Факты въ дѣлѣ мистера Вальдемара
Собран³е сочинен³й Эдгара По въ переводѣ съ англ³йскаго К. Д. Бальмонта
Томъ второй. Разсказы, статьи, отрывки, афоризмы.
М., Книгоиздательство "Скорп³онъ", 1906
Я, конечно, не вижу ничего удивительнаго въ томъ, что необыкновенное дѣло Мистера Вальдемара возбудило толки. Было бы удивительнымъ обратное - въ особенности если принять во вниман³е всѣ обстоятельства. Благодаря желан³ю заинтересованныхъ сторонъ держать дѣло внѣ вѣдѣн³я публики, по крайней мѣрѣ въ настоящее время, или до того времени, пока не представится новый случай для изслѣдован³я - благодаря нашимъ тщательнымъ попыткамъ въ этомъ смыслѣ - въ обществѣ возникли искаженные и преувеличенные разсказы, сдѣлавш³еся источникомъ крайне непр³ятныхъ ложныхъ представлен³й, а отсюда, естественно, источникомъ недовѣр³я.
Теперь положительно необходимо, чтобы я изложилъ факты - по крайней мѣрѣ такъ, какъ я понимаю ихъ самъ. Въ сжатомъ видѣ они таковы:
Вниман³е мое за послѣдн³е три года было нѣсколько разъ привлекаемо къ вопросамъ о месмеризмѣ; около девяти мѣсяцевъ тому назадъ, совершенно внезапно, мнѣ пришла въ голову мысль, что въ цѣломъ рядѣ опытовъ, произведенныхъ до сихъ поръ, сдѣлано было весьма достопримѣчательное и въ высшей степени необъяснимое ощущен³е: никто еще не былъ подвергнутъ месмерическому току in articulo mortis. Слѣдовало выяснить, во-первыхъ, cyществуетъ ли, при такихъ услов³яхъ, у пац³ента какая-нибудь впечатлительность къ магнетическому вл³ян³ю; во-вторыхъ, если существуетъ, ослабляется-ли она или усиливается даннымъ обстоятельствомъ; въ-третьихъ, въ какомъ размѣрѣ, или на какой промежутокъ времени, захватъ властительной Смерти можетъ быть задержанъ даннымъ процессомъ. Были еще и друг³е пункты, нуждавш³еся въ удостовѣрен³и, но вопросы, мною отмѣченные, наиболѣе возбуждали мое любопытство - въ особенности послѣдн³й, благодаря громадной важности его послѣдств³й.
Отыскивая вокругъ себя какого нибудь субъекта, съ помощью котораго я могъ бы изслѣдовать эти вопросы, я невольно подумалъ о Мистерѣ Эрнестѣ Вальдемарѣ, весьма извѣстномъ компиляторѣ, сотрудникѣ "Bibliotheca Forensica", и авторѣ польскихъ переводовъ "Валленштейна" и "Гаргантюа" (изданныхъ подъ псевдонимомъ Иссэхара Маркса). Мистеръ Вальдемаръ, живш³й съ 1839 года преимущественно въ Гарлемѣ, Нью-Йоркъ, особенно достопримѣчатетеленъ (или былъ достопримѣчателенъ) своей необыкновенной худобой - нижняя часть его тѣла имѣла большое сходство съ тѣломъ Джона Рандольфа; онъ выдавался также своими бѣлыми бакенбардами, которыя были такимъ рѣзкимъ контрастомъ по отношен³ю къ его чернымъ волосамъ, что эти послѣдн³е почти всѣ принимали за парикъ. Его темпераментъ отличался крайней нервозностью, и дѣлалъ его субъектомъ очень удобнымъ для месмерическихъ опытовъ. Два или три раза, при случаѣ, я заставилъ его заснуть безъ большихъ затруднен³й, но былъ разочарованъ относительно другихъ результатовъ, достижен³е которыхъ представлялось мнѣ вѣроятнымъ въ силу особенностей его тѣлосложен³я. Его воля никогда не подчинялась моему контролю положительно или всецѣло, а что касается ясновидѣн³я, я не могъ достичь въ опытахъ съ нимъ ничего, на что можно было разсчитывать. Я всегда приписывалъ так³я неудачи разстроенному состоян³ю его здоровья. За нѣсколько мѣсяцевъ, передъ тѣмъ какъ я съ нимъ познакомился, его врачи констатировали вполнѣ опредѣлившуюся чахотку. Нужно замѣтить, что онъ имѣль привычку говорить совершенно спокойно о своей приближающейся смерти, какъ о вещи, которой нельзя избѣжать и о которой не слѣдуетъ сожалѣть.
Когда мнѣ пришла въ голову вышеуказанная мысль, я, весьма понятно, долженъ былъ тотчасъ же подумать о Мистерѣ Вальдемарѣ. Я слишкомъ хорошо зналъ твердыя философск³я убѣжден³я этого человѣка, чтобы ожидать какихъ-нибудь колебан³й съ его стороны; кромѣ того, въ Америкѣ у него не было никакихъ родственниковъ, которые могли бы вмѣшаться. Я откровенно высказался передъ нимъ по этому вопросу, и къ моему удивлен³ю онъ выразилъ самый живой интересъ. Я говорю, къ моему удивлен³ю; потому что, хотя Мистеръ Вальдемаръ всегда любезно предоставлялъ себя въ мое распоряжен³е для месмерическихъ опытовъ, онъ никогда раньше не выказывалъ по отношен³ю къ этимъ послѣднимъ никакихъ признаковъ сочувств³я. Характеръ его болѣзни давалъ возможность точно опредѣлить время смерти; и между нами было въ концѣ концовъ условлено, что онъ пошлетъ за мной приблизительно за двадцать четыре часа до того времени, которое его доктора опредѣлятъ, какъ срокъ смерти.
Вотъ уже слишкомъ семь мѣсяцевъ, какъ я получилъ отъ самого мистера Вальдемара слѣдующую записку:
Д- и Ф- оба говорятъ, что, самое большее, я дотяну до завтрашней полночи; я полагаю, что они вполнѣ правы.
Я получилъ эту записку черезъ полчаса послѣ того, какъ она была написана, и не далѣе какъ черезъ четверть часа былъ въ комнатѣ умирающаго. Я не видалъ его десятъ дней, и ужаснулся при видѣ страшной перемѣны, происшедшей въ немъ за этотъ кратк³й промежутокъ времени, лицо его было свинцоваго цвѣта: глаза совершенно потускнѣли; исхудан³е было до такой степени велико, что кожа лопнула на скулахъ. Отдѣлен³е мокроты было необыкновенно сильно. Пульсъ былъ едва замѣтенъ. И тѣмъ не менѣе онъ замѣчательно владѣлъ еще какъ своими умственными способностями, такъ, до извѣстной степени, и физической силой. Онъ говорилъ отчетливо - принималъ безъ посторонней помощи разныя лѣкарства - и, когда я вошелъ въ комнату, былъ занятъ занесен³емъ какихъ то замѣтокъ въ памятную книжку. Онъ весь былъ обложенъ подушками. Около больного находились Доктора Д- и Ф-. Поздоровавшись съ Вальдемаромъ, я отвелъ этихъ джентльмэновъ въ сторону, и получилъ отъ нихъ точный отчетъ о состоян³и больного. Лѣвое легкое уже восемнадцать мѣсяцевъ было въ состоян³и полуокостенѣломъ или хрящеватомъ, и, конечно, было совершенно негодно для какихъ-либо жизненныхъ цѣлей. Правое, въ своей верхней часги, также мѣстами, если не всецѣло, окостенѣло, въ то время какъ нижняя часть представляла изъ себя массу гнойныхъ бугорковъ, которые переходили одинъ въ другой. Существовало нѣсколько глубокихъ прободен³й, и въ одномъ мѣстѣ наступило прочное приращен³е къ ребрамъ. Эти явлен³я въ правой лопасти были сравнительно недавняго происхожден³я. Процессъ окостенѣн³я развивался съ необыкновенной быстротой; еще мѣсяцъ тому назадъ не было ни одного симптома, а приращен³е было замѣчено только въ течен³и трехъ послѣднихъ дней. Независимо отъ чахотки, доктора подозрѣвали аневризмъ аорты; но касательно даннаго обстоятельства симптомы окостенѣн³я дѣлали невозможнымъ какой-либо точный д³агнозъ. Оба врача полагали, что Мистеръ Вальдемаръ долженъ умереть около полуночи на слѣдующ³й день (Воскресенье). Тогда была Суббота, семь часовъ пополудни.
Отходя отъ постели больного для бесѣды со мной, Доктора Д- и Ф- простились съ нимъ окончательно. Они больше уже не имѣли намѣречн³я возвращаться; но по моей просьбѣ согласились взглянуть на пац³ента около десяти часовъ въ слѣдующую ночь.
Когда они ушли, я сталъ свободно говорить съ Мистеромъ Вальдемаромъ относительно приближающойся смерти и, съ большей подробностью, о предноложенномъ опытѣ. Онъ попрежнему высказалъ полное соглас³е., и даже выразилъ настойчивое желан³е, торопилъ меня начать опытъ тотчасъ-же. Въ комнатѣ было двое слугъ-сидѣлокъ, мужчина и женщина, но я не рѣшался предпринимать такую важную задачу безъ другихъ болѣе надежныхъ свидѣтелей, имѣя въ виду возможность какого-нибудь внезапнаго осложнен³я. Я отложилъ поэтому опытъ до восьми часовъ слѣдующей ночи, когда приходъ студента-медика, съ которымъ я былъ немного знакомъ (Мистеръ Теодоръ Л - ль), долженъ былъ освободить меня отъ дальнѣйшихъ затруднен³й. Сперва я намѣревался подождать врачей; но я долженъ былъ начать немедленно, во-первыхъ, благодаря настойчивымъ просьбамъ Мистера Вальдемара, во-вторыхъ - благодаря и моему собственному убѣжден³ю, что нельзя было терять ни минуты, такъ какъ онъ, очевидно, быстро угасалъ.
Мистеръ Л - ль былъ настолько добръ, что согласился исполнить мое желан³е заносить замѣтки обо всемъ, что должно было происходить: именно изъ его замѣтокъ я теперь и составляю, главнымъ образомъ, данный разсказъ, преддагая ихъ въ болѣе сжатомъ видѣ, мѣстами же, переписывая дословно.
Было приблизительно безъ пяти минутъ восемь, когда, взявъ пац³ента за руку, я попросилъ его подтвердить мистеру Л - лю возможно отчетливѣе, что онъ (Мистеръ Вальдемаръ), находясь въ данныхъ обстоятельствахъ, имѣетъ собственное желан³е подвергнуться съ моей стороны месмерическому опыту.
Онъ отвѣчалъ слабымъ, но совершенно внятнымъ голосомъ: "Да, я хочу подвергнуться месмерическому опыту" - и тотчасъ же прибавилъ: "я боюсь только, что вы слишкомъ долго медлитѣ".
Въ то время какъ онъ говорилъ, я началъ пассы въ дѣйств³и которыхъ на него я уже имѣлъ случай убѣдиться. Первое же косвенное движен³е моей руки, прошедшее вдоль его лба, оказало видимое вл³ян³е; но, хотя я напрягалъ всѣ силы, я не могъ получить никакого другого видимаго эффекта до начала одиннатцатаго, когда, согласно уговору, пришли Доктора Д- и Ф-. Въ немногихъ словахъ я объяснилъ имъ мои намѣрен³я, и, такъ какъ они не дѣлали никакихъ возражен³й, говоря, что пац³ентъ уже находится въ предсмертной агон³и, я продолжалъ безъ колебан³й - перемѣнивъ, однако, боковые пассы на продольные, и устремляя мой взглядъ всецѣло на правый глазъ умирающаго.
Въ это время его пульсъ былъ совсѣмъ неощутимъ, а дыхан³е сопровождалось хрипомъ, и перерывалсь паузами въ полминуты.
Въ такомъ положен³и онъ находился почти безъ всякихъ измѣнен³й въ течен³й четверти часа. По истечен³и этого пррмежутка времени изъ груди его вырвался вздохъ, правда естественный, но чрезвычайно глубок³й, и звуки хрипа прекратились - точнѣе говоря, хрипъ не былъ болѣе слышенъ; паузы не уменьшались. Конечности тѣла были холодны какъ ледъ.
Безъ пяти минутъ въ одиннадцать я замѣтилъ несомнѣнные признаки месмерическаго воздѣйств³я. Вращен³е стекловиднаго глаза смѣнилось выражен³емъ того мучительнаго взгляда внутрь, который бываетъ только при усыпленномъ бодрствован³и, и ошибиться въ которомъ совершенно невозможно. Нѣсколькими быстрыми боковыми пассами я заставилъ вѣки задрожать, какъ будто они испытывали предчувств³е сна, нѣсколькими новыми пассами я заставилъ ихъ совершинно закрыться. Однако, я этимъ не удовольствовался, а съ силой продолжалъ свои манипуляц³и, при самомъ полномъ напряжен³и воли, пока наконецъ мнѣ не удалось заставить всѣ члены спящаго совершенно окоченѣть, предварительно придавъ имъ, повидимому, удобное положен³е. Ноги были вытянуты во всю длину; руки были въ такомъ же положен³и и лежали на постели въ нѣкоторомъ разстоян³и отъ поясницы. Голова была чуть-чуть приподнята.
Когда я окончилъ все это, была уже полночь, и я обратился въ присутствующимъ джентльмэнамъ съ покорнѣйшей просьбой изслѣдовать состоян³е Мистера Вальдемара. Послѣ нѣсколькихъ опытовъ они подтвердили, что онъ находится въ необыкновенно-ярко выраженномъ состоян³и месмерическаго транса. Любоинтство обоихъ врачей было возбуждено до крайности. Докторъ Д- тотчасъ же рѣшилъ остаться около пац³ента на всю ночь, а Докторъ Ф- простился, сказавъ, что вернется на разсвѣтѣ. Мистеръ Лл - ль, сидѣлка и больничный служитель остались.
Мы не тревожили мистера Вальдемара до трехъ часовъ пополуночи; тутъ я къ нему приблизился, и увидалъ, что онъ находится совершенно въ томь же самомъ состоян³и, какъ прежде, когда Докторъ Ф- уходилъ, т.е. онъ соблюдалъ ту же самую позу; пульсъ былъ неощутимъ; дыхан³е было слабо (его едва можно было замѣтять и то только приложивъ зеркало къ губамъ); глаза были закрыты естественнымъ образомъ, всѣ члены были тверды и холодны, какъ мраморъ. И, однако же, общ³й видъ отнюдь не указывалъ на смерть.
Приблизившись къ Мистеру Вальдемару, я сдѣлалъ нѣкоторое усил³е подвергнуть его правую руку месмерическому вл³ян³ю такимъ образомъ, чтобы она слѣдовала за моей, причемъ я дѣлалъ легк³е пассы надъ его тѣломъ. При такихъ опытахъ съ нимъ я никогда раньше не приходилъ къ успѣшнымъ результатамъ и, конечно, не помышлялъ о нихъ теперь; но къ моему изумлен³ю его правая рука съ большой готовностью, хотя и слабо, послѣдовала за каждымъ движен³емъ, которое я предназначалъ ей своей рукой. Я рискнулъ обратиться къ нему съ нѣсколькими словами.
"Мистеръ Вальдемаръ", сказалъ я, "вы спите?" Отвѣта не послѣдовало, но я замѣтилъ трепетъ вокругъ его губъ, и рѣшился повторить вопросъ еще и еще разъ. При третьемъ повторен³и вопроса все его тѣло слегка затрепетало: вѣки раскрылись сами собою настолько, что обнажили бѣлую лин³ю глазного яблока; губы лѣниво зашевелились, и изъ нихъ, едва слышнымъ шопотомъ, проскользнули слова:
"Да,- теперь сплю. Не будите меня! - дайте мнѣ такъ умереть!"
Я пощупалъ его руки и ноги; они были тверды по-прежнему. Правая рука, какъ раньше, повиновалась мнѣ, слѣдуя направлен³ю моей руки. Я опять спросилъ усыпленнаго:
"Вы все еще чувствуете боль въ груди, Мистеръ Вальдемаръ?"
Отвѣтъ послѣдовалъ теперь тотчасъ же, но онъ былъ еще менѣе внятенъ, чѣмъ прежде:
"Боли нѣтъ - я умираю".
Я не счелъ удобнымъ безпокоить его тогда еще, и ничего не было ни сказано, ни сдѣлано до прибыт³я Доктора Ф-, который пришелъ незадолго до разсвѣта, и выразилъ безграничное удивлен³е по поводу того, что пац³ентъ еще живъ. Пощупавъ пульсъ, и приложивъ зеркало къ его губамъ, онъ попросилъ меня опять обратиться съ вопросомъ къ усыпленному. Я спросилъ:
"Мистеръ Вальдемаръ, вы еще спите?"
Опять прошло нѣсколько минутъ, прежде чѣмъ послѣдовалъ отвѣть; и во время этой паузы умирающ³й, казалось, собиралъ всѣ свои силы, чтобы заговорить. Когда я въ четвертый разъ повторилъ свой вопросъ, онъ проговорилъ очень слабымъ, почти неслышнымъ голосомъ:
"Да, еще сплю - умираю".
Въ это время врачи выиказали мнѣн³е или, скорѣе, желан³е, чтобы Мистера Вальдемара больше не тревожили въ его теперешнемъ, повидимому спокойномъ, состоян³и, и чтобы такимъ образомъ онъ безъ помѣхи умеръ: всѣ высказали убѣжден³е, что смерть должна послѣдовать черезъ нѣсколько минутъ. Я, однако, рѣшился заговорить съ нимъ еще разъ и повторилъ предъидущ³й вопросъ.
Пока я говорилъ, въ лицѣ спящаго произошла рѣшительная перемѣна. Глаза медленно открылись, зрачки закатились, кожа праняла трупную окраску, походя не столько на пергаментъ, сколько на бѣлую бумагу: и круглыя чахоточныя пятна, до сихъ поръ ярко виднѣвш³яся въ серединѣ обѣихъ щекъ, игновенно погасли. Я употребляю именно это выражен³е, потому что внезапность ихъ исчезновен³я напомнила мнѣ потухающую свѣчу, когда на нее быстро дунешь. Въ то же самое время верхняя губа искривилась, и обнажились зубы, которые она до тѣхъ поръ совершенно закрывала, между тѣмъ какъ нижняя челюсть, издавъ явственный звукъ, отвалилась на нѣкоторое разстоян³е, и такимъ образомъ въ полости широко открытаго рта передъ нами обрисовался вспухш³й и почернѣвш³й языкъ. Я думаю, что всѣ свидѣтели этой сцены были отлично знакомы съ ужасами смерти; но видъ Мистера Вальдемара въ это мгновен³е былъ такъ непостижимо мерзостенъ, что всѣ невольно отшатнулись отъ постели.
Чувствую, что я достигъ теперь критическаго пункта въ своемъ повѣствован³и: каждый изъ читателей будетъ возмущенъ, рѣшительно никто мнѣ не повѣритъ. Однако, мой долгъ требуетъ, чтобы я продолжалъ безъ всякихъ оговорокъ.
Ни малѣйшаго признака жизни нельзя было больше усмотрѣть; и, заключивъ, что Мистеръ Вальдемаръ умеръ, мы рѣшили предоставить его попечен³ю прислуги, какъ вдругъ мы замѣтили, что его языкъ охваченъ сильнымъ движен³емъ вибрац³и. Это продолжалось, быть можетъ, въ течен³и минуты; затѣмъ, изъ подвижныхъ и вытянутыхъ челюстей раздался голосъ - такой голосъ, что было бы сумасшеств³емъ пытаться описать его. На самомъ дѣлѣ, есть два или три эпитета, которые могутъ быть отчасти примѣнены къ нему; я могъ бы, напримѣръ, сказать, что звукъ былъ грубый, и прерывистый, и глухой; но отвратительность его цѣлаго неописуема по той простой причинѣ, что никогда подобные звуки не оскорбляли человѣческаго слуха. Были, однако, двѣ особенности, которыя, какъ я подумалъ тогда, и какъ продолжаю думать теперь, могутъ считаться краснорѣчивыми при опредѣлен³и этой интонац³и - могутъ дать нѣкоторое представлен³е объ ея нечеловѣческихъ свойствахъ. Во-первыхъ, голосъ, повидимому, достигалъ нашего слуха - но крайней мѣрѣ моего - на отдаленномъ разстоян³и, или исходилъ изъ какой то глубокой подземной пещеры. Во-вторыхъ, голосъ (я боюсь, однако, что не въ силахъ буду сдѣлать мои слова понятными) производилъ на меня такое впечатлѣн³е, какое желатиновая или клейкая масса производитъ на чувство осязан³я.
Я говорилъ о "звукѣ" и о "голосѣ". Я хочу сказать, что звукъ былъ отчетливъ до удивительности - отчетливъ до ужаса. Мистеръ Вальдемаръ говорилъ - очевидно, онъ отвѣчалъ на вопросъ, который я предложилъ ему нѣсколько минуть тому назадъ. Какъ читатель можетъ припомнить. я спросилъ его, продолжаетъ ли онъ спать. Онъ говорилъ теперь:
"Да;- нѣтъ; я прежде спалъ - а теперь - теперь - я мертвъ".
Никто изъ присутствовавшихъ не старался скрыть, и непопытался подавить чувство невыразимаго захватывающаго ужаса, вызваннаго этими немногими словами. Мистеръ Л - ль (студентъ) лишился чувствъ. Сидѣлка и служитель немедлен³ю обратились въ бѣгство, и никакимъ образомъ ихъ нельзя было вернуть въ комнату. Собственныя свои впечатлѣн³я я и не пытаюсь описывать. Чуть не цѣлый часъ мы безмолвно хлопотали около мистера Л - ля, стараясь возвратить его къ сознан³ю - и у насъ не вырвалось ни звука. Когда онъ пришелъ въ себя, мы опять стали изслѣдовать состоян³е Мистера Вальдемара.
Во всѣхъ отношен³яхъ оно оставалось неизмѣннымъ, съ тѣмъ только исключен³емъ, что зеркало, будучи приложено къ губамъ, не являло больше никакихъ признаковъ дыхан³я. Попытка пустить кровь изъ руки оказалось неудачной. Я долженъ, кромѣ того, упомянуть, что рука Мистера Вальдемара больше не подчинялась чоей волѣ. Я тщетно пытался заставить ее слѣдовать за движен³ями моей руки. Единственнымъ несомнѣннымъ указан³емъ на месмерическое вл³ян³е было теперь только дрожан³е языка, приходившаго въ движен³е, когда я обращался къ Мистеру Вальдомару съ вопросомъ. Этотъ послѣдн³й, повидимому, дѣлалъ усил³я отвѣтить, но у него больше не хватало на это доста точной воли. Къ вопросамъ, предложеннымъ ему не мной, а кѣмъ-нибудь другимъ, онъ, повидимому, оставался совершенно нечувствительнымъ - хотя я пытался приводить каждаго изъ членовъ общества въ месмерическое соотношен³е съ нимъ. Я, кажется, разсказалъ теперь все, что необходимо для поннман³я того состоян³я, въ которомъ находился въ это время усыпленный. Мы пригласили другихъ сидѣлокъ; и въ десять часовъ я вышелъ изъ дому въ обществѣ обоихъ врачей и Мистера Л - ля.
Послѣ полудня мы всѣ опять сошлись посмотрѣть на пац³ента. Онъ находился совершенно въ томъ же самомъ состоян³и. Мы подвергли обсужден³ю вопросъ, удобно ли и возможно ли будить его; но безъ большихъ затруднен³й всѣ согласились, что это не могло бы привести ни къ какимъ благимъ результатамъ. Было очевидно, что до сихъ поръ смерть (или то, что обыкновенно называется смертью) была задержана месмерическимъ процессомъ. Всѣмъ намъ казалось несомнѣннымъ, что будить Мистера Вальдемара - это просто-напросто значило бы упрочить моментъ смерти, или, по крайней мѣрѣ, обусловить быстрое умиран³е.
Съ этого времени до конца прошлой недѣли - промежутокъ времени почти въ семь мѣсяцевъ - мы продолжали ежедневно собираться въ домѣ Мистера Вальдемара, причемъ время отъ времени сюда сходились также нѣкоторые друг³е врачи и кое-кто изъ близкихъ. Все это время усыпленный оставался совершенно въ томъ же состоян³и, какъ я его описалъ. Надзоръ со стороны сидѣлокъ не прекращался.
Наконецъ, въ послѣднюю Пятницу мы рѣшили сдѣлать опытъ пробужден³я, вѣрнѣе - рѣшили попытаться разбудить его; и (быть-можетъ) несчастный результатъ этого опыта именно и послужилъ источникомъ для столькихъ разнообразныхъ толковъ въ частныхъ кружкахъ - толковъ, которые я не могу не отнести на счетъ легковѣр³я публики.
Съ цѣлью вывести Мистора Вальдемара изъ состоян³я месмерическаго транса, я примѣнилъ обычные пассы. Нѣкоторое время они не сопровождались никакими результатами. Первымъ указан³емъ на возвращен³е къ жизни было то, что радужная оболочка нѣсколько опустилась внизъ. Весьма достопримѣчательно, что это передвижен³е зрачковъ сопровождалось обильнымъ отдѣлен³емъ желтоватой сукровицы (изъ-подъ вѣкъ), распространявшей острый и въ высшей степени непр³ятный запахъ.
Тогда присутствовавш³е внушили мнѣ мысль подчинить месмерическому вл³ян³ю руку пац³ента, какъ я это дѣлалъ раньше. Попытка оказалась неудачной. Докторъ Ф- выразилъ желан³е, чтобы я обратился къ усыпленному съ вопросомъ. Я спросилъ:
,,Мистеръ Вальдемаръ, можете-ли вы объяснить намъ, что вы теперь чувствуете, или чего хотите?"
Чахоточныя пятна мгновенно выступили опять на щекахъ; языкъ затрепеталъ или, вѣрнѣе началъ яростно вращаться во рту (хотя челюсти и губы были по-прежнему неподвижны); и, наконецъ, тотъ же самый мерзостный голосъ. который былъ уже мною описанъ, съ силой прорвался:
"Ради Бога! - скорѣе! - скорѣе! - заставьте меня спать - или нѣтъ, скорѣе! - разбудите меня! - скорѣе! - Я говорю вамъ, что я мертвъ!"
Я былъ совершенно внѣ себя, и мгновенье оставался въ нерѣшительности, не зная, что мнѣ дѣлать. Сперва я сдѣлалъ попытку успокоить пац³ента; но послѣ того, какъ мнѣ это не удалось, благодаря полному отсутств³ю воли, я сталъ дѣлать обратные пассы, и приложилъ всѣ усил³я, чтобы разбудить его. Я вскорѣ увидалъ, что эта попытка мнѣ удается - или, по крайней мѣрѣ, мнѣ представилось, что мой успѣхъ будетъ полнымъ; и я увѣренъ, что всѣ находивш³еея въ комнатѣ приготовились увидѣть пац³ента проснувшимся.
Но что произошло въ дѣйствительности, этого не могъ бы ожидать никто на землѣ.
Пока я быстро дѣлалъ месмерическ³е пассы, среди бѣшеныхъ возгласовъ: "Мертвъ! мертвъ!" которые буквально срывались - не съ губъ, а съ языка пац³ента - все тѣло его внезапно - въ течен³и одной минуты, или даже скорѣе - осѣлось - распалось на мелк³е куски - совершенно сгнило у меня подъ руками. На кровати, передъ глазами цѣлаго общества, лежала почти жидкая масса - густой омерзительной гнилости.