Ломан Николай Логинович - Стихотворения

  

  

  И страж градской подводит лихача...

  

  

  1860

  

  

  

  

   412

  

  

  Вот и жду не дождусь, чтобы глянула ночь

  

  

  И облекся весь сад тенью ясной:

  

  

  На свидание выйдет соседкина дочь;

  

  

  С ней в аккорд мы сольемся безгласный.

  

  

  И потом уж вдвоем с баловницей моей

  

  

  До истомы читать станем Фета,

  

  

  А сведут нас тесней упоительный Мей

  

  

  Да языковских два-три куплета.

  

  

  Разольют аромат каприфоли тогда,

  

  

  Соловьи сладострастно засвищут;

  

  

  Мы же с ней без следа неизвестно куда

  

  

  Пропадем... и нигде нас не сыщут!..

  

  

  1860

  

  

  

  

   413

  

   Ах, взгляните: закрывает тучкой боязливо

  

   Бледный, томный лик свой интересная луна;

  

   Робко в озеро склонилася ветвями ива;

  

   Боязливая целует их тайком волна;

  

   Ветерок украдкой бродит в липовой аллее,

  

   И привет ему деревья робко шелестят;

  

   Дергачи во ржи трещат слабее и слабее;

  

   Соловьи над розами от робости молчат...

  

   Вы взглянули!.. перемена прежних декораций!

  

   Тучки нет уже, луна приветно светит вновь,

  

   Исполняют соловьи под сению акаций

  

   Ряд блестящих, звучных, гармонических варьяций

  

   На мотивы нежные: "взаимная любовь..."

  

   Прежней робости ни в чем как будто не бывало

  

   С той поры, как вы, мой друг, ее _погнали прочь_...

  

   О! еще б такая перемена не настала,

  

   Когда милая, дрожа, певцу презентовала

  

   "_Тихо, всю в одно лобзанье слившуюся ночь_!"

  

   1860

  

  

  

  

   414

  

  

   Появилась головка в окне,

  

  

   И поэтик ее вопрошает:

  

  

   "Вы ли свет сообщили луне,

  

  

   Или вас ее луч озаряет?

  

  

   Самому рассудить мне невмочь -

  

  

   Ваши ль дивные черные очи

  

  

   Разожгли сладострастнее ночь

  

  

   Или млеют они негой ночи?

  

  

   Этот нежный румянец ланит

  

  

   Уж не розы ли вам поставляют?

  

  

   Или сами они колорит

  

  

   С щечек ваших тайком похищают?.."

  

  

   Ничего не сказала она,

  

  

   Только губку слегка закусила

  

  

   И, сомненьем таким смущена,

  

  

   Поскорее окно затворила.

  

  

   1860

  

  415. RESUME ВЕСЕННИХ СТИХОТВОРЕНИЙ г. КРЕСТОВСКОГО

  

  

  

  Не томите... выходите,

  

  

  

   Моя милая!

  

  

  

  А какая ночь, взгляните,

  

  

  

   Молчаливая!

  

  

  

  В повилике без улики

  

  

  

   Жду заране я

  

  

  

  Разговоров о клубнике

  

  

  

   И лобзания...

  

  

  

  Без огласки ваши глазки,

  

  

  

   Ваша талия

  

  

  

  Встретят пламенные ласки -

  

  

  

   И так далее...

  

  

  

  1860

  

  

   416. <г. ПР. ПРЕОБРАЖЕНСКОМУ>

  

   Вы не поверите, что мне недавно приснилося!

  

   Будто минувшее наше опять возвратилося;

  

   Лиры тридцатых годов вновь звучат тихоструйные;

  

   Будто восстали из тлена Ершовы, Трилунные,

  

   Ожили с ними ручьи, соловьи перекатные,

  

   Пеночки, просеки, гроты, поля ароматные -

  

   Всё это будто бы снова у нас водворилося...

  

   Крайне прискорбно, конечно!

  

  

  

  

  

   А всё же приснилося...

  

   1860

  

  

  

  

   417

  

   Душе становится легко хоть на мгновенье,

  

   Как напечатаешь свое стихотворенье,

  

   И мил тогда нам строк печатных самый вид,

  

   Стих каждый как-то так приветливо глядит...

  

   И всё равно: то наш ли будет плод

  

   Или чужих стихов тяжелый перевод,

  

   Измены горечь в нем, любви ль взаимной нектар

  

   И весь ли свет его восторженно прочтет

  

   Иль только пробегут редактор да корректор.

  

   1860

  

   418-420. СТИХОТВОРЕНИЯ В ГЕЙНЕВСКОМ ДУХЕ

  

  

  

  

   1

  

  

   (С САРКАСТИЧЕСКИМ ОТТЕНКОМ)

  

  

  

  Я верю: меня ты любила,

  

  

  

  Да я-то тебя не любил;

  

  

  

  Меня ты еще не забыла,

  

  

  

  Тебя я давно позабыл.

  

  

  

  

   2

  

  

  

  (С ОТТЕНКОМ ИРОНИИ)

  

  

  

  Меня ты когда-то любила,

  

  

  

  Тогда я тебя не любил;

  

  

  

  Теперь ты меня позабыла -

  

  

  

  И что ж? я тебя не забыл.

  

  

  

  

   3

  

  

  

   (ОРДИНАРНОЕ)

  

  

  

   Ты меня любила,

  

  

  

   Я тебя любил, -

  

  

  

   Ты меня забыла,

  

  

  

   Я тебя забыл.

  

  

  

  <1861>

  

  

  

  

   421

  

  

  В самом деле, шли бы вы на взморье,

  

  

  Где в жемчужных звуках грохот льется.

  

  

  Вот где петь, так точно уж раздолье -

  

  

  Пойте всё, что на душе споется...

  

  

  Спелся вздор (ведь может же случиться!),

  

  

  Так никто о нем и не узнает;

  

  

  Над певцом там некому глумиться:

  

  

  Водяной пародий не слагает!

  

  

  Только знайте рифмами играйте:

  

  

  _Моря - вторя - лилий - белых крылий_...

  

  

  Много весу мысли не давайте -

  

  

  Песнь споется без больших усилий.

  

  

  А устали вы от песнопений,

  

  

  Наигрались в трелях ночи нежных -

  

  

  Ждет вас много новых наслаждений,

  

  

  Скромных, чистых, самых безмятежных:

  

  

  Понабравши _ракушек_ в лукошко,

  

  

  Рикошетом в море их швыряйте,

  

  

  Иль, пожалуй, помяучьте кошкой,

  

  

  Или хохот по морю пускайте!

  

  

  Но печатно в этом развлеченьи

  

  

  Лучше б вы не делали признанья:

  

  

  Что как вдруг да всё стихотворенье

  

  

  За ребячье примут лепетанье?

  

  

  1860 или 1861

  

  

  

  

   422

  

  

   Ох, время тяжкое настало!

  

  

   Нам смерть голодная грозит:

  

  

   Случевский, гений небывалый,

  

  

   "Молчанье строгое хранит".

  

  

   Не слышно страстных песен Кроля,

  

  

   Давно немотствует Кусков,

  

  

   З. Тур молчит... нет, ваша воля,

  

  

   А против нас устроен ков!

  

  

   Вот Страхов вдруг исчез куда-то,

  

  

   А он так много обещал,

  

  

   Когда кометою _мохнатой_

  

  

   Нам в "Русском вестнике" сиял!

  

  

   Крестовский наш ушел на взморье:

  

  

   Сбирает ракуш - p'tit malin! {1}

  

  

   Пропало важное подспорье!..

  

  

   Donnez, messieurs, aux orphelins! {2}

  

  

  

  

  ---

  

  

   Иль разве мы еще не сиры?

  

  

   Увы! поэтиков тех нет,

  

  

   Под чьи цевницы, дудки, лиры

  

  

   Легко слагался наш куплет!

  

  

   Ах, мы и голодны и нищи,

  

  

   Как истощился весь запас

  

  

   Рифмованной, духовной пищи,

  

  

   Какой они питали нас!

  

  

   И вот мы в страхе и печали

  

  

   Возносим к вам свой томный глас:

  

  

   Уж вы _для славы_ пописали,

  

  

   Создайте что-нибудь _для нас_!

  

  

   О, не оставьте меньших братии!

  

  

   Внемлите нашему refrain: {3}

  

  

   Не всё творить для хрестоматий -

  

  

   Donnez, messieurs, aux orphelins!

  

  

   1860 или 1861

  

  

   {1 Плутишка! (франц.) - Ред.

  

  

   2 Господа, подайте сиротам! (франц.) - Ред.

  

  

   3 Припев (франц.). - Ред.}

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  407. И. 1860, No 8. Все пародии Ломана, появившиеся в И, включены в его фельетоны "Литературные вариации", напечатанные под псевдонимом: Н. Л. Гнут. Пародия на стих. Ф. И. Тютчева:

  

  

   Пошли, господь, свою отраду

  

  

   Тому, кто в летний жар и зной,

  

  

   Как бедный нищий, мимо саду

  

  

   Бредет по жаркой мостовой и т. д.

  У Тютчева: "Как нищий" и "жизненная тропа" вообще; у Ломана тема переведена в социально-бытовой план: у него действительно бедняк, которому недоступны жизненные блага. Милютины лавки - см. примеч. 175. Гомар - омар, морской рак.

  408. И. 1860, No 39. Пародия на стих. Ф. И. Тютчева "Успокоение (Из Ленау)" (РВ. 1858, авг., кн. 2; в собрании стихотворений оно напечатано с рядом изменений). Цитаты из него, местами, впрочем, значительно измененные, Ломан выделил курсивом.

  409. И. 1860, No 8. Пародия на одноименное стих. К. К. Случевского ("Совр.". 1860, No 1). Первые значительные выступления Случевского в печати вызвали восторженные отзывы Ап. Григорьева и, напротив, были приняты в штыки Добролюбовым и И. "И какие удивительные люди поэты, подобные г-ну Случевскому! - иронически пишет Ломан. - Сейчас видно, что у них в голове что-то не так, как у других людей. Если мы с вами, г-н редактор, вздумаем пойти на кладбище да улечься на могильную плиту - что из этого будет? Бока заболят, комары искусают лицо - и только. Пошел г-н Случевский, прилег - и видит, как грибы растут, и слышит, как мертвые говорят. Удивительный слух и удивительное зрение! Мертвец очень деликатно просил г-на Случевского полежать за него час-другой в гробу, пока он совершит свою прогулку по белому свету. Но г-н Случевский не согласился - и умно сделал. Не писать бы ему больше элегий, а нам бы не читать их. Содержание элегии, рассказанное мною, довольно неправдоподобно, но в этом самом я и вижу торжество таланта г-на Случевского и совершенное понимание им законов искусства... Я с удовольствием еще сообщу вам, г-н редактор, несколько вариаций, если только журнал ваш радушно откроет им свои страницы и г-н Случевский и подобные ему писатели не перестанут путешествовать по кладбищам и рассказывать публике, что они там видели и слышали". Матлот - танец. Содружество идей - выражение Ап. Григорьева. Вспомнил случай я и т. д. Намек на непристойные стишки "На кладбище ветер свищет...".

  410. И. 1860, No 25. Пародия на стих. К. К. Случевского "Мемфисский жрец" (ОЗ. 1860, No 3). Загл. взято из драмы Ф. Шиллера. Иронизируя над отзывом о Случевском Ап. Григорьева ("Беседы с Иваном Ивановичем о современной нашей словесности и о многих других вызывающих на размышление предметах" // СО. 1860, No 6), пользуясь многими его выражениями, Ломан пишет: "Если вы обратили внимание на форму этого произведения - на размер стиха, отдельные выражения, эпитеты, то, конечно, убедились, что тут нечто лермонтовское слилось с майковским, потом еще раз с майковским, потом с меевским да еще с фетовским, и образовало нечто такое особое, что вам не остается ничего другого, как только развести руками. Если вы рассматривали это стихотворение со стороны вымысла, необыкновенная сила поэтического творчества должна была поразить вас, так сказать, на первом шагу. Перечитайте какие хотите исследования об египетской мифологии и древностях, какие хотите истории Египта и потом скажите - нашли ли вы где-нибудь, чтоб египетским жрецам воздвигали храмы, курился фимиам и вообще воздавались божеские почести? Нет, уж и не беспокойтесь - все это плод могучей фантазии нашего поэта!" В пародии довольно точно воспроизведена сюжетная схема стихотворения Случевского, но вместо жреца, причисленного к лику богов, и первой жрицы в ней фигурируют квартальный надзиратель и некая женщина, пришедшая к нему по делу о денежном взыскании. Вмале - вскоре. Фрейя - в скандинавской мифологии богиня плодородия, любви и красоты. Петрополь - Петербург. Насчет билета сочиненье. Речь идет о так называемом желтом билете - паспорте, выдававшемся в дореволюционное время проституткам.

  411. И. 1860, No 36. Пародия на стих. К. К. Случевского "Давным-давно тебя похоронил я..." ("Совр.". 1860, No 5). Вот его содержание. Поэт, обращаясь к женщине, которую он когда-то любил и которая уже умерла, говорит, что давным-давно на душу его "живительное время Спустило то тревожное забвенье, С которым мысль о прошлом горе легче". Но вдруг он узнает, что, умирая, она ему изменила: "Как будто Смерть, щеки твоей касаясь, Проклятый поцелуй на ней оледенила". Мысли поэта устремляются "в какое-то чудесное пространство, В пространство дальнее без времени и места", и он отправляется на поиски возлюбленной. В пути он видит, как "На неподвижной и сквозной лазури Всплывали месяцы и снова потухали, Леса сосновые качали головами" и т. д. Наконец он находит ее в некой "храмине". Она лежит на пышном ложе, "тысячи лампад Горели и дымились, а со сводов Смотрели чьи-то выцветшие лики, Горя окладами и яркой позолотой". Долго вглядывается поэт в ее лицо. Румянец на ее щеках так свеж, от нее веет "Такою светлою, спокойною весною - Что грешной мысли зла и преступленья Перед тобой родиться не могло". Но вдруг она поднимает веки, и вместо глаз поэт видит две глубокие, налитые кровью впадины.* "И понял я, кто обольстил тебя И для кого ты другу изменила... И стал я звать таинственную Смерть, Как заклятого, кровного врага, На грозный бой..." Смерть не появилась, но своды храмины зашевелились, "лики заморгали", тревожно вспыхнули лампады, поэт почувствовал свое ничтожество и бессилие. "И мне казалось, будто подо мной Земля и небо быстро укатились; А на обломках мира восседал Какой-то грозный, неподвижный призрак В венце из звезд кровавых и комет, Осыпанный иссохшими костями И освещаемый порой зловещим блеском Из бездны ночи - мрачной и пустой!" Все это высмеяно Ломаном как бред помешанного. Он использовал в пародии и ряд других стихотворений Случевского. Ст. И наконец печатно повестил и след. - намек на стих. "Мои желанья" ("Совр.". 1860, No 3); ст. Вся даль была в светящихся руках - на стих. "Снега"; ст. По призракам Ночь важно восходила и след. - на стих. "Вечер на Лемане" ("Совр.". I860, No 2); ст. И слышно стало, как росла былинка и след. - на стих. "Статуя" ("Совр.". 1860, No 1). Десница - правая рука и вообще рука. Ферт - самодовольный, развязный, наглый человек. Карсель - старинная лампа.

  412. И. 1860, No 39. Пародия на стих. В. В. Крестовского "А весна, как струна, занывает в груди..." из цикла "Весенние ночи" (ОЗ. 1860, No 4). "Чтоб придать своей вариации более выразительности, - пишет Ломан, - поживился стишком из другой пиески г. Крестовского. Поэт, восхищенный тишиною ночи, восклицает: "Вся ночь - один аккорд, один безмолвный хор!"" Речь идет о стих. "Но боже! как забыть..." из того же цикла Крестовского. Курсивом выделены слова Крестовского. Упоминая Л. А. Мея и Н. М. Языкова, Ломан имеет в виду их эротические стихотворения. До истомы читать станем Фета. В первоначальной редакции стих. Крестовского было еще одно (последнее) четверостишие, позже отброшенное поэтом:

  

   И уж бог весть куда забредем без следа,

  

   Нацелуемся с ней до рассвета,

  

   И забудемся вновь так истомно тогда

  

   Над весенней страницею Фета.

  413. И. 1860, No 39. Пародия на стих. В. В. Крестовского "О взгляни ты: голубые звезды робко блещут..." из того же цикла. "Замечаете ли? - читаем в фельетоне Ломана, - все в природе притихло, все робеет и дичится оттого, что нерешительна милая поэта; но открой она окошко, "отгони прочь детскую робость" - тогда совершится превращение и с самой природой. Мысль богатая! Вариируя ее, я попробовал изобразить природу в оба момента: и до взгляда милой и после взгляда". Слова боязливо, тайком, украдкой и пр. не являются цитатами, но воспроизводят основной мотив стихотворения Крестовского; кончается оно той же строкой, что и пародия.

  414. И. 1860, No 39. Пародия на стих. В. В. Крестовского "И в саду тишина..." из того же цикла. Ланиты - щеки.

  415. И. 1860, No 39. Пародия на весь цикл "Весенние ночи". Положено на музыку В. Т. Соколовым. Клубника - "клубничка", нечто нескромное, скабрезное, эротическое.

  416. И. 1860, No 39. Это одновременно и ответ на "Послание к Н. Л. Гнуту" Пр. Преображенского (Н. С. Курочкина) (стих. 358) и пародия на стих. Л. А. Мея "Знаешь ли, Юленька, что мне недавно приснилося...". Пародия связана со стих. Некрасова "Мне жаль, что нет теперь поэтов", также направленным против эпигонской поэзии. Последние строки этого стихотворения таковы:

  

  

   Что нет Туманских и Трилунных,

  

  

   Не пишет больше Бороздна,

  

  

   И нам от лир их сладкострунных

  

  

   Осталась память лишь одна...

  Будто восстали из тлена Ершовы, Трилунные. Здесь, очевидно, имеется в виду не столько "Конек-горбунок", сколько лирика и поэмы Ершова в духе эпигонского романтизма 1830-х годов.

  417. И. 1860, No 49. Пародия на перевод П. Сонина "Из А. Шенье" ("Душе становится легко хотя на миг..."), напечатанный в СО. 1860, No 36.

  418-420. И. 1861, No 49. Пародия на русских подражателей Гейне. "По-моему, требовать смысла от каждого стихотворения, - издевательски пишет Ломан, - значит ограничивать свободу поэтического творчества. Этак, чего доброго, еще захотят, чтоб в стихотворных переводах воссоздавалась и самая идея подлинника и красоты его формы. Помилуйте! да при таких стеснительных условиях на первый же раз мы должны будем отказаться от удовольствия называть переводами и подражаниями три четверти стихотворений, которые до сей минуты считаем недурными переводами, хоть бы произведений Гейне, например. О подражаниях и говорить нечего: всем известно, как они пишутся! Попытается наш поэтик перевести какую-нибудь из гейневских песен, - не сможет, бедняжка, совладать с причудливой ее формой: та черта плохо передается, другая в размер стиха не укладывается, для третьей рифмы не прибрать - вот он и рассказывает содержание подлинника своими словами, называя это "подражанием". Говорят, что при таком способе передачи чужого произведения удерживается дух подлинника. Надо думать, так! Во всяком случае, мне очень хотелось бы представить на ваш суд несколько таких подражаний; но боюсь, что это займет очень много места... Чтоб как-нибудь помочь горю, все стихотворения a la Гейне, написанные нашими поэтиками, я разделю на три категории и в своих вариациях попробую воссоздать дух каждой из них". Ср. пародию Ломана со стих. Ю. В. Жадовской "Ты скоро меня позабудешь...", которое приобрело большую популярность благодаря написанным на его слова романсам М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского.

  421. И. 1861, No 49. Пародия на стих. В. В. Крестовского "Я б ушел от вас на берег моря..." ("Светоч". 1860, No 2).

  422. И. 1861, No 49. Автору приснился страшный сон. Поэты сговорились будто бы не печатать больше своих стихов, и искровцы лишились материала для пародий. "Ох, время тяжкое настало!" - жалобная песня, с которой они решили обратиться к замолкнувшим поэтам. Ломан проснулся в грустном настроении. Но оказалось, что опасения были совершенно напрасны: в литературе не произошло никаких изменений, и пародистам не угрожает безработица. Гений небывалый. Насмешка над высокой оценкой поэзии К. К. Случевского Ап. Григорьевым. "Молчанье строгое хранит" - несколько измененная строка из стих. Случевского "Он не любил еще..." ("Совр.". 1860, No 3). Когда кометою мохнатой. Намек на стих. Н. Н. Страхова "Комета" (РВ. 1860, июль, кн. 1). Крестовский наш ушел на взморье. Имеется в виду стих. Крестовского "Я б ушел от вас на берег моря...", которое высмеяно в предыдущей пародии Ломана. Цевница - свирель.