Майков Аполлон Николаевич - Три смерти

ustify">  

  

  

  

  

   Здесь ужасно

  

  

   И жить, не только умирать!

  

  

   А жить осталося не много...

  

  

   Что ж пользы Немезиде строгой

  

  

   Час лишний даром отдавать?

  

  

   Для дел великих отдых нужен,

  

  

   Веселый дух и - добрый ужин...

  

  

   По смерти слава - нам не в прок!

  

  

   И что за счастье, что когда-то

  

  

   Укажет ритор бородатый

  

  

   В тебе для школьников урок!..

  

  

   До тайн грядущих - нет мне дела!

  

  

   И здесь ли кончу я свой век

  

  

   Иль будет жить душа без тела -

  

  

   Всё буду я не человек!..

  

  

   Ну, а теперь, пока я в силе,

  

  

   С почетом отпустить могу

  

  

   Я тело - старого слугу...

  

  

   Эй, раб!

  

  

  

   Входит раб.

  

  

  

  

  Люций

  

  

  

  

  В моей приморской вилле

  

  

   Мне лучший ужин снаряди,

  

  

   В амфитеатре, под горами.

  

  

   Мне ложе убери цветами;

  

  

   Балет вакханок приведи,

  

  

   Хор фавнов... лиры и тимпаны...

  

  

   Да хор не так, как в прошлый раз:

  

  

   Пискун какой-то - первый бас!..

  

  

   В саду открой везде фонтаны;

  

  

   Вот ключ: там в дальней кладовой

  

  

   Есть кубки с греческой резьбой, -

  

  

   Достань. Да разошли проворно

  

  

   Рабов созвать друзей... Пускай,

  

  

   Кто жив, тот и придет. Ступай

  

  

   К Марцеллу сам. Проси покорно,

  

  

   Хранится у него давно

  

  

   Горацианское вино.

  

  

   Скажи, что господин твой молит

  

  

   Не отказать ему ни в чем,

  

  

   Что нынче - умирать изволит!

  

  

   Ну, всё... ты верным был рабом

  

  

   И не забыт в моей духовной.

  

  

  

  Раб упадает к его ногам.

  

  

   Да не торгуйся, не скупись -

  

  

   Чтоб ужин вышел баснословный!..

  

  

   Да! главное забыл... Стучись

  

  

   В палаты Пирры беззаботной!

  

  

   Снеси цветов корзины ей,

  

  

   И пусть, смеяся безотчетно,

  

  

   Она ко мне, весны светлей,

  

  

   На ужин явится скорей.

  

  

  

   Раб уходит.

  

  

   И на коленях девы милой

  

  

   Я с напряженной жизни силой

  

  

   В последний раз упьюсь душой

  

  

   Дыханьем трав и морем спящим,

  

  

   И солнцем, в волны заходящим,

  

  

   И Пирры ясной красотой!..

  

  

   Когда ж пресыщусь до избытка,

  

  

   Она смертельного напитка,

  

  

   Умильно улыбаясь, мне,

  

  

   Сама не зная, даст в вине,

  

  

   И я умру шутя, чуть слышно,

  

  

   Как истый мудрый сибарит,

  

  

   Который, трапезою пышной

  

  

   Насытив тонкий аппетит,

  

  

   Средь ароматов мирно спит.

  

  

   <1851>

  

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  

  Три смерти. Впервые - "Библиотека для чтения", 1857, No 10, с. 195, с подзаг. "Лирическая сцена из древнего мира", без посвящ., с обширными авторскими примечаниями, более не переиздававшимися, и цензурной купюрой ст. 284-292, замененных двумя строками точек. Окончательный текст впервые - Полн. собр. соч. А. Н. Майкова, СПб., 1893, т. 3, с. 3.

  Лирическая драма "Три смерти" представляет собой часть обширного творческого замысла Майкова, связанного с постоянным интересом поэта к истории античности и раннего христианства. Замысел возник в конце 1830-х годов. Первой попыткой его воплощения явились "римские сцены времен пятого века христианства" "Олинф и Эсфирь" (1841), напечатанные в "Стихотворениях Аполлона Майкова", СПб., 1842. В предисловии к публикации автор писал, что эти сцены "суть опыт изобразить противоположность" двух начал, которые явились в Римской империи периода упадка и "не могли остаться в мире: чувственность и духовность, жизнь внешняя и внутренняя, явились во вражде, в противодействии, в борьбе на жизнь и смерть". Первый опыт не удался поэту, "римские сцены" при его жизни никогда не перепечатывались полностью. Значительную роль в дальнейшем формировании драматического цикла сыграл, по-видимому, отзыв Белинского, в котором не только были отмечены серьезные недостатки "Олинфа и Эсфири", но и определены возможности развития интересовавшей Майкова темы, им не реализованные (В. Г. Белинский. Поли, собр. соч. в 13 тт., М., 1953-1959, изд. АН СССР, т. VI, с. 2223). Мысли Белинского об истории Рима, обращенные скорее в современность, чем в прошлое, оказались созвучными размышлениям и настроениям поэта и в какой-то мере способствовали созданию лирической драмы "Три смерти".

  Работе Майкова над драматическим циклом предшествовало и сопутствовало серьезное изучение важнейших источников и исторических сочинений, относящихся к интересовавшей его эпохе. В биографических заметках второй половины 1850-х годов он писал: "Изучение философских систем породило "Три смерти", пьесу, которая писалась долю, или, лучше сказать, за которую я принимался несколько раз, обделывая то одно, то другое лицо, смотря по тому, находился ли я под влиянием стоицизма или эпикуреизма" (Ежегодник, 1975, с. 80). С другой стороны, замечал автор в письме к С. С. Дудышкину от 19 мая 1858 г., "...я не мог этих философов заставить остаться отвлеченными идеями, - в каждом из них сказывается человек, несмотря на то, что у каждого в голове теория; Лукан - малодушный мальчик, который, по восприимчивой натуре, в минуту может быть героем; Сенека все-таки вышел стариком и падает перед сомнением в своем призвании; Люций тоже иногда выходит из себя" (Ежегодник, 1975, с. 108). В набросках предисловия к "Трем смертям" поэт дает истолкование того периода истории, к которому относится его произведение, и характеризует главных действующих лиц драматического действия: "Всякому ясно, что эта пьеса представляет три взгляда на жизнь людей древнего мира, в эту эпоху уже быстро катившегося к своему падению <...> Сам этот эпикуреец более по имени эпикуреец, или представитель эпикурейцев последних времен Рима, когда они далеко ушли от учения своего основателя <...> Они в эти времена скорее были скептики в своих метафизических понятиях, и из доктрин учителя сохранили только любовь к наслаждениям земными благами <...> Сенека представляет противуположную сторону - твердое убеждение в своей философии - и страдание оттого, что она отвергнута миром, и оттого, что он чувствует бессилие человека спасти мир без непосредственной помощи божества. Лукан - молодой человек, избалованный счастьем, увлекающийся минутой. Спасти жизнь - его главная цель. Оттого такая непоследовательность в его мыслях: то он стращает возмутить Рим, то рвется у ног Нерона испросить прощение. Геройский конец женщины вдохновляет его - и он умер героем. В изложенных мною общих чертах я строго старался соблюсти историческую верность. Характер эпохи, картина общества, характер каждого лица - вот черты, от которых уклониться было бы грех. Что же до фактической верности - то перед нею я сильно погрешил: впрочем, кто хочет знать историю, тот обратится к Тациту, а не к моей пьесе, которая не более как поэтическое воспроизведение в картине духа эпохи". Как видно из незаконченных примеч. Майкова к драме, он собирался специально оговорить наиболее существенные отступления от исторических фактов, как, например, сцена смерти Сенеки, В "Трех смертях" можно отметить и ряд других эпизодов, восходящих к сочинениям историков, но переданных с некоторыми изменениями. Таков, например, рассказ Лукана о поэтическом состязании с Нероном или Ученика - об Эпихариде. Драма была закончена, по-видимому, в конце 1851 г. Ее первоначальная редакция под загл. "Выбор смерти", значительно более острая с политической точки зрения, чем окончательная, по цензурным условиям не могла быть ни поставлена, ни напечатана, распространялась в списках и воспринималась как протест против тирании, как выступление в защиту свободы личности и свободы слова. "Майков написал превосходное стихотворение "Выбор смерти"... - писал П. А. Плетнев Я. К. Гроту 29 сентября 1851 г. - Это что-то небывалое в новейшей поэзии нашей" (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 3, Пб., 1896, с. 559). "Оба новые стихотворения свои, - продолжал он 31 октября того же года, - Майков читал у меня сам: одно "Выбор смерти", а другое "Савонарола" <...> Только теперь и думать нельзя о напечатании: цензура покамест похожа на удава, который инстинктивно бросается душить все, что дышит" (Там же, с. 560). 19 ноября того же года Плетнев писал М. П. Погодину: "О печатании новых стихотворений Майкова при нынешней цензуре нечего и думать, хотя в них ничего нет, кроме высокой и прекрасной исторической истины" (ГБЛ). "Весело думать - и почти не верится, - писал Г. П. Данилевский Погодину 26 декабря 1851 г., - что в наше время еще являются такие произведения, как "Свои люди - сочтемся!" и "Выбор смерти"!" (Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. XI, СПб., 1897, с. 414). В декабре 1854 г. драма была разыграна в доме архитектора А. Штакеншнейдера, причем Сенеку играл автор, Лукана - поэт В. Г. Бенедиктов, Люция - домашний учитель рисования Н. О. Осипов (Е. А. Штакеншнейдер. Дневник и записки, М. -Л., 1934, с. 44). Современники и в дальнейшем высоко оценивали "Три смерти". "С новым удовольствием прочел я лучшее поэтическое произведение нашего времени в октябрьской Библиотеке <для чтения>, - писал Майкову 27 ноября 1857 г. известный публицист П. Л. Лавров, - и с нетерпением ожидаю появления полного собрания стихотворений не только первого, но и единственного нашего объективного поэта" ("Литературный архив", т. 2, М. -Л., 1940, с, 285). В "Трех смертях" "мы не можем не признать венца всей майковской деятельности..." - утверждал в 1859 г. критик А. В. Дружинин (А. В. Дружинин. Собр. соч. в 8 тт., Пб., 1865-1867, т. 7, с. 513). В 1861 г. Д. И. Писарев назвал "Три смерти" в числе лучших произведений Майкова (Д. И. Писарев. Собр. соч. в 4 тт., М. -Л., 1955-1956, т. 1, с. 196). М. Горький рекомендовал включить драму "Три смерти" в один из сборников русской поэзии, выпускавшихся издательством 3, И. Гржебина.

  Николай Аполлонович Майков (1796-1873) - отец поэта. "Посланье к смерти" - оригинальное стих. Майкова. В черновых тетрадях поэта сохранился его набросок (др. ред., с датой: 1851. Ноябрь). Как волки, щелкают зубами! - К этому стих, в "Библиотеке для чтения" примеч. автора: "Здесь Люций пародирует насмешки Лукиана над языческими богами - черта, показывающая лучше всего падение веры в древнюю мифологию в римском мире". Ну, Рим! тебе волчица - мать и т. д. - По преданию, Рим был основан братьями-близнецами Ромулом и Ремом, которых нашла в лесу и выкормила своим молоком волчица. Иные люди в мир пришли. - Эту мысль Майков комментировал следующим образом: "Имелося в виду предание о знакомстве Сенеки с апостолом Павлом" (см. Ф. Д. Батюшков. "Два мира". Трагедия А. Н. Майкова - В его кн.: Критические очерки и заметки, т. 1, СПб., <1900>, с. 65). Речь идет о легенде, распространявшейся в средние века католической церковью, которая высоко ставила учение Сенеки. Горацианское вино - фалернское, воспетое в одах Горация.