">
Неблагородно человеку...
(К центуриону.)
Но что ты смотришь на Сенеку?
Лукан
Ты тронут! Ты потупил взгляд!
В твоем лице следы смущенья!
О, верь мне, то богов внушенье!
Спаси нам. жизнь! Благословят
Тебя народы! Пред тобою
Мудрец с маститой сединою -
Он чист, как дева, как Сократ!
Центурион
Мой долг...
Лукан
Твой долг! А жить без славы!
Для дикой прихоти губя
Людей, отечество, себя,
Прожить слепцом в грязи кровавой!
О, если долг в твоей груди
Не всё убил, то отведи
Меня в Сенат! Как с поля битвы
Пред смертью ратнику, сказать
Дай мне последние молитвы!
Дай мне пред смертью завещать
Без лжи, перед лицом вселенной,
Всё, что привык я неизменной,
Святою истиной считать!
Центурион, не обращая внимания на Лукана, удаляется в глубину комнаты.
Лукан продолжает в сильном волнении.
Я им скажу: в них чести нет!
В них ум какой-то мглой одет!
Для них отечество и слава -
Речей напыщенных приправа!
Величие народа в том,
Что носит в сердце он своем;
Убив в нем доблести величье,
Заставив в играх и пирах
Забыть добра и зла различье,
В сердца вселяя только страх,
От правды казнью ограждаясь
И пред рабами величаясь,
Они мечтают навсегда
Избегнуть кары и суда...
Я им скажу: готовят сами
Свой приговор себе они!
Что, упоенные льстецами
И мысля в мире жить одни,
Себе статуи воздвигают,
Как божества, на площадях...
Но век их минет: разломают,
С проклятием растопчут в прах
Отцов статуи их же дети!
Детей проклятий ряд столетий
Не снимет с головы отцов...
Сенека
Лукан! оставь, оставь слепцов!
Люций
Пришла ж охота на циклопов
На двуутробок и сорок
Взглянуть пред смертью! Взять урок
У них дилемм, фигур и тропов!
Лукан
Но как без боя всё отдать!..
Хотя б к народу мне воззвать!
Певец у Рима умирает!
Сенека гибнет! И народ
Молчит!.. Но нет, народ не знает!
Народу мил и дорог тот,
Кто спать в нем мысли не дает!
Люций
Да, мил, как бабочка ночная,
Покуда крыльев не ожжет,
Через огонь перелетая...
Народ твой первый же потом
И назовет тебя глупцом.
Лукан
(закрыв лицо руками)
Но Цезарь!.. Мы ведь с ним когда-то
Росли, играли, как два брата!
Он вспомнит время детских игр
И приговор свой остановит...
В нем сердце есть... Ведь он не тигр...
Рим часто попусту злословит...
Что я ему? Мои мечты
Да песни - все мои заботы!..
Люций
Мой бедный мальчик, с жизнью счеты
Еще не кончил, видно, ты!
Один из учеников Сенеки входит в комнату. С ним раб. Он говорит шепотом.
Ученик
Друзья, чур тише, - я с надеждой!
Лукан
Прощенье?..
Ученик
В доме выход есть;
Со мной две женские одежды.
Пробраться к Тибру, в лодку сесть -
И в Остию! Беги с Луканом,
А я останусь здесь с рабом.
Лукан с ним сходен видом, станом,
Я сед, гляжу уж стариком...
Бегите! Время есть до срока.
И вы уж будете далеко,
Как нас найдут здесь поутру.
Лукан
Я говорил, что не умру!
Сенека
Беги, Лукан! Мне с сединою
Нейдет уж бегать от врагов.
Люций
А жаль! я б посмотрел, каков
Ты в юбке!...
Ученик
Гибель пред тобою!
Смерть в каждом доме! Целый Рим -
Что цирк. Людей травят зверями.
Постум убит рабом своим;
Пизон вскрыл жилы. Под досками
Раздавлен Кай. Чего ж вам ждать?
Сенека
Мой друг, не дважды умирать!
Раз - это праздник!
Ученик
Но с тобою
Погибнет всё! Ты много нам
Не досказал!
Сенека
Найдешь и сам
Всё, что осталося за мною, -
Лишь мысли, истину любя.
Лукан
Учитель! я молю тебя!
Ученик
Ведь ты последняя лампада
Во мраке лжи!
Сенека
Оставь меня.
Ни просьб, ни лести мне не надо.
Верь, каждый шаг свой - знаю я!
Ученик
Я это знал... я знал тебя!
О, горе! Что же будет с нами!..
Жить в мраке, плача и скорбя,
Что свет мелькнул перед глазами -
И скрылся!.. Ты душой высок!
Ты недоступен нам, Сенека!
Ах, правда, в сердце человека
Есть нечто высшее, есть бог!..
Сейчас я видел - и смущеньем
Я поражен как мальчик был...
Я через форум проходил.
С каким-то диким изумленьем
Народ носилки окружил.
В носилках труп Эпихариды...
(Под видом праздников Киприды
Пизон друзей сбирал к ней в дом.)
Вчера она, под колесом,
В жестоких муках, не винилась
И никого не предала!..
Трещали кости, кровь текла...
В носилках петлю изловчилась
Связать платком - и удавилась.
Воскликнул сам центурион:
"В рабынь вселился дух Катонов!"
А Рим? Сенат? Весь обращен
Иль в палачей, или в шпионов!
Лукан
Эпихарида!
Ученик
Да, она
Душа безумных сатурналий!
Лукан
И ты хотел, чтоб мы бежали!
Люций
Бывают, точно, времена
Совсем особенного свойства.
Себя не трудно умертвить,
Но, жизнь поняв, остаться жить -
Клянусь, немалое геройство!
Лукан
И смерть в руках ее была
Для целой половины Рима -
И никого не предала!
А жить бы в золоте могла!
На площадях боготворима
В меди б и в мраморе была,
Как мать отечества!.. О, боги!
Сенека! и взглянуть стыжусь
На образ твой, как совесть, строгий!
Да разве мог я жить как трус?
Нет, нет! Клянусь, меня не станут
Геройством женщин упрекать!
Последних римлян в нас помянут!
Ну, Рим! тебе волчица - мать
Была! Я верю... В сказке древней
Есть правда... Ликтор! я готов...
Я здесь чужой в гнилой харчевне
Убийц наемных и воров!
Смерть тяжела лишь для рабов!
Нам - в ней триумф.
(Обнимает Сенеку и друзей и говорит, подняв глаза к небу.)
О боги! боги!
Вы обнажили предо мной
Виденья древности седой
И олимпийские чертоги,
Затем чтоб стих могучий мой
Их смертным был провозвещатель!..
Теперь стою я, как ваятель
В своей великой мастерской.
Передо мной - как исполины -
Недовершенные мечты!
Как мрамор, ждут они единой
Для жизни творческой черты...
Простите ж, пышные мечтанья!
Осуществить я вас не мог!..
О, умираю я, как бог
Средь начатого мирозданья!
Лукан, обняв Сенеку и Люция, уходит, сопровождаемый ликторами.
Сенека
(хочет за ним следовать, но останавливается на движение бросившихся к нему
учеников и, проведя рукою по челу, говорит тихо и торжественно)
Одну имел я в жизни цель,
И к ней я шел тропой тяжелой.
Вся жизнь моя была досель
Нравоучительною школой;
И смерть есть новый в ней урок,
Есть буква новая, средь вечной
И дивной азбуки, залог
Науки высшей, бесконечной!
Творец мне разум строгий дал.
Чтоб я вселенную изведал
И, что в себе и в ней познал,
В науку б поздним внукам предал;
Послал он ввстречу злобу мне.
Разврат чудовищный и гнусный,
Чтоб я, как дуб на вышине,
Средь бурь, окреп в борьбе искусной,
Чтоб в массе подвигов и дел
Я образ свой напечатлел...
Я всё свершил. Мой образ вылит.
Еще резца последний взмах -
И гордо встанет он в веках.
Резец не дрогнет. Не осилит
Мне руку страх. Здесь путь свершен, -
Но дух мой, жизнию земною
Усовершен и умудрен,
Вступает в вечность... Предо мною
Открыта дверь - и вижу я
Зарю иного бытия...
Друзья с воплями обнимают колена философа. Смотря на них, он продолжает.
Жизнь хороша, когда мы в мире
Необходимое звено,
Со всем живущим заодно,
Когда не лишний я на пире,
Когда, идя с народом в храм,
Я с ним молюсь одним богам...
Когда ж толпа, с тобою розно,
Себе воздвигнув божество,
Следит с какой-то злобой грозной
Движенья сердца твоего,
Когда указывает пальцем,
Тебя завидев далеко, -
О, жить отверженным скитальцем,
Друзья, поверьте, нелегко:
Остатки лучших поколений,
С их древней доблестью в груди,
Проходим мертвые, как тени,
Мы как шуты на площади!
И незаметно ветер крепкий
Потопит нас среди зыбей,
Как обессмысленные щепки
Победоносных кораблей...
Наш век прошел. Пора нам, братья!
Иные люди в мир пришли,
Иные чувства и понятья
Они с собою принесли...
Быть может, веруя упорно
В преданья юности своей,
Мы леденим, как вихрь тлетворный,
Жизнь обновленную людей.
Быть может... истина не с нами!
Наш ум ее уже неймёт,
И ослабевшими очами
Глядит назад, а не вперед,
И света истины не видит,
И вопиет: "Спасенья нет!"
И, может быть, иной прийдет
И скажет людям: "Вот где свет!"
Нет! нам пора!.. Открой мне жилы!..
О, величайшее из благ -
Смерть! ты теперь в моих руках!..
Сократ! учитель мой! друг милый!
К тебе иду!..
(Уходит, сопровождаемый учениками.)
Люций
Ты кончил хорошо, Сенека!
И славно выдержал!.. Ну, вот -
Героем меньше!.. Злость берет.
Как поглядишь на человека!
Что ж из того, что умер ты?
Что духом до конца не падал?
Для болтовни, для клеветы
Ты Риму разговоров задал
Дня на два! Вот и подвиг твой!
(Смотрит в окно на небо и дальние горы.)
Как там спокойно! Горы ясны...
Вот так и боги безучастно
С небес глядят на род людской!
Да что и видеть?..
(Оглядывается в комнату.)