Картер Ник - Инес Наварро, прекрасный демон

ие писать друг другу, особенно при таких обстоятельствах.

   - Вы ставите довольно странные вопросы, милостивейший государь, и я имела бы полное право не отвечать на них, не правда ли? - возразила молодая девушка, и прелестная насмешливая улыбка заиграла на ее коралловых губах. - Но я буду откровенна. Да, я слышала о мистере Каррутере два раза со времени его побега; мало того, если хотите, я могу вам показать два послания, мистер Юпейди, или как там вас зовут.

   Сыщик должен был собрать все свое присутствие духа, чтобы ввиду такого смелого шага прекрасной противницы сохранить свое спокойствие. Но он не моргнул и глазом, а только приятно улыбнулся.

   - Конечно, хочу! Дайте же мне взглянуть на эти знаки любви!

   Инес Наварро спокойно встала и вышла из комнаты, а через минуту вернулась с двумя письмами в руках.

   Она просто передала их сыщику.

   - Верхнее письмо я получила первым, - только и заметила она.

   Ник Картер вынул письмо из конверта и начал читать:

   "Дорогая Инес! Спешу известить тебя, что до сих пор сумел избежать преследования и нашел сравнительно надежное убежище. Прости, что я не посвятил тебя в свои планы, прости меня и за тот испуг и беспокойство, которые я тебе причинил, а главное - прости за позорный арест, которому ты подверглась из-за меня. Но я навлек бы на тебя еще несравненно худшую беду, если бы сообщил тебе свой секрет. Поэтому я молчал. Прости же меня. М.К.".

   Другое, более обстоятельное письмо имело следующее содержание:

   "Дорогая Инес! Вот уже двое суток прошло с тех пор, как я бежал из здания суда; могу теперь сообщить тебе, что больше мне уже нечего бояться опасности - здесь меня не схватят. Как ни тяжело мне, но должен просить тебя забыть меня; я не достоин твоей дружбы, твоей любви. Не верь в мою невинность: я не заслуживаю этого. Поэтому пока забудь обо мне, дорогая Инес; считай меня тем, кем я был бы, если бы мне не удалось бежать, считай меня погибшим. Я знаю, что к тебе теперь все время будут приставать сыщики. При своем необыкновенном остроумии, они, конечно, не поверят, что ты ничего не знала о моем плане бегства, что ты совершенно невинна. Прости же, дорогая моя, если бы я был достоин тебя, я не остановился бы ни перед чем, чтобы сделать тебя моею; но я недостоин тебя - прости и забудь меня. Вечно твой М.К.".

   Прежде чем вернуть письма, Ник Картер внимательно оглядел почтовые штемпели на конвертах; но они свидетельствовали только о том, что письма опущены около Главного почтового управления, и притом первое через несколько часов после побега, а второе вечером следующего дня, то есть накануне.

   - Благодарю вас, мисс, - сухо сказал он, возвращая хозяйке оба письма, - чрезвычайно важные письма для вас лично... великолепное доказательство вашей ангельской невинности - точно по заказу написаны.

   - Совершенно верно, мистер Аллилуя, или как вас там зовут, но я показала их вам не для того, чтобы убедить вас в своей невиновности.

   - Не для этого? Так для чего же тогда?

   - Очень просто. Если бы я сказала вам, что не получала от Каррутера никаких вестей, вы бы мне не поверили. Поэтому я и показала вам эти письма, вот и все.

   Ник Картер встал. Спокойствие молодой женщины, как бы свидетельствовавшее о ее совершенной невиновности, тем не менее не обманывало его. В этих бездонных девичьих глазах была какая-то пропасть, а из этой пропасти до уха опытного сыщика доносились какие-то голоса, голоса, не имеющие ничего общего с невинными речами этого ангельского создания.

   - Вы уходите? - спросила его Инес Наварро, также вставая с кресла.

   - Что же мне еще остается. По-вашему, значит, выходит, что я проиграл сто долларов.

   - Но ведь вы еще не провели обычной работы сыщика?

   Ник Картер быстро обернулся и посмотрел ей прямо в лицо, с которого тут же сошла насмешливая улыбка, появившаяся у него за спиной. Теперь усмехнулся сыщик: это была первая крупная ошибка, которую сделала молодая женщина, до сих пор так мастерски игравшая свою роль; ошибка, вызванная ее горячим нетерпеливым темпераментом, но все же грубая ошибка, доказывавшая, что она вовсе не чувствовала себя такой невинной, какой хотела казаться.

   - Нет, сударыня, - возразил он. - Я еще ничего такого не сделал, но, может быть, я восполню это как-нибудь в другой раз. В этом виноваты ваши прекрасные глаза, их жгучий огонь вскружил мне голову. Могу ли я надеяться на ласковый прием, если еще раз осмелюсь обеспокоить вас своим присутствием?

   - Я с удовольствием приму вас в любое время. Вы, право, довольно забавны, - заявила девушка с иронией.

   Ник Картер откланялся и у ближайшего угла нанял извозчика; через четверть часа он был уже в кабинете своего друга Мак-Глуски.

   - Инспектор, - сказал он, усаживаясь напротив него в кресло, - мне кажется, что относительно Мориса Каррутера мы одного мнения; это, если можно так выразиться, идеальный негодяй.

   - Да, именно, он - король преступников. Этим все сказано. Впрочем, едва ли, Ник, ты пришел единственно за тем, чтобы объявить мне эту новость?

   - Нет. Я хочу только сказать, что сегодня нашел одну молодую женщину, которая еще гораздо хитрее и ловчее Мориса Каррутера; да, хитрее, пожалуй, и нас с тобой - женщина до такой степени лукавая, коварная, что при всей ее красоте она страшна!

   - Ты говоришь об Инес Наварро?

   - Вот именно. Я только что от нее, из того самого дома, в котором, по всей вероятности, скрывается теперь Морис Каррутер.

   Инспектор Мак-Глуски вскочил, точно не зная, верно ли он расслышал.

   - В котором скрывается Морис Каррутер? - переспросил он, качая головой.

   Сыщик кивнул.

   - Как я тебе говорю, Морис Каррутер сидит в этом доме, и это так же верно, как то, что ты сидишь здесь.

   - Другими словами, ты думаешь, что надо будет приступить к обыску?

   Ник Картер усиленно замахал руками.

   - Кто об этом говорит! Это было бы величайшей глупостью; разве у меня есть какие-нибудь улики? Все, что у меня есть, - это выводы, в непреложности которых я лично не сомневаюсь ни одной минуты, но которые еще не доказательства.

   - Значит, это пустые предположения, - сказал инспектор, пожимая плечами.

   - Может быть, пустые, может быть, и очень содержательные - не знаю; до сих пор это, конечно, не больше, чем мыльные пузыри, которые, может быть, завтра уже сгустятся и сделаются пушечными ядрами. Но скажи, пожалуйста, Жорж, что известно тебе об ее больном отце?

   - Что мне известно? Ничего, - с удивлением возразил инспектор. - Мои люди расспросили соседей, вот откуда все мои сведения.

   - Ну, такими сведениями можешь не гордиться, дорогой Жорж, - не без иронии заметил сыщик. - Твои люди не очень-то умны, - дипломатично закончил он.

   - Это что же опять значит? - с удивлением спросил инспектор. - Куда ты метишь, Ник?

   - Да просто хочу сказать, что эта Инес Наварро вовсе не то, за что она себя выдает - и, во всяком случае, не невинная барышня из общества. Этот легендарный отец и вечно путешествующая мачеха - довольно удачные манекены, чтобы скрыть скелеты, а может быть, и целых два. Необыкновенно хитрая выдумка: жить в лучшем и самом дорогом квартале Нью-Йорка, то есть в среде такого соседства, где можно не бояться назойливых приставаний и где лицам, желающим бесследно исчезнуть, не трудно сделать это, не оставляя никакого адреса.

   - Но ведь это еще не доказательство!

   - Слушай дальше, - со своим обычным спокойствием продолжал сыщик. - Остроумие этой Инес прямо-таки поразительно, но все-таки она не вездесуща: она не может знать, что я читал одно адресованное ей письмо Каррутера, в котором он говорил с ней тоном, каким преступник говорит только со своим товарищем по ремеслу, с сообщником. Ну вот, видишь ли, с этим-то письмом совершенно не вяжется ее облик нежной мадонны. Она утверждает, что ничего не знала о преступной карьере Каррутера, я же знаю как раз противоположное. А из этого следует, что на суде она сидела рядом с преступником не в качестве мечтательной экзальтированной девушки, желавшей перед всем миром вступиться за любимого человека, а в качестве его сообщницы, помогавшей ему в подготовке бегства. Далее! Через несколько минут после того как Каррутер удалился из здания суда, телеграф уже разнес эту весть по всему свету: значит, он не имел времени избрать определенное убежище - он вышел из здания суда и направился прямо к своему нынешнему убежищу, и я готов побиться об заклад собственной головой, что убежище это находится именно в доме Инес Наварро. Заметьте, в том самом доме, куда Морис Каррутер хотел скрыться после того, как я счастливо разыскал его в кабаке Мак-Гоннигала.

   Инспектор нервно шагал по комнате взад и вперед.

   - Но ведь это предположения, которые...

   - Не далее как завтра, превратятся в неоспоримые доказательства, если только я буду еще жив, - сухо докончил Ник Картер, встал и раскланялся. - Значит, до завтра, Жорж.

   Напрасно инспектор просил его остаться. Ник только покачал головой и кратчайшим путем поторопился попасть к себе домой.

   Там он встретился с Патси, который дожидался его уже довольно долго.

   - Ну-с, Патси, в чем же дело? - спросил сыщик, увидев его.

   - Дело? Черт в этом доме! - простонал его помощник, почесывая себе затылок. - А я знаю только то, что я самый глупый и смешной болван и что для дела я пригоден так же, как хромая прачка для хорошего английского бокса - вот и все, что случилось, начальник, больше ничего!

   Сыщик невольно засмеялся, глядя на огорченное лицо своего молодого помощника, которого он считал одним из самых надежных и ловких сыщиков.

   - Не печалься, друг мой, - шутливым тоном успокоил он его, - скажи мне в самом деле, что случилось?

   - Случилось? - вне себя закричал бедный Патси. - Баба, да, именно баба, провела меня за нос - вот, что случилось!

   - Ха-ха! - невольно засмеялся сыщик, сел в кресло и с улыбкой поглядел на разошедшегося юного сыщика.

