Картер Ник - Адская женщина

bsp;  - Нет, не то. Прежде...

   - Ладно уж. А объяснила ли она вам, почему она выступает под чужим именем?

   - Да. Она говорила, что стыдится называть себя своим настоящим именем, получившим печальную известность после процесса.

   - Придумано недурно. Но сообщила ли она вам также, что, проживая в "Мамонтовой" гостинице в качестве миссис Калловей, она в то же время занимала комнаты в "Голландской" гостинице под своим настоящим именем?

   - Нет, об этом она мне не сказала ни слова, - решительно заявил молодой сыщик.

   - И все-таки это так. Правда, она освободила в "Голландской" гостинице комнаты уже два дня тому назад. Но теперь я приступаю к самому существенному вопросу. Смотрите мне в глаза, милейший, и отвечайте: уехала ли Диана Кранстон в Торонто после того, как оставила эту гостиницу?

   - Я знаю... видите ли... я хочу сказать...

   - Говорите правду! - воскликнул Ник Картер, строго глядя на краснеющего и бледнеющего юношу, - вы хорошо знаете, что Диана Кранстон не уехала из Нью-Йорка.

   - Да, знаю.

   - А куда она направилась отсюда?

   - Этого я при всем желании не могу вам сказать.

   - Ладно, об этом речь еще впереди. А что вы можете сказать о той супружеской чете, которая заранее заказала комнаты, ранее занятые Дианой Кранстон и теперь поселилась там?

   - Ничего особенного не могу сказать, - проворчал молодой сыщик, - знаю только, что мистер и миссис Джером прибыли сегодня утром. По-видимому, сам Джером разбит параличом: его перевезли в больничном кресле наверх. Нам, однако, сообщили, что речь идет лишь о параличе нижних конечностей, и что мистер Джером в общем чувствует себя хорошо, если не находится под влиянием наркотических средств, применяемых для уменьшения болей. Я должен был интересоваться этим вопросом, так как тяжело больных гостиница у себя не принимает.

   - Вы мните себя весьма хитрым, молодой человек, - проговорил Ник Картер с ледяным спокойствием, - но все-таки я вас насквозь вижу.

   - Право, не знаю... вы оскорбляете меня, мистер Картер.

   - И имею на то свои основания. Я убежден, что вы нарочно давали мне ложные сведения. Вот что, мистер Перси, - обратился он к директору гостиницы, который с явным изумлением слушал всю беседу, - список мне теперь уже не нужен. Я благодарю вас за вашу любезность, но я узнал то, что мне нужно, гораздо более легким способом вот от этого молодого человека.

   - Откровенно говоря, мистер Картер, я лично ничего не понимаю. Какое, собственно, значение имеет весь этот допрос?

   - Этот молодой человек знает гораздо больше, чем вы думаете, мистер Перси. Но он слишком упрям, да вероятно, и слишком труслив, чтобы сказать нам всю правду, - ответил Ник Картер, и снова обратился к молодому сыщику:

   - Ваше имя?

   - Яков Грин. Смею вас уверить, мистер Картер...

   - Вы уже видели госпожу Джером после ее прибытия?

   - Видел.

   - И беседовали с ней?

   - Беседовал.

   - Не узнали ли вы в ее лице одну из ваших знакомых?

   - Позвольте...

   - Ничего не позволю! - сердито воскликнул Ник Картер, и так сильно хлопнул молодого сыщика по плечу, что тот чуть не свалился со стула, - смотрите мне в глаза. Неужели вы станете отрицать, что эта госпожа Джером не кто иная, как Диана Кранстон?

   У молодого сыщика от ужаса выступил на лбу холодный пот.

   - Бога ради! Да вы чародей какой-то, мистер Картер.

   - Если вы и впредь будете лгать и изворачиваться, то через четверть часа вы будете сидеть за решеткой по обвинению в соучастии в убийстве, совершенном в "Мамонтовой" гостинице! - резко произнес Ник Картер.

   - На каком основании можете вы предполагать, что я состою участником этого ужасного преступления? - пролепетал молодой сыщик.

   - Вы лжец! - воскликнул Ник Картер, - и этим все сказано. Из лжеца может выйти вор, а потом и убийца. Говорите теперь правду, моему терпению пришел конец.

   - Я все скажу, - дрожащим голосом проговорил молодой сыщик, - да, мнимая госпожа Джером и Диана Кранстон - одно и то же лицо.

   - Ну вот! Если бы вы не вздрогнули, когда услышали фамилию Калловей, я, пожалуй, долго бы еще блуждал в темноте. А кто тот человек, который считается мужем этой госпожи Джером, и якобы парализован на обе ноги?

   - Ничего не знаю. Я сегодня видел его в первый раз в своей жизни.

   - Вы говорите правду?

   - Клянусь Богом, что я говорю правду!

   - А были ли вы знакомы с братьями Ларю и их сестрой, которые в свое время, вместе с Дианой Кранстон были арестованы по обвинению в убийстве?

   - Знал, но только поверхностно.

   - Не будет ли этот мистер Джером одним из братьев Ларю?

   - Нет, это я знаю наверное.

   - Чем он на самом деле болен?

   - Ничего достоверного не могу сказать, но, кажется, он на самом деле разбит параличом.

   - Стало быть, Диана Кранстон вовсе не замужем.

   - Нет.

   - Видели ли вы ее мнимого супруга?

   - Видел, около часа тому назад.

   - Вероятно, в комнате N® 1494?

   - Да, я заходил туда по делу?

   - Был ли он в сознании?

   - Нет. Мне сказали, что ему недавно сделали впрыскивание морфия. Он занимает одну из задних комнат и при нем находился сиделец. Диана занимает переднюю комнату, а в комнате рядом ночует камеристка.

   - Стало быть их четверо?

   - Да.

   - Опишите мне, пожалуйста, наружность мистера Джерома.

   - Я видел его лишь мимоходом.

   Ник Картер, помня, что Дик очень похож на него, одним движением сорвал парик и фальшивую бороду.

   Грин разинул рот от удивления, когда увидел, что почтенный старец превратил в мужчину во цвете лет.

   - Ну-с, а теперь всмотритесь в меня по пристальнее! - воскликнул Ник Картер, - похож я на этого мнимого калеку?

   - Очень, очень похожи, - подтвердил Грин, - как две капли воды.

   - А теперь говорите: когда вы видели больного, казалось ли вам, на самом деле, что он находится под влиянием наркотического средства?

   - Да, так мне показалось.

   - Не была ли у него повязана голова.

   - Была, но не понимаю...

   - Нечего вам и понимать! - резко оборвал его Ник Картер, и обратился к дрожавшему от волнения директору, - дело вот в чем: мнимый больной в N 1494 на самом деле не кто иной, как мой двоюродный брат и старший помощник Дик. Около двух часов тому назад он пытался вызвать меня по телефону, очевидно, его на этом поймали врасплох, и кто-то ударил его по голове, прежде чем он успел договорить.

   Ник Картер взглянул на Якова Грина, который, дрожа всем телом, приподнялся и в ужасе проговорил:

   - Тут действует нечистая сила. Откуда вы все это знаете?

   - Довольно вам того, что я все знаю! - прервал его Ник Картер, - послушайте, Грин; не доводите меня до крайности. Вы - сообщник Дианы Кранстон! Скажите правду!

   Грин попытался было снова извернуться, но тут Ник Картер пришел в ярость, схватил его за ворот и начал трясти так, что у того голова кругом пошла.

   - Я требую правды, слышите ли вы! - закричал Ник Картер, - неужели вы думаете, что я поверю вашей лжи! Будете ли вы отвечать, или нет?

   - Я все скажу - только оставьте - ведь вы задушите меня.

   - Говорите же! Кто эта камеристка?

   - Оливетта Ларю.

   - Так я и думал. Кто такой сиделец?

   - При всем желании не могу сказать.

   - Ложь! Вы можете! - проскрежетал Ник Картер.

   - Не могу! Не смею! Я боюсь его!

   - Говорите! Это не может быть Макс, так как Макс повесился в тюрьме.

   - Это Рудольф Ларю, - в отчаянии простонал Грин.

   - Вот и все, что мне надо было узнать от вас, - злобно проговорил Ник Картер, - а теперь садитесь на этот стул, и горе вам, если вы уйдете без моего разрешения.

  

  

   Если бы кто-нибудь предсказал Дику, что коварная преступница обманет его еще раз хуже прежнего, он расхохотался бы.

   Дик решил во чтобы то ни стало отомстить прекрасной преступнице и потому дал в газету объявление о свидании.

   В первый же день, ровно в четыре часа, в указанном месте появилась Диана Кранстон и приветствовала Дика очаровательной улыбкой.

   Она сейчас же подошла к автомобилю, подала сидевшему у руля Дику правую руку и села рядом с ним.

   Дик тотчас же завел автомобиль и проехал по тенистым аллеям парка по направлению на северо-запад.

   - Очень любезно с вашей стороны, что вы не заставили меня ждать, - заговорил Дик.

   - Я пришла бы в любом случае, - ответила Диана, - так как обязательно хотела вам объяснить мое вчерашнее поведение. Дело в том, что я капризное создание. Выбраните меня хорошенько, но только не гневайтесь больше. Это было бы, откровенно говоря, очень неприятно для меня.

   Все это она проговорила таким вкрадчивым голосом и так ласково смотрела ему в глаза, что ей наверное удалось бы очаровать своего спутника, если бы Дик не решил ни под каким видом не поддаваться ее влиянию.

   - Не будем больше об этом говорить, - любезно заявил он, - лучше скажите, куда мне ехать.

   - Куда хотите. Здесь в парке повсюду одинаково хорошо. Я, впрочем, хотела вас спросить кое о чем.

   - Начинайте допрос, я готов отвечать.

   - Вы старший помощник Ника Картера, не правда ли?

   - Да и очень горжусь этим.

   - Говорил ли он вам о моем посещении и о тех угрозах, которые я произнесла?

   - Конечно, говорил. У нас с ним нет секретов.

   - Стало быть, он дал вам поручение наблюдать за мной?

   - Не буду отрицать.

   - А для чего же ему нужно было выслеживать меня? - как бы в недоумении спросила она.

   - Для того, чтобы знать куда вы направляетесь и что вы вообще будете делать.

   - И что же, это поручение было вам приятно?

   - Еще бы, - ответил Дик, - я еле дождался минуты, чтобы познакомиться с вами.

   - И для скорейшего достижения цели вы устроили маленький бутафорский разбой на улице? И взяли на себя роль бравого защитникам угнетенной невинности?

   - Не буду спорить, - отозвался Дик, - мы позволили себе сыграть маленькую комедию.

   - Великолепно, - рассмеялась красавица, - но я сразу поняла, в чем дело, хотя и не рассердилась.

   - Очень рад слышать это, - любезно ответил молодой сыщик.

   - А что вы намерены предпринять теперь? - спросила она.

   - Я хочу провести возможно больше времени в вашем обществе, - открыто заявил Дик.

   - Следуя в этом отношении приказанию вашего начальника?

   - Не буду отрицать этого. Но я никогда еще не исполнял его приказания с таким удовольствием, как в данном случае.

   - Я не совсем поняла смысл ваших слов, - кокетливо произнесла она.

   - Если бы мы были с вами знакомы уже давно, - отозвался Дик, - то я позволил бы себе выразиться яснее.

   - Послушайте, неужели вы станете уверять меня, что принадлежите к числу робких. Вы, пожалуй, еще скажете, что влюблены в меня.

   - Это было бы весьма неудивительно. Ведь вы очаровательно прелестны. Я хотя и сыщик, но сердце-то у меня все-таки есть.

   - Знаете, Дик, - ворковала она, - вы один из наиболее красивых мужчин, которых я когда-либо встречала. И если бы я могла поверить, что вы действительно неравнодушны ко мне, что вы, пожалуй, из-за меня готовы порвать с вашим начальником...

   Она не докончила своей фразы, а прислонилась к плечу Дика, глядя на него пламенным взором.

   Это кокетство оказало бы свое действие у всякого другого, Дик же совершенно не поддавался ее чарам. Напротив, ему даже хотелось хорошенько проучить эту коварную красавицу.

   Он, однако, сдержался и, нежно глядя на нее, проговорил:

   - Вы чародейка, Диана. Я никогда не подумал бы, что полюблю вас так скоро. Я влюблен в ваши дивные глаза, но вряд ли я смею рассчитывать на взаимность.

   - Пожалуй, это будет звучать нехорошо в устах женщины, - прошептала она, прижимаясь к нему, - но я должна сознаться, что вы первый мужчина, который смутил мое сердце. Вы верите мне, скажите?

   Дик великолепно играл роль влюбленного селадона, но про себя поклялся еще раз отомстить своей спутнице за ее коварство и лицемерие.

   Подъехав к перекрестку на 125-й улице и Седьмой авеню, Диана попросила Дика повернуть обратно и поехать по авеню Св. Николая.

   Затем она указала на одно из огромных зданий и спросила:

   - Не остановитесь ли вы у этого дома? Я должна там нанести визит, но надеюсь, что вы меня подождете несколько минут?

   - Опять хотите меня сплавить? - спросил Дик.

   - Ничего подобного, - возразила она, - обещаю вам, что вернусь через несколько минут.

   Дик был поражен, когда увидел, что на этот раз она не обманывает. Не прошло и десяти минут, как она снова появилась в подъезде.

   - Не будете ли вы столь любезны разрешить мне познакомить вас с моими друзьями? - проговорила она с очаровательной улыбкой.

   "Она считает меня ужасно глупым, - подумал Дик, - и, по-видимому, с нетерпением ждет момента, когда я попаду в ее ловушку. Могу сделать ей это удовольствие, это скорее приведет меня к намеченной цели. Да и что может случиться со мной? В конце концов я сумею дорого продать свою жизнь."

   И он ответил, обращаясь к Диане:

   - С удовольствием. Но я не могу бросить автомобиль без надзора, так как, пожалуй, найдутся любители уехать на нем и без меня.

   - Не беспокойтесь, - ответила Диана, - за автомобилем будет смотреть швейцар.

   - Отлично. В таком случае я готов следовать за вами, - ответил Дик и последовал за своей прелестной спутницей...

   Они на лифте поднялись до верхнего этажа, а там прошли через открытую переднюю в квартиру мнимых друзей Дианы.

   Диана Кранстон шла впереди, Дик - за ней по пятам.

   Согласно общепринятому в Нью-Йорке расположению квартир, в коридор выходило с обеих сторон несколько дверей, а в самом конце коридора была расположена гостиная.

   Диана вошла в эту гостиную и обернулась.

   В тот самый момент, когда Дик переступил порог, кто-то быстрым движением вырвал у него ковер из-под ног, и он, несмотря на то, что был настороже, покачнулся, упал и ударился затылком об пол.

   Прежде чем он успел прийти в себя, откуда-то выскочил какой-то мужчина и набросил ему петлю на плечи так, что руки его оказались крепко прижатыми к туловищу.

   Ему моментально их связали.

   - Какое коварное предательство, - прохрипел Дик, злобно глядя на Диану, которая стояла перед ним и хохотала.

   - Зачем вы волнуетесь из-за таких пустяков? - смеялась она, - ведь вы давеча говорили, что готовы принести мне какую угодно жертву? Я и позволила себе испытать вас. Чем удачнее вы выдержите это испытание, тем скорее мы станем неразрывными друзьями.

   Дик злился больше всего на самого себя: в полном сознании он попался во второй раз в ловушку, как мальчишка. Но он сообразил, что сопротивление ничему не поможет и решил покориться и уже спокойно отнесся к тому, что ему на ноги наложили стальные оковы.

   В лице напавшего на него мужчины Дик, припоминая описание Ника Картера, узнал Рудольфа Ларю.

   Вслед затем в комнату вошла очень красивая молодая женщина, правильные черты лица которой однако выражали жестокость, злобу и коварство.

   То была Оливетта Ларю, фотографическую карточку которой Дик уже видел раньше. Карточка эта находилась в числе других вещей в таинственном чемодане, купленном в свое время Файрфильдом на аукционе.

   Вдруг в комнате распространился одуряющий запах хлороформа.

   Диана с чарующей улыбкой на устах подошла к связанному Дику и наложила на его рот и нос обильно пропитанный хлороформом платок.

   Через минуту Дик лишился чувств.

  

  

   Когда Дик пришел в себя, он ощутил страшную слабость и ломоту во всем теле. Ему казалось, что кроме хлороформа его одурманили еще и морфием или чем-то в этом роде. По его расчету со времени его появления в гостиной Дианы прошло уже много времени, может быть, даже несколько дней.

   Он увидел, что его перенесли в какую-то другую комнату, большую, обставленную весьма изящно.

   Ему даже показалось, что на обивке мебели он видит инициалы "М. Г." - "Мамонтова" гостиница. Инициалы эти были известны всему Нью-Йорку, так как на открытии этой гостиницы присутствовал чуть ли не весь город, и инициалы "М. Г." красовались на каждой тарелке, каждой салфетке, каждой рюмке, принадлежавшей гостинице.

   Дик поразился, когда заметил, что он уже не связан.

   С большим трудом он поднялся с постели, добрался до окна и выглянул на улицу.

   Он вздохнул с облегчением: он не ошибся, полагая, что находится в "Мамонтовой" гостинице.

   На противоположной стене висел телефонный аппарат.

   Дик собрался с силами, стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, и подполз к аппарату.

   Наконец, он взял трубку и вызвал номер Ника Картера.

   Когда последовало соединение, Дику показалось, что он слышит голос своего начальника. Но он ошибся, то говорил Иосиф.

   Как только он успел проговорить несколько слов, ему вдруг показалось, что небо над ним рушится. Кто-то со страшной силой ударил его по голове. Он свалился на пол и лишился чувств.

   Когда он очнулся, то увидел, что лежит в постели. Рядом с ним стояли Диана и Рудольф и злобно смотрели на него.

   - Лучше всего будет, если я его укокошу сейчас де, - злобно проговорил Рудольф, - одним больше, одним меньше, не все ли равно. Он будет вторым за одни сутки.

   - И все-таки это слишком рискованно, - возразила Диана, - пусть останется жить, если захочет примкнуть к нам. Он мне нравится.

   - Нравится? - прошептал Рудольф, - а знаешь ли ты, что этим ты сама подписываешь его смертный приговор? Я нанесу ему больше ран ножом, чем ты нанесла убитому Файрфильду. А затем я примусь за тебя.

   Диана громко расхохоталась.

   - Ты, кажется, угрожаешь мне, Рудольф? Смотри, чтобы с тобой не произошло того же, что произошло с Файрфильдом.

   Она наклонилась к Дику и шепнула ему на ухо:

   - Я убила Альвара Файрфильда! Теперь настала очередь Ника Картера и Тен-Итси! Все, кто содействовал тогда моему осуждению, должны умереть! Если ты будешь разумен, то можешь спасти свою жизнь, - ты мне нравишься.

   Дик слабо покачал головой.

   - Как хочешь, - проговорила Диана.

   Она сделала ему новое вспрыскивание морфия и вместе с Рудольфом вышла из комнаты.

  

  

   Около шести часов вечера Диана Кранстон, Оливетта и Рудольф сидели в своей гостиной и болтали.

   Вдруг кто-то постучал в дверь.

   Рудольф сейчас же ушел в ту комнату, где лежал Дик, а Диана открыла дверь.

   На пороге появился Яков Грин. Он закрыл за собою дверь и прошептал:

   - Мы делаем обычный еженедельный обход помещений гостиницы. Со мной явились два надзирателя. Между нами говоря, они оба идиоты. Пусть осмотрят комнаты, все это продлится не более двух минут. Ты должна только идти впереди и вести нас.

   Не дожидаясь ответа, он снова открыл дверь и впустил двух своих спутников.

   Они вежливо поклонились Диане и осмотрели замки, люстры, звонки и оконные затворы, а затем перешли в ту комнату, где лежал Дик.

   У изголовья кровати стоял Рудольф.

   Диана, с нахмуренными бровями, стояла тут же. Ей этот обход был крайне неприятен.

   Оливетта была тоже здесь.

   Вдруг, когда оба надзирателя подошли к кровати, Грин сорвал с головы парик.

   Оказалось, что это был Патси. А его спутники в один миг превратились в Ника Картера и Тен-Итси.

   Одним прыжком Ник Картер подскочил к громко вскрикнувшей от ужаса Диане, скрутил ей руки на спине и наложил ей наручники, а Тен-Итси связал Оливетту.

   Рудольф яростно вскрикнул, выхватил из бокового кармана нож и занес его над беспомощным Диком. Но прежде чем он успел нанести удар, раздался выстрел и меткая пуля из револьвера Патси раздробила руку преступника.

  

  

   Диана поняла, что отнекиваться не имеет смысла, и с беззаботным видом созналась во всем.

   Она познакомилась с несчастным Файрфильдом только для того, чтобы иметь возможность убить его. Поужинав с ним в ресторане, она, налив ему в вино несколько капель опия, хладнокровно заколола его, когда он крепко спал.

   Совершенно хладнокровно она села на электрический стул.

   Рудольф бесновался в своей камере, как помешанный и в конце концов разбил себе череп об стену.

   Оливетта была судом оправдана, так как ее нельзя было уличить в соучастии.

   Дик скоро оправился от впрыскиваний морфия.

   Но он изменился. Веселый юноша стал неузнаваем. Он спокойно и сосредоточенно исполнял свои обязанности и стал молчаливым. В день казни Дианы он стал еще более задумчив.

   - Я нравился ей, - бормотал он, - не понимаю только, каким образом в таком дивно прекрасном теле могла жить такая преступная душа.