Блок Александр Александрович - Стихотворения. Книга вторая (1904-1908)

тая вязь, Нити снежные тку и плету. Ты не первая мне предалась На темном мосту. Здесь - электрический свет. Там - пустота морей, И скована льдами злая вода. Я не открою тебе дверей.

  Нет.

  Никогда. И снежные брызги влача за собой, Мы летим в миллионы бездн... Ты смотришь всё той же пленной душой В купол всё тот же - звездный... И смотришь в печали, И снег синей... Темные дали, И блистательный бег саней... И когда со мной встречаются Неизбежные глаза, - Глуби снежные вскрываются, Приближаются уста... Вышина. Глубина. Снеговая тишь. И ты молчишь. И в душе твоей безнадежной Та же легкая, пленная грусть. О, стихи зимы среброснежной! Я читаю вас наизусть. 3 января 1907

  ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ В снежной пене - предзакатная - Ты встаешь за мной вдали, Там, где в дали невозвратные Повернули корабли. Не видать ни мачт, ни паруса, Что манил от снежных мест, И на дальнем храме безрадостно Догорел последний крест. И на этот путь осне'женный Если встанешь - не сойдешь. И душою безнадежной Безотзывное поймешь. Ты услышишь с белой пристани Отдаленные рога. Ты поймешь растущий издали Зов закованной в снега. 3 января 1907

  НА СТРАЖЕ Я - непокорный и свободный. Я правлю вольною судьбой. А Он - простерт над бездной водной С подъятой к небесам трубой. Он видит все мои измены, Он исчисляет все дела. И за грядой туманной пены Его труба всегда светла. И, опустивший меч на струи, Он не смежит упорный взор. Он стережет все поцелуи, Паденья, клятвы и позор. И Он потребует ответа, Подъемля засветлевший меч. И канет темная комета В пучины новых темных встреч. 3 января 1907

  ВТОРОЕ КРЕЩЕНЬЕ Открыли дверь мою метели, Застыла горница моя, И в новой снеговой купели Крещен вторым крещеньем я. И, в новый мир вступая, знаю, Что люди есть, и есть дела, Что путь открыт наверно к раю Всем, кто идет путями зла. Я так устал от ласк подруги На застывающей земле. И драгоценный камень вьюги Сверкает льдиной на челе. И гордость нового крещенья Мне сердце обратила в лед. Ты мне сулишь еще мгновенья? Пророчишь, что весна придет? Но посмотри, как сердце радо! Заграждена снегами твердь. Весны не будет, и не надо: Крещеньем третьим будет - Смерть. 3 января 1907

  НАСТИГНУТЫЙ МЕТЕЛЬЮ Вьюга пела. И кололи снежные иглы. И душа леденела. Ты меня настигла. Ты запрокинула голову в высь. Ты сказала: "Глядись, глядись, Пока не забудешь Того, что любишь". И указала на дальние города линии, На поля снеговые и синие, На бесцельный холод. И снежных вихрей подъятый молот Бросил нас в бездну, где искры неслись, Где снежинки пугливо вились... Какие-то искры, Каких-то снежинок неверный полет... Как быстро - так быстро Ты надо мной Опрокинула свод Голубой... Метель взвила'сь, Звезда сорвалась, За ней другая... И звезда за звездой

  Понеслась,

  Открывая Вихрям звездным Новые бездны. В небе вспыхнули темные очи Так ясно! И я позабыл приметы Страны прекрасной - В блеске твоем, комета! В блеске твоем, среброснежная ночь! И неслись опустошающие Непомерные года, Словно сердце застывающее Закатилось навсегда. Но бредет за дальним полюсом Солнце сердца моего, Льдяным скованное поясом Безначалья твоего. Так взойди ж в морозном инее, Непомерный свет - заря! Подними над далью синей Жезл померкшего царя! 3 января 1907

  НА ЗОВ МЕТЕЛЕЙ Белоснежней не было зим И перистей тучек. Ты дала мне в руки Серебряный ключик, И владел я сердцем твоим. Тихо всходил над городом дым, Умирали звуки. Белые встали сугробы, И мраки открылись. Выплыл серебряный серп. И мы уносились, Обреченные оба

  На ущерб. Ветер взвихрил снега. Закатился серп луны. И пронзительным взором Ты измерила даль страны, Откуда звучали рога Снежным, метельным хором. И мгла заломила руки, Заломила руки в высь. Ты опустила очи, И мы понеслись. И навстречу вставали новые звуки: Летели снега, Звенели рога Налетающей ночи. 3 января 1907

  ЕЕ ПЕСНИ Не в земной темнице душной

  Я гублю. Душу вверь ладье воздушной -

  Кораблю. Ты пойми душой послушной,

  Что люблю. Взор твой ясный к выси звездной

  Обрати. И в руке твой меч железный

  Опусти. Сердце с дрожью бесполезной

  Укроти. Вихри снежные над бездной

  Закрути. Рукавом моих метелей

  Задушу. Серебром моих веселий

  Оглушу. На воздушной карусели

  Закружу. Пряжей спутанной кудели

  Обовью. Легкой брагой снежных хмелей

  Напою. 4 января 1907

  КРЫЛЬЯ Крылья легкие раскину, Стены воздуха раздвину, Страны дольние покину. Вейтесь, искристые нити, Льдинки звездные, плывите, Вьюги дольние, вздохните! В сердце - легкие тревоги, В небе - звездные дороги, Среброснежные чертоги. Сны метели светлозмейной, Песни вьюги легковейной, Очи девы чародейной. И какие-то печали

  Издали', И туманные скрижали

  От земли. И покинутые в дали

  Корабли. И какие-то за мысом

  Паруса. И какие-то над морем

  Голоса. И расплеснут меж мирами, Над забытыми пирами - Кубок долгой страстной ночи, Кубок темного вина. 4 января 1907

  ВЛЮБЛЕННОСТЬ И опять твой сладкий сумрак, влюбленность. И опять: "Навеки. Опусти глаза твои". И дней туманность, и ночная бессонность, И вдали, в волнах, вдали - пролетевшие ладьи. И чему-то над равнинами снежными Улыбнувшаяся задумчиво заря. И ты, осенившая крылами белоснежными На вечный покой отходящего царя. Ангел, гневно брови изламывающий, Два луча - два меча скрестил в вышине. Но в гневах стали звенящей и падающей Твоя улыбка струится во мне. 4 января 1907

  НЕ НАДО Не надо кораблей из дали, Над мысом почивает мрак. На снежносинем покрывале Читаю твой условный знак. Твой голос слышен сквозь метели, И звезды сыплют снежный прах. Ладьи ночные пролетели, Ныряя в ледяных струях. И нет моей завидней доли - В снегах забвенья догореть, И на прибрежном снежном поле Под звонкой вьюгой умереть. Не разгадать живого мрака, Которым стан твой окружен. И не понять земного знака, Чтоб не нарушить снежный сон. 4 января 1907

  ТРЕВОГА Сердце, слышишь Легкий шаг За собой? Сердце, видишь: Кто-то подал знак, Тайный знак рукой? Ты ли? Ты ли? Вьюги плыли, Лунный серп застыл... Ты ль нисходишь? Ты ль уводишь, - Ты, кого я полюбил? Над бескрайными снегами Возлетим! За туманными морями Догорим! Птица вьюги Темнокрылой, Дай мне два крыла! Чтоб с тобою, сердцу милой, В серебристом лунном круге Вся душа изнемогла! Чтоб огонь зимы палящей Сжег грозящий Дальний крест! Чтоб лететь стрелой звенящей В пропасть черных звезд! 4 января 1907

  ПРОЧЬ! И опять открыли солнца Эту дверь. И опять влекут от сердца Эту тень. И опять, остерегая, Знак дают, Чтобы медленный растаял В келье лед. "Кто ты? Кто ты? Скован дрёмой, Пробудись! От дремоты Незнакомой Исцелись! Мы - целители истомы, Нашей медленной заботе Покорись! В златоверхие хоромы, К созидающей работе Воротись!" - Кто вы? Кто вы? Рая дщери! Прочь! Летите прочь! Кто взломал мои засовы? Ты кому открыла двери, Задремав, служанка-ночь? Стерегут мне келью совы, - Вам забвенью и потере Не помочь! На груди - снегов оковы, В ледяной моей пещере - Вихрей северная дочь! Из очей ее крылатых Светит мгла. Трехвенечная тиара Вкруг чела. Золотистый уголь в сердце Мне вожгла! Трижды северное солнце Обошло подвластный мир! Трижды северные фьорды Знали тихий лёт ночей! Трижды красные герольды На кровавый звали пир! Мне - мое открыло сердце Снежный мрак ее очей! Прочь лети, святая стая, К старой двери Умирающего рая! Стерегите, злые звери, Чтобы ангелам самим Не поднять меня крылами, Не вскружить меня хвалами, Не пронзить меня Дарами И Причастием своим! У меня в померкшей келье -

  Два меча. У меня над ложем - знаки

  Черных дней. И струит мое веселье

  Два луча. То горят и дремлют маки

  Злых очей. 8 января 1907

  И ОПЯТЬ СНЕГА И опять, опять снега Замели следы... Над пустыней снежных мест Дремлют две звезды. И поют, поют рога. Над парами злой воды Вьюга строит белый крест, Рассыпает снежный крест,

  Одинокий смерч. И вдали, вдали, вдали, Между небом и землей

  Веселится смерть. И за тучей снеговой Задремали корабли - Опрокинутые в твердь

  Станы снежных мачт. И в полях гуляет смерть -

  Снеговой трубач... И вздымает вьюга смерч, Строит белый, снежный крест,

  Заметает твердь... Разрушает снежный крест И бежит от снежных мест...

  И опять глядится смерть

  С беззакатных звезд... 8 января 1907

  ГОЛОСА (Двое проносятся в сфере метелей) Он Нет исхода вьюгам певучим! Нет заката очам твоим звездным!

  Рукою, подъятой к тучам,

  Ты влечешь меня к безднам! Она О, настигай! О, догони!

  Померкли дни.

  Столетья ми'нут.

  Земля остынет.

  Луна опрокинет Свой лик к земле! Он Кто жребий мой вынет,

  Тот опрокинут

  В бездонной мгле! Она Оставь тревоги, Метель в дороге Тебя застигла. Ласкают вьюги, Ты - в лунном круге, Тебя пронзили снежные иглы! Он Сердце - громада Горной лавины - Катится в бездны... Ты гибели рада, Дева пучины

  Звездной! Она Я укачала Царей и героев... Слушай снега! Из снежного зала, Из надзвездных покоев Поют боевые рога! Он Меч мой железный Утонул в серебряной вьюге... Где меч мой? Где меч мой! Она Внимай! Внимай! Я - ветер встречный! Мы - в лунном круге! Мы - в бездне звездной! Он Прости, отчизна! Здравствуй, холод! Отвори мне застывшие руки! Она Слушай, слушай трубные звуки!

  Кто молод, - Расстанься с дольней жизнью! Он Прости! Прости! Остыло сердце! Где ты, солнце? (Вьюга вздымает белый крест) 8 января 1907

  В СНЕГАХ И я затянут Лентой млечной! Тобой обманут,

  О, Вечность! Подо мной растянут В дали бесконечной Твой узор, Бесконечность,

  Темница мира! Узкая лира, Звезда богини, Снежно стонет

  Мне. И корабль закатный Тонет В нежно-синей Глубине. 9 января 1907

  МАСКИ

  ПОД МАСКАМИ А под маской было звездно. Улыбалась чья-то повесть, Короталась тихо ночь. И задумчивая совесть, Тихо плавая над бездной, Уводила время прочь. И в руках, когда-то строгих, Был бокал стеклянных влаг. Ночь сходила на чертоги, Замедляя шаг. И позвякивали миги, И звенела влага в сердце, И дразнил зеленый зайчик В догоревшем хрустале. А в шкапу дремали книги. Там - к резной старинной дверце Прилепился голый мальчик На одном крыле. 9 января 1907

  БЛЕДНЫЕ СКАЗАНЬЯ - Посмотри, подруга, эльф твой

  Улетел! - Посмотри, как быстролетны

  Времена! Так смеется маска маске, Злая маска, к маске скромной

  Обратясь: - Посмотри, как темный рыцарь Скажет сказки третьей маске... Темный рыцарь вкруг девицы Заплетает вязь. Тихо шепчет маска маске, Злая маска - маске скромной...

  Третья - смущена... И еще темней - на темной

  Завесе окна Темный рыцарь - только мнится...

  И стрельчатые ресницы

  Опускает маска вниз. Снится маске, снится рыцарь... - Темный рыцарь, улыбнись... Он рассказывает сказки,

  Опершись на меч. И она внимает в маске.

  И за ними - тихий танец

  Отдаленных встреч... Как горит ее румянец! Странен профиль темных плеч!

  А за ними - тихий танец

  Отдаленных встреч. И на завесе оконной

  Золотится Луч, протянутый от сердца -

  Тонкий цепкий шнур. И потерянный, влюбленный

  Не умеет прицепиться Улетевший с книжной дверцы

   Амур. 9 января 1907

  СКВОЗЬ ВИННЫЙ ХРУСТАЛЬ В длинной сказке

  Тайно кроясь, Бьет условный час. В темной маске

  Прорезь Ярких глаз. Нет печальней покрывала,

  Тоньше стана нет... - Вы любезней, чем я знала,

  Господин поэт! - Вы не знаете по-русски,

  Госпожа моя... На плече за тканью тусклой, На конце ботинки узкой

  Дремлет тихая змея. 9 января 1907

  В УГЛУ ДИВАНА Но в камине дозвенели

  Угольки. За окошком догорели

  Огоньки. И на вьюжном море тонут

  Корабли. И над южным морем стонут

  Журавли. Верь мне, в этом мире солнца

  Больше нет. Верь лишь мне, ночное сердце,

  Я - поэт! Я какие хочешь сказки

  Расскажу, И какие хочешь маски

  Приведу. И пройдут любые тени

  При огне, Странных очерки видений

  На стене. И любой колени склонит

  Пред тобой... И любой цветок уронит

  Голубой... 9 января 1907

  ТЕНИ НА СТЕНЕ Вот прошел король с зубчатым

  Пляшущим венцом. Шут прошел в плаще крылатом

  С круглым бубенцом. Дамы с шлейфами, пажами,

  В розовых тенях. Рыцарь с темными цепями

  На стальных руках. Ах, к походке вашей, рыцарь,

  Шел бы длинный меч! Под забралом вашим, рыцарь,

  Нежный взор желанных встреч! Ах, петуший гребень, рыцарь,

  Ваш украсил шлем! Ах, скажите, милый рыцарь,

  Вы пришли зачем? К нашим сказкам, милый рыцарь,

  Приклоните слух... Эти розы, милый рыцарь,

  Подарил мне друг. Эти розаны - мне, рыцарь,

  Милый друг принес... Ах, вы сами в сказке, рыцарь!

  Вам не надо роз... 9 января 1907

  НАСМЕШНИЦА Подвела мне брови красным,

  Поглядела и сказала:

  "Я не знала: Тоже можешь быть прекрасным,

  Темный рыцарь, ты!" И, смеясь, ушла с другими. А под сводами ночными

  Плыли тени пустоты,

  Догорали хрустали. Тени плыли, колдовали, Струйки винные дремали,

  И вдали Заливалось утро криком

  Петуха... И летели тройки с гиком... И она пришла опять И сказала: "Рыцарь, что' ты?

  Это - сны твоей дремоты...

  Что' ты хочешь услыхать?

  Ночь глуха. Ночь не может понимать

  Петуха". 10 января 1907

  ОНИ ЧИТАЮТ СТИХИ Смотри: я спутал все страницы, Пока глаза твои цвели. Большие крылья снежной птицы Мой ум метелью замели. Как странны были речи маски! Понятны ли тебе? - Бог весть! Ты твердо знаешь: в книгах - сказки, А в жизни - только проза есть. Но для меня неразделимы С тобою - ночь, и мгла реки, И застывающие дымы, И рифм веселых огоньки. Не будь и ты со мною строгой И маской не дразни меня, И в темной памяти не трогай Иного - страшного - огня. 10 января 1907

  НЕИЗБЕЖНОЕ Тихо вывела из комнат,

  Затворила дверь. Тихо. Сладко. Он не вспомнит,

  Не запомнит, что' теперь. Вьюга память похоронит,

  Навсегда затворит дверь. Сладко в очи поглядела

  Взором как стрела. Слушай, ветер звезды гонит, Слушай, пасмурные кони Топчут звездные пределы

  И кусают удила... И под маской - так спокойно

  Расцвели глаза. Неизбежно и спокойно Взор упал в ее глаза. 13 января 1907

  ЗДЕСЬ И ТАМ Ветер звал и гнал погоню, Черных масок не догнал... Были верны наши кони, Кто-то белый помогал... Заметал снегами сани, Ко'ней иглами дразнил, Строил башни из тумана, И кружил, и пел в тумане, И из снежного бурана Оком темным сторожил. И метался ветер быстрый

  По бурьянам, И снопами мчались искры

  По туманам, - Ветер масок не догнал, И с высот сереброзвездных

  Тучу белую сорвал... И в открытых синих безднах

  Обозначились две тени,

  Улетающие в дали

  Незнакомой стороны... Странных очерки видений В черных масках танцовали -

  Были влюблены. 13 января 1907

  СМЯТЕНИЕ Мы ли - пляшущие тени? Или мы бросаем тень? Снов, обманов и видений Догоревший полон день. Не пойму я, что нас манит, Не поймешь ты, что со мной, Чей под маской взор туманит Сумрак вьюги снеговой? И твои мне светят очи Наяву или во сне? Даже в полдне, даже в дне Разметались космы ночи... И твоя ли неизбежность Совлекла меня с пути? И моя ли страсть и нежность Хочет вьюгой изойти? Маска, дай мне чутко слушать Сердце темное твое, Возврати мне, маска, душу, Горе светлое мое! 13 января 1907

  ОБРЕЧЕННЫЙ Тайно сердце просит гибели. Сердце легкое, скользи... Вот меня из жизни вывели Снежным серебром стези... Как над тою дальней прорубью Тихий пар струит вода, Так своею тихой поступью Ты свела меня сюда. Завела, сковала взорами И рукою обняла, И холодными призорами Белой смерти предала... И в какой иной обители Мне влачиться суждено, Если сердце хочет гибели, Тайно просится на дно? 12 января 1907

  НЕТ ИСХОДА Нет исхода из вьюг, И погибнуть мне весело. Завела в очарованный круг, Серебром своих вьюг занавесила... Тихо смотрит в меня,

  Темноокая. И, колеблемый вьюгами Рока, Я взвиваюсь, звеня, Пропадаю в метелях... И на снежных постелях Спят цари и герои

  Минувшего дня В среброснежном покое - О, Твои, Незнакомая, снежные жертвы! И приветно глядит на меня:

  "Восстань из мертвых!" 13 января 1907

  СЕРДЦЕ ПРЕДАНО МЕТЕЛИ Сверкни, последняя игла,

  В снегах! Встань, огнедышащая мгла! Взмети твой снежный прах! Убей меня, как я убил Когда-то близких мне! Я всех забыл, кого любил, Я сердце вьюгой закрутил, Я бросил сердце с белых гор,

  Оно лежит на дне! Я сам иду на твой костер!

  Сжигай меня!

  Пронзай меня,

  Крылатый взор, Иглою снежного огня! 13 января 1907

  НА СНЕЖНОМ КОСТРЕ И взвился костер высокий Над распятым на кресте. Равнодушны, снежнооки, Ходят ночи в высоте. Молодые ходят ночи, Сестры - пряхи снежных зим, И глядят, открывши очи, Завивают белый дым. И крылатыми очами Нежно смотрит высота. Вейся, легкий, вейся, пламень, Увивайся вкруг креста! В снежной маске, рыцарь милый, В снежной маске ты гори! Я ль не пела, не любила, Поцелуев не дарила От зари и до зари? Будь и ты моей любовью, Милый рыцарь, я стройна, Милый рыцарь, снежной кровью Я была тебе верна. Я была верна три ночи, Завивалась и звала, Я дала глядеть мне в очи, Крылья легкие дала... Так гори, и яр и светел, Я же - легкою рукой Размету твой легкий пепел По равнине снеговой. 13 января 1907

---

ФАИНА

(1906 - 1908)

  * * * Вот явилась. Заслонила Всех нарядных, всех подруг, И душа моя вступила В предназначенный ей круг. И под знойным снежным стоном Расцвели черты твои. Только тройка мчит со звоном В снежно-белом забытьи. Ты взмахнула бубенцами, Увлекла меня в поля... Душишь черными шелками, Распахнула соболя... И о той ли вольной воле Ветер плачет вдоль реки, И звенят, и гаснут в поле Бубенцы, да огоньки? Золотой твой пояс стянут, Нагло скромен дикий взор! Пусть мгновенья все обманут, Канут в пламенный костер! Так пускай же ветер будет Петь обманы, петь шелка! Пусть навек не знают люди, Как узка твоя рука! Как за темною вуалью Мне на миг открылась даль... Как над белой снежной далью Пала темная вуаль... Декабрь 1906

  * * * Я был смущенный и веселый. Меня дразнил твой темный шелк. Когда твой занавес тяжелый Раздвинулся - театр умолк. Живым огнем разъединило Нас рампы светлое кольцо, И музыка преобразила И обожгла твое лицо. И вот - опять сияют свечи, Душа одна, душа слепа... Твои блистательные плечи, Тобою пьяная толпа... Звезда, ушедшая от мира, Ты над равниной - вдалеке... Дрожит серебряная лира В твоей протянутой руке... Декабрь 1906

  * * *

  

   Н. Н. В. Я в дольний мир вошла, как в ложу. Театр взволнованный погас. И я одна лишь мрак тревожу Живым огнем крылатых глаз. Они поют из темной ложи: "Найди. Люби. Возьми. Умчи". И все, кто властен и ничтожен, Опустят предо мной мечи. И все придут, как волны в море, Как за грозой идет гроза. Пылайте, траурные зори, Мои крылатые глаза! Взор мой - факел, к высям кинут, Словно в небо опрокинут

  Кубок темного вина! Тонкий стан мой шелком схвачен. Темный жребий вам назначен,

  Люди! Я стройна! Я - звезда мечтаний нежных, И в венце метелей снежных

  Я плыву, скользя... В серебре метелей кроясь, Ты горишь, мой узкий пояс -

  Млечная стезя! 1 января 1907

  * * * Ушла. Но гиацинты ждали, И день не разбудил окна, И в легких складках женской шали Цвела ночная тишина. В косых лучах вечерней пыли, Я знаю, ты придешь опять Благоуханьем нильских лилий Меня пленять и опьянять. Мне слабость этих рук знакома, И эта шепчущая речь, И стройной талии истома, И матовость покатых плеч. Но в имени твоем - безмерность, И рыжий сумрак глаз твоих Таит змеиную неверность И ночь преданий грозовых. И, миру дольнему подвластна, Меж всех - не знаешь ты одна, Каким раденьям ты причастна, Какою верой крещена. Войди, своей не зная воли, И, добрая, в глаза взгляни, И темным взором острой боли Живое сердце полосни. Вползи ко мне змеей ползучей, В глухую полночь оглуши, Устами томными замучай, Косою черной задуши. 31 марта 1907

  * * * За холмом отзвенели упругие латы,

  И копье потерялось во мгле. Не сияет и шлем - золотой и пернатый -

  Всё, что было со мной на земле. Встанет утро, застанет раскинувшим руки,

  Где я в небо ночное смотрел. Солнцебоги, смеясь, напрягут свои луки,

  Обольют меня тучами стрел. Если близкое утро пророчит мне гибель,

  Неужели твой голос молчит? Чую, там, под холмами, на горном изгибе

  Лик твой молнийный гневом горит! Воротясь, ты направишь копье полуночи

  Солнцебогу веселому в грудь. Я увижу в змеиных кудрях твои очи,

  Я услышу твой голос: "Забудь". Надо мною ты в синем своем покрывале,

  С исцеляющим жалом - змея... Мы узнаем с тобою, что прежде знавали,

  Под неверным мерцаньем копья! 2 апреля 1907

   * * *

  

  

  Моей матери Я насадил мой светлый рай И оградил высоким тыном, И в синий воздух, в дивный край Приходит мать за милым сыном. "Сын, милый, где ты?" - Тишина. Над частым тыном солнце зреет, И медленно и верно греет Долину райского вина. И бережно обходит мать Мои сады, мои заветы, И снова кличет: "Сын мой! Где ты?", Цветов стараясь не измять... Всё тихо. Знает ли она, Что сердце зреет за оградой? Что прежней радости не надо Вкусившим райского вина? Апрель 1907

  * * * В этот серый летний вечер, Возле бедного жилья, По тебе томится ветер, Черноокая моя! Ты в каких степях гуляла, Дожидалась до звезды, Не дождавшись, обнимала Прутья ивы у воды? Разлюбил тебя и бросил, Знаю - взял, чего хотел, Бросил, вскинул пару весел, Уплывая, не запел... Долго ль песни заунывной Ты над берегом ждала, И какой реке разливной Душу-бурю предала? 25 июня 1907

  ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ

  1 Когда в листве сырой и ржавой Рябины заалеет гроздь, - Когда палач рукой костлявой Вобьет в ладонь последний гвоздь, - Когда над рябью рек свинцовой, В сырой и серой высоте, Пред ликом родины суровой Я закачаюсь на кресте, - Тогда - просторно и далеко Смотрю сквозь кровь предсмертных слез, И вижу: по реке широкой Ко мне плывет в челне Христос. В глазах - такие же надежды, И то же рубище на нем. И жалко смотрит из одежды Ладонь, пробитая гвоздем. Христос! Родной простор печален! Изнемогаю на кресте! И челн твой - будет ли причален К моей распятой высоте?

  2 И вот уже ветром разбиты, убиты Кусты облетелой ракиты. И прахом дорожным Угрюмая старость легла на ланитах. Но в темных орбитах Взглянули, сверкнули глаза невозможным... И радость, и слава - Всё в этом сияньи бездонном, И дальном. Но смятые травы Печальны, И листья крутя'тся в лесу обнаженном... И снится, и снится, и снится: Бывалое солнце! Тебя мне всё жальче и жальче... О, глупое сердце, Смеющийся мальчик, Когда перестанешь ты биться?

  3 Под ветром холодные плечи Твои обнимать так отрадно: Ты думаешь - нежная ласка, Я знаю - восторг мятежа! И теплятся очи, как свечи Ночные, и слушаю жадно - Шевелится страшная сказка, И звездная дышит межа... О, в этот сияющий вечер Ты будешь всё так же прекрасна, И, верная темному раю, Ты будешь мне светлой звездой! Я знаю, что холоден ветер, Я верю, что осень бесстрастна! Но в темном плаще не узнают, Что ты пировала со мной!.. И мчимся в осенние дали, И слушаем дальние трубы, И мерим ночные дороги, Холодные выси мои... Часы торжества миновали - Мои опьяненные губы Целуют в предсмертной тревоге Холодные губы твои. 3 октября 1907

  * * * В те ночи светлые, пустые, Когда в Неву глядят мосты, Они встречались как чужие, Забыв, что есть простое ты. И каждый был красив и молод, Но, окрыляясь пустотой, Она таила странный холод Под одичалой красотой. И, сердцем вечно строгим меря, Он не умел, не мог любить. Она любила только зверя В нем раздразнить - и укротить. И чуждый - чуждой жал он руки, И север сам, спеша помочь Красивой нежности и скуке, В день превращал живую ночь. Так в светлоте ночной пустыни, В объятья ночи не спеша, Гляделась в купол бледно-синий Их обреченная душа. 10 октября 1907

  СНЕЖНАЯ ДЕВА Она пришла из дикой дали - Ночная дочь иных времен. Ее родные не встречали, Не просиял ей небосклон. Но сфинкса с выщербленным ликом Над исполинскою Невой Она встречала с легким вскриком Под бурей ночи снеговой. Бывало, вьюга ей осыпет Звездами плечи, грудь и стан, - Всё снится ей родной Египет Сквозь тусклый северный туман. И город мой железно-серый, Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла, С какой-то непонятной верой Она, как царство, приняла. Ей стали нравиться громады, Уснувшие в ночной глуши, И в окнах тихие лампады Слились с мечтой ее души. Она узнала зыбь и дымы, Огни, и мраки, и дома - Весь город мой непостижимый - Непостижимая сама. Она дари'т мне перстень вьюги За то, что плащ мой полон звезд, За то, что я в стальной кольчуге, И на кольчуге - строгий крест. Она глядит мне прямо в очи, Хваля неробкого врага. С полей ее холодной ночи В мой дух врываются снега. Но сердце Снежной Девы немо И никогда не примет меч, Чтобы ремень стального шлема Рукою страстною рассечь. И я, как вождь враждебной рати, Всегда закованный в броню, Мечту торжественных объятий В священном трепете храню. 17 октября 1907

  * * * И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки, За дни терзаний и невзгод Моих волос касались руки, Смотрели темные глаза, Дышала синяя гроза. И я смотрю. И синим кругом Мои глаза обведены. Она зовет печальным другом. Она рассказывает сны. И в темный вечер, в долгий вечер За окнами кружится ветер. Потом она кончает прясть И тихо складывает пряжу. И перешла за третью стражу Моя нерадостная страсть. Смотрю. Целую черный волос, И в сердце льется темный голос. Так провожу я ночи, дни У шлейфа девы, в тихой зале. В камине умерли огни, В окне быстрее заплясали Снежинки быстрые - и вот Она встает. Она уйдет. Она завязывает туго Свой черный шелковый платок, В последний раз ласкает друга, Бросая ласковый намек, Идет... Ее движенья быстры, В очах, тускнея, гаснут искры. И я прислушиваюсь к стуку Стеклянной двери вдалеке, И к замирающему звуку Углей в потухшем камельке... Потом - опять бросаюсь к двери, Бегу за ней... В морозном сквере Вздыхает по дорожкам ночь. Она тихонько огибает За клумбой клумбу; отступает; То подойдет, то прянет прочь... И дальний шум почти не слышен, И город спит, морозно пышен... Лишь в воздухе морозном - гулко Звенят шаги. Я узнаю В неверном свете переулка Мою прекрасную змею: Она ползет из света в светы, И вьется шлейф, как хвост кометы... И, настигая, с новым жаром Шепчу ей нежные слова, Опять кружи'тся голова... Далеким озарен пожаром, Я перед ней, как дикий зверь... Стучит зевающая дверь, - И, словно в бездну, в лоно ночи Вступаем мы... Подъем наш крут... И бред. И мрак. Сияют очи. На плечи волосы текут Волной свинца - чернее мрака... О, ночь мучительного брака!.. Мятеж мгновений. Яркий сон. Напрасных бешенство объятий, - И звонкий утренний трезвон: Толпятся ангельские рати За плотной завесой окна, Но с нами ночь - буйна, хмельна... Да! с нами ночь! И новой властью Дневная ночь объемлет нас, Чтобы мучительною страстью День обессиленный погас, - И долгие часы над нами Она звенит и бьет крылами... И снова вечер... 21 октября 1907

  ЗАКЛЯТИЕ ОГНЕМ И МРАКОМ

  

   За всё, за всё тебя благодарю я:

  

   За тайные мучения страстей,

  

   За горечь слез, отраву поцелуя,

  

   За месть врагов и клевету друзей;

  

   За жар души, растраченный в пустыне.

  

  

  

  

   Лермонтов

  1 О, весна без конца и без краю - Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую звоном щита! Принимаю тебя, неудача, И удача, тебе мой привет! В заколдованной области плача, В тайне смеха - позорного нет! Принимаю бессонные споры, Утро в завесах темных окна, Чтоб мои воспаленные взоры Раздражала, пьянила весна! Принимаю пустынные веси! И колодцы земных городов! Осветленный простор поднебесий И томления рабьих трудов! И встречаю тебя у порога - С буйным ветром в змеиных кудрях, С неразгаданным именем бога На холодных и сжатых губах... Перед этой враждующей встречей Никогда я не брошу щита... Никогда не откроешь ты плечи... Но над нами - хмельная мечта! И смотрю, и вражду измеряю, Ненавидя, кляня и любя: За мученья, за гибель - я знаю - Всё равно: принимаю тебя! 24 октября 1907

  2 Приявший мир, как звонкий дар, Как злата горсть, я стал богат. Смотрю: растет, шумит пожар -

  Глаза твои горят. Как стало жутко и светло! Весь город - яркий сноп огня, Река - прозрачное стекло,

  И только - нет меня... Я здесь, в углу. Я там, распят. Я пригвожден к стене - смотри! Горят глаза твои, горят,

  Как черных две зари! Я буду здесь. Мы все сгорим: Весь город мой, река, и я... Крести крещеньем огневым,

  О, милая моя! 26 октября 1907

  3 Я неверную встретил у входа: Уронила платок - и одна. Никого. Только ночь и свобода. Только жутко стоит тишина. Говорил ей несвязные речи, Открывал ей все тайны с людьми, Никому не поведал о встрече, Чтоб она прошептала: возьми... Но она ускользающей птицей Полетела в ненастье и мрак, Где взвился огневой багряницей Засыпающий праздничный флаг. И у светлого дома, тревожно, Я остался вдвоем с темнотой. Невозможное было возможно, Но возможное - было мечтой. 23 октября 1907

  4 Перехожу от казни к казни Широкой полосой огня. Ты только невозможным дразнишь, Немыслимым томишь меня... И я, как темный раб, не смею В огне и мраке потонуть. Я только робкой тенью вею, Не смея в небо заглянуть... Как ветер, ты целуешь жадно. Как осень, шлейфом шелестя, Храня в темнице безотрадной Меня, как бедное дитя... Рабом безумным и покорным До времени таюсь и жду Под этим взором, слишком черным. В моем пылающем бреду... Лишь утром смею покидать я Твое высокое крыльцо, А ночью тонет в складках платья Мое безумное лицо... Лишь утром во'ронам бросаю Свой хмель, свой сон, свою мечту... А ночью снова - знаю, знаю Твою земную красоту! Что' быть бесстрастным? Что' - крылатым? Сто раз бичуй и укори, Чтоб только быть на миг проклятым С тобой - в огне ночной зари! Октябрь 1907

  5 Пойми же, я спутал, я спутал Страницы и строки стихов, Плащом твои плечи окутал, Остался с тобою без слов... Пойми, в этом сумраке - магом Стою над тобою и жду Под бьющимся праздничным флагом, На страже, под ветром, в бреду... И ветер поет и пророчит Мне в будущем - сон голубой... Он хочет смеяться, он хочет, Чтоб ты веселилась со мной! И розы, осенние розы Мне снятся на каждом шагу Сквозь мглу, и огни, и морозы, На белом, на легком снегу! О будущем ветер не скажет, Не скажет осенний цветок, Что милая тихо развяжет Свой шелковый, черный платок... Что только звенящая снится И душу палящая тень... Что сердце - летящая птица... Что в сердце - щемящая лень... 21 октября 1907

  6 В бесконечной дали' корридоров Не она ли там пляшет вдали? Не меня ль этой музыкой споров От нее в этот час отвели? Ничего вы не скажете, люди, Не поймете, что темен мой храм. Трепетанья, вздыхания груди Воспаленным открыты глазам. Сердце - легкая птица забвений В золотой пролетающий час: То она, в опьяненьи кружений, Пляской тризну справляет о вас. Никого ей не надо из скромных, Ей не ум и не глупость нужны, И не любит, наверное, темных, Прислоненных, как я, у стены... Сердце, взвейся, как легкая птица, Полети ты, любовь разбуди, Истоми ты истомой ресницы, К бледно-смуглым плечам припади! Сердце бьется, как птица томится - То вдали закружилась она - В легком танце летящая птица, Никому, ничему не верна... 23 октября 1907

  7 По улицам метель метет, Свивается, шатается. Мне кто-то руку подает И кто-то улыбается. Ведет - и вижу: глубина, Гранитом темным сжатая. Течет она, поет она, Зовет она, проклятая. Я подхожу и отхожу, И замер в смутном трепете: Вот только перейду межу - И буду в струйном лепете. И шепчет он - не отогнать (И воля уничтожена): "Пойми: уменьем умирать Душа облагорожена. Пойми, пойми, ты одинок, Как сладки тайны холода... Взгляни, взгляни в холодный ток, Где всё навеки молодо..." Бегу! Пусти, проклятый, прочь! Не мучь ты, не испытывай! Уйду я в поле, в снег и в ночь, Забьюсь под куст ракитовый! Там воля всех вольнее воль Не приневолит вольного, И болей всех больнее боль Вернет с пути окольного! 26 октября 1907

  8 О, что' мне закатный румянец, Что' злые тревоги разлук? Всё в мире - кружащийся танец И встречи трепещущих рук! Я бледные вижу ланиты, Я поступь лебяжью ловлю, Я слушаю говор открытый, Я тонкое имя люблю! И новые сны, залетая, Тревожат в усталом пути... А всё пелена снеговая Не может меня занести... Неситесь, кружитесь, томите, Снежинки - холодная весть... Души моей тонкие нити, Порвитесь, развейтесь, сгорите... Ты, холод, мой холод, мой зимний, В душе моей - страстное есть... Стань, сердце, вздыхающий схимник, Умрите, умрите, вы, гимны... Вновь летит, летит, летит, Звенит, и снег крутит, крутит,

  Налетает вихрь

  Снежных искр... Ты виденьем, в пляске нежной

  Посреди подруг Обошла равниной снежной

  Быстротечный

  Бесконечный круг... Слышу говор твой открытый, Вижу бледные ланиты,

  В ясный взор гляжу... Всё, что не скажу, Передам одной улыбкой... Счастье, счастье! С нами ночь! Ты опять тропою зыбкой

  Улетаешь прочь...

  Заметая, запевая,

  Стан твой гибкий Вихрем туча снеговая

  Обдала,

  Отняла... И опять метель, метель Вьет, поет, кружи'т... Всё - виденья, всё - измены... В снежном кубке, полном пены,

  Хмель

  Звенит... Заверти, замчи, Сердце, замолчи, Замети девичий след -

  Смерти нет! В темном поле

  Бродит свет! Горькой доле -

  Много лет... И вот опять, опять в возвратный

  Пустилась пляс... Метель поет. Твой голос - внятный.

  Ты понеслась

  Опять по кругу,

  Земному другу

  Сверкнув на миг... Какой это танец? Каким это светом

  Ты дразнишь и ма'нишь?

  В кружении этом

  Когда ты устанешь?

  Чьи песни? И звуки?

  Чего я боюсь?

  Щемящие звуки

  И - вольная Русь? И словно мечтанье, и словно круженье, Земля убегает, вскрывается твердь, И словно безумье, и словно мученье, Забвенье и удаль, смятенье и смерть, -

  Ты мчишься! Ты мчишься!

  Ты бросила руки

  Вперед...

  И песня встает... И странным сияньем сияют черты...

  Уда'лая пляска! О, песня! О, удаль! О, гибель! О, маска...

  Гармоника - ты? 1 ноября 1907

  9 Гармоника, гармоника! Эй, пой, визжи и жги! Эй, желтенькие лютики, Весенние цветки! Там с посвистом да с присвистом Гуляют до зари, Кусточки тихим шелестом Кивают мне: смотри. Смотрю я - руки вскинула, В широкий пляс пошла, Цветами всех осыпала И в песне изошла... Неверная, лукавая, Коварная - пляши! И будь навек отравою Растраченной души! С ума сойду, сойду с ума, Безумствуя, люблю, Что вся ты - ночь, и вся ты - тьма, И вся ты - во хмелю... Что душу отняла мою, Отравой извела, Что о тебе, тебе пою, И песням нет числа!.. 9 ноября 1907

  10 Работай, работай, работай: Ты будешь с уродским горбом За долгой и честной работой, За долгим и честным трудом. Под праздник - другим будет сладко, Другой твои песни споет, С другими лихая солдатка Пойдет, подбочась, в хоровод. Ты знай про себя, что не хуже Другого плясал бы - вон как! Что мог бы стянуть и потуже Свой золотом шитый кушак! Что ростом и станом ты вышел Статнее и краше других, Что та молодица - повыше Других молодиц удалых! В ней сила играющей крови, Хоть смуглые щеки бледны, Тонки ее черные брови, И строгие речи хмельны... Ах, сладко, как сладко, так сладко Работать, пока рассветет, И знать, что лихая солдатка Ушла за село, в хоровод! 26 октября 1907

  11 И я опять затих у ног - У ног давно и тайно милой, Заносит вьюга на порог Пожар метели белокрылой... Но имя тонкое твое Твердить мне дивно, больно, сладко... И целовать твой шлейф украдкой, Когда метель поет, поет... В хмельной и злой своей темнице Заночевало, сердце, ты, И тихие твои ресницы Смежили снежные цветы. Как будто, на средине бега, Я под метелью изнемог, И предо мной возник из снега Холодный, неживой цветок... И с тайной грустью, с грустью нежной, Как снег спадает с лепестка, Живое имя Девы Снежной Еще слетает с языка... 8 ноября 1907

  ИНОК Никто не скажет: я безумен. Поклон мой низок, лик мой строг. Не позовет меня игумен В ночи на строгий свой порог. Я грустным братьям - брат примерный, И рясу черную несу, Когда с утра походкой верной Сметаю с бледных трав росу. И, подходя ко всем иконам, Как строгий и смиренный брат, Творю поклон я за поклоном И за обрядами обряд. И кто поймет, и кто узнает, Что ты сказала мне: молчи... Что воск души блаженной тает На яром пламени свечи... Что никаких молитв не надо, Когда ты ходишь по реке За монастырскою оградой В своем монашеском платке. Что вот - меня цветистым хмелем Безумно захлестнула ты, И потерял я счет неделям Моей преступной красоты. 6 ноября 1907

  ПЕСНЯ ФАИНЫ Когда гляжу в глаза твои Глазами узкими змеи И руку жму, любя, Эй, берегись! Я вся - змея! Смотри: я миг была твоя, И бросила тебя! Ты мне постыл! Иди же прочь! С другим я буду эту ночь! Ищи свою жену! Ступай, она разгонит грусть, Ласкает пусть, целует пусть, Ступай - бичом хлестну! Попробуй кто, приди в мой сад, Взгляни в мой черный, узкий взгляд, Сгоришь в моем саду! Я вся - весна! Я вся - в огне! Не подходи и ты ко мне, Кого люблю и жду! Кто стар и сед и в цвете лет, Кто больше звонких даст монет, Приди на звонкий клич! Над красотой, над сединой, Над вашей глупой головой - Свисти, мой тонкий бич! Декабрь 1907

  * * * Всю жизнь ждала. Устала ждать. И улыбнулась. И склонилась. Волос распущенная прядь На плечи темные спустилась. Мир не велик и не богат - И не глядеть бы взором черным! Ведь только люди говорят, Что надо ждать и быть покорным... А здесь - какая-то свирель Поет надрывно, жалко, тонко: "Качай чужую колыбель, Ласкай немилого ребенка..." Я тоже - здесь. С моей судьбой, Над лирой, гневной, как секира, Такой приниженный и злой, Торгуюсь на базарах мира... Я верю мгле твоих волос И твоему великолепью. Мой сирый дух - твой верный пес, У ног твоих грохочет цепью... И вот опять, и вот опять, Встречаясь с этим темным взглядом, Хочу по имени назвать, Дышать и жить с тобою рядом... Мечта! Что' жизни сон глухой? Отрава - вслед иной отраве... Я изменю тебе, как той, Не изменяя, не лукавя... Забавно жить! Забавно знать, Что под луной ничто не ново! Что мертвому дано рождать Бушующее жизнью слово! И никому заботы нет, Что' людям дам, что' ты дала мне, А люди - на могильном камне Начертят прозвище: Поэт. 13 января 1908

  * * * Когда вы стоите на моем пути, Такая живая, такая красивая, Но такая измученная, Говорите всё о печальном, Думаете о смерти, Никого не любите И презираете свою красоту - Что же? Разве я обижу вас? О, нет! Ведь я н