   - Я, как волчок, кружился за ней, - начал рассказывать Патси, захлебываясь от злобы, - то и дело - в один магазин, в другой. Дудки, думаю себе, меня не проведешь - здравствуйте! Вышло совсем не так, как я думал. Началась дикая скачка по магазинам, отелям, в пассажи, где за один пенни можно видеть все чудеса кинематографа... на метрополитене... по подземной железной дороге... оттуда опять на извозчике... наконец, на центральную станцию... и тут эта баба - шмыг в такое помещение, которое предназначено только для дам да в котором те остаются долее, чем это необходимо.

   - Ага, понимаю, - смеясь, заметил сыщик, - и наша красавица осталась долее, чем необходимо?

   - Черт возьми, я подумал, что она окончательно поселится там, - сердито буркнул Патси. - Битых два часа просидел я там, не спуская глаз с этой проклятой двери; она должна была выйти через эту дверь, другого выхода там нет. А знаете ли, что случилось, начальник? Вдруг я чувствую на своем плече чью-то мягкую руку, оборачиваюсь - она стоит за моей спиной и улыбается мне так мило, так сладко, что я готов был задушить ее. "Не скучно ли так долго ждать?" - говорит она нежным голоском. - "Еще бы, разумеется, страшно скучно!" - отвечаю я, решаясь схватить быка прямо за рога, но потом вижу, что она раскусила мое намерение. - "Где ж вы были все это время?" - "Я?" - говорит она мне опять так сладко, что я с удовольствием стал бы убийцей. - "Я сейчас же вышла опять и успела уже побывать дома, да вспомнила своего мальчика... бедняжка, подумала я, простудится еще, если так долго будет сидеть на свежем воздухе, - вот я и пришла сюда, чтобы по доброте душевной сказать тебе об этом, милый мальчик".

   - Да, вот так она и сказала, - простонал Патси. - Лучше бы она поколотила меня, мне было бы легче; а то каждое ее слово было пропитано злорадством.

   - А что она еще сказала? - спросил Ник Картер смеясь.

   - А потом она сказала: "Ну иди домой, милый мой. Пока ты ждал здесь, я принимала у себя твоего начальника, мистера Картера... У него лицо тоже было не остроумнее твоего... А теперь иди себе к своей маме да смотри носик себе не заморозь... Надеюсь, ты найдешь дорогу домой? Или отдать тебя полисмену?" - и при этом она опять засмеялась. Так... так... так нагло, да, именно нагло, я иначе не сумею это назвать, - закончил Патси, полный глубокого возмущения.

   - Черт возьми, она меня узнала - никто не узнал меня, только она... а она, сколько я знаю, видела меня в первый раз, - задумчиво проговорил сыщик. - Новое доказательство того, как она хитра и вместе с тем опасна. Не Морис Каррутер страшен, страшен этот демон в образе прекрасной женщины, и сам Каррутер, быть может, не что иное, как орудие в ее руках... Она имеет полное право на титул королевы преступников... Только самой своей ловкостью она уже выдала себя... Она боится нас, боится нас, - повторил он, вскакивая и ударяя кулаком по столу. - А отчего она так боится нас?.. Только оттого, что Морис Каррутер сидит у нее, - только поэтому боится она нашего проницательного взора; это - единственное ее уязвимое место... но ей-Богу, еще раньше утра я раскрою ее секрет!

   Два пункта в рассказе Патси особенно обратили на себя внимание Ника Картера. Во-первых, то обстоятельство, что Инес Наварро вообще сумела перехитрить необыкновенно ловкого юного сыщика.

   А во-вторых, то, что она узнала его, Ника Картера. Возможно, что это была просто уловка и что она сказала это наугад, но нет! Она не могла знать, что он уже в городе; она не могла знать и того, что он опять взялся за преследование Каррутера. Она просто узнала его - и узнала благодаря проницательности его смертельного врага. Если кто-нибудь сумел бы узнать великого сыщика под абсолютно любой маской, как собака чует след преследуемой дичи, так это был только один Морис Каррутер. Девушка на несколько секунд вышла из комнаты, чтобы принести письма; Когда она вернулась, в ее поведении произошла некоторая перемена: она стала делать намеки на то, что посетитель пришел с целями сыщика, даже прямо высказала это. Без сомнения, пока ее не было в комнате, кто-то открыл ей глаза на истинную личность и миссию посетителя... а это не мог сделать никто другой, кроме Мориса Каррутера. Следовательно, он должен был находиться в доме.

   Теперь сыщик уже не сомневался более в правильности своих предположений. Он чем угодно поклялся бы, что Морис Каррутер находится в доме Инес Наварро.

   - Хорошо, Патси, - сказал он. - Ты не огорчайся по поводу своей неудачи, признаюсь, мне и самому не очень повезло. Скажи мне лучше, не заметил ли ты где-нибудь поблизости Тен Итси, когда она вдруг положила руку тебе на плечо?

   - Нет, я заметил только то, что я осел!

   - Хочешь ли снова взяться за ее преследование?

   - Еще бы не хотеть! - воскликнул Патси. - Но вы больше не можете мне доверять, начальник.

   - Оставь, Патси! - возразил сыщик. - Напротив, мне хотелось бы дать тебе возможность отыграться! Я послал против нее и Тена Итси... Не думаю, чтобы хоть одному из вас не удалось бы остаться у нее "на хвосте", если бы она опять вышла из дома.

   Когда Патси ушел, сыщик опять погрузился в глубокое раздумье.

   Ему жаль было своего юного и верного помощника; он знал его, знал, что от его бдительности трудно было уберечься. То, что Инес Наварро все-таки обманула и провела его, не было следствием небрежности или недогадливости молодого человека - тут сыграл роль совершенно другой фактор, с которым приходилось считаться. Правда, Ник Картер сам не до конца знал, какие приемы были пущены в ход, чтобы надуть Патси. Он хорошо знал дамскую уборную на Центральном вокзале на 42-й улице и знал, что она имела только одну дверь. Немыслимо было, чтобы Патси пропустил ее выход из уборной. Ник сам поклялся бы, что преследуемая два часа просидела в уборной. Но нет! Это было невозможно, как же это смогла она тогда подойти к ожидавшему Патси сзади, более того - как же она могла тогда принять у себя на квартире мнимого мистера Иосифа Юнипера!

   - Черт возьми, если бы я не знал Патси, не знал бы, что его не проведешь, я сказал бы, что эта хитрая баба нашла себе двойника, нарядила ее в собственное платье, и таким образом заставила Патси покинуть свой наблюдательный пост перед ее домом... Но этак Патси не надуешь... Хотя, конечно, Морис Каррутер мастер маскарадов. Может быть, он сам приодел эту подставную Инес, до полного сходства с ее прекрасным оригиналом - но нет, нет! - решил он, качая головой. - Всего этого недостаточно, чтобы надуть Патси.

   В этот вечер великий сыщик ужинал один, так как все три его помощника были заняты вне дома. Впрочем, он даже не замечал их отсутствия, погруженный в самые напряженные думы, а думать было над чем: он твердо решил раскрыть загадку дома на 75-й улице - хотя бы ему пришлось поставить на карту собственную жизнь.

   Покуривая короткую трубку, сыщик, после ужина, уселся в своем уютном кабинете, как вдруг раздался звонок телефона. Это был Дик Картер.

   - Все спокойно, - послышалось из трубки. - Зилас сразу же отправился на нью-йоркский вокзал, дескать, с него довольно, он закаялся хоть одной ногой ступить в этот город снова.

   - Значит, он и в самом деле живет на Лонг-Айленде? А где же сейчас ты, Дик? - спросил сыщик.

   - Я в Заутгольде. Он живет приблизительно в пяти милях отсюда и имеет ферму на северном берегу, возле самого Зунда. Дом его построен еще во времена первых переселенцев и расположен на холме, откуда открывается прелестный вид на морской залив, леса и поля Лонг-Айленда.

   - Отлично! Оставайся там и гляди в оба.

   Сыщик повесил трубку и опять занялся своими мыслями и своей любимой трубкой. Но не прошло и четверти часа, как явился Тен Итси.

   - Патси на посту! - заявил он. - А я поэтому поспешил сюда, сообщить вам то, что узнал. Вот: вскоре после вашего ухода мисс Наварро тоже вышла из дома. Я все время был в высшей степени осторожен, так что она, по-видимому, не заметила, что я за ней слежу. Она отправилась прямо на Центральный вокзал и, не оглядываясь, подошла к Патси, который - как он вам уже рассказывал - сидел там и караулил. Она дотронулась до его плеча; они поговорили несколько минут, потом расстались, и Патси с удрученной миной пошел своей дорогой. Женщина посмотрела ему вслед с насмешливой улыбкой, а потом вошла в ту самую комнату, около порога которой Патси караулил битых два часа. Минут десять она оставалась там, потом появилась снова и пошла прямо домой - и с тех пор больше уже не выходила.

   Ник Картер встал и внимательно посмотрел своему помощнику в глаза.

   - Надо выяснить, Тен Итси, та женщина, которую ты проводил от вокзала домой, была ли она той самой, которую ты преследовал от 75-й улицы до Центрального вокзала? Уверен ли ты в этом? - спросил он тихим, но настойчивым голосом.

   Тот посмотрел на него, заметно пораженный.

   - Вы думаете о двойнике? Нет, нет, это немыслимо! - сказал он, решительно качая головой. - Никогда! Я совершенно уверен. Это была та же самая женщина

   - Хорошо, может быть, и так! Я поставил вопрос только для того, чтобы в следующий раз ты обратил на это особое внимание и всегда старался установить, действительно ли это тот же самый человек. Я уверен, видишь ли, что такая поддельная вторая Инес должна существовать, и надеюсь скоро узнать это совершенно достоверно. Но это только дело будущего. А теперь иди спать, Тен Итси. Когда пойдешь сменить Патси?

   - На рассвете, начальник!

   - Хорошо! Покойной ночи.

   Ник Картер остался опять один со своей трубкой, напряженно размышляя, до тех пор, пока часы на камине не пробили полночь. Тогда он встал и пошел делать дело, которое наметил себе на эту ночь.

   На этот раз Ник не счел нужным прибегнуть к какой-либо маскировке; он только одел самое грязное и рваное платье, которое нашлось в его разнообразном гардеробе. Неудивительно, что никто не мог принять его за джентльмена, когда он поспешными шагами направился к находящейся недалеко 75-й улице.

   Когда сыщик приблизился к тому дому, в котором жила Инес Наварро, часы на башне пробили уже час. Ник Картер осторожно осмотрелся, не увидит ли где-нибудь Патси; целых четверть часа он искал его, но так и не мог найти.

   Осторожно подкрался он к дому. Улица, к счастью, была слабо освещена; к тому же дом Инес Наварро стоял как раз в промежутке между двумя фонарями и поэтому находился в некоторой полутьме.

   - Можно подумать, что шайка нарочно выбрала этот дом, чтобы иметь возможность входить и выходить из него как можно незаметнее, - пробормотал про себя сыщик.

   Осторожно дойдя до парадной двери, сыщик достал отмычку и принялся возиться с верхним замком. Это был так называемый французский замок, и отпереть его было легко. В нижнем замке изнутри торчал ключ, который необходимо было повернуть для того, чтобы получить возможность открыть дверь. Однако это не представляло особых затруднений для ловкой и опытной руки сыщика; ланцетообразными концами своего инструмента ему скоро удалось захватить конец ключа и осторожно повернуть его. Но когда сыщик попытался открыть дверь, она только чуть-чуть поддалась, открыв совсем небольшую щель - верный признак того, что дверь закрыта еще и на цепочку.

   Ник Картер спокойно достал длинные стальные ножницы; через несколько секунд цепочка была перерезана, и сыщик вошел в дом.

   Пришлось еще открыть внутреннюю стеклянную дверь, и, наконец, Ник очутился внутри передней, тщательно прикрыв за собой обе двери. В глубине передней, там, где находилась лестница на верхний этаж, в красном фонаре тускло горел небольшой газовый рожок. Сыщик подкрался к фонарю и потушил огонь.

   Так как великий сыщик всего за несколько часов перед этим был в этом самом помещении и хорошо запомнил его расположение, то ему нетрудно было разобраться, несмотря на окружающую темноту, и передвигаться, не производя при этом ни малейшего шума. Погасив рожок, Ник подошел к той двери, которая вела в библиотеку, и остановился там, затаив дыхание. Не услышав ни малейшего шума, он скользнул в гостиную и тоже прислушался, но кругом опять было тихо. Тогда он снова вернулся в коридор и только что собрался подняться по лестнице, как вдруг услышал за парадной дверью чьи-то шлепающие шаги, а вслед за этим кто-то сильно нажал на кнопку электрического звонка и разбудил спящих в доме людей.

   Кто-то желал войти в дом. Сыщику показалось, что его облили ушатом холодной воды: с быстротой молнии мелькнула у него мысль, что тот, кто пойдет открывать дверь, сейчас же увидит концы перерезанной цепочки на обеих дверях и сейчас же должен будет понять, что в дом забрался непрошеный посетитель.

   В эту минуту сыщик услышал, как на верхнем этаже открылась какая-то дверь.

   Во время своего дневного визита к Инес Наварро сыщик успел заметить, что недалеко от лестницы находится ниша, в которой на вешалке, вместе с другой верхней одеждой, висел длинный мужской плащ с большим воротником.

   Теперь, в момент самого критического положения, он вспомнил об этом обстоятельстве и быстро юркнул в нишу, чтобы встать за свисающим до самого пола плащом и таким образом скрыться от глаз преследователей. Но какое разочарование! Ник Картер, правда, нашел нишу, но плаща в ней не было. Пока еще трезвонил звонок, а с лестницы раздались чьи-то быстро спускающиеся шаги, Ник Картер успел укрыться за какой-то короткой жакеткой, чтобы, по крайней мере, скрыть за ней лицо и верхнюю часть тела.

   В возможности тайно обыскать дом, что, собственно, и было целью его визита, он уже окончательно разуверился. Счастье изменило ему; надо бы радоваться, если просто удастся выбраться отсюда целым и невредимым. Чем больше обдумывал он свое положение, тем яснее становилось ему, что заметить его должны непременно: нижняя часть его туловища и ноги ничем скрыты не были. При всем этом и времени на какую-нибудь хитрость уже не оставалось: человек, спустившийся с лестницы, уже проходил через вестибюль к парадной двери.

   Сейчас должен был наступить решительный момент: уже одного того обстоятельства, что цепочки на обеих дверях висели перерезанные, должно было быть достаточно для того, чтобы вызвать подозрение жильцов; они, разумеется, сейчас же приступят к обыску в передней, ну а остальное понятно само собой!

   Открылась стеклянная дверь, за ней парадная, и кто-то вошел в дом. Сыщик ждал криков удивления и негодования. Но нет! Как ни прислушивался Ник, он не услышал ничего подозрительного, ни одного звука, доказывающего, что обитатели дома переполошились.

   Никто не сказал ни единого слова, только дверь опять закрылась, а вслед за тем сыщик услышал какой-то шум, точно на ковер в передней опустили что-то тяжеловесное.

   Эта неизвестность была в высшей степени мучительна для сыщика, но жакетка прикрывала его лицо и совершено лишала его возможности видеть что бы то ни было. Правда, если бы он мог посмотреть вокруг себя, то это мало способствовало бы его успокоению. Он увидел бы тогда двух мужчин, один из которых держал в руке зажженную спичку, и при ее свете со злорадной усмешкой указывал другому на выглядывающие из-под плаща ноги сыщика. Он увидел бы, как другой, только что пришедший, в ответ на это многозначительно кивнул головой, а вслед затем, сняв с себя длинный, отороченный мехом плащ, тот самый, который искал в нише Ник Картер, повесил его перед сыщиком так, что совершенно закрыл его им.

   Но, к сожалению, Ник Картер решительно ничего не мог видеть. Он понял только одно, что оба, и вошедший, и открывший дверь, по какой-то причине не заметили разрезанных цепочек или, по крайней мере, притворялись, что не заметили ни этого, ни того, что потушен красный фонарь в передней.

   То обстоятельство, что длинный плащ опять висел на своем месте, теперь защищало его от возможности быть замеченным, если только - вот именно, если только - его не успели заметить уже давно. Неизвестность по этому пункту делала положение сыщика до крайности щекотливым, причиняла ему прямо-таки физическую боль... А между тем надо было оставаться совершенно неподвижным, затаив дыхание, и терпеливо ждать, что будет в следующую секунду. Однако эта следующая секунда, казалось, не грозила ничем страшным. Слышно было только, как подняли тяжесть, и мужчина - судя по шагам, это мог быть только мужчина - тяжело ступая, поднялся вверх по застеленной коврами лестнице, а вслед за ним поплелся и тот человек, который открыл дверь, либо мужчина в мягких туфлях, либо женщина. После этого раздались шаги в верхнем коридоре. Опять открылась дверь и сразу громко хлопнула, закрываясь. В замке щелкнул повернувшийся ключ.

   Впрочем, этого сыщик уже не дождался. Едва только неизвестные поднялись вверх по лестнице, он осторожно отодвинул плащ и выглянул наружу. Вокруг было темно, но на полу еще догорала брошенная спичка, а для сыщика это было верным доказательством того, что его заметили. Ведь надо было быть слепым, чтобы стоять перед ним и не видеть его, а они не только стояли перед ним: пришедший даже подошел к нему и повесил свой плащ на обычное место. Он чуть не наступил ему на ноги, потому что ниша была довольно узка и тесна.

   Ник Картер вышел из своего укрытия как раз вовремя, чтобы при слабо пробивавшемся с верхнего этажа свете увидеть, что поднимавшиеся по лестнице были мужчинами или, по крайней мере, людьми в мужской одежде. Ник понял, что они затеяли что-то недоброе. То обстоятельство, что они преспокойно оставили его в засаде, как будто не замечая ни его, ни перерезанных цепочек и погашенного рожка, все это вызывало в нем определенные подозрения. Он чуял опасность, которая грозно собиралась над его головой, и решил встретить ее должным образом.

   Когда шаги неизвестных послышались уже наверху, в верхнем коридоре, он быстро подбежал к обеим дверям и снова открыл их, как если бы после прихода неизвестного кто-нибудь вышел из дома. Но вместо того чтобы удалиться, он снова быстро вернулся и опять юркнул в вестибюль. С невероятной быстротой, пропуская по три, а то и четыре ступеньки, Ник Картер, несмотря на окружающую темноту - когда наверху закрылась дверь, свет опять исчез, - добрался до верхнего коридора.

   Сыщик отлично понимал страшную опасность, в которую отправлялся но собственной воле. Если предположение его было верно, и если неизвестные действительно заметили его, то их исчезновение в одной из комнат было простой уловкой, чтобы тем вернее поймать его. Надо было считаться с тем, что они останутся в ней не более одной минуты, а затем опять выйдут в коридор, чтобы его подкараулить.

   Но Ник Картер решил не допустить этого. Он надеялся, что неизвестные спустятся вниз, заметят открытые двери и решат, что он уже покинул этот чересчур опасный для него дом.

   Таким образом, Ник Картер добрался до верхнего этажа, быть может, только тремя секундами позже того, как за неизвестными с шумом закрылась дверь комнаты. Однако здесь оставаться было нельзя. Сыщик решил взбежать еще выше, на самый верхний этаж, чтобы лучше скрыться от своих врагов.

   Едва только прошел Ник Картер это опасное место и поставил ногу на нижнюю ступеньку ведущей на верхний этаж лестницы, как за дверью послышался какой-то легкий шум. Он немедленно остановился и присел на корточки.

   Да, сомнений не было! Роковая дверь открылась. Щелкнул ключ, и кто-то нажал на ручку. И то и другое было сделано так бесшумно и осторожно, что Ник сейчас же уверился в своей безопасности. Неизвестные хотели подкрасться к нему совершенно незаметно: очевидно, что с этой целью они, чтобы не пропускать света из комнаты, должны были предварительно потушить в ней огонь.

   Так оно и было на самом деле. Когда дверь открылась, Ник Картер мог только слышать неизвестных, видеть же их он не мог, а те, в свою очередь, тоже, конечно, не могли и подозревать, что преследуемый ими находится тут же, в нескольких шагах от них, на нижней ступеньке лестницы, и что им довольно протянуть руку, чтобы схватить его.

   Сыщик затаил дыхание. Если он ошибся, и неизвестные попытаются подняться на третий этаж, то он может считать себя погибшим.

   Но ничего подобного не случилось. Ник Картер, не смея шевельнуться, слышал, а может быть, просто чуял своими до крайности напряженными нервами, как кто-то с величайшей осторожностью стал спускаться вниз по лестнице... Так прошло минуты три-четыре, которые показались ему вечностью.

   Наконец, Ник Картер услышал, что шаги тихо и осторожно возвращаются обратно.

   "Должно быть, он почуял сквозняк через открытые двери и сделал вывод, что я ушел", - мелькнуло в голове сыщика.

   Неизвестный опять подкрался к той самой двери, из которой только что вышел, и вернулся в комнату, не заперев за собой дверь.

   Ник Картер все еще не смел шевельнуться. Но он наклонил голову и напряженно прислушался. Ему показалось, что он слышит какой-то сдержанный шепот; однако, он не был уверен: может быть, это была только игра его взволнованного воображения. Поэтому он осторожно подкрался к самой двери и стал прислушиваться.

