| Главная » Книги |
Баласогло Александр Пантелеймонович - Стихотворения, Страница 2
Баласогло Александр Пантелеймонович - Стихотворения="justify"> Во мне душа не из кремня,
И вы алмазны лишь очами.
Я полюбил вас невзначай,
Люблю вас грустно и без зною:
Передо мной - нежданный рай,
Но - демон опыта за мною.
О, горько было мне теперь
Вам признаваться, как остыл я;
Но никогда, и до потерь,
Клянусь, так томно не любил я!
Склонив чело, я вновь и вновь
Молюсь пред вами в умиленьи,
Не попустите, чтоб любовь
Во мне загрызло сожаленье!..
<1838>
ГЕНИЙ
Долго в стаде одичалом,
Без державной головы,
Бродит с новым идеалом
Новый двигатель молвы.
Долго дядьки-самозванцы,
Злясь с блажным учеником,
Давят ум в нем - иностранцы -
Иностранным клобуком.
Долго юношу-гиганта
Девы ловят в мишуру,
В рамки чопорного франта,
В скоморохи на пиру,
Долго страсти в нем щекочет
И, бессмыслием горда,
Долго свищет и хохочет
Косоглазая орда.
Но, воспитанник лишений,
Господин своих страстей,
Разорвет свободный гений
Паутину всех сетей.
Разобиженный ханжами,
Сбросил он с ума клобук;
Лавр, развитый врознь с цветами,
Сжег на светоче наук.
Проклял он мечты и факты,
Мир и всё, что в нем берег:
Прочь изъезженные тракты
Вдоль, и вкось, и поперек!
Степью, тундрой, океаном,
Дикой новью, целиком
Он промчится ураганом
И поставит мир вверх дном.
Он уймет негодованье
На забавный этот мир,
Где хаосу пресмыканье
Лепит - жалкое - кумир.
Он постиг порядок новый...
И - дрожа в душе своей -
Он, восторженник суровый,
Только там вздохнет вольней,
Где он станет полубогом
На всемирный пьедестал,
Водрузив в законе строгом
Свой нетленный идеал.
<1838>
ЛИШНИЙ
Блажен, кто мыслит головами
Поставщиков сентенций в свет,
Кто красоты всего глазами
Не раздевает сам в скелет,
Кому в груди, в тайницах чувства,
От света нечего таить,
Кто черств от искусов искусства
Рассудком для желудка жить,
И, горд, что взял лавированьем
Меж вех, - крушенищ правоты, -
Плюет на зависть нищеты
Самодовольным состраданьем.
Блажен, кто в путани следов,
Пред ним лежавших в поле жизни,
Избрал стезю, какой на лов
Ползут общественные слизни
В улитке дедовских дворцов.
Блажен, кто видит без волненья
С нагих пустынь уединенья
Сады общественных удобств,
В амфитеатре возвышенья -
Последовательность холопств,
И, может быть, не зная барства
Ни над собою, ни в себе,
Кто раб естественного царства,
Один с природою в борьбе.
Но тот несчастлив, тот безумен,
Кто не пошел, как идут все,
И сохнет грустно-вольнодумен,
В упрек Сатурновой косе.
Кто, заведенный любопытством
Из одиночества в толпу,
Нейдет в туманы за пиитством
По Вавилонскому столпу.
Кто. в общей чаше наслаждений
Удельных капель не считав,
Живет среди мирских сражений
Нейтральной жертвой злых орав,
И, бесполезно благороден,
Не ожидая мзды за ум,
Стоит в венце терновых дум,
Ни миру, ни себе не годен.
<1838>
ПРИМЕТЫ
Строго вес свой понимая,
Громовержец-великан,
Всем охотно всё прощая,
Гений сам себе тиран.
Мрачный пасынок природы,
Он заботливо щадит,
Проходя сквозь огнь и воды,
И безгласный зоофит;
И, неся уж крест спасенья
Детям мачехи своей,
Топит вихрь своих идей
В пустоте самосомненья.
Но посредственный умок,
Пресмыкающийся в стаде,
Век пирует под шумок
Гостем рая в общем аде.
И природа и судьба
Гладят деток по головке;
Вам открытья, вам борьба -
Он кобенится в обновке.
Вы несете мысль умам -
Вам ревет навстречу стадо;
Но возлюбленное чадо
Из-под пят, по головам,
От местечка до местечка
Продирается вперед.
Расступись, честной народ!
Пропусти мне человечка...
. . . . . . . . . . . . .
<1838>
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Русский дух
Родина, матушка! Бог с тобой, ты ли?
Здравствуй, кормилица Русь!
Что же мне дядьки да няньки твердили,
Будто я немцем вернусь?
Много гостинцев привез я, родимая!
Сказок-то, сказок-то!.. век не прочесть.
Русская мысль моя та ж, невредимая:
Дядьки же - немцы, так немцы и есть!
Понавидался я дикой их росплоди!
Многое множество перенял штук;
Понаметался я, слава те господи:
Разной их мудрости, всяких наук.
Но ни науки, ни хитрости разные
Сердца не сдвинули с места во мне.
Ум - весть уму; но инстинкты-то грязные
Больно противны в чужой стороне.
Видел я Францию - чудо чудовое! -
Наша губерния, много что две;
Славное племечко! Жаль, безголовое,
Есть ведь их братии в мати Москве!
Видел Неметчину - там, вместо кофия,
Дуют всё пиво, по-ихнему "Bier",
А знаменитая их философия -
Просто из грецкой подкладки мундир.
Видел и Англию - оба парламента
Взял в руки - как бишь? - да, О'Коннель!
Там, вишь, политике нет департамента;
Там она всякому то же, что Ale, {*}
{* Пиво (англ.).- Ред.}
Был и в Туретчине - что за оказия?
Турки-то, право - ну, то же, что мы!
Только там всё еще - сказано: Азия! -
Царство и чалм, и бород, и чумы.
Был я, - да где я, родная, не странствовал!
Только нигде не нашел я страны,
Где б ум был волен, . . . . . . . .
Где бы все совести были равны.
Люди повсюду ежи себялюбия,
Всюду безмозглые жертвы страстей;
Бьются из праздности все трудолюбия,
Все их нечестия из-за честей!
Все от востока до запада мнения -
Те же химеры бессонниц иль сна;
Вся философия - план заблуждения,
Лодочки в море без бухт и без дна.
Наша планета - престол человечества, -
Полно, не тартар ли высших планет?
Нашей душе далеко до отечества,
Мысли же нашей нигде его нет.
Страждем и ропщем мы все без изъятия,
Бьемся - и что же? - в итоге с нулем
Две-три гремушки да гомеопатия;
Впрочем, всё так же и мрем и живем,
Стонет весь шар наш; но много ли разности
В жизни его или звезд, например?
Мир есть гармония в разнообразности;
Жизнь - стон существ - атмосфера всех сфер.
Что же нам делать? - Не просто ль, по-нашему,
Жить на авось ли, спустя рукава?
Если живется вам, немцы, по-вашему -
С богом! А нам - лишь росла б трын-трава!
Ну, узнаёшь ли меня ты, родимая?
Вот какой мудрости я понавез!
Всё ли здорова ты, богохранимая?..
Русь
Много ли радости! Мало ли слез!
Дух
Знаю, всё знаю! - У нас, за границею.
Только и пишут, что всё про тебя.
Плачь да крепись! - А воздам я сторицею.
Если подымут меня из себя!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
<1838>
А. Н. В.
Я был тогда еще ребенок,
И в городке глухих невежд
Вертел, угрюмый дикаренок.
Калейдоскоп своих надежд,
Когда, гуляя да мечтая,
Я вдруг подслушал у молвы,
Что есть поэт Бахчисарая,
Кавказ, Тригорское и вы.
О, как я бросился в расспросы.
Как стал просить, искать стихов!
И вот на жаркие упросы
Мне сдал журналы весь Тучков.
Тогда всходил "Московский вестник"
Витией славы на амвон
И "Телеграф", его совместник,
Еще был молод и учен.
Тогда еще жужжала скромно
Свои суждения "Пчела",
Злой "Инвалид" хромал бездомно,
Сбираясь бить из-за угла,
И, вероятно, строя куры
Всему Парнасу наших муз,
Учил афишечный наш вкус
Ждать "Новостей литературы".
И много было всех имен
В ту благодатную годину:
О многих нет уж и помину,
Другие ждут иных времен.
Что до меня, в то время славы
Я привязался всей душой
К Москве и к "Вестнику"; но нравы
Уж там не те, и я другой.
Тогда не то: там был властитель
Всех дум России, всех сердец,
Мой дальний идол, мой учитель,
Он, незабвенный ваш певец!
Он, светозарный ум народа!
Несоблазнимый бич толпы,
Могучий гений перехода
С одной тропы на все тропы!
Он, дикий вопль, смягченный думой,
Высокий гимн в чаду пиров,
С душой то страстной, то угрюмой,
И с дивной музыкой стихов.
Каким обдуманным призваньем
Сияла мысль его чела!
Каким уверенным шаганьем
Он шел, сознав, что Русь пошла!
Как волновал он силой звуков
Всё поколение вперед,
И сколько нас и сколько внуков
Еще он двинет в новый ход!
Я упивался одиноко
Его Тиртеевским умом,
Когда безгранно и глубоко
Страдал и жил его стихом,
То умиление молитвы,
То необузданность любви,
То гвалт пиров, то клики битвы
Рождали жар в моей крови.
Я весь дрожал, не чуя сердца,
И замирала голова,
Когда объяли нововерца
Его волшебные слова.
В моих глазах рябило счастьем,
Приятно-сладостным вдали,
Мир цвел несбыточным участьем,
Кивала другом чернь земли.
В ушах органно выли шумы,
Трещали трубы, я скакал...
И всё-то песни, всё-то думы
Я пел, и слушал, и слагал.
О, было время, гимн пророка
Творил пророка из меня,
Душа стонала без упрека,
И я, горя, молил огня.
Но что ж? - Влюбленный в этот "Вестник",
Приют их всех, его родни,
Я стал их друг, их брат-ровесник,
И вот я здесь - а где они?
Где мой волшебник, мой Языков,
С разгульной чашей, с красотой,
С цевницей песен, с пиром кликов,
С своей тригорскою душой?
Где Веневитинов? - угрюмец,
Философ жизни в двадцать лет,
Он, сирый в мире вольнодумец,
Осиротивший мир и свет!
Где грустный демон Подолинский,
С глухим гудением стиха?..
Где Баратынский - Баратынский,
Ум, падший ангел без греха!
Где Хомяков, младенец веры,
С живой мелодиею строф?
Где русский Мур ирландской сферы.
Всегда задумчивый Козлов?
Где Ознобишин, мой восточник,
Игривый, страстный, полный сил?
Где этот Дельвиг, полуночник?..
Увы, как много уж могил!..
Давно ль они горели славой,
Гордились гением- 
| |
| Просмотров: 479 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры