глас:
На брань, Давид, на месть зовет он нас.
22
Он предо мной стоял окровавленный.
Ты побледнел, Давид? ты сам в лице
От жалости и гнева изменился.
Клянись же, дай обет, что будешь мстить
Как друг, как брат!" - "Я помню Ярополка!
А на душу греха я не приму;
Не навлеку на имя укоризны,
Что первый я нарушил мир отчизны".
23
"Так вот, Давид, твоя любовь ко мне?" -
"Поверь мне, что я предан всей душою
Тебе, мой брат старейший, но как друг
Не растравлю твоей сердечной язвы.
И так сказался лишнее". - "Постой!
Иди! Ты стал душою слаб". И долго
Ходил один по гриднице пустой
То быстрою, то медленной стопой.
24
Луна взошла на вышину лазури
И сыплет свет с безоблачных небес
И на венцы Софии величавой,
И на святой Печерский монастырь.
Главы церквей, как звезды, отделились
Светлея от серебряных лучей,
И Спасу в честь их сонм блистает звездный
Как и небес сверкающие бездны.
25
Престольный град, по шумном торжестве
Покоится, как море после бури.
Задумчив Днепр; едва струится он;
В его волнах не плещутся русалки
И песней заунывных не поют;
"Их древние приюты опустели,
И крест святой из ясно-синих вод
Изгнал навек подводный хоровод.
26
Уже луна сребристее мерцает,
И сумраки спустилися на Днепр,
Прозрачное накинув покрывало
На горы и на сонный Киев-град.
Недвижим он! И только где Владимир
Крещенья свет излил на свой народ,
Во мраке челн, мелькая под горою,
Колышется, лелеемый волною.
27
Но кто стоит, опершись на весло?
С челна глядит он на высокий берег;
Как тень, другой спустился. В зыбкий челн
Едва ступил: ""Узнал ли ты, где нищий?" -
"Я с пиршества княжова шел за ним,
Над ним дышал, но во вратах, внезапно
Отброшенный стремлением толпы,
Уже с трудом следил его стопы.
28
Он скрылся. Я искал еще глазами,
Куда он путь направил; но в толпе
Пестреющей и странников и нищих
Не распознал я рубища его.
Рассыпались полунагие гости,
Остался я один. Но будь храним
Он ведьмами, в вертепах под землею,
Я все его пристанище открою".
29
Сказал, и челн он оттолкнул веслом;
Ударил им по влаге; отскочило
Оно от волн и с плеском пало вновь.
Челн вышел из-под тени гор прибрежных -
Блеснув, струя змеею развилась,
Дошла до пол-Днепра, и по теченью
Чуть зыблемых, объятых негой волн
Она, светясь, следила легкий челн.
30
Без весел он спускался. Днепр покойно
Качал его, как старец колыбель.
"Ты слышишь ли, Туряк? звучнее пенье.
Ударь веслом". Протяжно голоса
Исходят из обители Печерской:
В ней луч блеснул; незримая рука
По храму цепь златую протянула,
И полон Днепр молитвенного гула.
31
"Мне тяжело, Туряк!" - "Вернемся, князь". -
"Нет, всё равно: я Спасу неугоден.
В обители еще я утром был;
Давал обет ему придел воздвигнуть;
Что ж отвечал мне схимник Иоанн? -
Лежит ли грех на сердце, - покаянье,
А не сребром обложенный придел
Омоет дух твой от греховных дел". -
32
"Все мало для монахов! Им хотелось
В твое княжое сердце заглянуть". -
"От схимника я к вещуну поехал,
Но отложил до ночи. Чернецы
Всё видят, знают: разгласят в народе,
Что жертву жгу богам моих отцов...
Как будто и грешно пред небесами
Сегодня знать, что завтра будет с нами
33
Но будет ли он завтра?.." - "Едет он" -
"Но едет ли на Киев?" - "От Кульмея
Что мне кудесник передал вчера,
Тебе пересказал я, князь, и время
Прибыть ему". - "Презрительный певец
Едва из рук добычи не исторгнул.
Как он метал бесстыдно на меня
Свой мрачный взгляд, исполненный огня!
34
Мне чудилось, что весь народ, все очи
В меня впились!" - "Тут был я, государь,
Я замечал за всеми: на Бояна
Глядел весь мир и взоров не сводил". -
"Я знаю сам, мне только показалось,
Но если б я негласно мог певца..." -
"Чтоб проводить его на новоселье,
Что думать тут? лишь слово, князь, да зелье..." -
35
"Молчи, Туряк, ты изверг". - "Государь!
Я за тебя готов в огонь и в волны,
И в самый ад". - "Но что бы он ни пел,
Он повод дал к тому, чего я жаждал,
Туряк! Теперь направлен Святополк.
Он позовет тебя, будь скуп на слово -
Я собственной предал его борьбе,
И пламя он раздует сам в себе".
36
"Попал ли зверь, пусть он в тенетах бьется,
Лишь только бы тенет не разорвал". -
"В нужде шепни два слова о Кульмее...
Но если нищий раз еще придет?" -
Два ловчие вблизи двора княжова,
Твои бояре, Лазарь и Василь,
Ждут недруга, и да исхода ночи
Блюдут вокруг недремлющие очи". -
37
"Но если кто увидит слуг моих?
Молва - огонь, чуть вспыхнет, всё обхватит.
Как медлит он! Дождусь ли? Червь забот
Меня томит, как огненная жажда;
Но как свершим, то отдохнем душой:
Наказанный - пред чернию виновен!..
И в пропасти померкнет без следа
С высот небес упавшая звезда.
38
Что, друг, успех?" - "Всё в мире, князь, гаданья,
Хоть иноки считают их за грех.
Но жрец теперь нам тайну разгадает.
Мы Выдубич минули". Вправо челн
Направил он. - "Но что за визг и вопли?"
Спросил Давид. - "Недаром, государь,
Ведется слух давно про эту гору.
Что не тиха в полуночную пору".
39
Еще взмахнул он веслами. "Туряк!
Закинь багор!" - и, челн причалив, оба
Взбираются по крутизне горы;
И, слева обогнув ее вершину,
В ущелье, по уступу, где земля
Обрушилась и поросла кустами,
Сокрылись. Там за камнем тесный ход
В пещеры вел под лоно самых вод.
40
Подземный путь во все концы ветвится,
Сто 
| |
| Просмотров: 273 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры