| Главная » Книги |
Бутурлин Петр Дмитриевич - Стихотворения, Страница 2
Бутурлин Петр Дмитриевич - Стихотворенияp;
"В нирване исчезнут и стыд, и любовь!..
Тут день без веселья, тут ночь без пиров!
Тут мысль не томит, не томят наслажденья, -
В нирване исчезнут и стыд, и любовь..."
Луна сквозь туманы - бледней привиденья.
<1888>
432. ПОСЛЕ РАЗГОВОРА
Что сказал я тебе, сознаю я неясно.
Неужели то было признанье в любви?
Но слова не лились увлекательно-страстно
И смотрел я без робости в очи твои.
Хоть в лазури витают надежд вереницы,
Что останется мне от чудесной мечты?
Только несколько рифм на измятой странице
И забвенье потом? Или горе? Иль... ты?
<1890>
433. РОНДО
Весною, в сиянии радужных снов,
Казалася жизнь идеальной мечтою.
Была виновата, быть может, любовь
Весною!
Теперь же, под небом, подернутым мглою,
Всё плачутся ветры меж голых дерев, -
И сердце им вторит, им вторит с тоскою
Весною!
Природа, в венце из лучей и цветов,
В апреле заблещет обычной красою;
Но то, что исчезло, вернется ли вновь
Весною?..
<1890>
434. ЭЛЕГИЯ
Fior di ginestra.
Dove с'e stato lo fuoco una volta,
Qualche poco di cenere ci resta.
Stornello umbro {*}
{* Цветок дрока. Там, где однажды прошло пламя, остается только немного
пепла. Умбрийская народная песенка (итал.).- Ред.}
Средь мечтаний сокровенных, мимолетным привиденьем,
Не встает ли пред тобою наша мертвая любовь?
Иль забыла ты, быть может, что друг друга мы любили
Первой страстью молодою, как потом не любят вновь?
Ты тогда была прекрасней безупречных изваяний;
Взор лучился, то синея, как в июле небеса,
То зловеще зеленея, точно волны перед бурей;
Бронзой, солнцем освещенной, отливались волоса...
В дни великих вдохновений вся Эллада на коленях,
В чистом мраморе Пароса, обожала бы тебя!
И, как нищему царица даровала б диадему,
Эту роскошь совершенства отдала ты мне любя!
И восторги мы познали без пределов и без меры.
Дивной сказкой, а не жизнью стала жизнь тогда для нас!
Солнце чудилось светлее и роскошнее природа!..
Но неверный, как комета, улетел блаженства час.
Отчего и как расстались? Кто с слезами? Кто со смехом?
Хоть то было так недавно, - боже мой! Не всё ль равно!
Не вернется же то время, как фиалки прошлых весен, -
И забыть тебе, быть может, как мне помнить, суждено!
А вчера средь блеска бала, средь сверканий и веселья,
Под ликующие звуки к сладострастию маня,
Вся прелестна и надменна, как победная богиня,
Ты на миг свой взор спокойный обратила на меня...
Жизнь отдал бы я за слово хоть пустейшего привета, -
Ты в глаза мне посмотрела, не узнала и прошла.
О, зачем судьба в последнем, предразлучном поцелуе
На устах твоих пурпурных умереть мне не дала!..
Жаждать счастия былого - пытка выше всякой пытки,
И бывает, что безумно я завидую тебе:
Ты не помнишь! Иль, сильнее тиранической природы,
Голос совести и сердца заглушила ты в себе...
Невозможно! Невозможно! Хоть рабой страстей ты стала,
Не надеюсь, - нет! я верю! - нет! я знаю, что порой
Средь мечтаний сокровенных, укоряющим виденьем,
Бледный призрак мой несется неотвязно пред тобой...
<1890>
485
Весь мир, как смертью, сном объят,
И слабой жизни трепетанье
В своем недремлющем мерцанье
Одни созвездия таят.
На крыльях веры в эту даль,
Где смутно брезжит отблеск рая,
Душа стремится, забывая,
Что ею властвует печаль, -
Что вечной радости святой
Ей недоступны откровенья,
Пока всей мерой искупленья
Не будет заслужен покой.
<1890>
436. МЕЖДУ ДНЕМ И НОЧЬЮ
Темные сумерки тусклого дня, -
Холод, и сырость, и ветра стенанья!
О, как прелестно толпятся мечтанья
Здесь у камина, при свете огня,
В сумерках темных осеннего дня!
Пламя то вспыхнет, то гаснет нежданно;
Красные тени танцуют кругом...
Дума сменяется сказочным сном,
Грезы всплывают и, путаясь странно,
Быстро яснеют и тают нежданно.
Сумрак густеет; огонь уж погас;
Тихо, темно; молкнет ветер печальный;
Грезы исчезли, и склеп погребальный
Снится невольно в таинственный час,
В час, когда день, как огонь, уж погас...
<1890>
437. К ........
Нет, жить еще ты не устала!
Не умерла в тебе любовь,
И то, что страстно проклинала,
Поверь, молить ты будешь вновь.
Так серый пепел, холодея,
И жар, и блеск огня таит;
Но ветр пройдет - и вдруг, краснея,
Костер, как прежде, заблестит.
Конца и смерти нет на свете.
Они - лишь вымысел невежд,
Боязни жалкие ответы
И ложь обманутых надежд.
Конец - миг нового начала,
И смерть - рождение души;
А жизнь, хотя ты в ней страдала,
Любовь и жизнь бессмертно хороши.
<1890>
438. УНЫНИЕ
Бывают дни, когда в душе усталой
Всё вымерло, - как в час очарованья,
Меж черной ночью и зарею алой,
Стихает мир без тьмы и без сиянья.
В те дни нет хмеля радости удалой,
Печали нет во мне, как нет желанья,
И сказкою докучливой и вялой
Звучат уму припевы упованья.
О, если б смерть холодными устами
Моих горячих уст тогда коснулась,
Отдал бы равнодушно я лобзанье!
И даже не жалел бы в миг прощанья
О том, что жизнь моя тянулась,
Для всех ненужной, долгими годами.
<1890>
439-441. МАЛЬТИЙСКИЕ ПЕСНИ
1
Ночи у моря мятежного,
Шумные музыкой волн, -
Счастия вкрадчиво-нежного,
Мира, как море, безбрежного,
Ласковый ропот их полн!
О, что за тайны прекрасные
Море поёт, ваш поэт, -
Ночи томительно-страстные,
Ночи без месяца ясные
Белым сияньем планет!..
2
Море, море голубое
В мраке жалобно рыдает,
Будто горе, горе злое
Даже волны угнетает.
Нет, о нет, не плачет море, -
Это ветер с ним играет,
Только ветер!.. Наше горе
Вопли волн воображает!
3
У моря поэтов, у моря богов,
У светлого, южного моря
Мне снятся метели и бледность снегов
На русском широком просторе.
Как черные лебеди, к яркой скале
Плывут корабли вереницей...
Мне снится кораблик на тонкой игле
Над северной, серой столицей...
<1890>
442. СУМЕРКИ НА УКРАИНЕ
Оранжевый закат сиял,
Но из пучины лиловатой
Созвездий рой уж выступал.
И над Украйною, - объятой
Вечернею, пахучей мглой, -
Как ангел добрых сновидений,
Казалось, пролетал покой;
И если из далекой тени -
Протяжен, грустен и высок -
Обрывок песни доносился
Иль где-то искрой золотился
Невидной хаты огонек -
В загадочном очарованья,
От этих звуков и мерцаний
Лишь становилась тень тусклей
И тише тишина полей.
Дорога лентою широкой
Вдоль задремавших нив лежит,
И массой валкой и высокой
Последний воз на ней скрипит.
Волы то станут средь дороги,
То вновь плетутся, и кругом
Вздымают медленные ноги
Тяжелой пылью чернозем.
Гринько устал. В душистом сене
Так хорошо тонуть! Не сон
Владеет им и не забвенье:
Он ароматом упоен.
Своих волов не погоняя,
Грицько ленится, отдыхая, -
И мелкой жизни мелкий строй
Невольно дума покидает;
Так с песней жавронок порой
От мира к солнцу улетает.
<1890>
443. ПРЕД ЗАРЕЮ
Близится утро. Скользят в поднебесье туманы.
Ночи лазурная тает краса.
Клонятся долу в траве золотые тюльпаны:
Жемчугом тусклым на них тяжелеет роса.
Близится утро, - и мир, как в метели шумливой,
В вихре потонет пустой суеты.
С трепетным блеском последней звезды сиротливой
Слабые чары исчезнут последней мечты.
Близится утро. С томительной негой прощаний
Лунный еще улыбается свет.
Дай, о вакханка моя, в упоеньи лобзаний,
Дай мне о ночи забыть... и не верить в рассвет!
<1890>
444. СОЛДАТИК
Посвящается В. Ю. фон Дрентельну
Однажды, в городском саду,
Над южной славною рекою,
В каком-то сладостном чаду
Бродил я медленной стопою.
Не грезы светлые во мне
Или надежды колдовали;
Нет! Был я счастлив, как во сне,
Скорей отсутствием печали.
Я только смутно сознавал
С невыразимою отрадой,
Что томно сад благоухал,
Что скучной жизни за оградой
Тогда я не принадлежал.
И так, бог весть о чем мечтая,
Почти невольно сознавая,
Как чуден был июньский день,
Бродил я медленной стопою,
Где легкая висела тень
Зеленоватой полумглою.
Всё в гору, бледною змеею,
Вились меж маленьких лугов
Дорожек серые спирали;
Высоко надо мной дерев
Все листья весело шуршали,
Как будто гордые собой,
Что жгучий ветер, пыль и зной
Еще доселе не измяли
Их шелковистую красу;
А солнце в светлую росу,
Казалося, преобразило
Потоки золотых лучей:
Оно, могучее светило,
Сквозь мягкую игру теней
Теперь лишь яркими кругами
Блестело на песке местами,
Покорно зыбкости ветвей...
Красавец месяц! Гордость года!
Июнь! Июнь! Твоей порой,
Во дни меж летом и весной,
О, как, обласкана тобой,
Ликует радостно природа!
Так новобрачная, полна
Стыдливости и сладострастья, -
Уже не дева, чуть жена, -
Трепещет на зените счастья.
Но из лучистой тьмы дерев -
Где я, как в милом царстве снов,
Забылся, тишью упоенный, -
Дорога вывела меня,
И, облитый сияньем дня,
Я тут очнулся, удивленный,
Что до венца горы дошел.
Налево липы отцветали,
А там - сторожка, частокол
И луг, где босяки дремали;
Направо, голый и крутой,
Во всю длину горы высокой
Желтел обрыв; внизу, далёко,
Тянулись вербы бахромой;
За ними - лишь простор широкий
Реки, и степи, и лесов,
Да синева без облаков.
Безбрежность дали, русской дали,
О, как ты странно хороша!
Тебя, светлее светлой стали,
Однообразнее печали,
Как любит русская душа.
У волн блестящих океанов
Иль на горах, где средь туманов
Мир еле виден и мольбе
Доступней, мнится, царь творенья, -
В порывах страстного томленья
Она тоскует по тебе,
О даль родимых кругозоров,
Где нет преград для жадных взоров,
Где ширь небес и ширь полей
В одной сливаются лазури,
Где место есть для всех лучей
И есть раздолье всякой буре!
Залюбовался я, - но вдруг
Заметил, что со мною рядом
Стоит солдат и тусклым взглядом
Глядит с унынием вокруг.
Как все армейские солдаты,
Он был нерослый, мешковатый,
С тупой усталостью в чертах,
В мундире грязном, в сапогах
Истоптанных... да, слава богу,
Его ли мне изображать?
Кому солдатика не знать!
На месте постояв немного,
Он отошел, но снова стал
И, будто он кого-то ждал,
Взглянул пытливо в даль дороги -
Там лишь рой бабочек белел, -
Вернулся он, вновь поглядел
| |
| Просмотров: 582 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры