Развлечение-Издательство - Завещание каторжника

Возможно, но для кого? Картина давно уже лежит в столе покойного преступника, и, наверно, сегодня утром какой-то незнакомец ее рассматривал. Так как предполагалось отнести ее в дом князя Тамара согласно последней воле покойного, то и прислуга князя увидела бы ее. Словом, эта картина скрывает какую-то тайну, которую мы постараемся раскрыть сегодня вечером.

   На пристани Лидо, маленького острова, расположенного на расстоянии получаса от Венеции, близ материка, в этот вечер царило большое оживление. Публика стремилась к пароходу, чтобы еще до поднимавшейся на горизонте грозы поспеть в город.

   Сыщик и его помощник молча шли своей дорогой.

   - Стой, - воскликнул Шерлок Холмс, - вон там аллея тополей, мы на верном пути, а вон и скамейка, указанная на картинке преступника, а недалеко от нее должен находиться и столб.

   Вдруг Шерлок Холмс остановился, как вкопанный, устремив взор на какую-то женщину, которая перед ними заворачивала в аллею тополей.

   - Вон, в ров! - шепнул сыщик своему помощнику.

   Спрятавшись, они услыхали приближающийся шелест дамских юбок. Какая-то женщина прошла мимо того места, где сыщики скрылись.

   Сейчас же сыщик выскочил из рва и бегом направился к скамейке. Когда подошел Гарри, он увидел, как Шерлок Холмс, все время стоявший наклонившись, медленно приподнялся.

   - Вы нашли что-нибудь, начальник? - крикнул ему юноша.

   - Нашел, - ответил сыщик со странным смехом, - я нашел, что мы опоздали на десять минут. Под камнем, так определенно указанным преступником, находится большая яма, которая, вероятно, была закрыта травой. Несомненно, здесь находилась кладовая покойного Буонотти. Теперь она пуста! Но пойдем, поторопимся!

   Большими прыжками они побежали обратно к пристани.

   - Напрасно! - через несколько минут крикнул Шерлок Холмс. - Вон там, на расстоянии не более 500 метров отсюда, уходит пароход!

   На другое утро великий сыщик спокойно сидел в своей комнате.

   - Через час, Гарри, - равнодушно сказал он, - мы можем отправиться.

   В назначенное время Шерлок Холмс стоял в одном из переулков, из которого он мог наблюдать как за дворцом Гримальди, так и за Каналом Гранде, где находился Гарри Тэксон со своей гондолой.

   Сыщик предусмотрел возможность, что взятая им теперь под надзор графиня вздумает совершить прогулку сухим путем. Он не ошибся. Под вечер графиня вышла из дворца.

   Резким свистом он призвал Гарри Тэксона, который сейчас же подошел со своей гондолой.

   - Ты отправишься за ней по пятам, так как она тебя не знает, а я буду следить с более отдаленного расстояния. Не обращай на меня никакого внимания, даже если ты потеряешь меня из виду. Ты видишь вон там стройную женщину в сером платье с кружевным платком на голове? Проследи за ней и помни, что от твоих наблюдений зависит успех нашего дела!

   Задача Гарри была облегчена тем, что графиня ни разу не обернулась. Чем дальше она удалялась от центра города, тем улицы становились пустыннее. Наконец она дошла до части города, пользовавшейся нехорошей славой. На одном из углов находился одинокий трактир, где простонародье за несколько чентезимов распивало густое красное вино, закусывая куском сыра.

   Не задумываясь ни секунды, графиня зашла в этот трактир, причем, по-видимому, она приходила сюда уже не в первый раз.

   Гарри сомневался, следует ли ему пойти за ней, а потому он повернул обратно.

   - Ну что, мой милый, куда девалась прекрасная синьора? - спросил его Шерлок Холмс

   - Она в том трактире, начальник, но я не знаю, как быть дальше. Окна и двери герметически закупорены

   - И расслышать ты тоже ничего не успел? - спросил сыщик.

   - Ни одного звука, - гласил ответ.

   - Ничего, для нашего брата не существует непроницаемых стен и ставен, мы как-нибудь заглянем в этот таинственный дом, я это устрою.

   Оба сыщика подкрались к дому и стали его обходить.

   - Вон наверху что-то светится через щель ставни, - шепнул Шерлок Холмс своему помощнику, - если ты станешь мне на плечи, то ты увидишь, что делается внутри.

   Великий сыщик нагнулся, и юноша одним прыжком вскочил ему на плечи.

   Не успел он заглянуть через щель, как издал громкий крик испуга. Он соскочил на землю и уже хотел броситься к двери, как Шерлок Холмс схватил его за руку.

   - Что с тобой? Что ты увидел? Сначала опомнись, ты вне себя!

   - Графиня! - вырвалось у юноши. - Лежит вся в крови, она убита!

   - Не может быть! - воскликнул Шерлок Холмс. - Как это могло бы случиться в столь короткое время?

   В следующий момент они уже стояли на пороге комнаты, тускло освещаемой висячей керосиновой лампой.

   Гарри Тэксон оказался прав: графиня лежала, вытянувшись, на полу, в луже крови. Она прижимала руку к груди, из которой все еще сочилась кровь.

   Шерлок Холмс нагнулся и пощупал ее пульс.

   - Она еще жива! - радостно воскликнул он и умелой рукой открыл ей платье, чтобы осмотреть рану.

   - Колотая рана! - проговорил он. - Оружие, может быть, отскочило от ребра, и повреждения не слишком опасны.

   Он быстро перевязал рану перевязочными средствами, которые он постоянно имел при себе, и графиня через некоторое время открыла глаза. В ужасе она взглянула на сыщика.

   - Мистер Шерлок Холмс, - шептала она, - вы здесь?

   - Успокойтесь, графиня. Я пришел как раз вовремя, чтобы спасти вас от смерти. Надеюсь, что кинжал проник не слишком глубоко. Напавший на вас негодяй не уйдет от кары! Знаете ли вы его? Кто он?

   Девушка медленно покачали головой.

   - Ты, Гарри, повезешь графиню домой, - обратился теперь Шерлок Холмс к Гарри, - канал отсюда недалеко, ты как-нибудь доведешь графиню до гондолы. А у меня тут есть еще дело. Не беспокойся, если я вернусь домой поздно. А теперь в дорогу, мой друг!

   Оба англичанина под руки повели графиню к каналу. Свежий воздух, видимо, подействовал на нее благотворно, она с каждым шагом двигалась увереннее. Наконец гондола отчалила и скоро исчезла за ближайшим поворотом.

   Шерлок Холмс вернулся в трактир.

   Вечер выдался светлый, небо было безоблачно, сумерки еще не сгущались. Благодаря этому Шерлок Холмс имел возможность подробно осмотреть местность.

   В запущенном садике он увидел следы ног и размякшем после вчерашней грозы грунте.

   - Нога узкая и изящная, - установил сыщик, - Гарри видел, что графиня вошла в трактир с передней двери, а потому этот след не от ее ноги. Впрочем, это уже по длине не дамская нога. Постараюсь сохранить этот след.

   Он вернулся в трактир, сбил со стены некоторое количество извести, растер ее руками в порошок и посыпал последним сырой след. Потом он вернулся в сад и стал искать по земле другие следы.

   - Преступник прокрался в сад через задние двери; вот тут у окна он стоял и смотрел в окно трактира; следовательно, он выжидал графиню.

   Вслед за этим он натолкнулся у садовой калитки на более глубокий след ноги рядом с крупным камнем. Сыщик тщательно рассмотрел этот след.

   - У края этого камня имеется черная полоса, очевидно, от лака. Преступник был в лаковых башмаках, и на его обуви должен находиться изъян от трения о камень.

   Следы шли к кусту, позади которого земля была сильно затоптана.

   - Здесь преступник выжидал, пока графиня войдет в трактир. А это что такое?

   Шерлок Холмс наклонился и поднял с земли папиросу с золотым мундштуком.

   - Следовательно, преступник из хорошего общества, - бормотал он, - он несомненно и есть венецианский разбойник.

   Тем временем сумерки сгустились, и Шерлок Холмс уже не мог ничего различать на земле. Он взял из сада известковый слепок, ясно обрисовывавший след ноги.

   Он медленным шагом пошел по направлению к городу. Проходя мимо какой-то цирюльни, он увидел, как из нее выходил человек, привлекший его внимание.

   Это был бродяга; костюм на нем, по-видимому, был когда-то ему кем-то подарен: брюки были широки, а пиджак - узок. Странную противоположность этому костюму составляла обувь - лаковые башмаки. У бродяги было гладко выбритое лицо, по-видимому, он только что брился.

   Одним прыжком Шерлок Холмс очутился возле него. Прежде чем тот сообразил, что от него хотят, сыщик нагнулся и рассмотрел его изящную обувь. У него вырвался крик удовольствия - вдоль подошвы шел глубокий, свежий изъян через кожу правого башмака.

   На углу стоял жандарм. Шерлок Холмс знаком призвал его.

   - Послушайте, полчаса тому назад на жизнь графини Гримальди совершено покушение. Преступник - вот этот человек, отведите его в участок, а я сообщу полицейскому комиссару все необходимое.

   - Он с ума сошел! - возмущенным тоном воскликнул бродяга. - Я не знаю никакой графини Гримальди, да и где же оружие, которым произведено покушение?

   Жандарм в нерешимости посмотрел на Шерлока Холмса и медлил с арестом бродяги.

   - Видите ли, - сказал он, наконец, подумав, - где же доказательства вашего обвинения?

   - У меня в кармане, - возразил сыщик, - вы слышали и поимке каторжника Буонотти?

   - Конечно, синьор, ведь он успел умереть, не так ли?

   - Совершенно верно; вы слышали подробности о его аресте? Может быть, знаете, кто поймал этого опасного вора?

   - Говорят, какой-то известный английский сыщик, имя его я, к сожалению, забыл.

   - То был Шерлок Холмс, а Шерлок Холмс - это я. Полагаю, вы не будете далее сомневаться в том, что я говорю?

   - Конечно, нет, - ответил жандарм, почтительно отдавая честь. - А теперь вперед, - обратился он к бродяге, - в участке все выяснится!

   В участке Шерлок Холмс рассказал дежурному комиссару о всем происшествии с глазу на глаз.

   Затем они оба отправились в арестную камеру, где арестованный дожидался их, по-видимому, будучи в довольно веселом настроении.

   - Вы давно уже в Венеции? - спросил Шерлок Холмс.

   - Нет, недавно, синьор. Я пришел пешком из Вероны и нахожусь здесь только несколько дней.

   Шерлок Холмс подошел близко к арестованному и вдруг снял с его ноги башмак, а затем и чулок.

   - Вот посмотрите, господин комиссар, - обратился он к чиновнику, - этот человек, который носит лаковые башмаки и шелковые чулки, говорит, что он пришел из Вероны пешком. Посмотрите на его чистые ноги, какие они у него холеные и как нежна их кожа.

   Бродяга громко рассмеялся,

   - Это действительно у меня должно бросаться в глаза, по дело в том, что я именно сегодня мыл йоги.

   Шерлок Холмс вынул из кармана гипсовый слепок следа ноги, снятый им вблизи трактира. Он примерил его к башмаку бродяги.

   - Будьте добры удостовериться, господин комиссар, - снова сказал он чиновнику, - что слепок в точности сходится с башмаком. Обратите внимание на то, что изъян так сильно задел кожу башмака, что лак в этом месте совершенно стерт? А я в саду у трактира покажу вам камень, на котором остался лак.

   Бродяга с нескрываемым удивлением посмотрел на башмак.

   - Боже мой! - воскликнул он. - Вот так в лужу посадил меня этот барин!

   - Какой барин? - торопливо спросил комиссар.

   - Да тот, который подарил мне башмаки. Я искал дешевого ночлега и вдруг встретил хорошо одетого господина, который осмотрел меня с ног до головы и обратил внимание на мою плохую обувь. Я к нему: может быть, говорю, вы подарите мне другую пару, а то на этих я далеко не уйду! Ну что много толковать, он снял свои хорошие башмаки и дал их мне! Он заставил меня тут же снять мои порванные башмаки и дать их ему; он их надел и пошел своей дорогой! Теперь, когда я знаю, как опасны были для него эти башмаки, я все понимаю - он просто так или иначе хотел отделаться от них.

   Сыщик должен был признаться, что имел дело с чрезвычайно хитрым мошенником.

   - А шелковые чулки он вам тоже подарил? - спросил он.

   - Синьор, - сказал арестант взволнованным голосом, - я вам скажу все, что знаю о башмаках и их прежнем владельце. Что касается чулок, то - Боже мой - предположите, что я их где-нибудь нашел. Во время моих странствий я проходил мимо многих прачечных, где выбрасывается ветхое белье, ну, вот я и увидел где-нибудь эти чулки, - словом, точные сведения я затрудняюсь вам дать о них.

   Быстрым движением Шерлок Холмс полез в боковой карман интересного бродяги.

   - Откуда у вас эти папиросы? - спросил он, вынимая несколько штук с золочеными мундштуками.

   - Я их получил, конечно, в подарок, от того же самого господина, который обменивался со мной башмаками.

   - Рассказ нашего незнакомца не лишен вероятности, - сказал комиссар, - весьма возможно, что человек, покушавшийся на жизнь графини, хотел избавиться от вещей, могущих навлечь на него подозрение. Но, впрочем, это меня не касается, это уже дело следователя. Лучше всего, мистер Холмс, если вы с ним теперь и снесетесь.

   - Чем могу служить? - спросил хозяин цирюльни господина высокого роста, который только что вошел в цирюльню.

   - Бриться, - коротко ответил тот, - надеюсь, вы побреете меня не хуже, чем вчера вечером того бродягу, которому вы сбрили усы и бороду. У него, впрочем, кажется, были только красивые усы, - равнодушным тоном прибавил он.

   Он заметил, как при этих словах цирюльник слегка содрогнулся и отвернулся от своего клиента, очевидно, чтобы скрыть свое волнение.

   - Ошибаетесь, синьор, - спокойно сказал он в следующий же момент, - у него не было усов.

   - Но густые, черные волосы, - продолжал допытываться Шерлок Холмс.

   - Тоже нет. Вы как будто питаете особую симпатию к этому бедняку.

   - Другие, очевидно, разделяют эту симпатию, так как стараются защищать его.

   Цирюльник немного замешкался при намыливании и как будто обиделся.

   Шерлок Холмс испытывал неприятное чувство: он сознавал, что находится весь во власти цирюльника, а что, если последний сообщник преступника?

   Но он овладел собою.

   Все же он вздохнул облегченно, когда вышел из цирюльни.

   - Мое предчувствие меня не обмануло, - бормотал он, уходя, - я имею дело с целой шайкой, и покойный Буонотти был только одним из ее членов, но не ее главой.

   - Хорошо, что вы пришли, - с этими словами встретил сыщика следователь, - должен признаться, что не могу разобраться в том человеке, которого вы арестовали. Я готов поверить, что вы ошиблись. Он действительно невинен, и мне придется выпустить его.

   - Ради Бога, не делайте этого, господин следователь, - в ужасе воскликнул Шерлок Холмс, - я более чем уверен, что мы имеем дело именно с венецианским разбойником.

   - Дайте мне доказательства, и я вам поверю, пока же ваши указания основаны только на предположениях.

   - За мною дело не станет, - ответил Шерлок Холмс, - но расскажите мне, как ведет себя арестант?

   - О, он очень весел, целый день поет, так что сторожа не нарадуются!

   - Какие же он ноет песни? - спросил Шерлок Холмс.

   - Да он, кажется, одну только и знает, но крайней мере, поет он только ее одну. Вам она, вероятно, тоже известна. Это прощание с Неаполем: addio, mia bella Napoli!

   - Мне пришла идея, - после некоторого раздумья сказал Шерлок Холме, - необходимо последить за этим странным человеком в его камере. Не можете ли вы устроить так, чтобы мне отвели камеру, расположенную над камерой бродяги?

   - Могу, но только вы соскучитесь, так как вам придется целый день просидеть на вашем наблюдательном посту

   - Не беспокойтесь, я уже дежурил на более неприятных местах. Самое главное то, чтобы бродяга не подозревал о том, что за ним наблюдают. Затем мне нужно время, чтобы сделать отверстия в полу, через которые я буду смотреть в его камеру.

   - Это можно устроить между десятью и одиннадцатью часами утра, в это время арестанты выходят на прогулку.

   - Отлично, - воскликнул Шерлок Холмс, - дайте инспектору необходимое распоряжение, чтобы он впустил меня в нужное мне помещение.

   На другое утро сыщик находился в камере, расположенной непосредственно над камерой бродяги.

   Сыщик недвижно лежал, растянутый на полу; он не мог производить никакого шума, чтобы мнимый бродяга не заметил, что верхняя камера занята.

   Сыщик имел возможность следить за каждым его движением. Арестант беспокойно ходил взад и вперед по своей камере; он казался далеко не таким веселым, каким считали его следователь и стражники. Шерлок Холмс явственно слышал, как он вздыхал и произносил какие-то непонятные слова.

   - Нет сомнения, - подумал сыщик, - что нынешнее его положение сильно беспокоит его; возможно, что его близкие понятия не имеют, где он сейчас находится, а он не находит случая уведомить их об этом.

   Внизу защелкал замок у двери камеры арестанта: вошел надзиратель.

   - Вы желали, - сказал он, - получить из библиотеки книгу духовного содержания; вот она, да послужит она вам к исправлению! - Он передал арестанту маленький томик и удалился.

   Как только замолкли его шаги, бродяга вскочил со своего твердого сидения и поспешил к окну, которое было расположено довольно высоко и не давало возможности выглянуть.

   Он раскрывал страницу за страницей, поднимал их против света и наконец облегченно вздохнул. Видимо, он нашел то, что искал.

   Он уже собирался сделать знак ногтем на открытой им странице, как вдруг из одного из сделанных Шерлоком Холмсом отверстий прямо на книгу упал кусок извести.

   Арестант на секунду точно окаменел, а потом он начал усиленно стучать в дверь камеры.

   Сейчас же появился надзиратель, которым незадолго перед этим принес книгу.

   - Что у вас опять? - спросил он раздраженным тоном.

   - Я хотел только обратить наше внимание, - настойчивым тоном сказал бродяга, - что эта книга служила тайным целям. Взгляните на подчеркнутые буквы - из них составляется, наверно, переписка между одним из арестантов и его сообщниками. Не передадите ли вы книгу господину следователю? Если эти подчеркивания откроются после, то, чего доброго, еще на меня, бедняка, падет несправедливое подозрение.

   Шерлок Холмс осторожно вышел из своей камеры и через несколько минут пришел к следователю, который держал духовную книгу в руке.

   - Удивительный человек, наш арестант, - сказал он сыщику, - он обращает наше внимание на переписку преступников, которая может, пожалуй, дать существенные разъяснения.

   Шерлок Холмс громко расхохотался.

   - И я так думаю, - ответил он, - и вот почему эта добросовестность очень подозрительна, - и он рассказал следователю то, что видел из своей камеры.

   - А теперь посмотрим, что именно ему сообщили таким необычайным способом. Ага, - воскликнул он, держа книгу так, что свет падал прямо на открытые страницы, - вот тут несколько слов подчеркнуто ногтем. "Еще... все... спокойно... тревожиться не следует... надеюсь... скорое освобождение". Он хочет нас уверить, что он только невинный бродяга, отсюда эта кажущаяся откровенность.

   На другой день Шерлок Холмс опять был на своем наблюдательном посту. Бродяга, по-видимому, ничего не замечал; он хотя и поглядывал частенько вверх, к потолку, как бы желая удостовериться, что все в порядке, но в его поведении ничего особенного не было заметно.

   Приближался час прогулки арестантов.

   Бродягу выпустили в коридор. Он остановился недалеко от своей камеры. Сыщик ясно видел, как он смотрел на окно коридора, верхние половинки которого были широко раскрыты. Он, казалось, чего-то ожидал, и вот - снаружи, из-за стен тюрьмы, раздался барабанный бой. Арестант стоял как вкопанный и прислушивался. Теперь барабанный бой перешел в определенный такт и стал таким образом повторяться в течение нескольких минут.

   По лицу бродяги пробежала довольная улыбка, и в тот момент, когда барабан замолк, он начал свою излюбленную песню: addio, mia bella Napoli, addio!

   Не оставалось никакого сомнения, что арестованный таким путем сносился со своими сообщниками, находившимися на свободе.

   Арестанты еще прогуливались на дворе под надзором надзирателей. Шерлок Холмс незамеченным ушел со своего поста и вышел за пределы тюрьмы, но от барабанщика не было и следа

   После полудня Шерлок Холмс обратился к следователю со следующими словами:

   - Должен вам предложить несколько своеобразный способ, господин следователь, чтобы установить, кто, собственно, такой наш бродяга. Вы должны предоставить ему возможность бежать!

   Следователь с удивлением вскочил со стула и уставился на сыщика.

   - Если ему представится случай улизнуть, то он, конечно, им воспользуется, как вы полагаете?

   - В этом я убежден. А дальше что?

   - Через полчаса вы пошлите за бродягой, чтобы опять допросить его. Во время допроса вас спешно вызывают к председателю суда. Вы поручаете надзирателю поскорее достать из архива какие-нибудь бумаги. Никому не бросится в глаза, что во время этой спешки дверь в коридор останется незапертой. При том присутствии духа, коим отличается наш интересный арестант, он воспользуется удобным случаем захватить ваше пальто и шляпу и убежит.

   - Хорошо, - ответил следователь, - а кто же будет следить за беглецом?

   - Я, конечно, и мой молодой друг Гарри Тэксон, - ответил Шерлок Холмс.

   Приблизительно через полчаса после этого разговора по направлению от здания тюрьмы к набережной канала шел изящно одетый господин. Было странно, что он поднял воротник пальто, точно ему было холодно, тогда как при жарком полуденном солнце этого нельзя было предположить. Быть может, у этого господина не было воротника или только грязный...

   Время от времени он озабоченно оглядывался, все более ускоряя шаги. Он обратил внимание на гондолу, видимо, поджидавшую пассажира. Кроме нее нигде не было видно гондол, так как дело происходило в довольно отдаленной от центра города местности.

   - Вы свободны, гондольер? - спросил господин старика, сидевшего на корме и закинувшего ноги за борт.

   - Свободен, синьор, - ответил старик, не глядя на спрашивающего.

   - Тогда отвезите меня возможно скорее на другой берег. Сколько возьмете за это?

   - Одну лиру, синьор, - равнодушно возразил гондольер, тяжело приподнимаясь.

   Незнакомец порылся во всех карманах своего пальто, но денег не нашел.

   - Черт возьми, - воскликнул он, - у меня при себе денег нет, но вы ничего не потеряете. Знаете ли вы цирюльника Спозетти?

   Старик спокойно кивнул головой и взялся за весло после того, как толкнул в бок своего сына, который, по-видимому, спал под скамейкой в гондоле.

   - Кто же его не знает, синьор, - ответил он, - я живу недалеко от его цирюльни.

   - Вот к нему вы пойдите, и скажите ему, что господин с тремя крестами свободен и что вы его отвезли на остров Сан-Джорджио, и чтобы он дал вам две лиры. Будьте уверены, он вам даст их.

   - Ладно, синьор, верю вам, вы не похожи на мошенника, который собирается надуть честного работника. Усаживайтесь. Спозетти, конечно, уплатит за вас.

   Едва незнакомец вошел в гондолу, он растянулся во всю длину на дне судна. Старый гондольер хотя и удивился, но ничего не сказал; он сел на скамейку, а мальчишка лениво и зевая полез на корму и привел гондолу в движение.

   Через некоторое время гондола причалила к берегу острова Сан-Джорджио.

   Незнакомец легко выпрыгнул из гондолы. Он был очень бледен и, когда перешел на твердую почву, вздохнул облегченно, точно с него свалилась громадная тяжесть. Не сказав ни слова, он торопливо удалился.

   - А теперь вперед, Гарри, - сказал Шерлок Холмс, сбросивший бороду и парик, - теперь мы с тобой опять сыщики. Держись на расстоянии около двадцати шагов от меня.

   Шерлок Холмс еще успел увидеть, как незнакомец перелез через стену, окружавшую усадьбу князя Тамара. Затем сыщик поспешил к калитке и позвонил.

   Прошло довольно много времени, пока явился лакеи и спросил, что ему нужно.

   - Вы, надеюсь, узнаете меня, я сыщик Шерлок Холмс, который ищет венецианского разбойника. Открывайте скорее, минуту перед этим преступник прыгнул здесь через стену и должен еще находиться здесь, в саду! Отворяйте скорее, мне некогда объясняться!

   Калитка отворилась, и сыщик вбежал в сад; оглянувшись, он увидел, что Гарри Тэксон идет вслед за ним.

   - Ты подожди здесь за оградой и смотри за тем, чтобы никто не вышел из усадьбы.

   Он быстро обыскал сад, но не нашел и следа беглеца.

   - Он, наверно, скрылся в вилле, - крикнул он лакею, - откройте все комнаты.

   - Но князь... мистер Холмс... Вы знаете, он все еще не оправился от удара, нанесенного ему разбойником, да кроме того, к нему пришел посетитель, дожидающийся его уже целый час.

   - Это мне совершенно безразлично, - воскликнул сыщик.

   Он захлопнул входную дверь, запер ее изнутри, а потом поспешил к известной ему комнате князя. Он постучал; послышалось "войдите", и Шерлок Холмс вошел.

   Комната была залита светом вечерней зари, вливавшимся через высокие окна; князь Тамара, как и при первом посещении сыщика, лежал на диване, с перевязками на голове.

   - Прошу простить, ваше сиятельство. В вашем доме скрылся венецианский разбойник - я не уйду раньше, чем найду его.

   - Тогда ищите его, друг мой, - слабым голосом ответил князь, - но уж не волнуйте меня, я сегодня чувствую себя очень плохо.

   Шерлок Холмс уже собирался выйти из комнаты, как через боковую дверь вошла женщина. Ее лицо было бледно, как смерть, и резко выделялось на фоне темного платья.

   - Тереза! - крикнул князь Тамара в смертельном ужасе.

   - Да, это я! - ответила графиня, быстро подходя к князю. - Ты, конечно, не ожидал меня. Ты думал, что навеки закрыл мне уста ударом кинжала! Но судьба распорядилась иначе - ты не уйдешь от нее.

   - Мистер Холмс, вы напали на верный след венецианского разбойника. Вот он лежит, якобы больной! Князь Тамара и есть давно преследуемый разбойник!

   Как тигрица, она подскочила к князю и одним движением руки сорвала с него перевязки и фальшивые усы.

   - Вот этот бродяга, который напал на меня в уединенном трактире, когда я принесла ему наследие каторжника и заявила ему, что я, которую он подло обманывал и сделал орудием своих преступных замыслов, считаю его венецианским разбойником!

   Князь хотел вскочить, но удар кулака Шерлока Холмса сразил его, в следующую же минуту он был связан, так что не мог уже двигаться.

   - Дайте мне рассказать все, - продолжала графиня. - Я безумно влюбилась в этого человека, который, конечно, не князь Тамара. Я отдала ему все в надежде, что он женится на мне. Я и не подозревала, что он пользовался моим знакомством со здешними семьями и их обстоятельствами, чтобы совершать взломы или поручать таковые своим сообщникам.

   - Вы, мистер Холмс, принесли мнимому князю картину, нарисованную каторжником Буонотти; Тамара сейчас же понял ее значение; он уговорил меня поискать в указанном месте и, если бы я нашла там, как он полагал, какие-либо драгоценности, принести их в тот уединенный трактир. Очевидно, со времени ареста его сообщника Буонотти он боялся надзора за собой.

   Графиня тяжело вздохнула и схватилась за сердце, как бы ощущая там сильную боль.

   - Под камнем я нашла драгоценные камни громадной ценности и при них записку: "Моему дорогому начальнику на случай, если бы со мной произошло несчастье".

   У меня спала пелена с глаз. Мое подозрение оказалось основательным - князь Тамара и венецианский разбойник оказались одним и тем же лицом. В том трактире, куда он явился в маске бродяги, я сообщила ему о моем открытии. Не задумываясь, он приколол меня. Сегодня я пришла сюда за свои ми письмами и вдруг увидела, как мнимый князь бежит через сад к дому, причем мне бросилось в глаза, что он был без усов.

   В изнеможении графиня прервала свой разговор.

   - Боже! - вдруг крикнула она, хватаясь за сердце, - мне дурно! Отец!

   Она опустилась в кресло, тяжело дыша:

   - Да простит он меня - скажите ему...

   Все остальное замерло в хрипении, становившемся все тише и тише. Ее поразил разрыв сердца.

   Шерлок Холмс закрыл ей глаза.

   Великому сыщику удалось изловить всю шайку князя Тамара; цирюльник, конечно, тоже принадлежал к числу его сообщников, и у него было найдено все наследие каторжника Буонотти.

   Несмотря на этот успех, Шерлок Холмс в скором времени покинул Венецию и возвратился в Лондон, к месту своей постоянной деятельности.

  

   Создание файла (nbl), февраль 2011 г.