Льдов Константин - Стихотворения

  

  

  

  К. Н. Льдов

  

  

  

   Стихотворения --------------------------------------

  Поэты 1880-1890-х годов.

  Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание

  Л., "Советский писатель".

  Составление, подготовка текста, биографические справки и примечания

  Л. К. Долгополова и Л. А. Николаевой

  Дополнение по:

  Стихотворная сатира первой русской революции (1905-1907)

  Составление, подготовка текстов и примечания Н. Б. Банк, Н. Г. Захаренко и Э. М. Шнейдермана

  Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание

  Л., "Советский писатель", 1969

  OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

  

  

  

  

  Содержание

  Биографическая справка

  87. "Город полуночной грезой объят..."

  88. "Как пламя дальнего кадила..."

  89. Кармелитка. Средневековая легенда

  90. Спиноза. Легенда

  91. "Бледнеют полночные тени..."

  92. "Не знаю почему - недвижная природа..."

  93. Отшельник. Набросок

  94. "Когда, приникнув к изголовью..."

  95. "Смеркается. Тихо. Ни песен, ни шума..."

  96. "Всё движется стройно: плывут облака..."

  97. "Я не могу смотреть с улыбкою презренья..."

  98. "Я верю в тайны сновидений..."

  99. "Как слепо люди ненавидят..."

  100. "В осенний вечер дышит лес..."

  101. "В глуши сырой и ароматной..."

  102. "Скрывай сердечное волненье..."

  103. Всадник

  104. "Опять волнует вдохновенье..."

  105. "Бывают дни, когда священную тревогу..."

  106. Идол

  107. Последний день

  108. "Чей разум, звезды, вас возвысил..."

  109. "Небо смеется... Полуденным блеском..."

  110. "Кто поймет, кто разгадает..."

  111. Астра

  112. "Позабыла душа о минувшем своем..."

  113. Слепцы

  114. "Ночь. Не сплю, томит забота..."

  115. Паладин

  116. "Твоей красой любуясь жадно..."

  117. "Потускнели огни..."

  118. "Я на старинный лад пою..."

  119. "И мне безумие дано..."

  120. "Мятежный хмель разлит в природе..."

  121-128. <Из цикла, посвященного А. М. Микешиной-Баумгартен>

  1. "Вчера всю ночь стучался в стекла..."

  2. "Ночь умерла. В тумане синем..."

  3. "Отбросив земные одежды..."

  4. "Вот они - крутые верхние ступени..."

  5. "Убийца предстал пред судом..."

  6. "Думал я: бесплодно годы протекли..."

  7. Сумерки

  8. Мгла

  

  

  

  

  Дополнение

  131. Как перевелись юмористы

  Биографические сведения о Льдове скудны. Он не только препятствовал проникновению сведений о себе в печать, но всячески избегал - вопреки установившейся писательской традиции - какойлибо огласки или даже простого упоминания своего имени публично. Такая позиция приводила в недоумение газетных репортеров. А. А. Измайлов жаловался: "Странный человек, перешедший рубеж тридцатилетия общественной деятельности и не справивший ни одного юбилея, не желающий справить его и теперь, и готовый считать юбилейный день - днем траура! Странный писатель, - кажется, единственный из всех моих собратий, который "просил не писать" о нем и сам написал за всю жизнь одно письмо в редакцию в три строки!" {"Биржевые ведомости", 1908, No 10 717, 18 сентября.} В результате ни одно из справочных изданий начала века не содержит о Льдове никаких сведений.

  Константин Льдов (Витольд-Константин Николаевич Розенблюм) родился 1 мая 1862 года в семье доктора медицины. Окончив в Петербурге гимназию, он начал жить самостоятельно. Он не продолжил ученья, а целиком отдался писательству, к которому его неудержимо влекло с самой юности (первое его стихотворение было напечатано, когда автору едва исполнилось шестнадцать лет). Ко времени выхода в свет первого поэтического сборника (1890) Льдов уже участник многих журналов ("Вестник Европы", "Северный вестник", "Нива" и другие) и одной из самых распространенных газет - "Биржевые ведомости". Он активно посещает "пятницы" К. К. Случевского, где знакомится со многими видными литераторами того времени. В 1891 году он обращается к Случевскому с предложением об издании коллективного стихотворного сборника в помощь нуждающимся литераторам. В истории русской поэзии это был первый замысел создания коллективного сборника. {См.: "День поэзии", М., 1964, с. 170-171.}

  В 1892 году он печатает и первый свой роман - "Лицедей", прошедший, однако, незамеченным. В это же время он знакомится с Л. Я. Гуревич и сближается с новой редакцией реорганизованного ею журнала "Северный вестник". 90-е годы - едва ли не самый важный период в жизни Льдова. Вот каким вспоминает поэта Гуревич: "Познакомилась с Льдовым, который был в то время исступленным почитателем Канта и Волынского вместе, поражал непрерывно гудящим голосом и вдохновенным поворотом головы с длинными, как подобает поэту, волосами и трогал своим искренним презрением ко всему житейскому, своим фантасмагорическим существованием с весьма случайными заработками и даже своим старым фраком, в который слишком часто облачался взамен сюртука, ибо за сюртук больше давали в закладе". {"Русская литература XX века, под ред. С. А. Венгерова", т. 1. М., 1914, с. 240.} Гуревич стала для Льдова объектом сильного и продолжительного чувства, граничившего с поклонением. Чувство это осталось без ответа, что и наложило отпечаток драматизма на все раннее творчество Льдова.

  В конце 90-х годов Льдов познакомился с дочерью известного скульптора и художника М. О. Микешина Анной Михайловной, по мужу Баумгартен. Новая привязанность оказалась в жизни Льдова сильной и продолжительной. Он посвящал Анне Михайловне стихи и книги, завещал ей право собственности на все свои труды и сочинения, утверждал, что "еще не было на свете женщины, способной так улавливать мельчайшие оттенки и изгибы художественного слова и философской мысли". {ПД.} Он несколько успокоился, наладил быт, приобрел постоянную службу - вначале в редакции журнала "Огонек", затем в газете "Биржевые ведомости". В 1901 году он и сам попытался издавать газету "Еженедельник искусств и литературы", которая, однако, успеха не имела и прекратилась на одном из первых номеров.

  К этому времени Льдов был уже автором трех стихотворных сборников. За один из них ("Отзвуки души") Академия наук присудила ему почетный отзыв имени Пушкина. Он знакомится и сближается с И. Е. Репиным и его семьей, оказывает услуги жене Репина Нордман-Северовой в пропаганде ею идеи женской эмансипации. Во время одного из посещений Льдовым дачи Репина Пенаты Репин сделал карандашный набросок его портрета. {Воспроизведен в журн. "Огонек", 1908, No 38.}

  К концу 1890-х и началу 1900-х годов относится создание Льдовым ряда стихотворных и прозаических произведений, посвященных одной героине - Анне Михайловне Микешиной-Баумгартен. Сам Льдов никогда в самостоятельный цикл их не объединял, но объективно это именно цикл, все произведения которого связаны и обликом героини, возлюбленной поэта, к которой они обращены, и темой преодоления, благодаря ее духовной помощи, тягот земного бытия. Это была традиция, широко представленная в то время в лирике Александра Блока, автора "Стихов о Прекрасной Даме", в которых воплощена та же лирическая концепция, что и в стихотворном цикле Льдова.

  Во второй половине 1913 года Льдов уехал в путешествие по Европе. На возвратном пути из Испании он поселился в Париже и попытался наладить издание русской газеты под названием "Иностранец". Газета шла вначале плохо, но вскоре упрочилась и даже стала приносить некоторый доход. С началом войны, однако, дела резко пошатнулись. "Паника безмерная, неслыханная и невиданная, - писал Льдов из Парижа, - они (французы. - Ред.) чувствуют себя уже совершенно разбитыми без единого выстрела. Всюду чудятся им шпионы; вчера меня уверяли, что вслед за мобилизацией в четверо суток вышлют всех иностранцев, даже нас, русских. Платить никто никому не хочет; моя газета, теперь уже окончательно сформированная, вероятно, погибнет". {Отдел рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). В дальнейшем ссылки на это архивохранилище будут даваться сокращенно: ГПБ.}

  Прожив последние сантимы, Льдов отправился на родину. Ехать надо было через Стокгольм и Лондон. Преодолев многочисленные трудности, в сентябре 1914 года он вернулся в Петроград. Здесь уже многое изменилось. Его одолевают мысли о том, что жизнь прошла, а сделать он так ничего и не успел. "Мне все кажется, что я уже безнадежно запоздал и никогда не научусь даже азбуке". {ПД.} Он окончательно замыкается в себе. В тиши и уединении он музицирует сочиняет вальсы (Льдов был неплохой музыкант), переводит с немецкого, польского. (Еще раньше широкую известность получил его перевод юмористической повести для детей В. Буша "Макс и Мориц".)

  После Октябрьской революции, в 1917 или 1918 году, Льдов снова уехал за границу - на этот раз навсегда. Дальнейшая судьба его неизвестна. Последнее печатное известие о нем, которое удалось разыскать, относится к февралю 1918 года. Находился Льдов в это время в Париже и собирался отправиться в Испанию или Италию. {См.: "Опыты", Нью-Йорк, 1953, кн. 1, с. 183.}

  Льдовым было издано три основных сборника стихотворений: в 1890 году ("Стихотворения"), в 1897 году ("Лирические стихотворения") и в 1899 году ("Отзвуки души"). Кроме того, в 1891 году, к пятидесятилетию со дня гибели Лермонтова, которого Льдов очень чтил, он издал небольшой сборник стихотворений "Памяти Лермонтова".

  

  

  

  

   87

  

  

   Город полуночной грезой объят;

  

  

   Точно дыхание спящей земли,

  

  

   Струны воздушные тихо звенят

  

  

  

   Где-то вдали..

  

  

   Точно в аккорд мелодичный слились

  

  

   Отзвуки в вечность ушедшего дня...

  

  

   Кто-то мне шепчет как будто: "Молись,

  

  

  

   Друг, за меня...

  

  

   Я истомился в чаду суеты,

  

  

   Скинуть не в силах я бремя забот,

  

  

   Скорбь тяжелее могильной плиты

  

  

  

   Сердце гнетет.

  

  

   День пережитый прошел без следа,

  

  

   Нечем в молитве его помянуть...

  

  

   Больно без милого сердцу труда

  

  

  

   Жить как-нибудь.

  

  

   Плакать - нет слез, и молиться - нет слов...

  

  

   Друг, если можешь, поплачь за меня

  

  

   И помяни на молитве рабов

  

  

  

   Праздного дня!"

  

  

   1887

  

  

  

  

   88

  

  

   Как пламя дальнего кадила,

  

  

   Закат горел и догорал...

  

  

   Ты равнодушно уходила,

  

  

   Я изнывал, я умирал...

  

  

   И догорел костер небесный,

  

  

   И отзвучали струны дня,

  

  

   И ты, как день, ушла прелестной

  

  

   И странно чуждой для меня.

  

  

   Зажгутся вновь огни заката

  

  

   И зорь прозрачных янтари,

  

  

   Лишь зорям счастья - нет возврата.

  

  

   Ночам сердечным - нет зари!

  

  

   1887

  

  

  

   89. КАРМЕЛИТКА {*}

  

  

  

  Средневековая легенда

  

  

   Луна, как факел, осветила

  

  

  

   Безмолвный сад;

  

  

   В лазури звездные кадила

  

  

  

   Чуть-чуть дрожат...

  

  

   В ограде звякнула калитка,

  

  

  

   Шуршит сирень,

  

  

   И молодая кармелитка

  

  

  

   Скользит, как тень.

  

  

   Трепещет грудь под рясой черной,

  

  

  

   Раскрыт клобук,

  

  

   И четки змейкою проворной

  

  

  

   Ползут из рук.

  

  

   Вдохнул ей замысел греховный

  

  

  

   Учитель зла...

  

  

   "Ты звал меня, отец духовный, -

  

  

  

   И я пришла".

  

  

   Но, вместо страстного объятья,

  

  

  

   Сердечных слов,

  

  

   Над ней раздалися проклятья

  

  

  

   И звон оков.

  

  

   "Покайся, грешная черница!

  

  

  

   Забывши стыд,

  

  

   Ты не монахиня - блудница,

  

  

  

   Твой грех открыт!

  

  

   Тебе - костер, тебе - отрава

  

  

  

   И мрак могил...

  

  

   Я искусил тебя лукаво -

  

  

  

   Но искусил".

  

  

   Она трепещет в смертном страхе,

  

  

  

   Звучат ключи.

  

  

   Идут суровые монахи,

  

  

  

   Как палачи.

  

  

   Упали темные одежды,

  

  

  

   Обнажена,

  

  

   Без покаянья, без надежды

  

  

  

   Стоит она...

  

  

   Судья с пергаментного свитка

  

  

  

   Сорвал печать, -

  

  

   И услыхала кармелитка:

  

  

  

   "Замуровать!"

  

  

   И скрылась тайна в темной нише,

  

  

  

   Исчез тайник,

  

  

   И замирал всё тише, тише

  

  

  

   Предсмертный крик.

  

  

   Октябрь 1887

  {* Кармелитка - монахиня католического ордена. Явления, подобные описанному в этом стихотворении, конечно, давно уже отошли в область исторического, почти легендарного прошлого.}

  

  

  

   90. СПИНОЗА

  

  

  

   Легенда {*}

  

  

  

  

  

   Посв<ящается> А. Л. Ф<лексер>у

  

  

  

  

  Nec ridere, nec lacrimari, sed intelligere.

  

  

  

  

  

  

  

  

   Spinosa {**}

  

  

   Затмился день. Ночная мгла,

  

  

   Как паутина, облегла

  

  

   Все очертанья... Амстердам

  

  

   Безмолвен, пуст, как людный храм,

  

  

   Когда обедня отошла, -

  

  

   И небо куполом над ним

  

  

   Сияет бледно-голубым...

  

  

   С террасы низкой в темный сад,

  

  

   Глубокой думою объят,

  

  

   Выходит юноша... Кругом

  

  

   Льют гиацинты аромат,

  

  

   В аллеях тополи шумят

  

  

   И точно сыплют серебром...

  

  

   Но бледный юноша идет

  

  

   Так ровно, медленно вперед -

  

  

   И, только выйдя из ворот,

  

  

   Последний взгляд, прощальный взгляд

  

  

   Бросает горестно назад...

  

  

   Как догоревшая звезда

  

  

   С зарею гаснет без следа,

  

  

   Так в сердце гаснет у него

  

  

   Святое чувство... Божество

  

  

   Само низвергнуло себя,

  

  

   Само алтарь разбило свой,

  

  

   И, всё минувшее губя,

  

  

   Слилось со тьмою вековой...

  

  

   Как обманулся он, любя!

  

  

   Пред кем клонил свое чело!..

  

  

   Но солнце разума взошло,

  

  

   И смолкло сердце... Мощный ум

  

  

   Разгонит тень печальных дум,

  

  

   И свет обманчивый любви

  

  

   В сияньи радостной зари

  

  

   Затмится скоро навсегда...

  

  

   Так догоревшая звезда

  

  

   С зарею гаснет без следа...

  

  

   И бросил он последний взгляд

  

  

   На этот дом, на этот сад,

  

  

   Где столько радостных минут

  

  

   Дано Олимпией ему...

  

  

   Как увлекал их общий труд,

  

  

   Отрадный сердцу и уму!

  

  

   Как звучен был в ее устах

  

  

   Латинский стих, певучий стих!..

  

  

   В очах, как небо голубых,

  

  

   Сквозила мысль...

  

  

  

  

  

  И он в мечтах,

  

  

   В мечтах полуночных своих

  

  

   Ее так нежно называл -

  

  

   Своей подругой... Он мечтал

  

  

   По жизни тесному пути

  

  

   Ее любовно повести, -

  

  

   Но счастья пенистый бокал

  

  

   Из рук невыпитым упал...

  

  

   Богач пустой, голландский Крез,

  

  

   Пленился нежной красотой, -

  

  

   И дождь рассыпал золотой

  

  

   У ног прелестной, как Зевес...

  

  

   И, как Даная смущена,

  

  

   Позорный дар взяла она, -

  

  

   Как дар, ниспосланный с небес...

  

  

   Невольный зритель, в этот миг

  

  

   Он бездну горести постиг,

  

  

   И всё доступное уму

  

  

   Понятным сделалось ему...

  

  

   Бессильным юношей входил

  

  

   Он так недавно в этот дом, -

  

  

   Но вышел мыслящим бойцом

  

  

   И взрослым мужем, полным сил...

  

  

   И, взор глубокий отвратив

  

  

   От стен, где юности весна

  

  

   Навеки им погребена,

  

  

   Пошел он вдаль, как на призыв

  

  

   Незримых гениев... И в нем,

  

  

   Как будто выжжена огнем,

  

  

   Блеснула мысль - и думал он:

  

  

   "К чему бесцельный, жалкий стон,

  

  

   К чему бессилия печать

  

  

   На тех, кто в силах - _понимать_!"

  

  

   И тихо взор он опустил...

  

  

   Он _понял_ всё - и всё _простил_.

  

  

   Май 1888

  {* У амстердамского врача Фан ден Энде была дочь Олимпия красивая девушка, хорошо владевшая латинским языком. Сохранилась легенда, что Спиноза, пожелав научиться этому языку, одно время был ее ревностным учеником и... поклонником. Расчетливая девушка предпочла, однако, стыдливому и робкому философу богатства молодого гамбургского купца Керкеринга, умевшего подкреплять свои притязания жемчужными ожерельями, кольцами и другими соблазнами.

  ** Не смеяться, не плакать, но понимать. Спиноза (лат.). - Ред.}

  

  

  

  

   91

  

  

  

  Бледнеют полночные тени;

  

  

  

  Я в комнату тихо вошел...

  

  

  

  Букет из лиловой сирени

  

  

  

  Поставил мне кто-то на стол.

  

  

  

  Вокруг всё полно ароматом

  

  

  

  Весенних, душистых цветов, -

  

  

  

  И в сердце, волненьем объятом,

  

  

  

  Слагается песня без слов.

  

  

  

  Какой-то мелодией дивной

  

  

  

  Душа молодая полна, -

  

  

  

  И слышится голос призывный,

  

  

  

  И манит меня из окна...

  

  

  

  Я знаю, ты спишь, дорогая,

  

  

  

  Но слышится все-таки мне,

  

  

  

  Как, имя мое называя,

  

  

  

  Уста твои шепчут во сне...

  

  

  

  Во сне ты цветы мне бросаешь,

  

  

  

  Так сладко волнуется грудь, -

  

  

  

  Ты нежно меня призываешь,

  

  

  

  И хочешь меня оттолкнуть...

  

  

  

  Томительно радостны грезы,

  

  

  

  Ты вся - вдохновенье любви,

  

  

  

  И льются счастливые слезы

  

  

  

  На белые руки твои...

  

  

  

  Но завтра, я знаю, сурово

  

  

  

  Ты будешь себя упрекать, -

  

  

  

  И к вечеру влюбишься снова,

  

  

  

  А утром разлюбишь опять!

  

  

  

  1888

  

  

  

  

   92

  

   Не знаю почему - недвижная природа

  

   Мне кажется подчас так явственно живой,

  

   Как будто дышит всё - от облачного свода

  

  

  

   До травки полевой.

  

   В раскатах вешних бурь мне слышатся угрозы,

  

   В прибое мощных волн - напевы божества,

  

   И в эхо - чей-то стон, и в шелесте березы -

  

  

  

   Влюбленные слова.

  

   И, мнится, небеса, созвездия и скалы

  

   Мечтательно грустят и молятся, как я,

  

   И грезят ландышей склоненные бокалы

  

  

  

   О тайнах бытия...

  

   1888

  

  

  

   93. ОТШЕЛЬНИК

  

  

  

  

  Набросок

  

  

  В бору ароматном, где сосны и ель