Разоренов Алексей Ермилович - К неоконченному роману "Евгений Онегин". Соч. А. Пушкина, Страница 10 - Книги

bsp; И я вамъ долженъ отвѣчать:

Не всѣмъ данъ даръ высок³й пѣнья,

За чѣмъ-же - ниже кто - молчать?

Природа вся безъ исключенья

Во всемъ на всѣ лады поетъ,

Вездѣ ея мы слышимъ пѣнье,

Подъ звуки пѣсенъ все живетъ...

Она такъ Свыше создана,

И жизнь вся звуками полна.

* * *

Поетъ пѣвецъ любви весною

Въ зеленой рощѣ соловей;

Въ морозы лютые зимою

Щебечетъ грустно воробей,

Поетъ ученый, славный ген³й,

Увѣнчанъ лаврами пѣвецъ,

И такъ-же полный вдохновенья

Поетъ безграмотный простецъ.

Кипятъ моря, грохочатъ громы,

Звенятъ ручьи, шумятъ лѣса -

Все это общ³й хоръ огромный,

Все это звуки - голоса...

И я даръ неба не таю -

И, какъ умѣю, такъ пою.

* * *

А ты, избранникъ Провидѣнья,

Въ комъ даръ высок³й пѣснопѣнья,

Глашатый истины святой!

О, какъ завидѣнъ жреб³й твой,

Когда ты вѣренъ назначенью,

Послушный Вышнему велѣнью,

Ему хваленье воздаешь

Тѣмъ, что безгрѣшно все поешь,

Добро и правду прославляешь,

Безсмертной славой ихъ вѣнчаешь,

Бичуешь зло, изъ бездны тьмы

Выводишь падш³е умы,

И снова ставишь правды въ свѣтъ,

Спасая ихъ отъ горя, бѣдъ...

* * *

Въ герояхъ духъ воспламеняешь,

Съ врагами въ битвахъ укрѣпляешь,

За вѣру, родину, царя -

Святой любовью къ нимъ горя,

Побѣды, торжества народа

Предъ свѣтомъ громко ты поешь,

Во дни, когда придетъ невзгода

Въ терпѣньи силы намъ даешь;

Счастливымъ высшихъ благъ желаешь -

Быть добрымъ къ брат³и меньшой,

Несчастныхъ въ горѣ утѣшаешь,

Въ ихъ долѣ бѣдственной земной,

Любимый сынъ страны родной -

Ты слитъ съ ней сердцемъ и душой.

* * *

Ты эхо цѣлаго народа,

На все даешь ему отвѣтъ,

Ты зеркало, гдѣ вся природа

Видна - и мракъ ея, и свѣтъ;

Ты лѣтопись его живая,

И пѣснь твоя не умолкая,

Какъ быстротечная рѣка,

Прольется въ дальн³е вѣка; ,

Изъ поколѣнья въ поколѣнье

Ея внимая сладк³й звукъ,

Придетъ въ восторгъ и умиленье

Временъ позднѣйшихъ дальн³й внукъ,

О славѣ онъ пѣвца вздохнетъ,

И самъ, ей вторя, запоетъ.

* * *

Теперь къ роману окончанье

Спѣшу я кончить поскорѣй,

Но заслужу ль я чье вниманье

Печальной музою моей?

Картины писанныя мною

Такъ грустны, мрачны, что онѣ

Едва ль кого плѣнятъ собою.

Въ нихъ: видны скорби лишь однѣ...

Но въ жизни такъ вѣдь и бываетъ:

Сегодня счастливъ человѣкъ

И онъ же завтра ужъ страдаетъ;

Потомъ, посмотришь - кончилъ вѣкъ...

Ужъ потому ль я такъ пою,

Что грустно такъ на жизнь смотрю?!..

* * *

Была пора и я когда-то

На жизнь съ улыбкою смотрѣлъ,

И вѣрилъ въ счастье жизни свято,

О горѣ слышать не хотѣлъ;

И эта жизнь меня плѣняла;

Когда былъ молодъ, зналъ любовь,

Но все былое миновало -

Я старъ, остыла въ сердцѣ кровь.

"Меня покинули желанья,

Блаженства призракъ улетѣлъ",

Остались мнѣ одни страданья! !

Таковъ тѣхъ старческ³й удѣлъ,

Кто преданъ сердцемъ и душой

* * *

Одной лишь жизни здѣсь земной.

Но есть въ народѣ исключенье -

Съ высокой люди есть душой,

Съ могучей силою терпѣнья,

Они мирятъ себя съ судьбой.

Как³я бы она лишенья

Ниспосыла въ жизни имъ,

Съ святою вѣрой въ Провидѣнье

Довольны жреб³емъ своимъ,

Страдая тѣломъ здѣсь, душой

Живутъ ужъ жизнью не земной.

Эпилогъ.

Прошло ужъ много лѣтъ. Евген³й)

Давно въ землѣ сырой лежитъ,

Любви не вѣдая мучен³й,

И шумнымъ свѣтомъ позабытъ.

А молодое поколѣнье,

Волнуясь жизн³ю кипитъ, .

Полно тревогъ и наслажденья -

"И жить, и чувствовать спѣшитъ".

На кладбищѣ, тѣснясь семьею,

Кресты надгробные стоять,

Густой обросш³е травою,

Свои могилы сторожатъ;

Гдѣ ивы старыя, березы,

Раскинувши широко сѣнь -

Шумятъ, качаясь въ лѣтни грозы,

А въ жарк³й день манятъ подъ тѣнь;

Гдѣ вьюга зимнею порою

Бушуя, воетъ, голоситъ,

Покрывъ все бѣлой пеленою,

И вихри снѣжные крутитъ.

Близъ храма подъ навѣсомъ ивы

Воздвигнутъ памятникъ красивый,

На камнѣ надпись говоритъ:

"Здѣсь прахъ такого-то зарытъ".

Вечерней лѣтнею порою ,

Старуха дряхлая съ клюкою,

Тряся сѣдою головой,

Туда является порой:

Въ глубок³й трауръ вся одѣта,

Согбенная, худа, блѣдна,

Совсѣмъ отжившая для свѣта -

Тамъ долго молится она.

Потомъ, усѣвшись близъ могилы, .

Потупя въ землю взоръ унылый,

О чемъ-то думая груститъ,

И тихо все кругомъ молчитъ...

Сѣдой слуга во отдаленьи

Предъ ней почтительно стоитъ,

Въ какомъ-то тоже размышленьи

На барыню свою глядитъ.

Увы! давно старуха эта,

Когда-то прелестью цвѣла,

Блистала въ высшей сферѣ свѣта -

Татьяна жалкая была.

Могилу мужа посѣщая,

По немъ молитву тамъ творятъ

И о быломъ воспоминая,

Подолгу грустная сидитъ.

То тяжело она вздохнувши,

Какъ бы подавлена тоской,

Поднявши къ небу взоръ потухш³й,

Заплачетъ старческой слезой;

И тихо вставши черезъ силу,

Крестясь, еще поклонъ кладетъ,

И посѣтить еще могилу

Другую - медленно идетъ,

Гдѣ камень первому подобный,

Такой же вѣрный стражъ надгробный,

Надъ той могилою стоитъ -

Тамъ прахъ Онѣгина зарытъ.

Потомъ, едва не задыхаясь,

Слуги на руку опираясь

И въ землю тыкая клюкой,

На грудь склоняся головой,

Едва ужъ двигая ногами,

И какъ-то шамкая губами,

Къ воротамъ кладбища идетъ,

Гдѣ экипажъ ее ужъ ждетъ.

И вскорѣ свѣжая могила

На кладбищѣ виднѣлась том,

Она Татьяну пр³ютила,

Почившую послѣднимъ сномъ...

И къ мертвецамъ, въ землѣ гн³ющимъ,

Еще прибавился мертвецъ...

Вотъ пунктъ конечный всѣмъ живущимъ,

Романа нашего конецъ.