Чурилин Тихон Васильевич - Стихотворения

  

  

   Тихон Чурилин

  

  

  

   (1885-1946)

  

  

  

   Стихотворения --------------------------------------

  Поэзия русского футуризма / Cост. и подгот. текста В. Н. Альфонсова и

  С. Р. Красицкого, персональные справки-портреты и примеч. С. Р. Красицкого

  - СПб., Академический проект, 1999.

  Дополнения по:

  Русская поэзия XX века. Антология русской лирики первой четверти века.

  М., "Амирус", 1991

  OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

  

  

  

  

  СОДЕРЖАНИЕ

  486. Песня (Из повести: Последнее посещение) ("О нежном лице...")

  487. Ночь ("Нет масла в лампе - тушить огонь...")

  488. Покой ("Да и шум, да и пляски печальные там...")

  489. Пьяное утро ("Слабый свет - и колокола гул...")

  490. Один ("В форточку, в форточку...")

  491. Полночь на святках ("Пламя лампы ласковой потухает: полночь...")

  492-493. В фотоцинкографии

  1. Съемка с портрета ("Светлый свет...")

  2. Проявление ("Маленькая мёртвая каморка...")

  494. Последний путь ("Степь, снег, свет...")

  495. Вальс у костра ("Возле древней реки...")

  496. Во мнения ("Урод, о урод!..")

  497. Конец Кикапу ("Побрили Кикапу - в последний раз...")

  498-499. В больнице

  1. Случай ("В палатах, в халатах, больные безумные...")

  2. На ночь защита ("В подушку теплушку кладу игрушку - из мыла грушку...")

  500. В провинции ("В чужом красном доме...")

  501. Смерть часового ("У гауптвахты...")

  502. Вторая весна ("Прощай, Ра!..")

  503. Пьяный ("Среди ночи, во тьме, я плачу...")

  504. Первый грех ("Первый грех против марта - мертвею...")

  505. Пустыня ("Монах да мох да холм да хомут...")

  506. Вывозка воза ("Золотое голодное волокло...")

  507. Орган - хору ("Оксан пьяный! трезвые вей сейчас...")

  

  

  

  

  Дополнения

  В день радости. (Весна после смерти. 1915)

  Мой траур. (Там же)

  Музыка на пасху. (Льву - барс 1918)

  Новый год. (Весна после смерти)

  Послушница. (Там же)

  Руина. (Там же)

  Старинная мелодия. (Там же)

  "Гениальным поэтом" назвала Тихона Васильевича Чурилина М. Цветаева {1}.

  Прямые контакты Чурилина с футуристическим движением очевидны: первую книгу его стихов иллюстрировала Н. Гончарова; вторая поэтическая книга и повесть "Конец Кикапу" (М, 1918) вышли в футуристическом издании "Лирень"; он печатался вместе с футуристами в альманахах "Московские мастера" (М., 1916) и "Весенний салон поэтов" (М., 1918); в конце концов, очевидны футуристические свойства поэзии Чурилина (особенно во второй книге), объясняющиеся, помимо прочего, влиянием В. Хлебникова. Однако, в отличие от участников определенных футуристических групп, Чурилин никак не склонен был "стоять на глыбе слова "мы"" {2}; его место в футуризме отдельное и особое.

  Чурилин дебютировал в литературе в 1908 году, но первую книгу - "Весна после смерти" - смог выпустить лишь в 1915-ом, после двух лет, проведенных в психиатрической лечебнице. В предисловии к книге автор писал: "Храня целость своей книги - не собрания стихов, а книги - я должен был снять посвящения живым: - моим друзьям, моим учителям в поэзии и знакомым моим. Да и кого может иметь из таковых очнувшийся - воскресший! - весной после смерти, возвратившийся вновь нежданно, негаданно, (нежеланно)?" {3} Книга была замечена критикой. Н. Гумилев писал о Чурилине: "Литературно он связан с Андреем Белым и - отдаленнее с кубо-футуристами. Ему часто удается повернуть стихи так, что обыкновенные, даже истертые слова приобретают характер какой-то первоначальной дикости и новизны. Тема его - это человек, вплотную подошедший к сумасшествию, иногда даже сумасшедший. Но в то время, как настоящие сумасшедшие бессвязно описывают птичек и цветочки, в его стихах есть строгая логика безумия и подлинно бредовые образы" {4}. Мнение другого критика: "Кликушество, затаенный и явный страх - от страха бьющиеся друг о друга слова, а меж них, мертвый, пугающий, лик поэта. Т. Чурилин в "Весне после смерти" заразил свои слова каким-то безумием, в котором он заставляет их биться, даже и в период расцветшей, и расцветающей "Весны"" {5}.

  "Вторая книга стихов" (М., 1918) более экспериментальна и футуристична по техническим приемам и отношению к языку.

  Вышедшая много лет спустя третья книга - "Стихи Тихона Чурилина" (М., 1940) - далека от футуризма.

  1. Цветаева М. Наталья Гончарова // Цветаева М. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 44.

  2. Пощечина общественному вкусу (см. Приложение).

  3. Чурилин Т. Весна после смерти. М., 1915. С. 5.

  4. Гумилев Н. Письма о русской поэзии. М, 1990. С. 193.

  5. Челионатти [Вермель С] Лирики // Московские мастера: Журнал искусств. М., 1916. С. 82.

  

  

  

  

  486. ПЕСНЯ

  

  

  (Из повести: Последнее посещение)

  

  

  

   О нежном лице

  

  

  

  

   Ея,

  

  

  

   О камне в кольце

  

  

  

  

   Ея,

  

  

  

   О низком крыльце

  

  

  

  

   Ея,

  

  

  

   Песня моя.

  

  

  

  О пепле волос твоих,

  

  

  

  Об инее роз твоих,

  

  

  

  О капельках слез твоих

  

  

  

   Мой стих.

  

  

  

   Желто лицо

  

  

  

  

   Мое.

  

  

  

   Без камня кольцо

  

  

  

  

   Мое.

  

  

  

   Пустынно крыльцо

  

  

  

  

   Мое.

  

  

  

   Но вдвоем,

  

  

  

   Ты и я,

  

  

  

   Товий и Лейя.

  

  

  

  Наша песня печальна, как родина наша.

  

  

  

  Наша чаша полна и отравлена чаша.

  

  

  

   Прикоснемся устами,

  

  

  

   И сожжем в ней уста мы,

  

  

  

  

  Ты и я,

  

  

  

  

  Товий - Лейя.

  

  

  

  Но печальна не песня, а радость в глазах.

  

  

  

  Но светлеет не радость - то снег в волосах.

  

  

  

  Но пестреет не луг наш - могила в цветах

  

  

  

  

  Лицо ея.

  

  

  

  

  Кольцо ея.

  

  

  

  

  Крыльцо ея.

  

  

  

  

  Счастливя.

  

  

  

  1912

  

  

  

  

  487. НОЧЬ

  

  

  Нет масла в лампе - тушить огонь.

  

  

  Сейчас подхватит нас черный конь...

  

  

  Мрачнее пламя - и чадный дух...

  

  

  Дыханьем душным тушу я вдруг.

  

  

  Ах, конь нас черный куда-то мчит...

  

  

  Копытом в сердце стучит, стучит!

  

  

  1912

  

  

  

  

  488. ПОКОЙ

  

  

  Да и шум, да и пляски печальные там.

  

  

  Но покой по теням там, по хвои цветам,

  

  

  Какой!

  

  

  И на лицах и черных старух и девиц молодых,

  

  

  Седых,

  

  

  Тени, тени покоя,

  

  

  Положила зеленая хвоя.

  

  

  Смерть? Да, да, да - долго, в долг,

  

  

  Бог дает жизни муки.

  

  

  Только вдруг - и холодные руки,

  

  

  Только вдруг - и колеблются силы,

  

  

  И, милый,

  

  

  Покой, о какой!

  

  

  1913

  

  

  

   489. ПЬЯНОЕ УТРО

  

  

  Слабый свет - и колокола гул.

  

  

  Грустный звон - и вновь громадный гул.

  

  

   - Воскресенье.

  

  

   Неудавшееся бденье,

  

  

   Неудавшийся разгул, -

  

  

   Крови злой и шумный гул.

  

  

   Я - как страшный царь Саул,

  

  

   - Привиденье...

  

  

   Сухарева башня - как пряник...

  

  

   И я, как погибший Титаник,

  

  

  

   Иду на дно.

  

  

  

  Пора, давно...- и легко.

  

  

  

  Кикапу! Рококо...

  

  

  1913

  

  

  

  

  490. ОДИН

  

  

   В форточку, в форточку,

  

  

   Покажи свою мордочку.

  

  

   Нет - надень прежде кофточку...

  

  

   Или, нет, брось в форточку марочку...

  

  

  

  Нет, карточку -

  

  

   Где в кофточке, ты у форточки, как на жердочке.

  

  

  

  Карточку!

  

  

  

  Нету марочки?

  

  

  

  Сел на корточки.

  

  

   Нету мордочки. Пусто в форточке.

  

  

   Только попугайчик на жердочке

  

  

  

   Прыг, прыг. Сиг, сиг.

  

  

   Ах, эта рубашка тяжелее вериг

  

  

  

  Прежних моих!

  

  

   1913

  

  

  

  491. ПОЛНОЧЬ НА СВЯТКАХ

  

   Пламя лампы ласковой потухает: полночь.

  

   В каске, в маске, с плясками подступает полночь.

  

   Тихо-тихо-тихонько шла бы полночь, полночь.

  

   Прямо пряно-пьяною приступаешь, полночь.

  

   Вьюгой - ффьюю ты! - вьюгою попеваешь, полночь.

  

   Среброструнной домрою донимаешь, полночь.

  

   Балалайкой, лайкою, лаешь, лаешь полночь.

  

   - И ушла на кладбище - с пляской, в каске, полночь.

  

   Утро. Струны добрые домры - где ты полночь?

  

   Солнце светит, вечное, - где ты, где ты, полночь?

  

   Мёты взмёт, метельные, - засыпают полночь.

  

   О, могила милая, - где ты? где ты, полночь.

  

   1913

  

  

   492-493. В ФОТОЦИНКОГРАФИИ

  

  

  

  

   1

  

  

  

   СЪЕМКА С ПОРТРЕТА

  

  

  

  Светлый свет

  

  

  

  Ярко брызнул на бледный

  

  

  

  Мой портрет.

  

  

  

  Вот теперь я, поэт,

  

  

  

   - Победный!

  

  

  

  Краски гордо горят.

  

  

  

  Маски мертво парят

  

  

  

  Вокруг, в темном пар_у_.

  

  

  

  Я, как царь на пиру -

  

  

  

  Желтый, синий, красный - как солнце!

  

  

  

  Стук-стук в оконце:

  

  

  

   Пора - угорите в пар_у_.

  

  

  

  Хлоп - захлопнули ларь.

  

  

  

   - Потух царь.

  

  

  

  1913

  

  

  

  

   2

  

  

  

  

  ПРОЯВЛЕНИЕ

  

  

   Маленькая мёртвая каморка

  

  

  

   Темная, как ад.

  

  

  

   Смотрим оба зорко:

  

  

   В кюветке - яд, туда наш взгляд.

  

  

  

   Вот...

  

  

   На черном радостном фоне - белый урод.

  

  

  

   Это я...

  

  

  

   - Жалит змея меня.

  

  

  

   Это ты.

  

  

  

   - Кряхтят в норе кроты.

  

  

   Как странно... как странно ново.

  

  

  

   - Слово:

  

  

  

   Ну, всё, - готово.

  

  

   Ах - угорели? Во тьме - нездорово.

  

  

   <1915>

  

  

  

  494. ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ

  

  

  

  

  

  Мой дядя самых честных правил...

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  Пушкин

  

  

  

  Степь, снег, свет

  

  

  

  Дневной.

  

  

  

  Весь в коре ледяной,

  

  

  

  Едет в кибитке поэт

  

  

  

  Больной,

  

  

  

  Путь последний свершает.

  

  

  

  Бледный, бледный,

  

  

  

  Безумец наследный.

  

  

  

  Кибитку качает...

  

  

  

  Свищет, ищет песню свою -

  

  

  

  Фффьюю...

  

  

  

  Степь, свет, снег белеет.

  

  

  

  В небе облак злой зреет

  

  

  

  - Буран.

  

  

  

  - Кучер пьян, Боже!

  

  

  

  Тоже свищет, свищет песню свою:

  

  

  

  Фффью, ффью.

  

  

  

  - Мой отец богатый выкрест.

  

  

  

  Страшный я сынок - антихрист!

  

  

  

  - Поэт поет - пьян?

  

  

  

  Веет, воет, бьет буран.

  

  

  

  На конях, в буран, безумец, едешь ты к отцу,

  

  

  

  К своему концу.

  

  

  

  1913

  

  

  

  Ефремов

  

  

  

  495. ВАЛЬС У КОСТРА

  

   Возле древней реки

  

   Догорает ночной костер.

  

   Вкруг поют, поют, поют мужики.

  

  

  И растет странный хор:

  

  

  - Подошел музыкант бродячий с мандолой.

  

   Подошел горький пьяница голый.

  

   Подошел мещанинишка кволый.

  

   Из кафе - vis-a-vis {*} - перешел стройный сноб с

  

  

  

  

  

  

  

  

   виолой.

  

  

  Запела виола. Затрещала сладко мандола.

  

   Хор разлился вослед грустным вальсом: хей - холла...

  

   Завертелись вокруг мещанинишка с пьяницей голым.

  

   - Темп помчался, помчался, помчался.

  

  

   Закачался

  

   Пьяный пламень во древней реке.

  

  

   Закачался

  

   Огонечек со спичкой в дрожащей руке.

  

   В вальсе, в вальсе огонь закачался.

  

   Во реке, при руке - здесь и там, в фонарях вдалеке,

  

  

   - Вдалеке.

  

   1913

  

   М<осква>

  

   {* Напротив (франц.). - Сост.}

  

  

  

   496. ВО МНЕНИЯ

  

  

  Урод, о урод!

  

  

  Сказал - прошептал, прокричал мне народ.

  

  

  Любила вчера.

  

  

  - Краснея призналась Ра.

  

  

  Ты нас убил!

  

  

  - Прорыдали - кого я любил.

  

  

  Идиот!

  

  

  Изрек диагноз готтентот.

  

  

  Ну так я -

  

  

  - Я!

  

  

  Я счастье народа.

  

  

  Я горе народа.

  

  

  Я - гений убитого рода,

  

  

  Убитый, убитый!

  

  

  Всмотрись ты -

  

  

  В лице Урода

  

  

  Мерцает, мерцает, Тот, вечный лик.

  

  

  Мой клик.

  

  

  - Кикапу!

  

  

  На свою, на свою я повел бы тропу.

  

  

  Не бойтесь, не бойтесь - любуйтесь мной

  

  

  - Моя смерть за спиной.

  

  

  1914

  

  

  

   497. КОНЕЦ КИКАПУ

  

  

  Побрили Кикапу - в последний раз.

  

  

  Помыли Кикапу - в последний раз.

  

  

   С кровавою водою таз

  

  

   И волосы, его.

  

  

  

  Куда-с?

  

  

   Ведь Вы сестра?

  

  

   Побудьте с ним хоть до утра.

  

  

  

  А где же Ра?

  

  

   Побудьте с ним хоть до утра

  

  

  

  Вы, обе,

  

  

   Пока он не в гробе.

  

  

  Но их уж нет и стерли след прохожие у двери.

  

  

  Да, да, да, да, - их нет, поэт, - Елены, Ра,

  

  

  

  

  

  

  

  

  и Мери.

  

  

   Скривился Кикапу: в последний раз

  

  

   Смеется Кикапу - в последний раз.

  

  

  

  Возьмите же кровавый таз

  

  

  

  - Ведь настежь обе двери.

  

  

  1914

  

  

  

  498-499. В БОЛЬНИЦЕ

  

  

  

  

   1

  

  

  

  

  СЛУЧАЙ

  

   В палатах, в халатах, больные безумные.

  

  

  Думают лбы -

  

  

   - Гробы.

  

   Душные души, бесструнные,

  

  

  Бурумные.

  

  

  Вот ночь.

  

   Вскачь, вскочь, пошли прочь

  

   К койкам-кроватям своим.

  

  

  Мир им,

  

  

  Братьям моим.

  

  

   Спят.

  

  

  Тихо струится яд,

  

   В жилах их - кровь течет вспять,

  

  

  От смерти, опять.

  

  

  Снятся им черти, ад.