Елпатьевский Сергей Яковлевич - Миша

азать въ ходатайствѣ!" "сдать въ комисс³ю!"

  

  

   Лѣтъ 15 назадъ, когда я зналъ Мишу, онъ жилъ въ деревнѣ и нисколько не претендовалъ на службу по выборамъ. "Представительство" поглощало много Мишиныхъ денегъ сверхъ жалованья. Да и никогда жалованье не служило источникомъ жизни для него, а въ тѣ времена кормили его пустоши и тетушки. Миша стремился округлять свое имѣн³е и любилъ говорить, что имѣн³е должно быть, какъ въ кулакѣ, при чемъ онъ разжималъ и сжималъ ладонь, поэтому ненужныя и вредныя пустоши продавалъ хозяйственнымъ мужичкамъ.

   Деньги съ пустошей онъ употреблялъ на внутренн³я потребности хозяйства, пристраивалъ къ своему дому флигель для пр³ѣзжающихъ пр³ятелей или начиналъ строить винокуренный заводъ, который долженъ былъ въ будущемъ освободить Мишу отъ власти скупщиковъ хлѣба. Здан³я не всегда увѣнчивались крышами, но имѣн³е успѣшно округлялось.

   Мишины тетушки умирали удивительно вовремя, когда Мишѣ было необходимо "встряхнуться" поѣздкой въ Москву и Петербургъ или уладить какую-нибудь городскую "истор³ю", и тетушкины наслѣдства шли на удовлетворен³е, такъ сказать, внѣшнихъ потребностей Миши,- не вытекавшихъ непосредственно изъ нуждъ хозяйства.

   Все сказанное никоимъ образомъ не значитъ, чтобы Миша не занимался хозяйствомъ,- наоборотъ, и въ деревнѣ онъ проявлялъ такую же кипучую дѣятельность, какъ и въ городѣ.

   Помню, какъ-то разъ въ разгаръ уборки яровыхъ хлѣбовъ, мнѣ вздумалось провѣдать Мишу. Пробираясь межниками, я еще издали замѣтилъ его, носившагося на конѣ между полями овса, гречихи и проса. Онъ также увидѣлъ меня и, красный и потный, подлетѣлъ къ моимъ дрожкамъ.

   - Вотъ милая душа! Какъ разъ къ завтраку,- привѣтствовалъ онъ меня.

   - Я тебѣ не помѣшаю, Миша? - отвѣтилъ я, обезпокоенный дѣловымъ его видомъ.

   - Ну вотъ еще... Радъ-радёшенекъ. Я, вѣдь, съ ранняго утра съ мужиками все ругаюсь.

   Пока мы ѣхали къ дому, Миша занималъ меня философско-хозяйственными сентенц³ями.

   - Самая у меня теперь горячка. День дорого стоитъ... Тутъ не догляди... Покойница бабушка всегда говорила: "свой глазокъ - смотрокъ..."

   И только при видѣ дома нѣсколько веселѣе выговорилъ:

   - Какая, братецъ ты мой, у меня марсала! Пр³ятель мнѣ изъ Питера прислалъ,- какъ-то они моремъ безъ пошлины получаютъ,- я тебѣ скажу марсала! Вотъ увидишь!

   Мы завтракали вдвоемъ. Юл³и Валерьяновнѣ - Мишиной женѣ нездоровилось и она не выходила къ завтраку. Миша былъ очень оживленъ и веселъ, разсказывалъ свои хозяйственные планы,- онъ собирался строить мельницу,- и усердно угощалъ марсалой, оказавшейся дѣйствительно превосходной. И все-таки мнѣ было какъ-то жаль Мишу, и когда онъ еще разъ повторилъ "это вѣрно, свой глазокъ - смотрокъ", совершенно невольно выговорилъ:

   - Знаешь что, Миша? Брось, поѣдемъ на зайцевъ! Заѣдемъ за Ольгой Ѳедоровной, Вѣрой Петровной. Петьку Голохвостова захватимъ, Ваню Ознобина...

   Миша минуточку помолчалъ и отвѣтилъ мнѣ рѣшительнымъ и даже сердитымъ голосомъ:

   - Ну, ужъ извини, только не Ваньку... Этого мерзавца я какъ-нибудь нагайкой взлуплю.

   Я сконфузился, такъ какъ совершенно забылъ, что въ послѣднее земское собран³е у Миши съ Ваней случился какой-то скандалъ, чуть не кончивш³йся рукопашными дѣйств³ями. Миша, впрочемъ, самъ вывелъ меня изъ неловкаго положен³я.

   - Развѣ князька взять?

   Въ нашихъ мѣстахъ незадолго передъ тѣмъ появился молодой князь, посланный отцомъ изъ полка на хозяйство.

   - Хвастался онъ мнѣ своими гончими... Ну-ка, посмотримъ!- закончилъ Миша съ загорѣвшимися глазами, но тотчасъ же снова омрачился.

   - Знаешь, Юл³я, вѣдь, на послѣдяхъ...

   - Да ты акушеръ, что ли? - попробовалъ я возразить.

   - Оно положимъ...- Мое, возражен³е, видимо понравилось Мишѣ.

   - Тѣмъ болѣе, я предупредилъ Ѳедора Николаевича,- нашъ земск³й врачъ.

   Наши затруднен³я рѣшила Юл³я Валер³ановна, неожиданно явившаяся къ концу завтрака.

   - Вы зовете Мишу на охоту? Вотъ спасибо вамъ! Миша такъ измучился,- все въ полѣ, съ мужиками... Ему непремѣнно нужно встряхнуться...

   - Но, Юлечка...- пробовалъ сопротивляться Миша, цѣлуя руку жены.

   - Вотъ пустяки как³е... Я подожду, Миша! - съ прелестною улыбкой закончила Мишины сомнѣн³я Юл³я Валер³ановна.

   Всѣ распоряжен³я были немедленно сдѣланы. Нарядчика пришлось отозвать отъ работъ, такъ какъ онъ завѣдывалъ гончими, нѣсколько работниковъ верхами были разосланы къ земскимъ пр³ятелямъ; заблаговременно въ ту пустошь, гдѣ предполагалась охота, былъ отправленъ возъ съ провиз³ей и марсалой, и въ раннее веселое августовское утро мы двинулись на охоту.

   Хорошъ Миша, окруженный собаками, въ своей черкескѣ, стянутой серебрянымъ поясомъ, верхомъ на золотисто-рыжемъ карабахѣ, хотя и старомъ,- еще отецъ Миши ѣздилъ,- но и теперь еще горячемъ и, какъ заяцъ, прыгающемъ черезъ канавы и ручьи.

   Красиво несется Миша чрезъ поля и перелѣски, топчетъ свое и чужое поле проса, гикаетъ и трубитъ въ рогъ, и я любуюсь имъ, какъ любовался въ танцовальномъ залѣ.

   Охота была удачна и обѣдъ на полянѣ, окруженной зелеными дубками, прошелъ очень оживленно. Дѣло не обошлось, впрочемъ, безъ инцидентовъ. Князекъ,- къ слову сказать, побѣжденный Мишиными гончими,- послѣ разсказовъ о своей охотѣ на кабановъ на Кавказѣ, вздумалъ показывать казацкую джигитовку и вывихнулъ ногу, почему и былъ отправленъ домой въ сопровожден³и - въ качествѣ сестры милосерд³я - Вѣры Петровны. Петька Голохвостовъ приналегъ на марсалу и, по своему обычаю, уснулъ подъ дубомъ тяжкимъ сномъ, а съ Мишей произошелъ совершенно неожиданный казусъ. Онъ заблудился послѣ обѣда въ лѣсу съ Ольгой Ѳедоровной и уже подъ утро вышелъ въ ея усадьбу, а такъ какъ въ этотъ день Ольга Ѳедоровна должна была уѣзжать въ Ялту, то Миша и отправился проводить ее до Ельца, гдѣ Ольгѣ Ѳедоровнѣ нужно было остановиться на нѣсколько дней. Спутница прослѣдовала далѣе, а Миша остался въ Ельцѣ, такъ какъ тамъ была оперетка и оказались недурные "сюжеты". Онъ не засидѣлся, впрочемъ; черезъ двѣ недѣли вернулся домой и ни къ чему не опоздалъ. Добрая Юл³я Валер³ановна подождала и родила какъ разъ ночью, въ день пр³ѣзда Миши, а еще черезъ двѣ недѣли мы весело праздновали рожден³е новаго Миши.

   Я опоздалъ и пр³ѣхалъ къ концу обѣда, когда Юл³я Валер³ановна приготовляла крюшонъ, а Миша разсказывалъ о своей поѣздкѣ въ Елецъ. Эта поѣздка оказалась совсѣмъ не такъ проста, какъ мы, знакомые, думали. Миша хотѣлъ вызнать цѣны на хлѣбъ и произвелъ блестящую финансовую операц³ю. Отъ какого-то маклера,- послѣ хорошаго крюшона,- онъ узналъ важную коммерческую тайну, что въ Инд³и громадный урожай хлѣбовъ, и что цѣны на хлѣбъ падутъ, а поэтому вовремя, хотя и не особенно дорого, запродалъ весь урожай.

   Милая Юл³я Валер³ановна! Она принадлежала къ тому - увы! - вымирающему племени женъ, которыя имѣютъ очи видѣть и не видятъ, имѣютъ уши и не слышатъ! Она была влюблена, какъ въ день свадьбы, вся с³яла отъ счастья видѣть своего Мишу, смѣялась, когда онъ смѣялся, и влюбленными глазами слѣдила за нимъ, когда онъ разговаривалъ съ другими.

   - Юлечка, ты прольешь крюшонъ!- долженъ былъ напоминать ей Миша. - Прибавь немного монахорумъ...

   Петька Голохвостовъ смотрѣлъ изумленными глазами на своего пр³ятеля и, повидимому, раздѣлялъ восторгъ Юл³и Валер³ановны Мишей.

   - Вонъ ты какой, Миша! Въ Инд³ю...- въ раздумьи говорилъ онъ.- А какъ урожай на Зеленомъ Островѣ? Не слыхалъ?

   Миша не обратилъ никакого вниман³я на Петькину реплику и оживленно продолжалъ:

   - Знаешь, Юлечка, кого я встрѣтилъ въ опереткѣ? Аглазову, помнишь, маленькая блондинка?

   - Ахъ, помню, помню... Она такая миленькая, и голосокъ у нея славный... Какъ она теперь одѣвается?

   - Вы спрашиваете, Юл³я Валер³ановна, какъ она раздѣвается? - вмѣшался Петька, успѣвш³й дойти до градуса.

   Инцидентъ прошелъ благополучно. Миша назвалъ своего друга шутомъ гороховымъ, а Юл³я Валер³ановна погрозила Петѣ за его глупости поставить въ уголъ и лишить крюшона.

   - Знаете,- обратилась она къ сидѣвшей рядомъ Ольгѣ Ѳедоровнѣ.- Миша такой глупый, понавезъ мнѣ Богъ знаетъ чего! Двѣ шляпки, ротонду... И потомъ въ Ельцѣ была распродажа магазина, и Миша купилъ цѣлое дѣтское приданое, и представьте! - она любовными глазами взглянула на Мишу,- словно напередъ зналъ,- все съ голубенькими бантиками!

   Миша и къ работамъ не опоздалъ. Шла молотьба, и послѣ обѣда онъ водилъ насъ по своимъ ригамъ и при этомъ приговаривалъ: "Тутъ пропусти время, не досмотри... Покойница бабушка всегда говорила: свой глазокъ - смотрокъ!"

   Мнѣ пришлось покинуть Хрѣновск³й уѣздъ и на нѣкоторое время потерять Мишу изъ виду. Я зналъ, что дѣла его плохи, что онъ продалъ имѣн³е, а также уѣхалъ изъ уѣзда. Слухи о немъ долетали случайно, изрѣдка. Кто-то увѣрялъ, что видѣлъ Мишу чиновникомъ въ таможнѣ на австр³йской границѣ; одинъ знакомый встрѣтилъ его начальникомъ маленькой желѣзнодорожной станц³и гдѣ-то на югѣ и даже разговаривалъ съ нимъ; потомъ разсказывали, что онъ воротился въ уѣздъ и служитъ земскимъ страховымъ агентомъ за 600 рублей жалованья.

