Катенин Павел Александрович - Инвалид Горев

тветил: "Пожалуй!"

  

   Горев за делом: чинит, чертит и пишет

  

   Ведомость, сказку, записку, словом, бумагу;

  

   Пишет на славу, на диво всей волости Спасской.

  

   Грамоты выучен он не на медные деньги;

  

   Чистым брал серебром московский учитель

  

   Князя Селецкого. Князь - Макаров ровесник,

  

   Выкормок груди одной; кормилицы сына

  

   К братцу водили играть, и учили их вместе

  

   С год, до отъезда в столицу княжого семейства.

  

   В почерке сила своя, а в смысле другая.

  

   Всю перерыв до листа лоскутную кипу,

  

   Видит бестолочь Горев: очередь сбита,

  

   Пропусков тьма, а инде записано дважды,

  

   В справках ошибки, и в счетах неверны итоги.

  

   Он, как усердный делец и честный служивый,

  

   Сыну все показал: "Поправить,- мол,- надо".

  

   Тот туда и сюда: "Без батюшки-тестя

  

   Мне-де нельзя; оно же вам, батюшка, трудно,

  

   Мы уж кой-как"... (себе на уме - "наплутуем").

  

   Взял бумаги и запер. Отец в недоумье:

  

   "Что не в угоду?" Не глуп, а зело недогадлив,

  

   Кончив одно, за что другое приняться?

  

   В поле - плохой работник: отвычка и раны;

  

   Воду таскать, колоть дрова и лучину,

  

   Нянчить внучку, когда родимой не время,-

  

   Радости мало во всем; а горше под старость

  

   Быть меньшим, и где же? - в родительском доме.

  

   Сын и сноха - хозяева; Таня, их ангел,

  

   Как ни мала, что хочет - то делает; земский

  

   Вживе клад, а сдохнет - вдвое и дорог;

  

   Дура Маланья все ж половинщица; дай-ко

  

   Денег Мавра Петровна,- матушкой будет.

  

   Батюшка что? Седьмая спица, сердечный!

  

   Вкралась скорбь, змеей обвилася по сердцу,

  

   Есть, ни пить не дает и сон прогоняет.

  

   Злее нет болезни; чуму и холеру

  

   Худо, а лечат врачи; но кто же от скорби

  

   Врач? К кому прибегнуть? К господу-богу.

  

   Молится Горев; чуть обедня - ив церковь.

  

   В постный праздник Усекновенья предтечи

  

   После службы зашел он к земскому-свату;

  

   Гостя застал: слуга господский по платью!

  

   "Чей?" - спросил. "Селецкого князя".- "Какого?" -

  

   "Князь один: Александр Михайлович".- "Разве

  

   В Бареве он?" - "Давным-давно".- И Макару,

  

   Знать, любопытному, все рассказал он подробно:

  

   "В гвардии князь служил лет десять; в походе

  

   Прусском был капитан, полковник на новый

  

   Год, и женился; выбрал невесту из немок,

  

   Софью Романовну, дочь старика генерала;

  

   Как по фамильи - не в память: мудреная, с фоном.

  

   Славная барыня, даром что немка! Как с мужем

  

   В душу жила! Добра как много творила!

  

   Как умела по-нашему! Русская словно!

  

   Бог ей не дал веку: на первом ребенке

  

   Стала хилеть, со вторым скончалась. С печали -

  

   Князь в отставку, свету челом, да в деревню.

  

   Только и было отлучки в год ополченья.

  

   С ним в чужие края ходил ненадолго;

  

   В прочем - ни пяди. Живет келейным монахом,

  

   Тешится Мишей сынком и сам его учит

  

   Он охотник учить; на выбор крестьянских

  

   Взял с полсотни ребят, и в Бареве школу

  

   Для пользы крестьянской завел: присмотр и порядок!

  

   Старшим - бедный поручик с ногой-деревяшкой

  

   Ундер гвардейский под ним и два рядовые.

  

   Видно, что были служивые; правда, до гроба

  

   Хлеб им, приют, содержанье и - доброе слово".-

  

   "Нынче дома ли князь?" - "И, ведомо! Завтрв

  

   Он имянинник; гости будут, и в город

  

   Ездил я за тем - купить из припасов.

  

   Завтра в нашем селе что светлая пасха".

  

   Горев думать: "Барин добрый, полковник

  

   Мы с ним играли: дай, схожу я поздравлю

  

   С ангелом! Там же покойница спит на кладб_и_ще -

  

   Матушка: чуть ее помню; но все по усопшей

  

   Богоугодное дело - отпеть панихиду".

  

   Княжий закупщик уехал; Макар же, чтоб лишних

  

   Верст не мерять, в Спасском остался до _у_тра.

  

   Встал с зарей, оделся чисто и с солнцем

  

   В ход пошел; а ходу часа ему на два.

  

   В Бареве все на ногах; пестреет народом

  

   Красный двор: мужики кто в синем, кто в смуром;

  

   Бабы в кат_а_х, в стамедных цветных сарафанах;

  

   Дичи, ягод, меду, яиц, полотенец

  

   (Барину всё на поклон) разложено пропасть.

  

   Парни все под гребенку, в сереньких куртках,

  

   Бойкие, бегают; издали смотрит служивый

  

   Важный, о двух крестах и о двух же медалях.

  

   Горев вежливо с ним в знакомство, в беседу:

  

   То, да се, да житье каково? - "Хорошо бы.-

  

   Тот в ответ,- да мало нас, а мальчишек

  

   Много баловней. С прошлой недели товарищ

  

   Слег в больницу от старых свинцовых орехов.

  

   Я да ундер. Поручик, его благородье,-

  

   С князем либо с князьком; ему ж не по чину

  

   С нами: взглянет, прикажет, что надо, и полно.

  

   Хочем просить еще бы кого, да не сыщешь

  

   Скоро нашего брата здесь в околотке".

  

   Вот меж тем и звон пошел с колокольни;

  

   Вот из дверей на крыльцо офицер колченогий;

  

   Жалко! лет тридцати, и собою красавец:

  

   "Смирно,- мол,- братцы; князь сейчас!" И притихли.

  

   Подлинно, з_а_ словом, сам имянинник, и с сыном

  

   (Что за дитя: херувим!) выходит. Поклоны

  

   Тут от всех, поздравленья, подарки; хозяин

  

   Ласково всем отвечал и после обедни

  

   В гости звал пировать. Тут выступил Горев:

  

   "Здравья желаю, ваше сиятельство".- "Здравствуй,

  

   Брат сослуживец. Давно ли здесь и отколе?

  

   Как зовут?" - "Нельзя меня вам припомнить:

  

   Очень давно; а меня знавали вы". - "Стыдно,

  

   Только забыл: виноват; скажись".- "Я - Макарка,

  

   Сын кормилицы Домны; звалс_я_ постреленком".

  

   Князь улыбнулся, и в бледном лице его краска

  

   Вдруг проступила: взыграли детские лета.

  

   "Помню,- сказал он,- очень помню! Спасибо,

  

   Старый знакомый, что ты навестил. Не подумай:

  

   В шутку - твой приход мне лучший подарок.

  

   Домна рассталась с детьми, чтоб ехать с питомцем:

  

   Столько любила! Мне грех забыть, и на память

  

   Каменный крест поставил ей на могилу". -

  

   "Бог за милость продли вам несчетные годы,-

  

   Молвил Макар,- и сыну и внукам во веки".

  

   Оба рады бы всплакать, да совестно. Странно!

  

   Нет похулы в слезах, а люди смеются.

  

   Вот трезвон, и в церковь пора. От молебна

  

   Князь - к себе отдохнуть, и призвал Макара:

  

   С детства его не видав, хотелось проведать,

  

   С толком ли он человек и многого ль стоит.

  

   Горев делом смекнул; рассказывал просто,

  

   Лишних слов не вводя. Довольно и правды:

  

   Пусть формуляр в Желнихе; свидетельство ранам

  

   Носит он за пятью печатями на теле.

  

   Речь складна: дураком не создан с природы;

  

   Видел не мало всего, а вытерпел боле:

  

   Мог поумнеть. Искони несчастье и разум

  

   Вместе свыклись, друг не ходит без дружки -

  

   Ум и кличет беду, и крепится бедою.

  

   Князю понравился Горев; открыл он бумажник,

  

   Вынул сто рублей: "Возьми-ка, служивый!"

  

   Тот не берет. "Ты, друг мой, чинишься напрасно.

  

   Верю, своих у тебя есть сотня, другая;

  

   Но и третья не лишняя: так ли?" - "Бесспорно,

  

   Ваше сиятельство: деньги хлеба не просят,

  

   Хлеб же дают; но взять от вас не посмею". -

  

   "Как! почему?" - "Есть просьба, крайняя нужда:

  

   Сто ли рублей? Не в пример: в ней страшно отказа". -

  

   "В чем? Скажи". - "Ох, ваше сиятельство, худо

  

   Дома житье! Четвертая нынче неделя:

  

   Ст_о_ит года царской службы. Бывало,

  

   Холод, грязь, сухарей ни крошки, а весел:

  

   Люди с тобой! Угольком на биваке закуришь

  

   Трубку - соси да болтай, и голод не пикнет;

  

   Перевязь чистишь, суму, ружье - и не скучно.

  

   Черные дни втерпежь, а мало ли красных?

  

   Здесь кому, на что я годен? На вымет!

  

   Поздно нашего брата учить послушанью;

  

   Знаем давно, и рады, лишь был бы начальник.

  

   Кто в полку?- Офицер, дворянин благородный,

  

   Ундер, фельдфебель, наш брат: поумнее, постарше,

  

   Тем и вышел; знает чин чина - и любо.

  

   Как же я покорюсь снохе либо сыну?

  

   Пусть и грубости нет, а всё уж большие;

  

   Всё их воля, и я... " Примолк, опасаясь

  

   Князю наскучить и в сердце растрогать кручину.

  

   "В чем же,- князь спросил,- ко мне твоя просьба?" -

  

   "Будьте отцом! У вас здесь школа ребятам,

  

   Учат и смотрят солдаты. Как тех, осчастливьте

  

   Так и Макара! Горев другого не хуже.

  

   Рад стараться до крови капли; ни платы

  

   Мне, ни одежи не надо; останусь доволен

  

   Харчем и пойкой: вам не в убыток, а я бы

  

   Вечно бога молил; и только надежды:

  

   Он да вы". - "Ты просишь слишком умильно,-

  

   Князь отвечал: - давно бы попросту молвил,

  

   Мне ж человек и нужен вместо больного". -

  

   "Слышал, ваше сиятельство; то мне и духу

  

   Придало: так уж я боялся!" - "Чего же?" -

  

   "Сам не знаю путем,- куста, как ворона!

  

   Сорок лет хожу по мытарствам: напуган!" -

  

   "Песня с концом; но мы не согласны в условьях:

  

   Даром слуг не беру, плачу по окладу.

  

   Брату грудному прибавил бы,- прочим обидно.

  

   Эту же сотню возьми не в счет, а в подарок".

  

   "Ваше..." - "Молчи! Горазд ли ты грамоте русской?"

  

   Радостный Горев тут и сам усмехнулся:

  

   "Разве изволили вы забыть Аполлоса

  

   Саввича с длинной указкой? - Смешон был покойник

  

   В розовом фраке и взбитых пуклях под пудрой".

  

   "Но тому давно: ты мог разучиться".

  

   "Новую выучил в Бресте; французскую". - "Право?

  

   Честь и хвала! Без нее обойдемся, однако.

  

   Прямо теперь явись к поручику; скажешь

  

   Наш уговор, а там - знай его благородье".-

  

   "Слушаю, ваше сиятельство!" - "С богом, за дело".

  

   Горев с тех пор спокойно там проживает,

  

   Даже доныне. Школа давно уж закрыта,

  

   Вслед за тем как сам основатель скончался.

  

   Князь Александр Михайлович, зная, что редко

  

   Сын с отцом согласен в образе мыслей,

  

   Зная при том, что мертвый живым не указчик,

  

   Только одно приказал в завещанье духовном:

  

   "Трем инвалидам по смерть давать содержанье

  

   Прежнее, с тем, чтоб они учили крестьянских

  

   Мальчиков,- всех безденежно, кто пожелает".

  

   Князь молодой на службе. Бедный поручик

  

   Стал богат по жене, единственной дочке

  

   Пузина с первой супругой. Мавра Петровна

  

   При смерти долго лежала во время холеры;

  

   Бог умудрил в болезни - дала обещанье,

  

   Буде встанет, пойти в монастырь,- исцелилась;

  

   Каясь в вине, упала в ноги Макару;

  

   С ним и со всеми простилась в любви и постриглась.

  

   Пузин хлопочет с попами о третьей женитьбе.

  

   Карп Демьянович помер, и Танюшка ангел

  

   С ним на сутках: от крику случился родимец;

  

   Так что Федор и Вера радость и горе

  

   Вдруг получили: земский оставил им денег

  

   Кучу; дети все мрут - хоронят да плачут!

  

   Дура Маланья смеется над ними и часто

  

   Дразнит назло: "Вот вам за то, что Макара-

  

   Дядю обидели! Бог вас проклял, и ничто".

  

   1835

  

  

  

  

  Примечания

  Инвалид Горев. Замысел относится к концу двадцатых годов. Написана в 1835 г. Впервые: Библиотека для чтения. 1836. No 7. С. 3.

  Сильные ж с гневом отвергли.- Имеется в виду образование антифранцузской коалиции в составе Англии, России и Австрии, не признававших права Наполеона на престол. На десять лет война.- Война держав коалиции с Францией началась осенью 1805 г. С сыном король не ладил.- Речь идет о борьбе испанского короля Карла IV с наследным принцем Фердинандом. Те спроста приехали и т. д.- В 1808 г. Карл IV и Фердинанд по настоянию Наполеона выехали во Францию, после чего последовал их отказ от прав на испанский престол. Ростбиф - здесь: англичанин.