| Главная » Книги |
Маяковский Владимир Владимирович - Война и мир, Страница 2
Маяковский Владимир Владимирович - Война и мирv align="justify">
шар земной
полюсы стиснул
и в ожидании замер,
350 Седоволосые океаны
вышли из берегов,
впились в арену мутными глазами.
Пылающими сходнями
спустилось солнце -
суровый
вечный арбитр.
Выгорая от любопытства,
звезд глаза повылезли из орбит.
А секунда медлит и медлит.
360 Лень ей.
К началу кровавых игр,
напряженный, как совокупление,
не дыша, остановился миг.
Вдруг -
секунда вдребезги.
Рухнула арена дыму в дыру.
В небе - ни зги.
Секунды быстрились и быстрились
взрывали,
370 ревели,
рвали.
Пеной выстрел на выстрела
огнел в кровавом вале.
Вперед!
![[]](/img/m/majakowskij_w_w/text_0080/m01_03.gif)
Вздрогнула от крика грудь дивизий.
Вперед!
Пена у рта.
Разящий Георгий у знамен в девизе,
380 барабаны:
![[]](/img/m/majakowskij_w_w/text_0080/m01_04.gif)
Бутафор!
Катафалк готовь!
Вдов в толпу!
Мало вдов еще в ней.
И взвился
в небо
фейерверк фактов,
390 один другого чудовищней.
Выпучив глаза,
маяк
из-за гор
через океаны плакал;
а в океанах
эскадры корчились,
насаженные мине н_а_ кол.
Дантова ада кошмаром намаранней,
громоголосие меди грохотом изоржав,
400 дрожа за Париж,
последним
на Марне
ядром отбивается Жоффр.
С юга
Константинополь,
оскалив мечети,
выблевывал
вырезанных
в Босфор.
410 Волны!
Мечите их,
впившихся зубами в огрызки просфор.
Лес.
Ни голоса.
Даже нарочен
в своей тишине.
Смешались их и наши.
И только
проходят
420 в_о_роны да ночи,
в чернь облачась, чредой монашьей.
И снова,
грудь обнажая зарядам,
плывя по вёснам,
пробиваясь в зиме,
армия за армией,
ряд за рядом
заливают мили земель.
Разгорается.
430 Новых из дубров волок.
Огня пентаграмма в пороге луга.
Молниями колючих проволок
сожраны сожженные в уголь.
Батареи добела раскалили жару.
Прыгают по трупам городов и сёл.
Медными мордами жрут
всё.
Огневержец!
Где не найдешь, карая!
440 Впутаюсь ракете,
в небо вбегу -
с неба,
красная,
рдея у края,
кровь Пегу.
И тверди,
и воды,
и воздух взрыт.
Куда направлю опромети шаг?
450 Уже обезумевшая.
уже навзрыд,
вырываясь, молит душа:
"Война!
Довольно!
Уйми ты их!
Уже на земле голо".
Метнулись гонимые разбегом убитые,
и еще
минуту
460 бегут без голов.
А над всем этим
дьявол
зарево зевот дымит.
Это в созвездии железнодорожных линий
стоит
озаренное пороховыми заводами
небо в Берлине.
Никому не ведомо,
дни ли,
470 годы ли,
с тех пор как н_а_ поле
первую кровь войне отдали,
в чашу земли сцедив по капле.
Одинаково -
камень,
болото,
халупа ли,
человечьей кровищей вымочили весь его.
Везде
480 шаги
одинаково хлюпали,
меся дымящееся мира месиво.
В Ростове
рабочий
в праздничный отдых
захотел
воды для самовара выжать, -
и отшатнулся:
во всех водопроводах
490 сочилась та же рыжая жижа.
В телеграфах надрывались машины Морзе.
Орали городам об юных они.
Где-то
на Ваганькове
могильщик заерзал.
Двинулись факельщики в хмуром Мюнхене.
В широко развороченную рану полка
раскаленную лапу всунули прожекторы.
Подняли одного,
500 бросили в окоп -
того,
на ноже который!
Библеец лицом,
изо рва
ряса.
"Вспомните!
За ны!
При Понтийстем Пилате!"
А ветер ядер
510 в клочки изорвал
и мясо и платье.
![[]](/img/m/majakowskij_w_w/text_0080/m01_05.gif)
Выдернулась из дыма сотня голов.
Не сметь заплаканных глаз им!
Заволокло
газом.
![[]](/img/m/majakowskij_w_w/text_0080/m01_06.gif)
Белые крылья выросли у души,
стон солдат в пальбе доносится.
520 "Ты на небо летишь, -
удуши,
удуши его,
победоносца".
Бьется грудь неровно...
Шутка ли!
К богу н_а_-дом!
У рая, в облака бронированного,
дверь расшибаю прикладом.
Трясутся ангелы,
530 Даже жаль их.
Белее перышек личика овал.
Где они -
боги!
"Бежали,
все бежали,
и Саваоф,
и Будда,
и Аллах,
и Иегова".
![[]](/img/m/majakowskij_w_w/text_0080/m01_07.gif)
Ухало.
Ахало.
Охало.
Но уже не та канонада, -
повздыхала еще
и заглохла.
Вылезли с белым.
Взмолились:
- не надо! -
550 Никто не просил,
чтоб была победа
родине начертана.
Безрукому огрызку кровавого обеда
на чёрта она?!
Последний на штык насажен.
Наши отходят на Ковно,
на сажень
человечьего мяса нашинковано.
И когда затихли
560 все, кто нап_а_дали,
лег
батальон на батальоне -
выбежала смерть
и затанцевала на падали,
балета скелетов безносая Тальони.
Танцует.
Ветер из-под носка.
Шевельнул папахи,
обласкал на мертвом два волоска,
570 и дальше -
попахивая.
Пятый день
в простреленной голове
поезда выкручивают за изгибом изгиб.
В гниющем вагоне
на сорок человек -
четыре ноги.
ЧАСТЬ IV
Эй!
Вы!
580 Притушите восторженные глазенки!
Лодочки ручек суньте в карман!
Это
Достойная награда
за выжатое из бумаги и чернил.
А мне за что хлопать?
Я ничего не сочинил.
Думаете:
врет!
Нигде не прострелен.
590 в целехоньких висках биенья не уладить,
если рукоплещут
его барабанов трели,
его проклятий рифмованной руладе.
Милостивые государи!
Понимаете вы?
Боль берешь,
растишь и растишь ее:
всеми пиками истыканная грудь,
всеми газами свороченное лицо.
600 всеми артиллериями громимая цитадель
головы -
каждое мое четверостишие.
Не затем
взвела
по насыпям тел она,
чтоб, горестный,
сочил заплаканную гнусь;
страшной тяжестью всего, что сделано,
без всяких
"красиво",
610 прижатый, гнусь.
Убиты -
и все равно мне, -
я или он их
убил.
На братском кладбище,
у сердца в яме,
легли миллионы, -
гниют,
шев_е_лятся, приподымаемые червями!
620 Нет!
Не стихами!
Лучше
язык узлом завяжу,
чем разговаривать.
Этого
стихами сказать нельзя.
Выхоленным ли языком поэта
горящие жаровни лизать!
Эта!
630 В руках!
Смотрите!
Это не лира вам!
Раскаяньем вспоротый,
сердце вырвал -
рву аорты!
В кашу рукоплесканий ладош не вмесите!
Нет!
Не вм_е_сите!
Рушься, комнат уют!
640 Смотрите,
под ногами камень.
На лобном месте стою.
Последними глотками
воздух...
Вытеку, срубленный,
но кровью выем
имя "убийца",
выклейменное на человеке.
Слушайте!
650 Из меня
слепым Вием
время орет:
"Подымите,
подымите мне
веков веки!"
Вселенная расцветет еще,
радостна,
нова.
Чтоб не было бессмысленной лжи за ней,
660 каюсь:
я
один виноват
в растущем хрусте ломаемых жизней!
Слышите -
солнце первые лучи выдало,
еще не зная,
куда,
отработав, денется, -
это я,
670 Маяковский,
подножию идола
нес
обезглавленного младенца.
Простите!
В христиан зубов резцы
вонзая,
львы вздымали рык.
Вы думаете - Нерон?
Это я,
680 Маяковский
Владимир,
пьяным глазом обволакивал цирк.
Простите меня!
Воскрес Христос.
Свили
одной любовью
с устами уста вы;
Маяковский
еретикам
690 в подземельи Севильи
дыбой выворачивал суставы.
Простите,
простите меня!
Дни!
Вылазьте из годов лачуг!
Какой раскрыть за собой
еще?
Дымным хвостом по векам волочу
оперенное пожарами побоище!
700 Пришел.
Сегодня
не немец,
| |
| Просмотров: 465 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры