Развлечение-Издательство - Пат Коннер. Страшная тайна

">   Коннер почувствовал, как в голове его завертелись мысли, одна несбыточнее другой... В самом деле, что же это такое? Обыкновенно острый проницательный ум сыщика отказывался понимать факты! Он сам, кажется, близок к помешательству?! Говард, в одно и тоже время, является в читальном зале и в номере, отдаленном от зала порядочным расстоянием, да еще совершает при этом головоломное путешествие, по проводам громоотвода. С одной стороны - Коннер видел преступника и, даже, пригвоздил его руку к столу, с другой - Феодора борется с ним в спальне и разговаривает. Значит, сомнения нет! У Феодоры был Говард.

   Наконец и кровавые следы достаточно ясно видны как на стене, так и на песке дорожки!

   Та часть сада, в которой находился теперь сыщик, сравнительно редко посещалась постояльцами отеля, так что Коннеру было очень легко идти по следам бежавшего негодяя. Пройдя сад, сыщик очутился перед железными воротами, у которых следы прекращались... Внимательно осмотрев решетку, Пат увидел на ней кровавые отпечатки пальцев. Все стало ясным для сыщика: он быстро перелез через ворота и очутился на улице.

   Кругом не было не души. Идти далее, по следам беглеца, казалось совершенно невозможным.

   Куда он мог скрыться?

   Следов не было и не могло быть: улица мощена, да и многочисленные прохожие совершенно уничтожили бы их...

   Трудность не привела в отчаяние сыщика - именно эти препятствия и заставляли его напрягать всю силу ума! Несмотря, что на нем роскошный костюм, Коннер, опустился на колени и, с помощью электрического фонаря, начал исследовать тротуар, на протяжении около 20 метров. Нелегкая это была работа, но сыщик не отчаивался! Он знал, что преступник был ранен, что унять кровь так скоро он не мог и на этом построил свой расчет. Должна же была капать кровь на камни тротуара!

   Около получаса продолжалось исследование и, наконец, труды знаменитого сыщика увенчались успехом! Идя шаг за шагом, Коннер проследил весь путь беглеца: Говард обогнул отель и вышел на Викторию-стрит.

   В улице, примыкавшей к отелю, Виктория Рид, взад и вперед сновали пешеходы, с треском и грохотом проезжали омнибусы словом, улица жила и ночью!

   Здесь делу много помогали большие электрические фонари и при свете их Коннер уверенно шел вперед... Положительно, рана Говарда была спасительной для сыщика. Не будь ее - след преступника был бы потерян! Положим, разглядеть темные, почти микроскопические капли, на сером граните мостовой, могли только соколиные глаза Пата и другой, на его месте, давно бы сбился со следа. Но... вот, прекратились и они: по всей вероятности, Говард успел завязать руку.

   В раздумье стоял Коннер посреди улицы... Ограда отеля здесь кончалась и начинался лабиринт улиц, погруженных во мрак. Только окна ресторана, находившегося напротив, ярко светились.

   У сыщика, как молния, промелькнула мысль: почему Говард, старавшийся скрыться и не обращавший внимания на поранение, вдруг вспомнил о нем? Очевидно, потому, что решил направиться в такое место, где этого поранения не должны были видеть!..

   - В ресторан! - сообразил Коннер и быстро перешел улицу.

   Швейцар, в расшитой золотом ливрее, распахнул перед посетителем дверь и, в знак почтения, склонил перед ним булаву.

   Как только сыщик вошел в залу, взоры всех, сидевших за столиками, обратились в его сторону. Послышался сдерживаемый смех, посыпались шуточные замечания. Дело в том, что платье Коннера, от ползанья на коленях, было в грязи и, конечно, обращало на себя всеобщее внимание.

   Ресторан был одним из лучших во всем Лондоне. Из главной залы шел длинный коридор, по сторонам которого были двери в отдельные кабинеты. Лепные потолки, художественные украшения по стенам, картины первоклассных мастеров - все говорило о роскоши, об изысканном вкусе. На столиках перед посетителями, в толстых граненых бокалах искрились дорогие вина.

   Коннер остановился посреди зала и обвел его взором.

   Странный, но и величественный вид представлял из себя сыщик: он, как бы, упивался представившейся ему роскошью, отдавая, таким образом, дань европейским запросам своего существа, и как бы мечтал о пошлости всех этих разряженных людей, этих многообещающих улыбок, этих горевших сладострастием взглядов. В этом случае в нем говорил свободолюбивый, поэтический потомок апахов!

   А картина была, поистине, пестрая: шуршащие платья дам щекотали слух, молодые, красивые женские лица выделялись яркими пятнами из числа накрашенных посетительниц. Безукоризненно сшитые фраки и смокинги мужчин, смех, какой-то гаденький, звон бокалов, нескромные шутки - все говорило о наслаждении, прожигании жизни и надо всем этим носилась едва уловимая тайна преступления, греха и порока!

   Смех и шутки, раздававшиеся по адресу Коннера, смолкли, как только присутствовавшие в зале вгляделись в пришельца. Слишком необыкновенно-красиво было его лицо, слишком величественна осанка! Всех невольно охватило предчувствие чего-то страшного, что неминуемо должно случиться, раз здесь находится этот удивительный человек!

   И это предчувствие оказалось правильным!

   Окинув тазами залу, сыщик сразу нашел того, кого искал: в самом отдаленном углу, за столиком, в обществе разряженной деми-монденки, сидел молодой человек. Волосы его были несколько влажны, глаза бросали горячие взоры на вошедшего... Он сидел, пригнувшись, как хищное животное, при виде охотника. Черты лица его были хорошо знакомы Пату: перед ним сидел Гарри Говард!

   Взоры обоих мужчин встретились, некоторое время они мерили глазами друг друга, но, в следующее затем мгновение, Говард опустил веки. Какая-то непонятная сила исходила из глаз Коннера: преступник почувствовал, что этот взгляд крепче оков связывает его волю!

   Коннер стоял уже перед сидевшей за столиком парой.

   Деми-монденка положила выхоленную, украшенную бриллиантами, руку на плечо своего кавалера и произнесла, с неестественным смехом:

   - Что с вами, друг мой? Что это, вы вдруг онемели?

   Но, в тоже мгновение, она пронзительно завизжала: в правой руке кавалера появился револьвер.

   Гарри Говард вскочил со стула и прицелился. Сыщик отступил назад, быстро поднял свой браунинг, и, не спуская глаз, следил за обвязанной окровавленным платком рукой своего врага.

   Все вскочили со своих мест. Женщины взвизгивали, мужчины что-то кричали. Поднялся шум. И, среди образовавшейся сутолоки, резким пятном выделялись двое мужчин, неподвижно стоявшие, друг против друга, с блестевшими, при свете электрических лампочек, револьверами в руках...

   - Гарри Говард! - прозвучал сильный голос, покрывший собою все голоса. - Сдавайся! Презренный убийца, торговец женщинами, вор! Сдавайся, или ты умрешь!

   - Я... - с дьявольским смехом начал Говард...

   В ту же минуту он нажал курок... Раздался выстрел,но никто не мог сказать, из чьего оружия он был сделан.

   Коннер стоял по-прежнему, только правая рука его опустилась и револьвер скользнул в карман плаща.

   Говард выронил револьвер, как-то странно взмахнул руками, словно желая удержаться, перевернулся раза три на месте, захрипел и упал к ногам своей дамы, увлекая в своем падении, столик с посудой. На полу, около упавшего, быстро набегала кровавая лужа.

   Дело в том, что знаменитый сыщик выстрелил в тот момент, как Говард нажал собачку. Пуля Коннера прошла в ствол револьвера, направленного на него и вогнала в голову негодяя его же собственную пулю.

   Поднялся страшный шум: негодование невольных зрителей только что разыгравшейся сцены прорвалось наружу.

   Около двадцати мужчин бросились на сыщика, но они плохо знали силу того, на кого напали. Несколькими ударами, Коннер сбросил на землю ближайших к нему, затем, с молниеносной быстротой заработал кулаками... Одного офицера индийских войск, особенно рьяно наседавшего на него, он схватил поперек туловища и швырнул в толпу, свалив сразу четырех человек. Раздались стоны: у некоторых оказались поломанными ребра и вывихнутыми руки или ноги. Толпа притихла. Никто уже не решался нападать на этого сверхъестественного человека.

   В это время, в залу вошло двое полицейских, спешно призванных насмерть перепуганным портье.

   Появление констэблей придало мужества нападавшим: десятки голосов закричали вошедшим, что убийца вряд-ли даст арестовать себя и что самое безопасное - подстрелить его. Констэбли двинулись на силача, но, к удивлению всех присутствовавших, почтительно поклонились, услышав всего два слова:

   - Пат Коннер.

   Вслед за тем, страшный человек удалился из ресторана, который, благодаря ему, сделался надолго местом наибольшего скопления посетителей.

   Гениальный сыщик сидел в кресле, в читальной комнате отеля "Виктория". После кровавого события в ресторане прошло уже несколько дней, сильно отразившихся на находившейся тут же Феодоре Кащенко. Она расцвела, похорошела... Увядший, под влиянием пережитых ужасов, румянец снова заиграл на щеках, глаза блестели оживлением...

   Она была дивно хороша в эту минуту!

   Белое атласное платье рельефно облегало контуры ее фигуры, маленькие ручки покоились на коленях, а головка, обрамленная чудными золотистыми волосами, кокетливо откинулась на спинку кресла. Из-под вырезанного платья сверкала ослепительно белая, словно выточенная из мрамора шейка.

   Видел ли Коннер, что чудные, бархатистые глаза девушки с восхищением смотрят на него? Как знать?

   Лицо его было спокойно, непроницаемо... На этом лице мог читать только Тот, Кому открыты сердца людей - смертным это было не по силам...

   Сыщик сидел, отвернувшись немного в сторону и, казалось, даже не видел Феодоры... Зеркало, висевшее на противоположной стене, отражало и их, и портьеру, отделявшую читальню от конторы и слегка колебавшуюся, должно быть, от ветра.

   Взор Пата скользнул по поверхности зеркала и встретил там восхищенный взгляд Феодоры. Ни один мускул не дрогнул на лице этого титана. Он вынул из бокового кармана письмо и протянул его собеседнице.

   Письмо гласило следующее:

   "Уважаемый м-р Коннер! Спешу уведомить, что застреленный Вами преступник, по справкам в полиции и по альбому преступников, оказался неким Гарри Говардом, торговцем "живым товаром" и вором-взломщиком, которого полиция всех стран разыскивала уже в продолжении пяти лет. Поздравляю Вас с таким крупным успехом. Тело отослано в анатомический театр, для вскрытия.

   Директор полиции г. Лондона".

   Прочитав письмо, Феодора хотела что-то сказать, но в это время лакей приотворил дверь и впустил в комнату собаку из породы шотландских овчарок. Однако, походя на эту породу в общих чертах, собака разнилась от нее во многом. Голова ее была гораздо шире, глаза смотрели гораздо умнее, туловище было сильнее и как-то крепче. Собака не была красива, но невольно привлекала внимание каждого, увидевшего ее, своим оригинальным сложением. Особенно красивы были глаза: умные, большие и какие-то сосредоточенные. Вбежав в комнату, она прямо направилась к Коннеру и начал тереться у его ног, в то время как хозяин ласково гладил ее по спине.

   Девушка с любопытством смотрела на собаку.

   - Оригинальный у вас пес, м-р Коннер! - произнесла она. - Я еще никогда не видела таких!

   - Охотно верю этому, мисс! - ответил сыщик. - Это животное, бесчисленное множество раз спасало мне жизнь и помогало открыть преступников тогда, когда это казалось невозможным! Мой Мацеппа только сегодня прибыл из Мексики, где я оставил его в последний раз. Я намереваюсь совершить кругосветное путешествие, ради обогащения моих познаний и ради знакомства с преступным миром всех стран. Думаю, что в этом путешествии Мацеппа окажет мне немалые услуги. Не знаю, леди, слышали ли вы когда-нибудь о перуанских собаках, открытых испанцами при завоевании Америки. Испанские историки рассказывают о них чудеса. Поистине, порода, представитель которой находится здесь, наиболее благородна, так как никакое скрещивание не влияет на ее чистоту. Кроме моего Мацеппы, собак этой породы еще только две и я знаю, кому они принадлежат. Лучшие качества собаки соединились в этой породе!

   Казалось, собака понимает речь своего господина: она села против него и поворачивала голову от него к Феодоре и обратно. Несмотря на видимое довольство приемом, Мацеппа был как-то беспокоен: он то и дело нюхал в себя воздух и поводил ушами...

   - Что вы думаете начать теперь? - прервал наступившее молчание сыщик. - Говард убит, вам больше не грозит никакая опасность и моя миссия в вашем деле окончена.

   Щеки Феодоры побледнели при этих холодно сказанных словах... Отвернувшись в сторону, чтобы скрыть волнение, девушка произнесла:

   - Я еще сама не знаю, м-р Коннер! Праздная жизнь не по мне. Вообще, русские, поскольку это касается интеллигентного класса, не любят бездельничать. Я, как раз, благодаря своей мнимой свадьбе, успела познакомиться с темными сторонами человеческой души. Я узнала, благодаря этому печальному событию моей жизни, кое-что о мире преступников. И, вот я, как мне кажется, нашла свое призвание! Может быть, вы скажете, что я не гожусь для избранного мною дела? Но призвание тем и ценно, что оно научает, что оно делает из обыкновенных людей, зачастую героев!

   Перед вами я преклоняюсь, как перед величайшим борцом за правду! Ваша борьба - борьба титана, колосса! Вам, я знаю, не нужны помощники, кроме, пожалуй, Мацеппы! Но... не откажите в моей просьбе, м-р Коннер! Возьмите меня в помощники! Я отдам весь мой женский ум, чтобы, по мере сил, помогать вам и пожертвую для вас жизнью, если это будет нужно!

   Я знаю, что моя физическая сила не велика, но, м-р Коннер, есть масса случаев, где нужна только хитрость и где вам приходится строить комбинацию за комбинацией для того, чтобы поставить верный диагноз.

   Вот, в таких-то случаях, я и могу оказать ценные услуги; если вы согласны, м-р Коннер, то с сегодняшнего дня я меняю одежду и, под видом юноши, буду сопровождать вас в ваших приключениях; только тогда, когда этого потребует положение дел, я выступлю под видом женщины.

   - Согласны вы, м-р Коннер?

   Пат Коннер устремил проницательный взор на Феодору и долго смотрел на нее, не отрываясь. Феодора вопросительно глядела на сыщика; однако, последний просто кивнул головою и коротко ответил:

   - Да!

   Этим одним словом выразил Пат свое согласие. Затем он протянул девушке руку, которую та крепко пожала.

   В это мгновение, Мацеппа кинулся к портьере и отчаянно залаял. Пат Коннер повернул голову; между половинками портьеры, той самой, которая недавно служила прикрытием самому сыщику, он увидел устремленное на него дуло револьвера. С быстротою молнии Коннер отскочил. В этот миг портьера раздвинулась и показался мужчина с мертвенно бледным лицом, у которого правая рука висела на перевязи. Сыщик отступил назад и выхватил из кармана револьвер; в первый раз в жизни он побледнел.

   - Гарри Говард? - с ужасом прошептала Феодора.

   Сатанинский хохот был ответом на эти слова.

   - Да, да! Я Гарри Говард, вставший из гроба, чтобы, отомстить вам обоим.

   Как-бы совершенно пренебрегая возможностью быть схваченным, он устремил горящий ненавистью взор на сыщика и насмешливо произнес:

   - Ну-с, г-н величайший сыщик, ты побледнел, не правда ли? Да, да, есть многое на свете, что не снилось мудрецам и не могло придти тебе в голову.

   С этими словами преступник поднял левую руку и, указывая на Пата, продолжал:

   - Твой час пробил! По какому праву встал ты между мною и Феодорой, которая принадлежит мне и на которую я предъявляю свои права, даже теперь из мрака могилы.

   Вплотную подойдя к девушке, негодяй отрывисто произнес:

   - Следуй за мною!

   Он, казалось, хотел испепелить ее взглядом. Вначале она закрыла лицо руками, стараясь отогнать видение, потом бессильно поникла головой.

   Но тут выступил на сцену Пат Коннер. Если в первое время он несколько потерялся от неожиданности, то теперь вполне овладел собою, и расчеты Говарда не оправдались.

   Сыщик сунул оружие в карман и устремился на преступника. Последний, как говорят, "потерял позицию", повернулся и пустился бежать.

   В конторе было темно и Коннер не мог видеть, куда направился негодяй. Когда сыщик выпрыгнул в окно, - никого уже не было видно. Только револьвер, брошенный на песок дорожки, служил доказательством, что все случившееся не было игрой расстроенного воображения.

   Говард совершенно правильно рассчитал, что отыскать одного человека между тысячами прохожих, среди белого дня невозможно, но он совершенно забыл о собаке.

   Мацеппа был подле своего хозяина. Коннер поднял с земли револьвер и дал понюхать животному рукоять оружия. Собака наклонила к земле голову, и постоянно понюхиваясь, выбежала из сада и понеслась по улице. Не обращая внимания на изумление прохожих, сыщик побежал за нею. На повороте улицы Мацеппа поднял голову, беспомощно осмотрелся вокруг и жалобно завыл. След был потерян. Очевидно, что в этом месте преступник сел в экипаж. Коннер не смутился; несколькими вопросами, обращенными к прохожим, он выяснил направление, которое взял кэб, и побежал сопровождаемый Мацеппой скорее, чем это мог сделать при царившем движении экипаж. Уже на следующем повороте сыщик увидел беглеца. Наконец-то страшная тайна будет раскрыта. Экипаж пересек центральную часть Лондона, проехал квартал Спительфильд, покатил по той самой улице, на которой сыщик впервые познакомился с Феодорой Кащенко и затем завернул в улицу Уайт-чепль. Погоня продолжалась уже более часа и сыщик чувствовал, что силы его начинают ослабевать, но в это время экипаж остановился у полуразвалившегося дома. С быстротой молнии Коннер спрятался за выступ здания. Говард выскочил из кэба, заплатил кучеру и подозрительно оглянулся: на улице никого не оказалось. Только тогда преступник юркнул в дверь. Непосредственно за ним сыщик проскользнул в дверь и очутился в полутемных сенях. Преследуемый в это время находился на верху крутой лестницы, ведшей куда-то наверх; навстречу ему вышел какой-то оборванец со свечою в руке и хриплым голосом произнес:

   - Это ты, Джек? А я слышал, что тебя уже четыре дня назад отправили к чертям!

   - Ты прав! - дал ответ Говард. - Джек действительно мертв, но я жив.

   В то же мгновенье он отпрянул назад: перед ним стоял Пат Коннер!

   По знаку своего господина, Мацеппа кинулся на оборванца, повалил его на землю и плотно прижал к полу, не давая двинуться. В то же время сыщик бросился на Говарда; борьба продолжалась недолго; правая рука преступника не могла быть пущена в дело и одного удара кулаком было достаточно, чтобы сделать его неспособным к сопротивлению.

   Пять минут спустя, в комнату вошли двое полицейских и увели в тюрьму связанных преступников. Сам Коннер сел в экипаж и поехал к инспектору полиции. Последнему он изложил все дело и раскрыл тайну, окружавшую Говарда.

   По приказанию сыщика, труп застреленного им в ресторане злодея был перенесен в анатомический театр, голова была отделена от туловища и положена в сторону. Тотчас же выяснилось, что покойный преступник был, как две капли воды, похож на Гарри Говарда, и что для увеличения этого сходства, его светло-русые волосы окрашены в черный цвет.

   - Сознаюсь, что только что оконченное дело было одним из интереснейших и труднейших в моей практике, - заявил сыщик директору полиции. - Гарри Говард имел сообщников в Уайт-чепль и моей ближайшей задачей будет предать их всех в руки правосудия. Убитый мною в ресторане негодяй, так похож на Гарри Говарда, по имени Джек, как видите, искусственными путями усиливал это сходство и, таким образом, сгущал туман, окружавший Гарри. В ту ночь, когда Говард забрался в отель, чтобы похитить свое кольцо, Джек совершил нападение на мисс Кащенко и я, не зная тайны, пошел по неверному следу, преследуя не Говарда, а только его двойника. Остается предположить, что кровь, которую я заметил на стене дома и по пути бегства преступника, вытекала из глубоких царапин, полученных Джеком при спуске по громоотводу вниз. Вот решение загадки. Гарри Говард по истине замечателен своей энергией в совершении преступлений. Последний его выпад был рассчитан на ошеломляющее впечатление от его появления. Правда, в первое время растерялся и я; не сделай Говард ложного шага, может быть он и ускользнул бы от правосудия.

   Директор полиции Лондона протянул великому сыщику руку.