Развлечение-Издательство - В погоне за преступником от Нью-Йорка до Берлина

фамилию... Ну, словом, того господина, который сидит рядом с графом фон Морбургом.

   - Графом фон Морбургом?

   - Ну да, у него еще окладистая черная борода.

   - А, теперь понимаю! Эти господа здесь! Вам, может быть, нужен господин фон Зольбах?

   - Да, он! Попросите его сюда на минутку.

   - Слушаюсь.

   Распорядитель ушел, и через несколько минут в прихожей появился очень элегантно одетый господин. Он остановился у дверей, удивленно ища глазами того, кто его вызывал. Сыщик подошел к нему и вежливо поклонился:

   - Я имею честь видеть господина фон Зольбаха?

   - Да, - ответил тот. - Это вы хотели говорить со мной? Но я не имею удовольствия вас знать...

   - Я лорд Эсдерс, - ответил Пинкертон, - и хотя я не знаком с вами, я много слышал о вас, а потому позволю себе обратиться к вам с почтительной просьбой.

   Фон Зольбах учтиво ответил:

   - Я вполне к вашим услугам, милорд!

   - Видите ли, дело в том, - сказал Пинкертон, - что я хотел бы с полчаса понаблюдать за одной личностью, которая находится сейчас здесь, в этом ресторане. Для этого мне надо бы незаметно пройти в зал, и я прошу вас сопровождать меня, словно старого знакомого. Подведите меня к вашему столу и представьте своему обществу!

   Зольбах медлил с ответом: дело требовало некоторого размышления. Но Пинкертон сказал сердечно:

   - Даю вам честное слово, что вы и ваши друзья в течение часа узнают о причинах моего поведения!

   Тогда Зольбах решился:

   - Хорошо, идемте! Я питаю к вам доверие: судя по вашей внешности, нельзя предположить, что у вас есть какой-то коварный замысел.

   Зольбах тотчас же вошел в роль. Он взял Пинкертона под руку и прошел с ним через весь зал до столика, где сидели его знакомые. Столик стоял в самом углу, и Пинкертон сразу увидел, что Спенсер все еще там, среди всех этих нарядных дам и господ.

   - Позвольте, господа, - сказал Зольбах, - представить вам лорда Эсдерса, с которым я познакомился в Лондоне. Я от души рад, что лорд разыскал меня здесь...

   - Надеюсь, я вам не помешаю, господа, - произнес Пинкертон с сильным английским акцентом. - Но я хотел перед отъездом провести хоть час в обществе моего друга Зольбаха.

   Зольбах познакомил мнимого лорда со всеми присутствующими, в том числе и с "графом" Гайно фон Морбургом, который вежливо поклонился незнакомцу.

   Пинкертон сел за стол напротив Джерарда Спенсера. Он вступил с присутствующими в разговор самого невинного характера и особенно много говорил с Зольбахом, который все-таки, незаметно для других, относился к нему с легким недоверием. "Граф" Морбург несколько раз обратился к мнимому англичанину с вопросами:

   - Вы давно в Берлине, милорд?

   - Да, - ответил Пинкертон, - и я сильно скучаю.

   - Вы путешествуете по Германии ради удовольствия?

   - Я приехал сюда на охоту, - ответил сыщик. Никто из присутствующих и не догадывался, за какой дичью охотится этот "лорд".

   - А бывали ли вы в Америке? - спросил Спенсер,

   - О да! Я бывал в Нью-Йорке и в других больших городах и много там охотился.

   - Охота, должно быть, ваша страсть, милорд?

   - Да, только я люблю охотиться на редкую дичь, - ответил Пинкертон.

   Одна из молодых дам спросила:

   - Значит, вы и на гризли, наверно, охотились?

   - О да! А также на еще более опасных зверей, - ответил с достоинством "лорд". - Какой у вас роскошный браслет, миледи!

   Он заметил это как бы вскользь, глядя на украшение, сверкавшее на белоснежной руке молодой дамы.

   Дама, смеясь, кивнула и сказала, что это - старая фамильная драгоценность, доставшаяся ей по наследству.

   - Я нахожу, что носить браслеты действительно пристало дамам, но когда их носят мужчины, это уже безобразие, - сказал "лорд". - Посмотрите, господа, - наши руки слишком грубы, чтобы надевать на них такие изящные вещи!

   Говоря это, "лорд" осмотрел свои руки, потом взглянул на руки Спенсера.

   - Вот у графа, кажется, такие чудесные белые руки, что на них, пожалуй, кстати были бы браслеты, - сказал он, смеясь.

   "Граф" невольно положил руки на стол и отогнул манжеты:

   - Вы немного увлекаетесь, милорд, я...

   Больше он не успел ничего сказать. Сыщик с быстротой молнии вскочил, раздался лязг металла, - и страшное проклятие вырвалось из груди Спенсера.

   - Вот настоящие браслеты для таких мошенников, как вы, мистер Спенсер! - спокойно заявил Пинкертон, с изумительной ловкостью защелкивая на руках мнимого графа Морбурга наручники специальной конструкции.

   Все присутствующие были как громом поражены случившимся, а сыщик хладнокровно вытащил револьвер и направил его на ошеломленного преступника.

   - Вы арестованы, Джерард Спенсер! Ни с места, или я вас убью!

   Хладнокровное приказание Пинкертона и дуло револьвера заставили Спенсера покориться. Но он пришел в еще больший ужас, когда Пинкертон обратился к присутствующим со словами:

   - Простите, господа, если я нарушил ваше веселье. Но я исполнял свой долг. Я - Нат Пинкертон, сыщик из Нью-Йорка, а этот человек - опасный брачный авантюрист и мошенник. Он украл у сына графа фон Морбурга его документы и воспользовался ими, чтобы втереться в ваш круг.

   Присутствующие не верили своим ушам. А Спенсер, бледный как смерть, проворчал:

   - Нат Пинкертон!.. Этот дьявол преследовал меня до самого Берлина!..

   - До свидания, господа! - сказал сыщик. - Если кто из присутствующих пожелает отправиться со мной в полицию, то узнает там кое- какие интересные подробности!

   Зольбах и еще один господин решили воспользоваться приглашением. Поступок сыщика был до такой степени смел, что никто не сомневался в правдивости его слов и даже не подумал вступиться за преступника, которого они знали лишь несколько дней.

   - Идемте, Джерард Спенсер! К сожалению, я не могу сейчас же забрать вас с собой в Америку: вам сначала придется еще в Германии отвечать за попытку ограбления и убийства графа фон Морбурга. К счастью, ни то, ни другое не удалось совершить вашему сообщнику Вильяму.

   Эти слова пали на голову Спенсера подобно удару молота. Молча, с поникшей головой вышел он за сыщиком из ресторана и был доставлен на извозчике в полицию. Около самого управления он пытался было бежать, но железная рука Пинкертона осадила его.

   - Видите, - то, что вы любезно писали мне еще в Нью-Йорке, не сбылось: мы все-таки встретились еще раз. И при новой встрече вы даже помогли мне устроиться камердинером к старому графу.

   - Так это были вы! - прошипел Спенсер.

   - Да, вы не узнали меня в наряде лакея, питающего слабость к спиртным напиткам...

   Арестованный больше не разговаривал. Он понял, что на этот раз проиграл.

   На следующий день Спенсер сознался во всем. Сначала он упрямился и отпирался, но когда в комнату судебного следователя вошел Пинкертон в сопровождении настоящего графа Гайно фон Морбурга, пришлось покориться.

   Преступник вздрогнул, когда увидел графа. Барлок, которого привели в кандалах, также немедленно признал его. Спенсер бросил на сыщика взгляд, полный злобы, к которой, однако, примешивалось удивление и уважение.

   - Как вы смогли обо всем узнать? - спросил он сыщика. Тот спокойно опустил руку в карман, вынул оттуда бумажку и показал преступнику. Это было меню гостиницы "Россия" в Филадельфии,

   - Вы оставили это в Центральной гостинице в Нью-Йорке...

   Спенсер выругался.

   - В другой раз я буду осторожнее!

   Пинкертон улыбнулся:

   - Боюсь, что вам, мистер Спенсер, придется очень долго ждать другого раза!

   Из признаний обоих преступников выяснилось, что все события происходили именно в той обстановке и в том порядке, как их выстроила проницательность Пинкертона.

   Со своим сообщником, Барлоком, Спенсер познакомился в Чикаго. Он посулил ему златые горы и сделал его своим "лакеем" и соучастником преступлений. Барлок и сам к тому времени уже был матерым преступником, которого давно разыскивали правительства Соединенных Штатов и Англии.

   Во время своих совместных скитаний они прибыли в Филадельфию и остановились в гостинице "Россия". Откровенность официанта, который проникся доверием к лорду, за какового выдавал себя Спенсер, навела их на мысль воспользоваться неожиданным открытием.

   Пока мнимый лорд разговаривал с официантом, Барлок отправился наверх, в его комнату, открыл отмычкой сундук и похитил бумаги. Захватил он и деньги, не сказав о них Спенсеру ни слова (он только сейчас узнал об этом).

   Спенсер совершенно не опасался преследования. Он знал, что сын старого графа никогда не обратится к своему отцу, даже если окажется в крайне бедственном положении, и поэтому преспокойно взялся за дело.

   В Берлине он отыскал графа Бодо фон Морбурга и бросился ему в ноги, моля о прошении. Старик простил его, помирился с ним, и он стал играть роль хозяина в графском доме. Его план заключался в том, чтобы присвоить все наличное состояние старика, поручив лакею украсть деньги, и удрать потом со своей добычей.

   Из своих брачных афер Спенсер признал очень немногие. Авантюру с мисс Кроудер он не мог не признать, так как в письме, посланном перед отъездом из Нью-Йорка Пинкертону, он сам подтвердил, что знаком с ней.

   Спенсер и его сообщник были приговорены в Берлине - за попытку ограбить и убить старика - к восьми годам тюремного заключения. Кроме того, им "улыбалась" перспектива после отбытия этого наказания быть выданными Соединенным Штатам, где за все их многочисленные преступления им грозило по крайней мере десять лет каторги.

   Поэтому Нат Пинкертон был совершенно прав, когда сказал Спенсеру, что ему придется долго ждать "другого раза"...

   Граф Гайно фон Морбург помирился со своим седым отцом и сделался наследником несметных графских богатств. Нат Пинкертон отправился на родину, но по пути, когда он проезжал через Гамбург, ему довелось раскрыть в Германии еще одно загадочное преступление, к рассказу о котором мы и переходим...