| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Корсар, Страница 3
Байрон Джордж Гордон - Корсарjustify">
К Гонзальво взоры обращает он.
Но вдруг он вздрогнул; чем он омрачен?
Высокий замок перед ним возник,
И вновь он пережил разлуки миг.
Медора! смотрит ли на бриг она?
Любовью к ней его душа полна.
Но до восхода слишком много дел -
Он, стиснув зубы, больше не глядел.
В каюте, сев с Гонзальво у стола,
Он обсуждает с ним свои дела
И развивает план свой, горделив,
При свете лампы карту разложив;
До поздней ночи разговор течет,
И времени они забыли счет.
Меж тем попутный ветер свеж и прям;
Как сокол, бриг несется по волнам,
Минует острова, ему пора
Скорее в порт - задолго до утра.
Но вот увидели в ночной тиши
Средь бухты множество галер паши.
Считают их и видят, что заснул
Беспечный мусульманский караул.
Бриг незамеченный их миновал
И лег в засаду меж высоких скал.
Его скрывал гранитный черный мыс,
Чей странный выступ над водой навис.
Конрад призвал команду - не от сна:
Всегда готова к подвигам она, -
И был, над плещущей волной царя,
Спокоен он, о крови говоря.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
...conosceste i dubbiosi desiri?
Dante, Inferno, V, 120 *.
* ...тайный зов страстей?
Данте, Ад, V, 120.
1
Залив Корони от галер пестрит,
Из окон города свет ламп разлит.
Затеял нынче пир паша Сеид,
Тем пиром торжествуя наперед,
Как он пиратов пленных приведет;
А в этом поклялся Аллахом он;
Фирману верный, был он принужден
Стянуть сюда весь флот могучий свой;
Матросы бродят шумною толпой
И спорят о призах один с другим,
Забыв, что враг еще недостижим.
Сомнений нет, что солнечный восход
Пиратов побежденными найдет.
Покуда ж часовые могут спать,
Когда хотят, и в грезах убивать.
А у кого велик избыток сил,
На греках тот свой изливает пыл.
К лицу герою с чалмоносным лбом
Кичиться храбростью перед рабом!
Он грабит дом, но жизнь щадит пока...
Сегодня милосердная рука
Не бьет затем, что сила велика,
Хотя иной уже разить готов,
Воображая завтрашних врагов.
Гуляет, буйствует паши оплот.
Кто хочет жить, смеется с ними тот
И подает им лучшие блюда.
Когда уйдут, - их будут клясть тогда.
2
Высоко в зале возлежит Сеид.
Сонм бородатых шейхов вкруг сидит.
Пилав доеден, шумный пир затих.
Паша пьет вина, хоть запрет на них,
А остальным плодов и ягод сок
Рабы подносят, как велел пророк.
Дым чубуков струится все сильней,
И вьется в пляске легкий рой альмей.
Заря увидит шейхов на волнах,
Ночное море им внушает страх;
Гуляке слаще спать среди перин,
Чем над ревущей бездною пучин.
Пируй; а надо драться, так в борьбе
Корану доверяй, а не себе;
И все ж так многочисленны войска,
Что их победа кажется легка.
3
С поклонами приходит от ворот
Раб, караулящий наружный вход;
Сперва коснулся он рукой земли,
Потом его уста произнесли:
"Бежавший из пиратского гнезда
Здесь дервиш; может он войти сюда?"
Короткий взгляд Сеида он поймал
И ввел святого человека в зал.
Ладони дервиш на груди скрестил,
И слаб был шаг его и взор уныл.
Его состарил пост, а не года.
Бескровным сделала его нужда,
И небесам была посвящена
Под капюшоном черная копна.
Скрывали складки рясы стан его
И грудь, что пела бога одного.
Выдерживал спокойно взгляды он,
Его сверлящие со всех сторон
И жаждущие знать, какую весть
Паша сейчас позволит произнесть.
4
"Откуда ты?" -
"Меня держал пират,
Но спасся я..." -
"Где и когда ты взят?" -
"Из порта Скаланова на Хиос
Шел наш корабль; но счастья не принес
Нам тот поход: товаром овладел
Пират с командой; плен был наш удел.
Других богатств я потерять не мог,
Как лишь свободу выбора дорог.
Однажды ночью, в душной тишине,
Рыбачий бот надежду подал мне,
И я бежал, и здесь укрылся я.
И кто ж, паша, страшится близ тебя?"
"Ну, что пираты? как у них дела?
Готова ли к защите их скала?
Не чуют ли, что пламя навсегда
Сотрет следы змеиного гнезда?" -
"Паша! у пленного печален взгляд,
И быть шпионом может он навряд.
Я только слышал, как шумит волна,
Спасти меня из плена не вольна,
И видел блеск сияющего дня,
И был он слишком ярким для меня.
Я знал - чтоб радостным опять мне быть,
Свои оковы должен я разбить.
Но сам судить ты можешь, раз я тут, -
Они опасности совсем не ждут;
Бежать бы рвался ночи я и дни
Напрасно, если б стерегли они;
Но тот, кто не видал, как я бегу,
Беспечно даст приблизиться врагу.
Паша! я слаб и морем утомлен,
Нужна мне пища, нужен крепкий сон.
Позволь уйти мне! Мир тебе! Прости.
Мир всем вокруг! Дай отдых, отпусти!"
"Стой, дервиш! Я не все еще спросил!
Ты слышишь?.. Сядь, коль нехватает сил.
Накормит раб тебя и напоит.
Пируем мы, ты тоже будешь сыт.
Поевши, дашь ответ, о чем спрошу,
Полно и ясно - тайн не выношу".
В смущенье все на дервиша глядят.
Он бросил на Диван недобрый взгляд,
И пиршество не нравится ему,
И нет в нем уваженья ни к кому.
Как в лихорадке, в нем вскипела кровь,
Но лишь на миг, - он стал спокоен вновь;
Он сел в молчании, и строгий взор
Был полон мира, как и до сих пор.
Пир длился; дервиш отвергал блюда,
Как будто яд подмешан был туда.
Но после дней жестокого поста
Таким бесстрастным был он неспроста!
"Ты болен, дервиш? Ешь... Иль этот дом -
Дом христиан? или враги кругом?
Ты отвергаешь соль - священный знак!
С тобою соль деливший уж не враг:
Враждебные связует племена,
Братает ненавидящих она!"
"Соль приправляет лакомства; еда
Моя - коренья, а питье - вода;
И мой обет и мой закон таков:
Не ем ни средь друзей, ни средь врагов.
Пусть будет странным то, что я скажу,
Но головой своей не дорожу:
За власть твою - нет! за султанов трон
Не стану есть, не преступлю закон.
Когда б его нарушил, то пророк
Не дал бы в Мекку мне найти дорог".
"Что ж, хорошо! Пути ты ищешь в рай...
Ответь мне только, а затем ступай.
Их сколько?.. Как, уж день?... иль свет звезды?
Что там за солнце встало из воды?
Туда! Туда! На зарево беды!..
Предательство! Где стража? О пророк!
Пылает весь мой флот, а я далек!
Проклятый дервиш!.. Взять его в тюрьму!..
Так ты шпион! Держите! Смерть ему!"
Поднялся дервиш заодно с огнем.
Была ужасной перемена в нем;
Поднялся дервиш - больше не святой,
А воин вдруг, бросающийся в бой:
Снял капюшон, хламиду сбросил с плеч,
Блеснули латы, ярко вспыхнул меч,
Взвилось над шлемом черное перо,
И взгляд зажегся мрачно и остро.
Он адским духом показался им,
Который бьет, но сам неуязвим.
Смятенье дикое и темный жар,
Внизу свет факелов, вверху пожар,
Крик ужаса и смешанный с ним стон,
Проклятья громкие и ятаганов звон!
И самый воздух адом насыщен!
Рабы, спасаясь, видят, как во сне,
В крови весь берег, океан в огне.
И камнем крик паши идет ко дну:
"Взять дервиша! Держите сатану!"
Их видя ужас, с сердца сбросил тот
Отчаяния неподвижный гнет:
Ведь слишком рано; раньше, чем он ждал,
Пожар зажжен, хоть не был дан сигнал.
Их видя ужас, он свой рог схватил
И коротко, но резко протрубил.
Ему ответили... "Ответ мне мил!
И вашей быстроте не верил я!
И думал - бросили меня друзья".
В его руке мелькает лезвие,
Он мстит за промедление свое;
Их сводит бешенство его с ума,
Хоть он, как перст, один, а их - их тьма.
И множество тюрбанов тут и там
Лежат раскроенные пополам.
Сеид, измучен, разъярен, тесним,
Сражаясь, отступает перед ним.
Хоть он и смел, но все ж его страшит
Противника великолепный вид!
И, видя флот, пожаром залитой,
Он, вырвав бороду, бросает бой.
Уже пираты ворвались в гарем,
Несутся, смертью угрожают всем.
Рабы бросают меч, моля с тоской
Пощады, - тщетно: кровь течет рекой!
Корсары ломятся туда скорей,
Куда звал рог Конрада, где сильней
Стон жертв, где озверевшие мольбы
Свидетельствуют им исход борьбы.
Он перед ними, одинок и смел,
Как тигр насыщенный средь груды тел!
На их привет он кратко отвечал:
"Паше готовлю смерть, но он бежал!
Еще не все доделаны дела:
За флотом - город должно сжечь дотла!"
5
Они хватают факелы в ответ -
Пылает все: дворец и минарет.
В глазах вождя жестокий блеск возник,
Но вдруг погас - внезапный женский крик
Был для него как похоронный звон;
В боях бестрепетный - тут вздрогнул он.
"Они в гареме! Не прощу вину
Тому из вас, кто тронет хоть одну:
Месть рока упадет на наших жен.
Мужчина - враг, пусть будет он сражен,
А нежный пол быть должен пощажен.
Да! Я забыл! Но небеса и ад
Смерть беззащитного нам не простят.
Еще не поздно! Я зову вас всех
Снять с наших душ хотя бы этот грех".
Взлетел по лестнице и в дверь вошел,
Хоть жег ступни ему горящий пол,
Хоть черный дым душил, стесняя грудь,
Из зала в зал он пролагал свой путь.
Нашли! Спасли! Несут сквозь гарь и жар
Добычу, полную волшебных чар;
Заботлив каждый; пестует, как друг,
Беспомощной красавицы испуг.
Так вождь умеет усмирять их нрав,
Кровавые их руки удержав.
Но кто же та, что он спасать готов
Среди развалин тлеющих столбов?
Любовь приговоренной им души -
Краса гарема и раба паши!
6
Гюльнару он приветствовал едва
И не был шедр на теплые слова.
Покуда доблесть поступала так,
Объятый страхом, отступавший враг,
Погони не увидя за собой,
Замедлил бег и вновь рванулся в бой.
Сеид смотрел, и вдруг он увидал,
Что был отряд корсаров очень мал.
И вспыхнул он: вот что наделал страх
И неожиданность в его рядах!
Аллах! Аллах! Отмщенье возопит!
В слепую ярость вырастает стыд.
Зуб за зуб! Кровь за кровь! Пусть подтвердят,
Что миг удачи повернул назад.
Бежавший - в бой бросается теперь,
Разивший - защищается, как зверь.
Конрад опасность видит, видит он -
Его отряд врагами окружен.
"Сломаем цепь, прорвемся сквозь нее!"
Сомкнулись, бросились - напрасно все.
Сильней теснимы дикою ордой,
Без страха, без надежд кончают бой.
Уж беспорядка их ряды полны:
Они разбиты, смяты, сражены,
Но каждый борется еще, как лев,
И падает на землю, ослабев,
Удары расточая до конца,
И меч блестит в руке у мертвеца!
7
Но прежде чем вернулся враг назад
И с ним сражаться бросился Конрад,
Гарем с Гюльнарой, солнечным цветком,
Доставлен был в магометанский дом
И безопасностью там окружен,
И слезы высохли у дев и жен.
Прелестная Гюльнара смущена;
Припоминая, думает она
О том, каким учтивым был пират,
Как, был приветлив голос, мягок взгляд.
Как! тот корсар, запачканный в крови,
Добрее, чем Сеид в часы любви?
Паша, лаская, ждал, чтобы она
| |
| Просмотров: 425 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры