Развлечение-Издательство - Завещание каторжника

  

   - Стой! - крикнул рослый турист, только что прибывший по железной дороге в Венецию, обращаясь к своему молодому спутнику. - Не садись на катер, возьмем лучше гондолу и поедем вверх по Каналу Гранде. Смотри, вон уже зажигают фонари на водяной улице, и луна восходит прямо над островом Сан-Джорджио. Это будет великолепная поездка, Гарри, именно так, как обыкновенно мечтают о поездке на гондоле в Венеции!

   Он дал знак, и одна из гондол стрелой подлетела к ним.

   - К площади Св. Марка! - приказал более пожилой турист. - Подъезжайте к Пиацетте.

   - Слушаюсь, синьор, - ответил гондольер, становясь на высокую корму своей гондолы и начиная своим единственным веслом грести и править в одно и то же время.

   Была ранняя осень, воздух был нежный и теплый, луна проливала свой серебряный свет на широкий канал, по обеим сторонам которого непосредственно возвышались мраморные дворцы.

   Старая, поблекшая роскошь! Дворцы, выстроенные несколько веков тому назад из белых и розовых мраморных глыб, со сверкающими, как кружева, башенками, ныне представляли собою картину разрушения.

   Отверстия для окон были просто-напросто заколочены досками на карнизах, тонкие мраморные зубцы которых когда-то были выломаны бурей, никто не производил исправлений, - словом, от прежнего великолепия, вызывавшего во времена владычества дожей удивление всего мира, остались только грустные, хотя и прекрасные обломки.

   Правда, в сумерках, царивших на канале и над дворцами, признаки разрушения не были заметны; при слабом свете луны грубые погрешности против законов красоты, допущенные нынешним поколением при ремонтах, и обветшалости дворцов не так бросались в глаза. В дивной красоте, как в восточном сказочном городе, возвышались мраморные здания из синих, темных вод канала.

   Оба путешественника сели на скамью гондолы, и вся эта роскошь проходила мимо них, как во сне. Ни один из них не промолвил ни слова. Они почти не слыхали гондольера, монотонно выкрикивавшего названия роскошных зданий, мимо которых они проезжали.

   В данную минуту Канал Гранде широкой дугой впадал в венецианский залив.

   - Палаццо Гримальди! - продолжал гондольер.

   В этот момент из дворца, мимо которого как раз проезжала гондола, раздался страшный крик. Гондольер в испуге перестал грести и посмотрел на здание.

   - Что это? - в удивлении воскликнул старший путешественник. - Быть может, там кто-нибудь в опасности!

   Еще не успели все трое прийти в себя от испуга, как от дворца, стены которого поднимались непосредственно из канала, отчалила гондола. Стоявший на высокой корме человек изо всех сил направлял гондолу к Каналу Гранде; он сумел очень искусно, не теряя ни секунды времени, избегнуть столкновения с шедшей навстречу гондолой и пролететь мимо туристов.

   - Мистер Шерлок Холмс, - вдруг воскликнул молодой турист, - у него на лице черная маска! Возможно, что он, по примеру средних веков, ночью ищет приключения?

   - Per dio! - вполголоса воскликнул гондольер. - Il bravo di Venezia!

   - Как вы сказали? - спросил знаменитый сыщик. - Кто это - преступник, который с такой быстротой направляется к морю? Имеет ли он какое-нибудь отношение к крику, который мы только что слышали?

   - Несомненно, синьор! Венецианский разбойник совершил опять одну из своих подлостей, при которых он обыкновенно прикалывает всякого, кто ему становится на пути.

   - Так, черт возьми, гребите живее, чтобы мы могли поймать этого молодца и обезвредить его! Не так скоро мы опять будем иметь счастье встретиться с ним! Живо, живо, дражайший мой!

   Гондольер насмешливо рассмеялся и медленно взялся опять за весло.

   - Я не дурак, синьор, - спокойно ответил он, - неужели вы думаете, что мне будет приятно получить пулю в лоб? Вы не знаете этого разбойника, синьор, иначе не дали бы мне вашего совета. Мне самому жалко обитателей того дворца, маркиз-то был человек добрый и приветливый.

   - Что вы говорите? - насторожившись, спросил Шерлок Холмс. - Разве крик исходил из дворца Гримальди?

   - Точно так, синьор мы как раз мимо него проезжали. А вас интересует этот дворец?

   - Я хорошо знаком с маркизом и намеревался навестить его, а теперь не знаю, будет ли это удобно.

   - Именно теперь-то и нужно, - прервал его молодой помощник Гарри Тэксон, - подумайте только, если бы нам удалось выследить страшного браво и уличить его!

   Насмешливая улыбка пробежала по худощавому лицу знаменитого сыщика.

   - Я думаю, - сказал он, - что путешествие в Венецию должно было служить для меня отдыхом.

   - О, - возразил Гарри Тэксон, - а если представится интересное дело? Мне кажется, вам все-таки следовало бы зайти к маркизу Гримальди и спросить, не можете ли вы оказать какую-нибудь помощь.

   Сыщик заметил, как засверкали глаза его молодого друга, и невольно радовался его жажде деятельности - ведь то было его собственное рвение, его собственная добросовестность, которую он внушил своему помощнику.

   - Ну, что же, - медленно сказал он, - я завтра утром пойду к моему старому другу с визитом, - с этой отсрочкой ты уже должен согласиться, мой милый Гарри.

   Гондола в это время подходила к Пиацетте. Юноша был поражен при виде дворца дожей, царящего далеко над морем Кампаниле, тогда еще стоявшего невредимым.

   Они находились теперь на красивейшей площади мира, на площади Св. Марка.

   - Пойдем, мой милый, - увещевал сыщик своего спутника, - завтра тоже еще будет достаточно много времени, чтобы восхищаться красотами старого водяного города. Теперь сначала водворимся на месте, именно в знакомой мне еще со времени моего первого путешествия гостинице Капелло Неро, я изрядно устал в дороге.

   Время официальных визитов еще не пришло, когда Шерлок Холмс отправился во дворец Гримальди.

   Крик, раздавшийся накануне вечером, и опасение, что с его старым другом случилось несчастие, беспокоили его, и вот он дошел до обветшалого, но все еще очень видного здания, и позвонил. Звонок представлял собою единственную уступку духу времени со стороны владельца дворца, других же нововведений не было на массивных мраморных глыбах и на искусно выкованных железных решетках дворца.

   Дверь отворил старик-лакей в старомодной ливрее. Лицо его выражало испуг и ужас.

   Шерлок Холмс передал ему свою карточку, на которую лакей взглянул как-то пугливо.

   - Не знаю, синьор, примет ли вас господин маркиз, он очень болен.

   - Он, наверно, примет меня, милейший, - спокойно возразил сыщик, - разве с ним произошло какое-нибудь несчастье?

   - Именно так, синьор: какой-то разбойник ранил его.

   - Значит, гондольер был прав! Скажите только господину маркизу, что я очень интересуюсь этим случаем, тогда он уж примет меня.

   Пока Шерлок Холмс ожидал в украшенном старыми картинами вестибюле, старик уже исчез в покоях дворца.

   Чего только не видели эти дубовые, резные двери! Много поколений рода Гримальди проходили через них, так как дворец уже веками принадлежал этому древнему роду. Маркиз Луиджи Гримальди был последним мужским отпрыском семьи; у него была только еще незамужняя дочь, жившая в доме своего отца; мать ее умерла много лет тому назад.

   - Господин маркиз просит пожаловать, - доложил старик, морщинистое лицо которого приняло гораздо более приветливое выражение.

   После того как сыщик прошел через несколько комнат, лакей проводил его до спальной маркиза. Благодаря красным плюшевым занавесам в этой комнате царила густая полутьма, к которой глаз вошедшего должен был сначала привыкнуть. Наконец он увидел маркиза, лежащего на постели.

   - Добро пожаловать, мой старый друг! - слабым голосом обратился он к сыщику. - Я так часто приглашал вас заехать в Венецию и возобновить наше знакомство, состоявшееся тогда в Неаполе при столь необычных обстоятельствах, ведь вы помните то отчаянное положение, в котором я находился во власти карбонариев, а теперь вы чуть не застали меня уже не в живых.

   - Милый отец, - раздался из глубокой оконной ниши женский голос, - ты опять волнуешься; ты слишком еще слаб для того, чтобы вести продолжительную беседу, может быть, твой друг почтит нас своим посещением когда-нибудь в другой раз.

   - Ничего, дитя мое. Ведь ты сама слышала от врача, что вопрос идет только о незначительной ране. Мистер Холмс - моя дочь Тереза! А в общем, мой друг явился кстати. Если вообще, существует человек, который может избавить нас от этого дьявола в образе человека, то это только мистер Холмс, и затем, - прибавил он твердым голосом, - я питаю к нему безграничное доверие.

   При этих словах он протянул знаменитому сыщику руку, которую тот сердечно пожал.

   - Я уже вчера вечером слышал от моего гондольера, что в Венеции орудует какой-то преступник, которому дали романтичную кличку "il bravo di Venezia".

   - Так оно и есть, друг мой. Вчера он посетил меня. Очевидно, он преследует все древние роды Венеции, причем более всего странно то, что он всегда с поразительной верностью попадает на то место, где хранятся семенные драгоценности и наличные деньги. Он так хорошо знаком с покоями дворцов, будто жил в них годами.

   - Может быть, это прежний лакеи одного из семейств? - вставил Шерлок Холмс.

   - Не думаю - тогда его давно бы уж опознали, так как его видели неоднократно, то с маской, то без маски. Однако никто его не знает, он и по-итальянски говорит не совсем чисто и во всяком случае он иностранец. Когда я случайно наткнулся на него в то время, когда он опорожнял мои шкафы, он произнес проклятие на каком-то чужом языке, мне не знакомом.

   - И когда вы застали его, он вас и ранил, господин маркиз? - спросил Шерлок Холмс.

   - Именно, он просто не сделал исключения, так как он убивает кинжалом всякого, кто становится ему на дороге.

   Маркиз стал искать глазами свою дочь, но оказалось, что та неслышно вышла из комнаты.

   - Вам чего-нибудь нужно, господин маркиз? - предупредительно спросил сыщик.

   - Я хотел попросить мою дочь передать мне лекарство, - а, благодарю вас. Моя дочь вне себя после происшедшего со мной несчастья, хотя рана моя не опасна и материальный убыток не велик. Ну, да вы ведь знаете современных нервных женщин, - улыбаясь прибавил он. Помолчав немного, раненый снова обратился к своему гостю:

   - Я полагаю, что вы путешествуете, чтобы отдохнуть и немного развлечься после вашего трудного занятия, и все же я хотел бы просить вас принять в нас участие и изобличить того негодяя, который сделался положительно казнью для всей Венеции. Я знаю, что нелегко будет напасть на след этого опасного преступника, так как нет ни одного человека, который мог бы сказать, куда он отправляется после совершения своих преступлений.

   - Нет, есть, - смеясь, возразил знаменитый сыщик, - мне это известно, так как вчера, когда меня с моим молодым другом везли к Пиацетте, мы встретились с ним.

   - Клянусь Богом! - в восторге вскричал маркиз. - Это перст Божий! Друг мой, не оставляйте без внимания это указание судьбы. Вся Венеция будет чтить вас как своего избавителя, и затем, - несколько смущенно присовокупил он, - так как мне известно, что на родине вы из-за нас бросаете дела и, вероятно, лишитесь известной части вашего дохода, то позвольте мне озаботиться возмещением ваших убытков. Я убежден, что все мои друзья - а ведь почти их всех обобрал этот разбойник - присоединятся в этом отношении ко мне.

   - Никогда, - отнекивался Шерлок Холмс, - об убытках не может быть и речи. Я приехал сюда случайно, и если я берусь за это дело, то я буду считать своим долгом чести довести его до конца, если, конечно, мне повезет.

   - Смелость города берет, - воскликнул маркиз и глаза его засверкали, - я убежден, что вам удается вплести новые лавры в венок вашей славы.

   - В каком именно месте находится поле деятельности разбойника? - спросил Шерлок Холмс, защищаясь таким образом от восторженных излияний старика-Маркиза.

   - Собственно говоря, он "работает" по всей Венеции, преимущественно же во дворцах вдоль Канала Гранде. Ведь вы говорили, он направлялся к морю?

   - Совершенно верно, господин маркиз. Отчалив отсюда, он сейчас же поперек канала направился на другую темную его сторону, причем греб с чрезвычайной силой и ловкостью, направляясь дальше к морю.

   - Тогда целью его мог быть только Лидо или остров Сан-Джорджио, - задумчиво сказал маркиз Гримальди.

   - Я тоже так полагаю. Впрочем, я не думаю, чтобы поимка разбойника была сопряжена со слишком большими трудностями. Для меня важнее всего иметь в моем распоряжении несколько человек сильных и ловких гондольеров, на которых и мог бы безусловно положиться.

   - Передайте мне, пожалуйста, мою записную книжку, - попросил Гримальди.

   - Вот вам, - сказал он, написав на листочке несколько строк и вырвав его из книжки, - адреса двух гондольеров, каких вам нужно.

   Шерлок Холмс встал, так как видел, что старик в изнеможении опустился на подушки.

   - Прощайте, господин маркиз. Не удивляйтесь, если не услышите обо мне ничего в течение ближайшего будущего, я должен сначала сжиться со способом деятельности разбойника.

   Когда Шерлок Холмс прошел через комнату, он вдруг увидел перед собой графиню Терезу. Она, очевидно, ждала его. Она стояла в полном освещении утреннего солнца, и сыщик буквально поразился красотой молодой венецианки.

   Ей было на вид около 20 лет, она отличалась стройной, гибкой фигурой и чудной пропорциональностью всего тела; черные волосы легкими кудрями, в виде волос мадонны, ложились вокруг се головы, направляясь назад к затылку, где они были собраны в большой узел. У нее была кожа цвета слоновой кости, напоминавшего теплые тона старинной живописи.

   - Мистер Холмс, - обратилась она к сыщику тихим голосом, - я слышала, как мой отец просил вас взять на себя преследование того преступника.

   - Совершенно верно, графиня, - ответил он, - он говорил мне об этом.

   - И что же, - она остановилась на несколько секунд, - смею спросить, что вы решили сделать?

   - Я согласился сделать все возможное, чтобы изловить того негодяя.

   Молодая девушка тяжело дышала, так что сыщик удивленно посмотрел на нее.

   - Правда ли, - сказала она затем, - что вы выслеживаете и излавливаете всех преступников, по следам которых вы идете?

   Шерлок Холмс слегка улыбнулся.

   - Видите ли, я все-таки могу сказать, что есть лишь очень незначительное число преступлений, которые оставались бы невыясненными, раз я уже взялся за них. Правда, мне должно благоприятствовать счастье, так как в отчаянных случаях может быть недостаточно и самого тонкого ума.

   - Считаете ли вы данное дело очень трудным? - поспешно спросила графиня.

   - Нет, - равнодушно ответил знаменитый сыщик, - у меня бывали случаи куда сложнее.

   - Так вы полагаете, что вы найдете преступника и привлечете его к ответственности?

   - Твердо рассчитываю сделать это, графиня; разве только если бы мне пришлось встретиться с очень неблагоприятными обстоятельствами.

   Красивая девушка подумала немного и затем спросила:

   - Что вы думаете предпринять с самого начала?

   - Этого я еще не знаю, графиня, - улыбаясь, ответил Шерлок Холмс, - это покажет будущее.

   - А если... если вы обвините невинного, мистер Холмс? Боже, - воскликнула она, как бы охваченная внезапным испугом, - это было бы ужасно!

   - Не беспокойтесь, такого случая за мою долголетнюю практику еще не было. Будьте уверены, что я сначала с крайней осмотрительностью собираю все улики, а потом только, когда уж нет никаких сомнении в том, что я напал на верный след, приступаю к аресту. Ввиду этого вы можете быть покойны за участь ваших соотечественников, - прибавил он с насмешливой улыбкой.

   - Простите меня, мистер Холмс, - просила графиня Тереза, - я отнюдь не хотела вас оскорбить. Прощайте!

   В следующую минуту она исчезла за боковой дверью. Сыщик долго смотрел ей вслед.

   - Ее отец прав, - бормотал он, она очень нервна - надо было бы ей отправиться в санаторий.

   - А теперь, мистер Холмс, - заявил Гарри Тэксон, вошедший в одно прекрасное утро к своему начальнику в комнату, - теперь я могу управлять гондолой, как старый венецианский гондольер. Сначала неудобное положение на корме гондолы мне показалось очень неловким, да в первое время я не умел вовремя останавливать одним веслом или сворачивать, но теперь я все умею. Вы можете довериться мне одному, когда пойдете выслеживать разбойника.

   - Это мне очень приятно, мой милый Гарри, - радостно ответил Шерлок Холмс, - черт их знает, этих итальянских гондольеров, не разберешь ведь, не действуют ли они заодно с преследуемым разбойником. И даже если это не так, то им не достает выдержки и умения повиноваться; я убежден, что гондольеры, которых рекомендовал мне маркиз Гримальди, в тот самый момент, когда я буду наступать на разбойника, будут пытаться спасти свою шкуру и убегут подальше от выстрелов. Вот почему мне так приятно, что ты теперь сам умеешь править гондолой.

   - Я уже выбрал себе гондолу. Старик, у которого я учился, хочет отдать одну из своих гондол внаймы. Он немного дорого запрашивает, но зато судно поддается каждому, даже малейшему движению и, кроме того, имеет еще одно громадное преимущество.

   - А именно? - с любопытством спросил сыщик.

   - Гондола выкрашена вся в черный цвет. Она, если ехать в тени домов, не выделяется от темной воды канала.

   - Отлично, мой милый! А теперь я сейчас переговорю с твоим приятелем по поводу найма гондолы, а затем мы можем во всякое время, когда это будет удобно, начинать выслеживание.

   Сумерки опять покрыли канал темным покровом; легкий туман с моря заволакивал фонари, свет которых лишь с трудом допускал возможность различать ближайшие предметы. Луна оставалась скрытой за облаками.

   - Сегодня вечер точно по заказу для разбойника, - вполголоса сказал Гарри Тэксон своему начальнику, удобно расположившемуся в черной гондоле, - я боюсь только, что мы не так легко опознаем его, как в вечер нашего прибытия, как вы полагаете, мистер Холмс?

   - Я полагаюсь на свое счастье, - возразил тот, - если оно повернется ко мне спиной здесь в Венеции, то все мои комбинации ничего не будут стоить.

   Гарри смотрел в темноту. Гондола стояла на высоте дворца Гримальди.

   - Вот! - вдруг шепнул он, указывая на здание.

   Зоркие глаза сыщика ясно различали гондолу, которая отчаливала от здания точно таким же образом, как в тот вечер, когда они встретились с разбойником. Кто-то встал на скамью в судне.

   - Это разбойник и есть! - шептал Гарри Тэксон, опуская весло в воду.

   - Нет, - возразил Шерлок Холмс, - это какая-то женщина только что уселась, и если я не ошибаюсь, то это графиня Тереза Гримальди.

   - Куда же она в такой поздний час уезжает? - сказал молодой человек, - и ведь она не в собственной гондоле семейства Гримальди, а в наемной, с Пиацетты.

   - Медленно поезжай за ней, Гарри, держась в тени, - приказал сыщик, - я не выпушу гондолу из виду.

   Молодой человек не преувеличил, когда в это утро заявил, что умеет править, как старый гондольер. Он почти неслышно опускал весло в, темную воду, и бесшумно скользила темная гондола, не имевшая, вопреки всем правилам, фонаря на носу, следом за другой лодкой, фонарь которой качался впереди них, как блуждающий огонь.

   Гондола с графиней направилась прямо к морю и теперь заворачивала за мост Спасения.

   - Она держит курс на остров Сан-Джорджио, - шепнул Гарри, которого преследование волновало, тогда как его друг и начальник неподвижно лежал впереди на носу лодки и не спускал глаз с бегущей впереди гондолы.

   - Верно, милый Гарри, - ответил Шерлок Холмс, не оборачиваясь, - ты будь только осторожнее, не столкнись с ней, когда она будет причаливать к острову.

   - Не беспокойтесь, начальник, я полагаюсь на свой хороший слух. Я отлично слышу шум весла впереди нас и также хорошо услышу, когда гондола ударится о берег.

   Безмолвно они ехали дальше. Через четверть часа начальник поднял руку, но Гарри в свою очередь уже следил за всем; приблизительно за 50 метров от приставшей гондолы он бесшумно выбросил свою легкую гондолу на берег. Вдоль последнего шла еле видимая тропинка.

   - Здесь ты меня подождешь, мой милый, сколько бы времени я не пробыл там. Впрочем, нам нечего опасаться, что придется провести ночь на острове, так как гондольер графини Терезы только что привязал свою лодку к шесту. Из этого видно, что она не намеревается долго пробыть здесь.

   Окутанный туманом сыщик прошмыгнул по незнакомой ему тропинке; он должен был пройти мимо места, где лежала гондола графини, но гондольера не было видно; он по привычке лег на дно лодки поспать.

   Миновав опасное место, Шерлок Холмс остановился и прислушался. Перед собою он ясно расслышал легкие торопливые шага, которые могли исходить только от графини.

   - Она не боится быть замеченной, - подумал он, - я все больше думаю, что, интересуясь красивой девушкой, я пренебрег преследованием разбойника. Может быть, в этот самый момент он вломился в какой-нибудь другой дворец на Канале Гранде, а может быть, и совершил убийство. Правда, я был бессовестно легкомыслен, но пусть будет так, теперь уже поздно изменять решение.

   Минут десять он шел следом за девушкой, как вдруг звук шагов перед ним оборвался. Шерлок Холмс также остановился неподвижно и прислушался. Вдруг раздался тонкий звонок, как бы из запертого помещении.

   - Она стоит у калитки и позвонила, - подумал Шерлок Холмс, невольно вытягивая шею, чтобы лучше слышать. Сейчас же вслед за этим послышался звук открываемой калитки, и он опять услышал торопливые, мелкие шаги. Он быстро подошел и вскоре очутился перед садовой калиткой, за которой увидел темную женскую фигуру, направлявшуюся к зданию виллы, белевшей среди деревьев.

   - У нее свидание с милым, который живет здесь. Если бы она шла к знакомым, то не было бы ей надобности ехать сюда в столь поздний час с чужим гондольером. Готов идти на пари, что красавица - дочь моего старого друга, сильно обманывает своего отца. Как бы мне подслушать свидание и то, что они говорят! Завтра утром у меня особенных дел нет, а потому я немного выслежу обитателя этой виллы, быть может, я сумею вовремя предупредить маркиза.

   Шерлок Холмс прождал около часу до возвращения прекрасной венецианки. Потом он увидел, как какой-то мужчина, еще молодой, судя по движениям, довел графиню Терезу до садовой калитки, шепнул ей, смеясь, несколько слов, а потом поцеловал ее.

   - Вперед. Гарри! - приказал сыщик своему помощнику. - Греби во всю мочь, мы должны подъехать к Пиацетте раньше, чем та гондола! Я должен убедиться, действительно ли это дочь моего старого друга, которая тайком пробралась к своему возлюбленному; я только что слышал, как она приказала гондольеру довести ее до Пиацетты, а следовательно, она не хочет пристать ко дворцу Гримальди.

   - Ну, что же? - спросил Гарри Тэксон, ничем не отличавшийся от венецианского гондольера, когда возвратился его начальник. - Что вы узнали?

   - Это была она, - ответил Шерлок Холмс, - а завтра я хочу разузнать, кто ее возлюбленный.

   На другое утро знаменитый англичанин прогуливался по набережной, окаймлявшей маленький остров Сан-Джорджио. Усевшись на скамью, он стал разглядывать виллу, которую накануне вечером посетила графиня Тереза.

   Вилла была расположена среди окруженного невысокой стеной красивого сада; в сторону набережной она была ограждена железной решеткой. Она лежала довольно уединенно, и лишь одна сторона сада граничила с другой усадьбой, но в последней сад не пользовался уходом, и сама вилла была довольно ветха.

   Какой-то рабочий, быть может, садовник, проходил мимо.

   - Друг мой, - обратился к нему Шерлок Холмс, - не можете ли вы мне сказать, кто владелец этой виллы?

   - Владелец ее теперь в Риме, синьор. Вилла сдана в наем одному богатому иностранцу, князю Тамара, который живет здесь уже несколько месяцев.

   - Он, вероятно, женат, так как занимает такую большую виллу?

   - Нет, синьор. Несколько времени тому назад я привел в порядок сад, который был немного запущен, а потому я знаю наверно, что князь живет здесь только с двумя или тремя лакеями. Мне никогда и не приводилось слышать, чтобы женщина приходила сюда.

   - Благодарю вас, друг мой. Меня это, впрочем, и не интересует.

   Садовник ушел.

   Значит, возлюбленный графини был князь. С какой стати она окружала эту любовь такой таинственностью? Не хотел или не мог ее возлюбленный жениться на ней, а она вследствие этого так гнусно обманывала своего старика-отца?

   Шерлок Холмс пошел кругом всей усадьбы, надеясь, что ему удастся увидеть князя, но тщетно. Вилла точно вымерла, даже ни одного лакея не было видно.

   Шерлок Холмс вернулся в Венецию сильно не в духе. Он не скрывал от себя, что живо заинтересовался красавицей - Терезой, и теперь досадовал на то, что се наружность не соответствовала ее внутреннему содержанию.

   Вечером того же дня и в течение всей ночи он вместе со своим верным помощником опять выслеживал в надежде поймать венецианского разбойника при взломе, но их ожидания были тщетны. Шерлок Холмс вооружился ночной подзорной трубой, благодаря которой он ночью мог различать людей на далеком расстоянии.

   Все напрасно. Красавица Тереза ночью уже не выезжала, и Шерлок Холмс стал в душе уже жалеть о том, что взялся за это приключение. Сколько прелестных прогулок он за это время успел бы совершить в окрестностях, а теперь ночные наблюдения так утомили его, что охота к прогулкам пропала. Вдруг в одно прекрасное утро ему подали записку от маркиза Гримальди.

   "Я прошу вас немедленно пожаловать ко мне, - писал старый маркиз, - разбойник в эту ночь опять дал о себе знать".

   Шерлок Холмс вскочил с места и сильно выругался.

   - Я начинаю становиться смешным в Венеции, - сказал он Гарри, - мы каждую ночь сторожим этого подлеца, а он водит нас за нос по своему усмотрению. Во всяком случае, отправлюсь к маркизу узнать, в чем дело.

   Маркиз Гримальди уже встал с постели и поправился, так что мог выйти сыщику навстречу.

   - Ну что же, мой друг, - улыбаясь, спросил он, - напали ли вы за это время на какой-нибудь след разбойника?

   - Ни на малейший, - с досадой ответил Шерлок Холмс, - хотя я не пропустил ни одной ночи и сторожил весь Канал Гранде.

   - Он, по-видимому, перенес поле своей деятельности в другое место, - сказал маркиз, - сегодня ночью он совершил грандиозную кражу со взломом на острове Сан-Джорджио.

   Шерлок Холмс насторожился.

   - На острове Сан-Джорджио? - удивленно спросил он. - Ведь там немного вилл?

   - Совершенно верно, в одну из них он и забрался, с обычною уверенностью нашел место хранения денег и драгоценностей, взял все с собой и, кроме того, страшно избил владельца виллы, который имел несчастье ему помешать. Долго ли этот негодяй еще будет заниматься своими делами безнаказанно?

   - А владелец? - спросил сыщик. - Как его имя? Я немедленно направлюсь к нему!

   - Это князь Тамара, - ответил маркиз, - какой-то молодой русский или румын, который устроился здесь.

   - Князь Тамара, - беззвучно повторил Шерлок Холмс.

   Он вспомнил ту ночь, когда видел, как графиня Гримальди причалила к острову Сан-Джорджио и вошла в виллу князя.

   Знала ли графиня уже о несчастии, постигшем ее возлюбленного? Ему было очень любопытно посмотреть, какое это произведет на нее впечатление, если она еще не была извещена.

   В этот момент открылась боковая дверь и вошла графиня; она, видимо, удивилась, увидя Шерлока Холмса, но сейчас же овладела собой и легким наклоном головы ответила на его поклон.

   - Я хотела справиться о твоем здоровье, - сказала она старику-маркизу, - но вижу, ты занят.

   - Нет, дитя мое, - ответил маркиз, целуя ее в лоб, - дело, о котором я только что говорил с моим другом Шерлоком Холмсом, будет интересовать и тебя. Речь идет о новом преступлении венецианского разбойника

   Графиня чуть заметно побледнела, ее темные глаза с выражением крайнего нетерпения впились в сыщика.

   - И где же, - взволнованно произнесла она, - он опять появился?

   - На острове Сан-Джорджио, - гласил ответ ее отца, - но ты не беспокойся слишком, дитя мое. Тот, которого постигли несчастье, не принадлежит к кругу наших более близких знакомых. Вряд ли ты и вспомнишь его имя - это тот румынский или русский князь, который несколько месяцев тому на зад завез к нам свою карточку.

   Графиня Тереза медленно опустилась на одно из громадных кресел.

   - Эта новость действительно не рассчитана на твои слабые нервы, дитя мое, - добродушно сказал старик, кладя ей руку на голову, - ты бы последовала моему совету и отправилась на некоторое время в Рим к своей тете, чтобы поправиться.

   Прекрасная девушка медленно подняла голову и несколько времени бессознательно оглядывалась в комнате.

   - А тот - князь - тоже ранен? - спросила она так тихо, что сыщик еле расслышал ее.

   - Да, - беззаботным тоном ответил маркиз, - говорят, что рана не опасна.

   - Слава Царице Небесной! - вырвалось из бледных уст графини.

   - А теперь, дитя мое, оставь нас одних, нам нужно еще кое о чем переговорить.

   Графиня еще посидела несколько секунд в глубоком раздумье, но затем вскочила с кресла. Внезапно на лице ее появилось совершенно иное выражение. От смертельного испуга не осталось и следа, напротив, черты ее лица проявили такое выражение энергии, какого сыщик еще не знал за ней. Коротко поклонившись, она легкими шагами вышла из комнаты.

   - Да, - произнес старый маркиз, как бы угадывая мысли своего друга, - она странная девушка. Без всякого перехода глубокая печаль у нее сменяется совершенно противоположным. Если бы мне удалось только уговорить ее уехать на время из Венеции, чтобы поправиться, но она не хочет покидать своего старика-отца, в особенности теперь, после стычки с разбойником. А вы, вероятно, теперь немедленно снесетесь с князем Тамара?

   - Совершенно верно, синьор маркиз, - ответил Шерлок Холмс, - но предварительно позвольте спросить: знает ли князь что-нибудь о том, что я выслеживаю неизвестного разбойника?

   - Нет, а впрочем, оно возможно. Я снесся с членами нашего венецианского общества и сообщил им, чтобы они не падали духом, так как Шерлок Холмс взял дело в свои руки. Я сделал я это для того, чтобы со временем войти с предложением о награде. Но почему вы спрашиваете?

   - Так как иначе мое имя будет неизвестно князю, и он мне как незнакомцу и не станет давать объяснения.

   Маркиз вынул бумажник, взял визитную карточку, написал на ней несколько слов и передал ее знаменитому сыщику.

   - Передайте это одному из лакеев, и вы немедленно будете приняты; впрочем, я убежден, что князю знакомо ваше имя.

   Шерлок Холмс распрощался и поспешил на Пиацетту, чтобы взять гондолу. Приблизительно через полчаса он был на острове Сан-Джорджио.

   По его звонку явился лакей в изящной ливрее, которому сыщик передал карточку маркиза.

   - Князь вас уже ожидает, - сказал лакей важным тоном.

   - Это меня удивляет, - ответил пораженный сыщик, - откуда его сиятельство знает меня?

   - Не могу знать, но когда вы позвонили, князь сказал: сильно ошибусь, если это идет не знаменитый сыщик Шерлок Холмс.

   - По-видимому, его сиятельство ранен не тяжело? - осведомился Шерлок Холмс.

   - Все-таки, мистер Холмс, ему нанесли несколько страшных ударов по лбу, так что кровь просочилась через повязку; но это нашего барина не трогает. Дайте пройти нескольким дням, и он вполне оправится, его не так-то легко побороть. Меня только удивляет, что вор ушел живым из его рук, так как князь Тамара силен, как медведь.

   - Доложите князю обо мне, - прервал сыщик Поток слов лакея.

   В следующую минуту он предстал перед владельцем виллы, и с любопытством рассматривал его. Вот это и был возлюбленный прелестной графини Терезы Гримальди!

   Надо признаться, вкус у нее не дурен! Хотя князь лежал, вытянувшись на кушетке, все же можно было видеть, что он был стройного мускулистого телосложения. Его руки, хотя и белые, как руки женщины, не были нежны, а напротив, были созданы как бы нарочно для того, чтобы схватывать и держать. Его лицо, насколько оно было свободно от перевязки, было мертвенно бледно, так что черные усы и темные глаза как-то неприятно выделялись.

   Лакей был прав. Лоб князя, видимо, был поражен сильными ударами, так как даже двойная и тройная перевязка не остановила крови.

   - Не угодно ли будет присесть, мистер Холмс, - обратился раненый к сыщику, - вы, вероятно, хотите справиться об обстоятельствах, при которых меня ранили.

   - Совершенно верно, ваше сиятельство, но я не желал бы вас, утомлять, тем более, что самое главное я уже узнал от вашего лакея. Вы застигли прошлой ночью вора за работой, не так ли?

   Князь кивнул головой. Казалось, что он в свою очередь теперь разглядывал сыщика.

   - Вы, вероятно, уже спали, ваше сиятельство, - продолжал Шерлок Холмс, - и были разбужены шумом?

   - Именно так. Было около двух часов ночи, я находился в спальной и вдруг услышал в соседнем помещении, моем кабинете, какой-то треск. Одним прыжком я вскочил с постели. К сожалению, при мне не было оружия. Но вор, вероятно, услышал меня - еще прежде чем я увидел кого бы то ни было, меня дважды ударили по лбу каким-то тяжелым орудием, и я свалился на пол, лишившись сознания.

   - Могу ли я осмотреть место происшествия?

   - Конечно, потрудитесь перейти во вторую комнату.

   Шерлок Холмс увидел на полу в кабинете большую лужу крови. Замок письменного стола был взломан ломом. На обоях также были видны брызги крови.

   - Вор, вероятно, бил вас еще и тогда, когда вы уже лежали на полу, - сказал сыщик раненому, возвратившись опять в первую комнату.

   Князь удивленно посмотрел на него; его глаза выражали не то испуг, не то сомнение.

   - Не думаю этого, - медленно проговорил он, - почему вы так полагаете?

   - Потому что на высоте приблизительно десяти сантиметров от пола на обоях имеются брызги крови, идущие по направлению снизу вверх.

   - Черт возьми, - смеясь воскликнул князь Тамара, - вы действительно остроумный сыщик! Я готов был бы поклясться, что меня били только тогда, когда я стоял. Но ввиду приводимых вами наглядных доказательств ваше мнение, вероятно, правильнее.

   - Помимо вас кому было известно о местонахождении денег? - осведомился сыщик.

   - Каждому моему лакею. Но они выше всяких подозрений, так как служат у меня уже годами.

   - Я и не думаю подозревать их. Видели ли вы преступника?

   - Отнюдь нет, я даже не помню, видел ли я его тень. Но пусть вам расскажет мой лакей о своих наблюдениях сегодня утром.

   Он надавил на кнопку стоявшего рядом с ним на столике серебряного звонка, после чего явился лакей, проводивший Шерлока Холмса к раненому.

   - Бартоло, сообщи-ка этому господину твои наблюдения, - приказал ему князь.

   - Сегодня утром, когда я узнал о нападении на его сиятельство, я искал по всей усадьбе следы, по которым можно было бы установить, каким образом вор проник сюда. Таких следов я не нашел; но на садовой калитке мелом было нарисовано три кружка, и в каждом из них по кресту. Так как этих знаков на этом месте вчера, наверно, не было, то они, конечно, нарисованы вором в виде знака для его соучастников.

   - Так думаю и я, - сказал князь, - конечно, этот взгляд может иметь значение только в том случае, если в других местах будут найдены такие же знаки.

   - Надо было бы действительно в этом отношении поискать. А теперь знаки еще видны?

   - Конечно, - подтвердил князь, - я нарочно распорядился, чтобы их не стерли.

   Шерлок Холмс поспешил в сад, и действительно, на калитке виднелись три креста, окруженные кругом; для догадливого сыщика, конечно, тоже не было сомнения в том, что они могли быть нарисованы там только преступником.

   А что они обозначали? Должны ли они служить приказом для соучастников разбойника собраться здесь в следующую ночь? Был ли это знак, обозначавший, что здесь опасаться нечего и что разбойник отказывается от помощи? И были ли сделаны такие знаки также и в других местах, где преступник успел уже совершить свои деяния?

   Так как князь Тамара при всем желании не мог дать ему ответа на все эти вопросы, то Холмс распрощался.

   - Надеюсь, вы в скором времени опять посетите меня, несчастного, - улыбаясь, сказал князь, - очень уж любопытно узнать, нападет ли хитрейший сыщик мира на верные следы разбойника. Одно только меня беспокоит.

   Шерлок Холмс вопросительно посмотрел на князя.

   - Что именно, ваше сиятельство?

   - Было бы ужасно, если бы вы обвинили и арестовали невинного.

   Сыщик от удивления попятился на шаг назад.

   - Что с вами, мистер Холмс? - спросил князь. - Я, быть может, обидел вас?

   - Не это меня поразило, ваше сиятельство, но несколько дней тому назад другое лицо высказало мне то же самое опасение и в точно таких же словах!

   - А, это интересно. А кто же это лицо, у которого одинаковый со мной ход мыслей?

   Шерлок Холмс помолчал с секунду, и взор его впился в блуждающие глаза его соседа.

   - То была... графиня... Тереза... Гримальди, - произнес он с ударением на каждом слове.

   Князь медленно отвернул голову, глаза его смотрели в пространство.

   - Графиня Тереза Гримальди, - повторил он, - не помню такой дамы, по крайней мере, теперь не припоминаю. Возможно, что я видел ее когда-нибудь. Ну что же, - улыбаясь прибавил он, - очень мило с ее стороны, что у нее такое же мягкое сердце, как и у меня. Прощайте, милейший.

   Шерлок Холмс в раздумье прошел по комнатам и по покрытому мраморными плитками коридору к широкой лестнице вестибюля. Шаги его на мягких коврах не были слышны; в тот момент, когда он взялся за ручку двери, он вд