   Нет! Он не ошибся! В комнате действительно тихо шептались. Разговаривавшие, очевидно, стояли у одного из окон, расположенных напротив двери.

   В эту минуту в голове сыщика мелькнула мысль решиться на самый смелый, отважный шаг, который был возможен в этой ситуации.

   "В комнате, в которой они находятся сами, эти двое уже не будут меня искать! Вперед же, прямо в берлогу льва!"

   При этом он уже исполнил свое намерение и совершенно бесшумно, под прикрытием окружающей темноты, юркнул в роковую комнату.

   Там царил полный мрак. Однако глаза сыщика, которые не уступали кошачьим в способности видеть в темноте и, кроме того, уже привыкли к ней, разглядели две фигуры у окна, а также, хотя, конечно, смутно, и всю окружающую обстановку.

   Ник Картер быстро осмотрелся в темном помещении, ища наиболее подходящего для себя места. Налево от двери, через которую он вошел, стоял довольно объемистый комод, а рядом с ним, в углу комнаты, на маленьком столике стояла металлическая ваза с цветами. У боковой стены, несколько поодаль от нее, стояла кушетка.

   Как только сыщик разглядел все это, он тут же совершенно бесшумно пополз по полу за кушетку и так уместился между ней и стеной, что надо было уже специально заглянуть туда, чтобы увидеть его.

   Счастливая звезда опять улыбнулась сыщику: не успел он расположиться в своем убежище, как одна из фигур уже подошла к люстре и, нажав кнопку, засветила электрические лампочки, которые залили всю комнату ярким светом.

   К величайшему своему удивлению, Ник Картер услышал здесь голос Инес Наварро.

   - Кто бы это ни был, во всяком случае, он уже ушел: обе двери были открыты.

   - Если это Ник Картер, то вы не можете утверждать это прежде, чем обыщете весь дом от чердака до самого подвала, - возразил голос, который оказался сыщику знакомым.

   - Неужели? - засмеялась Инес тем же ироническим смехом, который еще днем так взбесил Ника Картера. - В таком случае, конечно, лучше будет действительно приняться за это дело. Обыщи дом и, если найдешь кого-нибудь - все равно, будет ли это знаменитый сыщик или просто вор, - застрели его тут же, как бешеную собаку, понял? Не только стреляй, но убей его!

   - Во мне можешь быть вполне уверена!.. А! Я желал бы, чтобы это был Ник Картер!.. С каким наслаждением всадил бы я ему пулю в череп! - сказал тот же низкий мужской голос.

   Сыщик крайне удивился, услышав голос Инес Наварро, потому что думал, что в комнате находятся двое мужчин. Он тут же решил, что это она была тем человеком, который позвонил, когда вернулся откуда-то в дом.

   Теперь он понимал и отсутствие Патси, которого ему не удалось застать на его посту.

   "Однако во второй раз вся ее хитрость, наверное, не помогла ей надуть моего Патси: он, без сомнения, узнал ее, несмотря на ее мужской наряд, и последовал за ней". Сыщик осторожно оглянулся. Кушетка, за которой он скрывался, находилась рядом с мраморным камином. Этот камин, а также примыкавшая к нему часть стены с обеих сторон были задрапированы тяжелым белым сукном; драпировка придавала всей комнате какой-то странный вид и, во всяком случае, не прибавляла ей красоты. Скорее можно было подумать, что она служила каким-то особенным целям. Для сыщика она представляла то преимущество, что в ее складках он мог спрятать лицо и плечи и таким образом следить за происходящим в комнате, в то же время не рискуя быть замеченным самому.

   "Можно подумать, что эта драпировка закрывает какую-то дверь, - подумал сыщик. - Правда, тогда эта дверь должна вести в соседний дом, потому что этот дом имеет в ширину только два окна, и оба окна находятся тут, в этой комнате. Гм! С этим Каррутером и его компанией можно ожидать каких угодно сюрпризов. Ну ничего, мы еще посмотрим!"

   Что касается двух человек, находящихся в комнате, то сыщик видел из-под кушетки только их ноги; одна пара этих ног была маленькая и стройная, другая - была обута в плотные мужские сапоги и должна была принадлежать мужчине ростом не менее шести футов.

   Маленькие и большие ноги направились к двери.

   - Подождите! - опять послышался низкий мужской голос. - Оставайтесь здесь, я спущусь вниз и посмотрю!

   - Глупости, - надменно отозвалась Инес. - Не воображаешь ли ты, что я боюсь этого Ника Картера или кого бы то ни было на свете? - Она звонко рассмеялась, вышла из комнаты и, должно быть, нажала где-нибудь на электрическую кнопку, потому что из своей засады Ник Картер ясно видел, как коридор и передняя мгновенно ярко осветились.

   Прошло, быть может, минуты три; после этого Инес Наварро снова появилась в комнате.

   - Я почти уверена, что кто бы ни забрался сюда, он все еще здесь, в доме, - сказала она, входя. - Он только приоткрыл двери, чтобы мы подумали, что он ушел. Ну а теперь я закрыла обе двери на секретный замок - теперь этим путем никто уже не удалится без нашего согласия, Панхо! - Она опять засмеялась.

   - Вы увидите, это - Ник Картер: никто другой не имеет такой невероятной дерзости.

   - Ты совершенно прав, Панхо, мало того, никакой другой сыщик не сумел бы догадаться, что его заметили, несмотря на то, что ты повесил свой плащ перед ним и таким образом совершенно закрыл его ноги.

