| Главная » Книги |
Апухтин Алексей Николаевич - Стихотворения, Страница 6
Апухтин Алексей Николаевич - Стихотворения">
Увлажена росой;
Над садом высохшим, над рощами лежала
Немая тишина;
Темнели небеса, и в темноте блистала
Багровая луна.
Не в первый сон любви, цветущей и мятежной,
Увидел я тебя!
Нет! прежде пережил я много грусти нежной,
Страдая и любя.
Но чудный вечер был. Беспечными словами
Прощался я с тобой;
Томилась грудь моя и новыми мечтами,
И старою тоской.
Я ждал: в лице твоем пройдет ли тень печали,
Не брызнет ли слеза?
Но ты смеялася... И в темноте блистали
Светло твои глаза.
9 августа 1859
Дача Голова
104. ПАМЯТИ МАРТЫНОВА
С тяжелой думою и с головой усталой
Недвижно я стоял в убогом храме том,
Где несколько свечей печально догорало
Да несколько друзей молилися о _нем_.
И всё мне виделся запуганный, и бледный,
И жалкий человек... Смущением томим,
Он всех собой смешил и так шутил безвредно,
И все довольны были им.
Но вот он вновь стоит, едва мигая глазом...
Над головой его все беды пронеслись...
Он только замолчал - и все замолкли разом,
И слезы градом полились...
Все зрители твои: и воин, грудью смелой
Творивший чудеса на скачках и балах,
И толстый бюрократ с душою, очерствелой
В интригах мелких и чинах,
И отрок, и старик... и даже наши дамы,
Так равнодушные к отчизне и к тебе,
Так любящие визг французской модной драмы,
Так нагло льстящие себе, -
Все поняли они, как тяжко и обидно
Страдает человек в родимом их краю,
И каждому из них вдруг сделалось так стыдно
За жизнь счастливую свою!
Конечно, завтра же, по-прежнему бездушны,
Начнут они давить всех близких и чужих.
Но хоть на миг один ты, гению послушный,
Нашел остатки сердца в них!
Август или сентябрь 1860
109. ПЕТЕРБУРГСКАЯ НОЧЬ
Холодна, прозрачна и уныла,
Ночь вчера мне тихо говорила:
"Не дивися, друг, что я бледна
И как день блестеть осуждена,
Что до утра этот блеск прозрачный
Не затмится хоть минутой мрачной,
Что светла я в вашей стороне...
Не дивись и не завидуй мне.
Проносясь без устали над вами,
Я прочла пытливыми очами
Столько горя, столько слез и зла,
Что сама заснуть я не могла!
Да и кто же спит у вас? Не те ли,
Что весь день трудились и терпели
И теперь работают в слезах?
Уж не те ль заснули, что в цепях
Вспоминать должны любовь, природу
И свою любимую свободу?
Уж не он ли спит, мечтатель мой,
С юным сердцем, с любящей душой?
Нет, ко мне бежит он в исступленье,
Молит хоть участья иль забвенья...
Но утешить власть мне не дана:
Я как лед бледна и холодна...
Только спят у вас глупцы, злодеи:
Их не душат слезы да идеи,
Совести их не в чем упрекать...
Эти чисты, эти могут спать".
1863
110. СМЕРТЬ АХУНДА
Он умирал один на скудном, жестком ложе
У взморья Дарданелл,
Куда, по прихоти богатого вельможи,
Принесть себя велел.
Когда рабы ушли, плечами пожимая,
В смущении немом,
Какой-то радостью забилась грудь больная,
И он взглянул кругом.
Кругом виднелися знакомые мечети,
Знакомые дворцы,
Где будут умирать изнеженные дети,
Где умерли отцы.
Но берег исчезал в его поникшем взоре...
И, тяжко горячи,
Как золотая сеть, охватывали море
Последние лучи.
Стемнело. В синие окутавшись одежды,
Затеплилась звезда,
Но тут уставшие и старческие вежды
Закрылись навсегда.
И жадно начал он внимать, дивяся чуду,
Не грянет ли волна?
Но н_а_ море была, и в воздухе, и всюду
Немая тишина.
Он умирал один... Вдруг длинными листами
Дрогнули дерева,
И кто-то подошел чуть слышными шагами, -
Послышались слова...
Уж не любовники ль сошлися здесь так поздно?
Их разговор был тих...
И всё бы отдал он, Ахунд, властитель грозный,
Чтоб только видеть их.
"Смотри-ка, - говорил один из них, зевая, -
Как вечер-то хорош!
Я ждал тебя давно, краса родного края,
Я знал, что ты придешь!"
- "А я? Я всё ждала, чтоб все уснули дома,
Чтоб выбежать потом,
Дорога предо мной, темна и незнакома,
Вилася за плетнем.
Скажи же мне теперь, зачем ты, мой желанный,
Прийти сюда велел?
Послушай, что с тобой? Ты смотришь как-то странно,
Ты слишком близко сел!
А я люблю тебя на свете всех сильнее,
За что - и не пойму...
Есть юноши у нас, они тебя свежее
И выше по уму.
Вот даже есть один - как смоль густые брови,
Румянец молодой...
Он всё бы отдал мне, всё, всё, до капли крови,
Чтоб звать своей женой.
Его бесстрашен дух и тихи разговоры,
В щеках играет кровь...
Но мне не по сердцу его живые взоры
И скучная любовь!
Ну, слушай, как-то раз по этой вот дороге
Я шла с восходом дня...
Но что же, что с тобой? Ты, кажется, в тревоге,
Не слушаешь меня...
О Боже мой! Глаза твои как угли стали,
Горит твоя рука..."
И вдруг в последний раз все струны задрожали
В душе у старика,
Ему почудились горячие объятья...
Всё смолкло вкруг него...
Потом он слышал вздох, и тихий шелест платья,
И больше ничего.
1863
112
Давно уж нет любви меж нами,
Я сердце жадно берегу,
Но равнодушными глазами
Ее я видеть не могу.
И лишь заслышу звук знакомый
Ее замедленных речей,
Мне снятся старые хоромы
И зелень темная ветвей.
Мне снится ночь... Пустое поле...
У ног колышется трава;
Свободней дышит грудь на воле,
Свободней сыплются слова...
А то иным душа согрета,
И мне, Бог знает почему,
Всё снится старый сон поэта
И тени, милые ему, -
Мне снится песня Дездемоны,
Ромео пролитая кровь,
Их вечно памятные стоны,
Их вечно юная любовь...
Я весь горю святой враждою
К глупцу, злодею, палачу,
Я мир спасти хочу собою,
Я жертв и подвигов хочу!
Мне снится всё, что сниться может,
Что жизнь и красит, и живит,
Что ум святым огнем тревожит,
Что сердце страстью шевелит.
1863?
113. РОМАНС
Помню, в вечер невозвратный
Посреди толпы чужой
Чей-то образ благодатный
Тихо веял предо мной.
Помню, в час нежданной встречи
И смятение, и страх,
Недосказанные речи
Замирали на устах...
Помню, помню, в ночь глухую
Я не спал... Часы неслись,
И на грудь мою больную
Слезы жгучие лились...
А сквозь слезы - с речью внятной
И с улыбкой молодой
Чей-то образ благодатный
Тихо веял предо мной.
1863?
122. К МОРЮ
Увы, не в первый раз, с подавленным рыданьем,
Я подхожу к твоим волнам
И, утомясь бесплодным ожиданьем,
Всю ночь просиживаю там...
Тому уж много лет: неведомая сила
Явилася ко мне, как в мнимо-светлый рай,
Меня, как глупого ребенка, заманила,
Шепнула мне - люби, сказала мне - страдай!
И с той поры, ее велению послушный,
Я с каждым днем любил сильнее и больней...
О, как я гнал любовь, как я боролся с ней,
Как покорялся малодушно!..
Но наконец, устав страдать,
Я думал - пронеслась невзгода...
Я думал - вот моя свобода
Ко мне вернулася опять...
И что ж: томим тоскою, снова
Сижу на этом берегу,
Как жалкий раб, кляну свои оковы,
Но - сбросить цепи не могу.
О, если слышишь ты глагол, тебе понятный,
О море темное, приют сердец больных, -
Пусть исцелят меня простор твой необъятный
И вечный ропот волн твоих.
Пускай твердят они мне ежечасно
Об оскорблениях, изменах, обо всем,
Что вынес я в терпении тупом...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Теперь довольно. Уж мне прежних дней не видеть,
Но если суждено мне дальше жизнь влачить,
Дай силы мне, чтоб мог я ненавидеть,
Дай ты безумье мне, чтоб мог я позабыть!..
1867
126
Осенней ночи тень густая
Над садом высохшим легла.
О, как душа моя больная
В тоске любви изнемогла!
Какие б вынес я страданья,
Чтоб в этот миг из-за кустов
Твое почувствовать дыханье,
Услышать шум твоих шагов!
1868
Село Покровское
129. К ГРЕТХЕН
Во время представления "Le petit Faust" {*}
{* "Маленький Фауст" (фр.).- Ред.}
И ты осмеяна, и твой черед настал!
Но, Боже правый! Гретхен, ты ли это?
Ты - чистое создание поэта,
Ты - красоты бессмертный идеал!
О, если б твой творец явился между нами
Из заточенья своего,
Какими б жгучими слезами
Сверкнул орлиный взор его!
О, как бы он страдал, томился поминутно,
Узнав дитя своей мечты,
Свои любимые черты
В чертах француженки распутной!
Но твой творец давно в земле сырой,
Не вспомнила о нем смеющаяся зала,
И каждой шутке площадной
Бессмысленно толпа рукоплескала...
Наш век таков. Ему и дела нет,
Что тысячи людей рыдали над тобою,
Что некогда твоею красотою
Был целый край утешен и согрет.
Ему бы только в храм внести слова порока,
Бесценный мрамор грязью забросать,
Да пошлости наклеивать печать
На всё, что чисто и высоко!
Лето или осень 1869
143. А. С. ДАРГОМЫЖСКОМУ
С отрадой тайною, с горячим нетерпеньем
Мы песни ждем твоей, задумчивый певец!
Как жадно тысячи сердец
Тебе откликнутся могучим упоеньем!
Художники бессмертны: уж давно
Покинул нас поэта светлый гений,
И вот "волшебной силой песнопений"
Ты воскресаешь то, что им погребено.
Пускай всю жизнь его терзал венец терновый,
Пусть и теперь над ним звучит неправый суд,
Поэта песни не умрут:
Где замирает мысль и умолкает слово,
Там с новой силою аккорды потекут...
Певец родной, ты брат поэта нам родного,
Его безмолвна ночь, твой ярко блещет день, -
Так вызови ж скорей, творец "Русалки", снова
Его тоскующую тень!
Конец 1860-х годов
146. ОГОНЕК
Дрожа от холода, измучившись в пути,
Застигнутый врасплох суровою метелью,
Я думал: лошадям меня не довезти
И будет мне сугроб последнею постелью...
Вдруг яркий огонек блеснул в лесу глухом,
Гостеприимная открылась дверь пред нами,
В уютной комнате, пред светлым камельком,
Сижу обвеянный крылатыми мечтами.
Давно молчавшая опять звучит струна,
Опять трепещет грудь волненьями былыми,
И в сердце ожила старинная весна,
Весна с черемухой и липами родными...
Теперь не страшен мне протяжный бури вой,
Грозящий издали бедою полуночной,
Здесь - пристань мирная, здесь - счастье и покой,
Хоть краток тот покой и счастье то непрочно.
О, что до этого! Пускай мой путь далек,
Пусть завтра вновь меня настигнет буря злая,
Теперь мне хорошо... Свети, мой огонек,
Свети и грей меня, на подвиг ободряя!
1871
150. А. Н. ОСТРОВСКОМУ
| |
| Просмотров: 440 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры