Лейкин Николай Александрович - Актеры-любители

, какъ я буду говорить съ ней о Битковой"? подумалъ онъ съ досадой.

   - Бонжуръ... - встрѣтила его Кринкина, не поднимаясь съ кушетки.- Какими судьбами?.. Вы не отъ Луковкина-ли? Не случилось-ли какой-нибудь перемѣны въ спектаклѣ?

   И она протянула Плоскову сильно набѣленную руку. Плосковъ взялъ ея руку и поцѣловалъ.

   - Нѣтъ, многоуважаемая Лариса Павловна, я пр³ѣхалъ просто такъ, пр³ѣхалъ засвидѣтельствовать вамъ мое почтен³е,- проговорилъ онъ.

   - Ой, не вѣрю! Ежели не перемѣна въ спектаклѣ, то навѣрное какое-нибудь дѣло есть. Я даже по лицу вижу, что дѣло, и непремѣнно любовное, иначе-бы вы не пр³ѣхали. Садитесь и разсказывайте. Мосье Дышлова можете не стѣсняться. Это другъ мой и другъ друзей моихъ.

   Плосковъ сѣлъ, но говорить о Любѣ стѣснялся.

   - Почти всѣ наши банковск³е служащ³е будутъ у насъ въ спектаклѣ,- началъ онъ.

   - Да сборъ будетъ полный, объ этомъ и думать нечего. Всѣ наши стараются раздавать билеты,- отвѣчала Кринкина.- А вы вотъ лучше скажите-ка мнѣ, какъ ваши дѣла съ Любочкой Битковой. Видѣли-ли вы ее сегодня?

   - Да гдѣ-же видѣть?

   - Ахъ, Боже мой! Да гдѣ угодно, можно назначить свидан³е. Вотъ сказали-бы ей, что у меня сегодня чтен³е пьесъ для втораго спектакля. Она пр³ѣхала-бы и вы пр³ѣхали-бы - вотъ и было-бы свидан³е.

   - Да развѣ я, Лариса Павловна, могу распоряжаться вашимъ домомъ!

   - Мой домъ всегда открытъ для моихъ друзей, а я вѣчный и неизмѣнный другъ всѣхъ влюбленныхъ. Гдѣ любовь, тамъ я распяться готова.

   Кринкина сдѣлала умильные глаза, пристально посмотрѣла на Плоскова и прибавила:

   - Ну, разсказывайте. Ей-ей, этого юношу вамъ нечего стѣсняться.

   Гимназистъ поднялся со стула, обдернулъ на себѣ мундиръ и заговорилъ:

   - Да я уйду, Лариса Павловна, въ другую комнату, ежели это нужно.

   - Хотите, чтобы онъ удалился? - спросила Кринкина.

   Плосковъ замялся.

   - Дѣйствительно, я хотѣлъ-бы поговорить съ вами минутъ пять наединѣ,- сказалъ онъ.

   - Ну, уйдите, Nicolas,- обратилась Кринкина къ гимназисту.- Да вотъ вамъ и дѣло. Поторопите горничную, чтобы она поскорѣе изготовила самоваръ.

   Гимназистъ, поскрипывая сапогами, удалился въ другую комнату. Плосковъ придвинулся къ Кринкиной, взялъ ее обѣими руками за руку, и потрясая эту руку, сказалъ:

   - Помогите, Лариса Павловна...

   - Насчетъ Любочки Битковой? Ну, что, не отгадчица-ли я чужихъ мыслей? Я сразу по глазамъ увидѣла, зачѣмъ вы пр³ѣхали. Кусокъ лакомый. Въ какомъ положен³и у васъ съ ней дѣло? Только говорить искренно и ничего не утаивать.

   Кринкина улыбнулась и погрозила ему пальцемъ.

   - Вчера я признался ей въ любви,- сказалъ Плосковъ.

   - Давно пора. Ну, а она что?

   - Она тоже меня любитъ. Вотъ и портретъ мнѣ свой подарила.

   Плосковъ вынулъ изъ кармана карточку и показалъ.

   - Какъ-же насчетъ женитьбы-то? - спросила Кринкина.

   - Добровольно за меня не отдадутъ.

   - Да вѣдь вы не пробовали.

   - Мамаша ея меня просто видѣть не можетъ. Это и Любочка не скрываетъ.

   - А вы попробуйте обратиться къ ея отцу. Вы его хорошо знаете?

   - Мы жили вмѣстѣ на дачѣ въ Озеркахъ. Я кланяюсь съ нимъ. Я разсчитываю такъ, что ежели я обращусь къ нему, то хотя-бы онъ и благосклонно ко мнѣ отнесся, то Дарья Терентьевна, то-есть мамаша Любы, все равно разобьетъ его. Да нѣтъ, это невозможно! Невозможно, чтобы и онъ согласился на нашъ бракъ!

   Плосковъ вскочилъ со стула и въ волнен³и заходилъ по гостиной.

   - Попробуйте все-таки съ нимъ хорошенько познакомиться-то. Онъ что такое? Купецъ?

   - Да... Биржевой. У него контора.

   - А къ вашему банку онъ какое-нибудь отношен³е имѣетъ?

   - Онъ пользуется у насъ большимъ кредитомъ, хорошо знакомъ съ нашими директорами.

   - Попробуйте сначала къ нему обратиться насчетъ протекц³и по службѣ, а потомъ...

   - Да вѣдь изъ этого ничего не выйдетъ. Нѣтъ, Лариса Павловна, я рѣшилъ увезти Любочку тайно и обвѣнчаться съ ней тоже тайно, какъ вы мнѣ и совѣтовали. Помогите мнѣ.

   - Да вѣдь прежде надо испробовать всѣ средства до похищен³я. Вѣдь вамъ не отказывали, вы даже еще и предложен³я не дѣлали.

   - Я и самъ такъ думалъ сначала, но теперь убѣдился, что мнѣ откажутъ, а откажутъ, тогда ужъ и не увезешь Любочку тайно. Ее будутъ караулить, перестанутъ отпускать одну.

   - Вздоръ! Захочетъ, такъ убѣжитъ.

   - Въ томъ-то и дѣло, что она какъ-то ни да, ни нѣтъ... Колеблется. Даже больше чѣмъ колеблется. Вотъ по этому-то я и обращаюсь къ вамъ и поговорите съ ней... Убѣдите.

   - Хорошо, хорошо. Только значить она васъ не сильно любитъ. Надо влюбить еще больше, сказала Кринкина и спросила:- У васъ съ ней до чего дошло? Говорите, говорите, не стѣсняйтесь.

   Плосковъ потупился и отвѣчалъ:

   - Мы съ ней цѣловались. Я обнялъ ее, сталъ цѣловать и она ничего...

   - Это гдѣ-же? На репетиц³и?

   - Да... На лѣстницѣ, когда она уходила.

   - Люблю молодцовъ! весело сказала Кринкина.- Послушайте, вы погодите спектакля. На спектаклѣ навѣрное будутъ ея отецъ и мать - вотъ вы тутъ какъ-нибудь и старайтесь подластиться къ нимъ. Старайтесь только, чтобы они на васъ звѣремъ-то не смотрѣли. А прежде чѣмъ ее увозить, вы къ отцу ея съѣздите и попросите его насчетъ протекц³и. Старики это любятъ. Они хоть ничего не сдѣлаютъ, а все-таки это любятъ. Это польстится отцу и почемъ знать!..

   - Пожалуй, сдѣлаю, какъ вы говорите. Но вы Любиньку-то все-таки направьте какъ-нибудь такъ, чтобы она при случаѣ была рѣшительнѣе.

   - Это вы все насчетъ побѣга-то? Хорошо, хорошо. Но предупреждаю васъ, къ побѣгу нужно прибѣгнуть въ крайности. Сколько за ней?

   - Увѣряю васъ, что я не изъ корысти.

   - Полноте, полноте. Любовью любовью, а деньги деньгами. Такъ вотъ... завтра вечеромъ у насъ репетиц³я на сценѣ, а послѣзавтра назначайте ей у меня свидан³е. Завтра и послѣзавтра я съ ней и переговорю, а потомъ мы все это вмѣстѣ обсудимъ. Нѣтъ, побѣгъ - это ужъ послѣднее.

   - Мерси, Лариса Павловна. Вы меня оживляете.

   Плосковъ поцѣловалъ руку Кринкиной.

   - О, я другъ влюбленныхъ! сказала она.- Больше ничего не имѣете мнѣ сказать по секрету, такъ я позову моего гимназистика.

   - Больше ничего.

   - Мосье Nicolas! позвала Кринкина Дышлова.

   Гимназистъ сейчасъ-же выскочилъ изъ сосѣдней комнаты. Очевидно онъ подслушивалъ.

   - Самоваръ ужъ въ столовой на столѣ, сказалъ онъ.- Можно идти пить чай.

  

  

   На слѣдующ³й день Люба опять получила черезъ горничную записку отъ Плоскова. Онъ писалъ:

   "Безцѣнная, милая, добрая, хорошая моя Любочка! Жить и не видать васъ для меня пытка. Жажду и алчу быть около васъ. Вчера и сегодня я хожу какъ полоумный, по тысячѣ разъ въ день взглядываю на вашъ портретъ, но портретъ только блѣдная коп³я оригинала. Я былъ вчера у Кринкиной. Кринкина позволяетъ намъ пользоваться ея квартирой для устройства нашихъ свидан³й. Это прекрасная женщина съ теплой душой. Скажите вашей мамашѣ, что сегодня вечеромъ у Кринкиной чтен³е пьесъ для второго спектакля и пр³ѣзжайте къ Кринкиной поворковать со мной вашимъ серебрянымъ голоскомъ. Обожающ³й васъ Витал³й".

   Прочитавъ записку, Люба вспыхнула, поцѣловала ее и спрятала за корсажемъ на груди. Что-то теплое приливало къ ея сердцу и ей дѣлалось пр³ятно и радостно, такъ что у ней даже захватывало духъ.

   "Онъ любитъ меня, безмѣрно любитъ"... мелькало у ней въ головѣ.

   Но отпуститъ-ли ее мать къ Кринкиной - Люба сильно сомнѣвалась. Дарья Терентьевна знала, что репетиц³я будетъ завтра и уже ворчала, что репетиц³и очень часты, но сегодняшнее собран³е у Кринкиной было для нея новостью. Люба задумала исподволь приготовить мать къ этому. За завтракомъ она сказала ей:

   - Рѣшительно не знаю, какое мнѣ сегодня вечеромъ платье одѣть...

   - Какъ платье? Куда? Зачѣмъ сегодня? удивленно вскинула на нее глаза Дарья Терентьевна.

   - Какъ, куда! Да вѣдь сегодня вечеромъ у Кринкиной чтен³е пьесъ для второго спектакля. Я и забыла вамъ объ этомъ сказать.

   - Для втораго? Ну, ужь, матка, довольно. Не будешь ты во второмъ спектаклѣ играть.

   - Тамъ Корневъ будетъ, вашъ-же излюбленный Корневъ, чуть не плача проговорила Люба.

   - А, что Корневъ! И Корневъ будетъ къ тебѣ имѣть больше уважен³я, если увидитъ, что ты меньше по репетиц³ямъ да по разнымъ кринкинскимъ собран³ямъ треплешься. Что это въ самомъ дѣлѣ: третьяго дня репетиц³я, сегодня собран³е, завтра опять репетиц³я. Ни одного вечера дома не посидишь. Не поѣдешь ты къ Кринкиной.

   - Но вѣдь это-же нужно, маменька, я дала слово Корневу, что буду участвовать во второмъ спектаклѣ. Этотъ второй спектакль, кажется, онъ и устраиваетъ, лгала Люба.

   - Что Корневъ! Я знаю... Не Корневъ тебѣ нуженъ, а этотъ балбесъ... Какъ его?..

   - Увѣряю васъ, что балбесъ тутъ не причемъ. Даю вамъ слово, что Плосковъ не причемъ.

   - Молчи. Не поѣдешь! сердито оборвала ее Дарья Терентьевна.

   Люба заплакала.

   - Реви... Реви еще больше, такъ я и завтра тебя на репетиц³ю не пущу, совсѣмъ тебѣ въ спектаклѣ играть не позволю. Объ ней заботятся, ее не пускаютъ по разнымъ Кринкинымъ, Лукошкинымъ болты бить, а она реветъ! Вотъ до чего тебя этотъ шалопайный мальчишка Плосковъ испортилъ! продолжала Дарья Терентьевна.

   - Маменька, голубушка, отпустите. Вѣдь ей-ей это будетъ въ высшей степени неучтиво, ежели я не явлюсь къ Кринкиной, упрашивала Люба мать.- И передъ Корневымъ неучтиво и передъ Кринкиной невѣжливо. Умоляю васъ, отпустите.

   - Ахъ, чтобы и совсѣмъ провалиться твоей крашеной Кринкиной! Глупая, нахальная, безстыжая баба! Чего это она съ этимъ гимназистомъ возится! Видѣла я. Такъ свои подведенныя бѣльмы передъ нимъ и закатываетъ! Ни на шагъ отъ него. Старуха - и съ гимназистомъ... Понимаю вѣдь я, что это значитъ! Видѣла я, какъ она съ нимъ миндальничаетъ. И какой примѣръ дѣвушкамъ, которыя у ней бываютъ! Да и гимназистъ-то дуракъ...

   - Да вѣдь гимназистъ ея родственникъ, маменька... Кажется, даже племянникъ, попробовала сквозь слезы возразить Люба

   - Не ври, я сама ее спрашивала. Такой-же онъ ей родственникъ, какъ и тебѣ. Просто путанная бабенка. "Онъ, говоритъ, сирота и другъ театра, а всѣ друзья театра - мои друзья". Понимаю я, какой я-то другъ!

   - Такъ вы не пустите меня къ Кринкиной?

   - Сказала, что не пущу и не пущу!

   Люба вышла изъ-за стола, направляясь къ себѣ въ комнату, легла тамъ на кушетку и продолжала плакать.

   Часовъ въ пять отецъ Любы, Андрей Иванычъ, пр³ѣхалъ изъ конторы домой обѣдать. Люба вышла къ столу все еще надувшаяся, съ красными отъ недавнихъ слезъ глазами. Отецъ, впрочемъ, не замѣтилъ этого. Выпивъ передъ супомъ рюмку водки, онъ распрашивалъ сына гимназиста объ его отмѣткахъ по учен³ю и наконецъ, обратясь къ женѣ и дочери, сказалъ:

   - А у меня сегодня въ конторѣ былъ вашъ новый знакомый Плосковъ.

   Люба вздрогнула и вспыхнула, а Дарью Терентьевну даже передернуло.

   - Вотъ нахалъ-то! воскликнула Дарья Терентьевна.- Зачѣмъ-же это онъ приходилъ?

   Андрей Иванычъ развелъ руками и пожалъ плечами.

   - Да Богъ его знаетъ - зачѣмъ. Странно какъ-то... Во-первыхъ, приходилъ знакомиться, а во вторыхъ, просилъ протекц³и по службѣ въ Плуталовскомъ банкѣ. Онъ въ Плуталовскомъ банкѣ служитъ.

   - Ну, ужь это нахальство, это совсѣмъ нахальство!.. твердила Дарья Терентьевна. - Видишь, видишь, а ты его хвалишь и выгораживаешь, обратилась она къ дочери.

   - Нахальства-то тутъ, пожалуй, особеннаго нѣтъ, продолжалъ Андрей Иванычъ:- а что онъ пронырливый и искательный человѣкъ, то это вѣрно. Впрочемъ, теперь такимъ и быть надо, а то подъ лежач³й камень вѣдь и вода не течетъ.

   При этихъ словахъ отца Люба перевела духъ. На сердцѣ ея сдѣлалось легче. Тотъ не останавливался и разсказывалъ:

   - Вошелъ онъ и отрекомендовался: "Будучи, говоритъ, хорошо знакомъ съ вашей супругой и дочерью"...

   - Да я терпѣть его не могу! Просто не выношу! воскликнула опять Дарья Терентьевна.

   - Постой. Не перебивай, остановилъ ее Андрей Иванычъ. - Ничего въ немъ особенно худаго нѣтъ. Бѣдный и искательный парень. "Такъ и такъ... Будучи, говоритъ, съ ними знакомъ, я еще не имѣлъ случая настоящимъ манеромъ представиться вамъ"... Мнѣ, то есть. "Былъ, говоритъ, два раза въ вашемъ домѣ, но такъ какъ въ визитное время васъ трудно дома застать, то я и счелъ своимъ долгомъ пр³ѣхать къ вамъ въ контору, чтобы засвидѣтельствовать свое почтен³е". Ну, и тамъ прочее... Онъ хвалилъ тебя, потомъ Любу, однимъ словомъ мелкимъ бѣсомъ разсыпался и, наконецъ, приступилъ съ просьбой о протекц³и. Открывается тамъ у нихъ ваканц³я завѣдующаго вексельнымъ отдѣлен³емъ, что-ли, такъ просилъ похлопотать и замолвить о немъ у директоровъ словечко. Около двухсотъ рублей онъ теперь получаетъ, что-ли, ну, а то мѣсто, о которомъ онъ хлопочетъ, съ окладомъ въ триста рублей въ мѣсяцъ. "Мой папаша, говоритъ, самъ пр³ѣдетъ васъ просить за меня". Старика-то я знаю. Изъ разорившихся купцовъ онъ. Человѣкъ такъ себѣ, но какъ биржевой маклеръ - горе. Такъ вотъ-съ, вашъ знакомый былъ у меня, прибавилъ Андрей Иванычъ.

   - Да какой-же онъ нашъ-то знакомый! Просто влѣзъ, втерся въ домъ! снова воскликнула Дарья Терентьевна.

   - Ну, вотъ онъ и напредки просилъ дозволить ему навѣщать нашъ домъ.

   - Ну, а ты-то что? Дозволилъ ему?

   - Да что-жъ я могу сказать! Конечно-же сказалъ, что милости, молъ, просимъ.

   - Напрасно. Не ко двору онъ намъ

   - А окажется не ко двору, такъ и по шапкѣ можно... Не контрактъ съ нимъ заключать.

   - Просить-то въ банкѣ ты за него все-таки будешь?

   - Да поговорю директорамъ, но только вѣдь у нихъ всегда есть свои кандидаты: у кого племянникъ, у кого такъ какой-нибудь протеже. Поговорю. Отъ слова меня не убудетъ, закончилъ Андрей Ивановичъ.

   Люба торжествовала въ душѣ. Она была готова отъ радости броситься отцу на шею, но скрывала эту радость, дабы не выдать себя. Послѣ обѣда она уже не пыталась и приставать къ отцу и матери, чтобы ее отпустили къ Кринкиной, она не хотѣла раздражать мать и успокоилась, утѣшая себя тѣмъ, что завтра на репетиц³и увидится съ Плосковымъ и передастъ ему тѣ, по ея мнѣн³ю, благопр³ятныя для него слова, которыя говорилъ про него ея отецъ. Заснула она въ эту ночь съ радостными мечтами.

  

  

   Репетиц³и Люба ждала съ нетерпѣн³емъ, чтобы передать Плоскову, какъ не враждебно отнесся къ нему въ разговорахъ ея отецъ. Она даже нѣсколько разъ въ день принималась считать сколько часовъ осталось до репетиц³и. За обѣдомъ она почти ничего не ѣла, до того нервы ея были возбуждены ожидан³емъ свидан³я съ Плосковымъ. Въ концѣ обѣда радость ея за любимаго человѣка еще болѣе усилилась. Андрей Иванычъ за сладкимъ блюдомъ сказалъ:

   - Ахъ, да... Говорилъ я сегодня въ банкѣ директору-распорядителю про этого вашего Плоскова. Онъ тамъ, оказывается, на хорошемъ счету. Хвалятъ. Директоръ очень хвалилъ. Говоритъ, что усердный работникъ.

   Люба слушала, затая дыхан³е.

   - Ну, и что-же, получитъ онъ новое мѣсто? вырвалось у ней.

   - Не знаю... Директоръ обѣщался подумать, сообразить.

   - И охота это тебѣ, Андрей Иванычъ, за чужихъ людей распинаться! У тебя свои племянники конторщиками въ банкѣ служатъ, замѣтила Дарья Терентьевна.

   - Да вѣдь не въ этомъ банкѣ служатъ племянники-то. Да я вовсе и не распинался, а просто сказалъ директору, что вотъ есть у нихъ такой-то Плосковъ, который просилъ меня за него походатайствовать. Отчего-жъ не сказать, ежели я былъ въ банкѣ и видѣлъ директора. Да, можетъ быть, и не вспомнилъ-бы я объ этомъ Плосковѣ, ежели-бы у меня сегодня утромъ его отецъ въ конторѣ не былъ.

   - Ахъ, и отецъ его ужъ былъ? въ одинъ голосъ спросили мать и дочь.

   - Въ томъ-то и дѣло, что пр³ѣзжалъ просить. Почтенный старикъ, старинный купецъ. Плакался на маклерск³я дѣла, отвѣчалъ Андрей Иванычъ - Да и какой онъ маклеръ! Старый, больной, еле ноги таскаетъ. Нынче маклера-то - въ одно ухо вдѣнь, въ другое вынь. Только так³е нынче и годятся для маклерскихъ дѣлъ. Маклеръ долженъ быть на манеръ вьюна: скользк³й, юрк³й.

   Послѣ обѣда Люба, стараясь быть какъ можно спокойнѣе, сказала матери:

   - Ну, я маменька, поѣду на репетиц³ю...

   - Куда ты спозаранку-то! Репетиц³я у васъ назначена въ восемь часовъ, а теперь только семь, остановила ее мать.

   - Да вѣдь пока поѣдешь, да пока пр³ѣдешь. Кромѣ того, я хотѣла съ Корневымъ поговорить. спросить его, какъ мнѣ одѣться для водевиля.

   - И съ Корневымъ поговорить еще успѣешь. На это тебѣ цѣлый вечеръ будетъ. Кромѣ того, вотъ я отдохну, да, можетъ быть, и сама съ тобой поѣду.

   Любу всю покоробило.

   - Зачѣмъ-же вамъ-то себя обременять? Вѣдь вы и такъ устали.

   - А затѣмъ, чтобы отгонять отъ тебя ²²лоскова. Что это, въ самомъ дѣлѣ, онъ къ намъ привязался!

   Дарья Терентьевна однако не поѣхала, но велѣла Любѣ взять съ собой горничную въ провожатыя.

   Плосковъ встрѣтилъ Любу на лѣстницѣ. Онъ уже поджидалъ ее и радостно протянулъ ей руки.

   - Радуйтесь, шепнула она ему съ замиран³емъ сердца.- Наши дѣла поправляются.

   - Знаю, знаю. По милости вашего папаши я, можетъ быть, получу повышен³е по службѣ и прибавку къ жалованью, отвѣчалъ Плосковъ.

   Они вошли въ зрительный залъ и Люба принялась разсказывать ему дословно все то, что говорилъ про него ея отецъ.

   - Папенька у насъ совсѣмъ не такой человѣкъ, какъ маменька, прибавила она.- А вотъ маменька - съ этой не сообразишь.

   - Но вѣдь папенька-то у васъ все-таки голова въ домѣ?

   - Какъ вамъ сказать... Голова-то голова, но что до меня касается, то тутъ ужъ маменька. Не взлюбила она васъ, да и что хотите. Вѣдь вотъ ужъ я какъ просилась къ Кринкиной-то вчера! Не пустила - и прямо изъ-за васъ.

   - Все-таки я такъ очарованъ любезностью вашего папаши, что буквально ожилъ. По воскресеньямъ днемъ вашъ папаша бываетъ дома?

   - Бываетъ.

   - Ну, такъ я пр³ѣду къ нему съ визитомъ, чтобы поблагодарить его за любезность. Я теперь оживаю.

   - Только, Бога ради, старайтесь непремѣнно застать папеньку.

   - Да, да... Въ воскресенье пр³ѣду съ визитомъ, а потомъ выберу другое утро, явлюсь къ нему въ контору - и буду просить вашей руки.

   - Да, да... Только это потомъ... Пожалуйста, потомъ... Дайте ему къ вамъ немножко привыкнуть, упрашивала Люба.- Вотъ вы съ нимъ на спектаклѣ тоже увидитесь. Ахъ, я все-таки боюсь маменьки! Вы себѣ представить не можете, какъ она васъ не взлюбила!

   - Да за что? Скажите, что я ей сдѣлалъ?

   - А вотъ за то, что мы любимъ другъ друга.

   - Да вѣдь она еще ничего не знаетъ.

   - Не знаетъ, но ужъ чуетъ, что вы влюблены, боится, что вы посватаетесь. Вы знаете, она меня только изъ за Корнева и на репетиц³ю-то сюда пускаетъ, а то давно-бы ужъ не позволила мнѣ и въ спектаклѣ играть. Показалось ей, что Корневъ очень со мной любезенъ былъ. Да нѣтъ! Просто не любитъ она васъ за то, что вы конторщикъ въ банкѣ. Богача она мнѣ прочитъ, за богача хочетъ отдать. Сколько разъ я вамъ объ этомъ говорила.

   - Скажите, какъ-бы мнѣ хоть немножко заслужить ея расположен³е? допытывался Плосковъ.

   - И ума не приложу!

   - Что она любитъ? Чѣмъ-бы ей мнѣ угодить?

   - Ничего она у насъ особенно не любитъ. Котовъ, впрочемъ, большихъ любитъ. Но нѣтъ, это все не то.

   - Тогда нельзя-ли ей кота подарить? Ужъ я разыскалъ-бы самаго большаго.

   - Безполезно. Лучше и не пробуйте. Смѣяться всѣ у насъ въ домѣ будутъ.

   Люба тяжело вздохнула. Плосковъ тоже вздохнулъ и прибавилъ:

   - Черезъ недѣлю попробую у вашего папаши просить вашей руки, а откажетъ - обвѣнчаемся тайно.

   - Но вѣдь это же ужасъ, что будетъ! произнесла Люба.

   - Кто любитъ, тотъ долженъ быть на все готовъ.

   Въ это время режиссеръ Луковкинъ увидалъ Любу и возгласилъ:

   - Госпожа Биткова пр³ѣхала! Господинъ Корневъ тоже уже здѣсь. Занятые въ пьесѣ "Что имѣемъ - не хранимъ" пожалуйте на сцену.

   И онъ, по своему обыкновен³ю, захлопалъ въ ладоши.

  

  

   Въ воскресенье Дарья Терентьевна и Люба ѣздили въ Дѣвич³й монастырь къ обѣднѣ. Тамъ на кладбищѣ были похоронены ихъ родственники. Люба и Дарья Терентьевна слушали обѣдню въ соборѣ. Вдругъ около нихъ, какъ изъ земли, выросъ Плосковъ. Франтоватый, припомаженный, завитой, онъ стоялъ, приложа къ груди новую шляпу цилиндръ. Увидѣвъ его, Люба вспыхнула, Дарью Терентьевну, наоборотъ, всю покоробило. Плосковъ, не подходя къ нимъ, улыбнулся и поклонился легкимъ поклономъ. Люба радостно закивала ему, а Дарья Терентьевна еле отвѣтила на поклонъ и отвернулась.

   - И сюда явился! Ты, что-ли, ему здѣсь свидан³е назначила? прошептала она дочери.

   - И не думала! Что вы, мамаша!

   - Такъ откуда-же онъ узналъ, что ты будешь здѣсь у обѣдни?

   - Просто совпаден³е. Можетъ быть, и у него здѣсь кто-нибудь похороненъ на кладбищѣ.

   - Еще смѣешь въ церкви врать! Просто назначила свидан³е.

   - Увѣряю васъ, что нѣтъ. Можетъ быть, дѣйствительно, въ разговорѣ на репетиц³и какъ-нибудь и проговорилась, что буду въ Дѣвичьемъ монастырѣ а онъ слышалъ - и вотъ пр³ѣхалъ.

   - Нахалъ!

   Послѣ обѣдни Плосковъ подошелъ къ нимъ и освѣдомился о ихъ здоровьѣ. Дарья Терентьевна еле-еле протянула ему руку и тотчасъ-же повела дочь изъ церкви.

   - Ну, просто кляну себя, дуру, что дозволила тебѣ въ спектаклѣ играть, злобно шептала она дочери.- Вотъ, полюбуйся, что изъ этого выходитъ И чего онъ хлопочетъ, я не понимаю! Вѣдь ничего этого никогда не будетъ, къ чему онъ стремится! ничего ему отъ этого не очистится.

   Люба тяжело вздыхала и молчала. Выйдя изъ церкви, онѣ отправились на кладбище. Плосковъ издали шелъ за ними. Такимъ-же манеромъ проводилъ онъ ихъ и съ кладбища до экипажа. Когда онѣ сѣли въ свою крытую пролетку, Плосковъ опять издали-же, приподнялъ передъ ними шляпу. Дарья Терентьевна сдѣлала видъ, что не замѣчаетъ поклона, и отвернулась.

   Пр³ѣхавъ домой, за завтракомъ Дарья Терентьвенна сказала мужу:

   - Вообрази, нахалъ-то вѣдь и у обѣдни въ Дѣвичьемъ монастырѣ былъ! А ты еще вздумалъ за него директора просить, хлопотать о немъ.

   - За Любой ухаживаетъ... Это вѣрно, улыбнулся въ отвѣтъ Андрей Иванычъ.

   - А что-жъ, это, по твоему, хорошо? Хорошо это? И еще какъ хладнокровно говоришь!

   - Да что-жъ мнѣ горячиться-то! Для дѣвушки тутъ ничего, кромѣ чести, нѣтъ, ежели за ней ухаживаютъ.

   - Ну, съ тобой не сговоришь! - махнула рукой Дарья Терентьевна. - Для чего онъ ухаживаетъ? Вѣдь онъ ухаживаетъ-то, я думаю, съ цѣлью, а развѣ можетъ изъ этого что-нибудь выйти? Только дѣвчонку съ толку сбиваетъ. Да ужъ сбилъ, сбилъ. Это я по всему вижу.

   Послѣ завтрака Андрей Иванычъ прилегъ у себя въ кабинетѣ на диванъ почитать газеты. Вдругъ, часа въ два, въ прихожей раздался звонокъ и лакей подалъ ему визитную карточку Плоскова. Андрей Иванычъ улыбнулся.

   "Мѣтитъ на Любу, дѣйствительно мѣтитъ", подумалъ онъ, поднялся съ дивана и сказалъ лакею:

   - Проси въ гостиную. Я сейчасъ пряду.

   Плосковъ былъ во фракѣ и разгуливалъ по гостиной, разсматривая картины, висѣвш³я на стѣнѣ. Завидя входящаго Андрея Иваныча, онъ тотчасъ-же приложилъ шляпу къ груди и поклонился:

   - Пр³ѣхалъ поблагодарить васъ, многоуважаемый Андрей Иванычъ, за ваши хлопоты обо мнѣ въ банкѣ у нашего директора, сказалъ онъ.- Хотя того мѣста, о которомъ я васъ просилъ напомнить директору, я и не получилъ, но все-таки у насъ были передвижен³я и я повысился и по службѣ, и по содержан³ю. Мнѣ дали шестьсотъ рублей въ годъ прибавки, за которыя и приношу вамъ сердечную благодарность.

   Плосковъ еще разъ сдѣлалъ поклонъ.

   - Ну, что-жъ... Очень радъ, что могъ быть вамъ полезенъ, отвѣчалъ, Андрей Иванычъ. - Прошу садиться.

   Садясь, Плосковъ сказалъ:

   - Если вы, многоуважаемый Андрей Иванычъ, не оставите меня протекц³ей, то я, съ вашей помощью, надѣюсь со временемъ еще подвинуться. Въ нашемъ банкѣ есть мѣста съ очень большимъ окладомъ.

   - Похлопочемъ, похлопочемъ, когда понадобится, опять произнесъ Андрей Иванычъ и сдѣлалъ паузу, забарабанивъ пальцами по столу и отыскивая темы для разговора.

   - Могу я видѣть Дарью Терентьевну и Любовь Андреевну, дабы засвидѣтельствовать и имъ мое почтен³е? спросилъ Плосковъ.

   - Да, да... Сейчасъ я ихъ позову. Онѣ, кажется, въ столовой, чай пьютъ..

   Андрей Иванычъ приподнялся, но звать не пришлось, Люба знала уже о визитѣ Плоскова и стояла въ другой комнатѣ, слушая разговоръ. Она тотчасъ-же, вышла въ гостиную, а вслѣдъ за нею выплыла и Дарья Терентьевна.

   - Еще разъ здравствуйте, Любовь Андреевна. Вотъ я пр³ѣхалъ поблагодарить вашего папеньку. Вчера я, по его протекц³и, получилъ хорошую прибавку къ жалованью, началъ Плосковъ, обращаясь къ Любѣ, и сказалъ Андрею Иванычу: - Второй разъ сегодня вижусь уже съ вашей дочерью... И въ первый разъ совершенно случайно.

   - Слышалъ, слышалъ. Говорила мнѣ жена.

   - Ну, ужъ что на кладбище-то вы пр³ѣхали случайно, то этому я никогда не повѣрю, подхватила Дарья Терентьевна.

   Плосковъ подскочилъ къ ней и, когда она протянула ему руку, хотѣлъ поцѣловать ея руку, но она отдернула ее, сказавъ:

   - Оставьте, оставьте, не люблю я этого...

   Плосковъ чмокнулъ воздухъ и сказалъ:

   - Увѣряю васъ, многоуважаемая Дарья Терентьевна, что случайно. Мнѣ очень нравится пѣн³е монашенокъ и я довольно часто ѣзжу къ обѣднѣ въ Дѣвич³й монастырь.

   - Ну, вотъ... А Люба мнѣ сказала, что у васъ тамъ родственники похоронены. Разбери, кто правъ.

   - Я, мамаша, сказала въ догадку, я сказала, что, можетъ быть, похоронены, вставила свое слово Люба.

   - Всѣ-то вы съ этимъ спектаклемъ спутались и бредите, что на языкъ попадетъ.

   - Вамъ не нравится, что Любовь Андреевна играетъ? улыбнулся Плосковъ.- Скоро, скоро, многоуважаемая Дарья Терентьевна, будетъ конецъ. Сыграемъ и настанетъ интервалъ. Ахъ, да... чтобы не забыть... спохватился онъ. - Любовь Андреевна сказывала, что вы страстная поклонница большихъ котовъ, а у меня какъ разъ есть случай доставить вамъ громаднѣйшаго кота..

   Дарья Терентьевна измѣнила строгое лицо въ улыбку.

   - Да, я люблю хорошихъ котовъ, но куда съ ними!.. У насъ и такъ два...

   - Котъ-то ужъ очень хорошъ, а главное - необычайныхъ размѣровъ. Тамъ, гдѣ онъ находится, имъ очень тяготятся и ищутъ помѣстить его въ хорош³я руки.

   - А какого онъ цвѣта?

   Плосковъ замялся.

   - Котъ-то? Сѣрый... Да, сѣрый и съ бѣлыми лапками. Настоящ³й сибирск³й, сказалъ онъ.

   - Ежели сибирск³й, то долженъ быть дымчатый и безъ отмѣтинъ.

   - Ну, ужъ я не знатокъ въ тонкостяхъ, а только говорятъ, что сибирск³й. Прикажете?

   - Нѣтъ, не надо. Впрочемъ, я подумаю и скажу Любѣ. Въ спектаклѣ она передастъ вамъ.

   - Да куда намъ! У насъ и такъ два, замѣтилъ Андрей Иванычъ.

   - Въ томъ-то и дѣло, что два... Драться будутъ.

   - Служитъ... продолжалъ Плосковъ.

   - Ну?! Ужъ вы наскажете!

   Дарья Терентьевна продолжала улыбаться. Тѣнь неудовольств³я совсѣмъ исчезла съ ея лица.

   - Впрочемъ, погодите немножко. Насчетъ кота мы подумаемъ, сказала она.- Андрей Иванычъ вѣдь и самъ любитъ котовъ.

   - Только большихъ, только большихъ.

   - Огромный! подтвердилъ Плосковъ и сталъ прощаться, сказавъ:- Ну, такъ насчетъ кота я буду ожидать вашего рѣшен³я.

   По уходѣ его, Андрей Иванычъ произнесъ:

   - Хитрый, охъ, какой хитрый!

   - Просто нахалъ, опять пришла къ своему прежнему рѣшен³ю Дарья Терентьевна.

  

  

   Актеры-любители безъ такъ называемой генеральной репетиц³и спектакля не обходятся. Это доставляетъ имъ случай изъ одного спектакля сдѣлать два. На генеральной репетиц³и сцена обставляется декорац³ями, освѣщается точно такъ же, какъ и въ спектаклѣ, занавѣсъ опускается послѣ каждаго акта, мужчины, въ особенности комики, тщательно гримируются и облекаются въ костюмы. Такъ было и въ данномъ случаѣ на послѣдней репетиц³и, которая происходила наканунѣ спектакля. Исключен³е составляли только актрисы-любительницы на молодыя роли. Онѣ хоть и очень усердно набѣлились и нарумянились, но, чтобы не помять къ спектаклю нарочно сшитыхъ платьевъ, играли кто въ чемъ хотѣлъ. Генеральная репетиц³я отличалась отъ спектакля еще тѣмъ, что почти всѣ мужчины-исполнители были полупьяны. Корневъ и Конинъ пр³ѣхали каждый съ большой корзиной вина и закусокъ и устроили въ уборныхъ цѣлое пиршество. Поили также парикмахера, портнаго, бутафора, подносили и плотникамъ. На эту репетиц³ю Люба пр³ѣхала съ маленькимъ братомъ-гимназистомъ Федей. Федя былъ приставленъ къ ней Дарьей Терентьенной и ему было поручено слѣдить за сестрой. Люба посадила его въ первый рядъ стульевъ, а сама ушла за кулисы, гдѣ и оставалась во все время репетиц³и. Федя, впрочемъ, два раза приходилъ къ сестрѣ за кулисы, но она тотчасъ-же прогоняла его, сунувъ ему яблоко и конфектъ. Въ женской уборной царила Кринкина. Сама набѣленная и нарумяненная до того, что съ лица ея сыпалось, она бѣлила и румянила и другихъ и подвела Любѣ такъ глаза, что Федя, увидя сестру, даже отшатнулся отъ нея.

   - Ой, ой, как³е у тебя глаза-то! Точно у быка, сказалъ онъ:- Зачѣмъ это ты накрасилась? воскликнулъ онъ.

   - Не твое дѣло. Такъ надо. Зачѣмъ ты пришелъ за кулисы? Постороннимъ лицамъ сюда входъ запрещается. Ступай вонъ, отвѣчала она. - Вотъ тебѣ гостинцы и иди и ѣшь тамъ, гдѣ я тебя посадила.

   За кулисами бродили загримированные актеры. Корневъ, разгуливая съ бутылкой, говорилъ и внѣ пьесы старческимъ голосомъ своей роли. Конинъ, готовясь къ исполнен³ю роли отставнаго капитана, былъ въ мундирѣ безъ погоновъ и басилъ, гимназистъ Дышловъ въ длинноволосомъ парикѣ художника размахивалъ руками, дѣлая жесты.

   - Люба, ты покажи мнѣ, съ кѣмъ ты цѣловаться то будешь на сценѣ? приставалъ къ сестрѣ Федя.

   - Ступай, ступай! Нечего тебѣ тутъ толкаться, гнала она его и выгнала въ зрительную залу.

   Къ Любѣ подошелъ Плосковъ. Онъ игралъ пустенькую рольку молодого человѣка въ пьесѣ "На Пескахъ" и былъ въ прилизанномъ паричкѣ съ височками.

   - Ахъ, какой вы противный въ этомъ парикѣ! воскликнула Люба.

   - Нельзя-съ. Такая роль, отвѣчалъ Плосковъ.- Ахъ, да... А какъ насчетъ кота, котораго я обѣщалъ вашей мамашѣ?

   - Нѣтъ, нѣтъ. Мамаша и слышать не хочетъ, Да вы котомъ и не расположите ее въ вашу пользу. Она не взлюбила васъ и стоитъ на своемъ.

   - Жалко. А мясникъ-кошатникъ въ самомъ дѣлѣ обѣщалъ достать мнѣ какого-то удивительнаго кота.

   - И не спрашивайте ее завтра на спектаклѣ объ этомъ котѣ, а то еще хуже разсердится.

   - Тогда не поднести-ли ей завтра здѣсь бомбоньерку конфектъ или букетъ?

   - Да что вы! Развѣ она актриса!

   - И не актрисамъ подносятъ. Это просто любезность. Очень ужъ мнѣ хочется хоть немножко расположить ее въ мою пользу.

   - Бросьте. Ничего вы не подѣлаете.

   - Ну, тогда я вамъ поднесу завтра букетъ.

   - Что вы, что вы! Пожалуйста безъ глупостей...

   - Как³я же тутъ глупости? Вѣдь вы актриса - вотъ я и поднесу вамъ букетъ. Я поднесу во время роли, велю подать черезъ оркестръ.

   - Нѣтъ, нѣтъ. Не надо этого.

   - Какъ не надо? Да вѣдь это-же отъ публики.

   - Какая-же это публика, ежели это вы. Вы такой-же актеръ, какъ и я.

   - Этого никто и знать не будетъ. Всѣ будутъ думать, что отъ публики. А это очень эфектно.

   - Прошу васъ, но дѣлайте этого. Вы меня только сконфузите.

   - Кринкина даже сама себѣ будетъ подносить букетъ, однако, не сконфузится-же.

   - Тo Кринкина, а то я. Нѣтъ, это мнѣ будетъ даже непр³ятно. Еще ежели-бы я была опытная актриса...

   - Вашей маменькѣ будетъ пр³ятно. Вы покажете этотъ букетъ ей, а внутри букета будетъ моя визитная карточка.

   - Ахъ, Витал³й Петровичъ, вы не знаете нашу маменьку! Что отъ васъ - все ей будетъ непр³ятно.

   - Ну, все-таки я попробую. Вѣдь это будетъ тр³умфъ. Всѣ вамъ будутъ аплодировать, вызывать васъ, а вы выйдете на сцену и будете съ букетомъ въ рукахъ. Болѣе пятидесяти нашихъ банковскихъ служащихъ будутъ въ спектаклѣ и я попрошу ихъ поусердствовать насчетъ апплодисментовъ вамъ. Какой-же матери, спрашивается, будетъ непр³ятно, если ея дочь такъ почтена! Букетъ будетъ шикарный, съ широкими лентами.

   Люба улыбнулась и сказала:

   - Ну, зачѣмъ-же вамъ такъ тратиться?

   - Ангелъ мой, для васъ я готовъ душу свою истратить, себя закабалить! съ пафосомъ сказалъ Плосковъ.- Такъ вотъ ждите завтра поднесен³я.

   - Безполезно только все это будетъ.

   - Пробовать надо, надо всячески пробовать.

   Началась репетиц³я пьесы "Которая изъ двухъ", гдѣ Люба играла роль горничной.

   Водевиль "Что имѣемъ - не хранимъ" шелъ послѣдней, четвертой пьесой. Корневъ и Конинъ были уже совсѣмъ пьяны, шалили на сценѣ, но, какъ опытные актеры-любители, играли все-таки лучше другихъ.

   Репетиц³я кончилась далеко за полночь, но бражничанье въ мужской уборной все еще продолжалось

   - Господа! Что будетъ, ежели вы и завтра во время спектакля такое угощен³е затѣете! говорилъ офицеръ Луковкинъ, къ которому Корневъ лѣзъ съ стаканомъ вина, требуя, чтобы тотъ выпилъ до дна.

   - Завтра ничего этого не будетъ. Три законныхъ рюмки коньяку во весь спектакль - вотъ и вся музыка, отвѣчалъ Корневъ и комически воскликнулъ:- Пей подъ ножемъ Прокопа Ляпунова!

   Люба послѣ репетиц³и тотчасъ-же отправилась домой. Плосковъ бросился ее провожать. Выходя изъ-за кулисъ въ зрительную залу, она сказала:

   - Вы, пожалуйста, при Федѣ-то остерегитесь. Лучше было-бы даже, чтобы вы вовсе не провожали меня. Вѣдь маменька для того его и отпустила со мной, чтобы онъ шп³онилъ.

   - Ахъ, Любочка, да вѣдь ужъ я теперь хочу дѣйствовать въ открытую!

   - А будете сегодня дѣйствовать въ открытую, такъ можетъ случиться такъ, что мнѣ завтра и въ спектаклѣ не придется играть: вѣдь Федя про все наябедничаетъ маменькѣ, что только увидитъ.

   Плосковъ остановился.

   - Ваша правда, произн