   "Ого, - подумал сыщик улыбаясь, - значит, с улицы вошел все-таки этот Панхо".

   - Каррамба! - пробормотал мужчина. - Почему ни вы, ни я давеча не всадили ему пулю в лоб, когда он сидел там, под жакеткой. Я непременно сделал бы это, если бы вы не удержали бы меня за руку и не велели молчать!

   - Оставь свою ненужную болтовню! - надменно прервала его Инес Наварро. - Теперь я сама жалею, что остановила тебя. Впрочем, я даже не думаю, что это был Картер. Меня пугала только мысль о шуме, который произвел бы выстрел: здесь, на этой улице, не так-то легко отделаться от трупа.

   - А вы пустили электрический ток, Инес?

   - Как же, Панхо, конечно - во всем доме!

   Мужчина засмеялся.

   - Смотри же! - шепнул прекрасный демон. - Я сейчас с шумом закрою дверь и погашу свет. Потом я неслышно открою ее, и мы будем ждать здесь в темноте. Шпион подумает, что мы снова легли спать; он подождет еще с четверть часа, а потом примется за свои розыски. Долго караулить не придется, потому что в темноте он не сможет долго возиться, не нарвавшись на один из электрических проводов.

   Вслед за тем в комнате опять стало темно. Дверь закрылась, но только для того, чтобы через минуту открыться снова. Наступила мертвая тишина.

   "А ведь они и в самом деле настоящие дьяволы! - со злостью подумал притаившийся Ник Картер. - Провели провода, очевидно, в перилах, ручках дверей и тому подобных металлических предметах, до которых легко дотронуться - а результат прикосновения, по всей вероятности, не очень приятный".

   Минуты тянулись нескончаемо долго. Прошла, быть может, целая четверть часа без того, чтобы в доме послышался малейший намек на какой бы то ни было шум. Сидевшие в комнате негодяи тоже, очевидно, умели терпеливо ждать, как это умел Ник Картер.

   Наконец, когда прошло еще минут пять, снизу, из передней, донесся вдруг сдавленный вскрик, а вслед за тем какой-то глухой звук, похожий на сдержанное проклятие и мучительный стон.

   Ник Картер был до крайности поражен: он, разумеется, предполагал, что все приготовления преступной пары предназначались только ему одному - а тут вдруг нашелся еще какой-то второй ночной посетитель, попавший в расставленные негодяями сети.

   Инес вскочила и в ту же секунду зажгла люстру, затем быстро скользнула в коридор. Через секунду и он, и передняя снова были залиты ослепительно ярким светом.

   Нервы сыщика были крайне напряжены - он чувствовал, что ему необходимо посмотреть, что теперь будет дальше, хотя бы и рискуя быть замеченным. Он приподнял голову и из-за кушетки посмотрел на дверь.

   Ему нечего было бояться, что его заметят: Панхо, с револьвером в руке, стоял и целился в какого-то противника внизу, в передней, но Инес вдруг изо всей силы с досадой выбила револьвер из его поднятой руки:

   - Болван, разве ты не видишь, что это вовсе не Ник Картер, а только его юный помощник. Тот самый, который хотел за мной следить!

   С этими словами она перегнулась через перила лестницы и крикнула со злорадным хихиканьем:

   - Ах ты, мой бедный зайчик! Как мне жаль тебя! Надеюсь, тебе не очень больно, - или да? Бедный мальчик! Вот погоди, когда вернешься домой, расскажешь своей маме - она тебе подует и маслицем смажет!

   - Черт бы вас взял! - со стоном ответил Патси. - Отключите ток!

   - Тс! Тс! Мальчик мой, будь паинькой, не ругайся! - увещевал его прекрасный демон, и снова рассмеялся своим ехидным, бессердечным смехом. - Панхо, иди вниз! - сказала она, обращаясь к своему помощнику. - Схвати его и приведи сюда, мы здесь устроим ему маленький допрос. Я думаю, что это будет довольно забавно. Выключатель поверну, как только ты будешь достаточно близко, чтобы схватить его. Только смотри, насколько я успела с ним познакомиться, это - ядовитая змейка. Смотри, чтобы она тебя не ужалила.

   - Уж я выдерну ему его ядовитое жало! - злобно прошипел Панхо, подходя к лестнице.

   Неожиданный инцидент совершенно изменил положение сыщика, уже успевшего опять занять свою лежачую позу. Ник Картер сразу понял все. Очевидно, Патси, карауливший где-нибудь на улице и заметивший вдруг, что двери дома стоят открытыми, не устоял против искушения прокрасться в дом и на собственный страх и риск устроить в нем маленький обыск. Таким образом он и попал в ловушку, которая, собственно говоря, была устроена для его начальника.

   Для Патси это кончилось, конечно, очень плачевно, но для Ника это было удачной случайностью. Теперь Инес и ее помощник, очевидно, должны были предположить, что человек, пробравшийся к ним в дом, был Патси и что Ник Картер даже и не думал нарушать спокойствие обитателей дома на 75-й улице.

   Однако сыщику вскоре пришлось убедиться, что прекрасный демон в остроумии и ловкости нисколько не уступает ему самому. Как только Панхо, рослый сильный мужчина, привел своего арестанта и, отняв у него оружие, усадил в одно из кресел, Инес сейчас же подошла к юному сыщику и резким голосом спросила его:

   - Где находится Ник Картер, ваш начальник и учитель?

  &