   Года четыре назадъ мнѣ пришлось побывать въ Мишиной губерн³и. Пыль, жара и тоска ³юльской губернской улицы загнала меня въ городской лѣтн³й садъ. Тамъ было пусто и только у буфета стоялъ полный господинъ, что-то закусывалъ и болталъ съ буфетчикомъ. Подхожу ближе,- оказывается Миша. Мы очень обрадовались и по случаю свидан³я заняли въ саду укромный столикъ и спросили бутылку вина.

   Миша выглядѣлъ такимъ же молодцомъ, только немного растолстѣлъ, какъ-то размякъ и слишкомъ скоро сталъ пьянѣть. Я узналъ, что онъ получилъ наслѣдство,- небольшое имѣньице отъ тетушки, о существован³и которой и не подозрѣвалъ,- и опять служитъ, хотя и не по выборамъ.

   - Ну что, Миша, какъ дѣла въ деревнѣ? - полюбопытствовалъ я.

   - Какъ тебѣ сказать... Главное - непочтен³е къ родителямъ...

   Вѣроятно, мое лицо изобразило изумлен³е, такъ какъ Миша поспѣшилъ разъяснить:

   - По фабрикамъ стали шляться... Вернется мальчишка и начнетъ фордыбачить передъ отцомъ съ матерью... Ну, вспрыснутъ разъ-другой,- смотришь, парень парнемъ. Старики вотъ какъ благодарятъ!

   Видя, что мое изумлен³е не кончается, Миша продолжалъ объяснять далѣе:

   - Нельзя, братецъ... Дѣлиться стали, раззоръ. У меня какой случай вышелъ... Помнишь Никифора, что у меня нарядчикомъ служилъ? Первый домъ въ волости, еще старики у насъ въ бурмистрахъ ходили. Такъ, видишь, бабенка въ домъ затесалась, средняго сына жена. Такая язва,- дѣлиться да дѣлиться... А мужъ разиня, бабу слушаетъ. Ну, я увѣщевалъ, увѣщевалъ, а потомъ не утерпѣлъ...

   - Ты полегче, Миша! - какъ-то невольно вырвалось у меня,- какъ бы...

   Миша вдругъ неизвѣстно почему разсердился.

   - Разъ я призванъ... Долженъ же я стоять на стражѣ!

   - Плюнь, Миша! - сталъ я успокоивать его. - И охота тебѣ! Только себя разстраиваешь... Лучше разскажи, какъ семья, что Ольга Ѳедоровна?

   Миша сразу повеселѣлъ и сдѣлался тѣмъ же милымъ Мишей, какимъ я зналъ я его прежде.

   - Въ театрѣ билеты продаетъ Ольга Ѳедоровна... Ремонтеръ тутъ пр³ѣзжалъ, въ три мѣсяца обработалъ - до нитки. Постарѣла, братъ, Ольга Ѳедоровна и, говорятъ, попиваетъ.

   - Ну, а Петька Голохвостовъ? - вспомнилъ я. - Живъ? Употребляетъ монахорумъ?

   Миша расхохотался.

   - Вотъ комикъ! Представь, вздумалъ пьянство искоренять въ своемъ участкѣ! Цѣлая теор³я... Онъ говоритъ, что мужикъ пить не умѣетъ,- не закусываетъ. Вѣдь это въ самомъ дѣлѣ вредно? - съ серьезнымъ видомъ вставилъ Миша.- Ну, такъ вотъ и внушаетъ: пей, говоритъ, да закусывай...

   Мишино лицо омрачилось.

   - Свинья Петька! Какой онъ у насъ скандалъ устроилъ, не слыхалъ? Какъ еще въ газеты не попало... Было у насъ, видишь ли, собран³е, а послѣ, конечно, обѣдъ. Графъ рѣчь говорилъ... Знаешь графа Сазонова? Петербургск³й человѣкъ,- хорошо говоритъ. Вдругъ Петька отвѣчать. А ужъ ко второму блюду нализался. "Изволи-ли, говоритъ, слышать, графъ, зубры есть въ Бѣловѣжской пущѣ? И сѣно казенное отпускаютъ, а все дохнутъ..." Мы всѣ какъ обалдѣлые, а онъ прибавляетъ: "И овса отпустятъ, все равно передохнутъ"... То есть, я тебѣ скажу, скандалище невиданный. Графъ разсердился, вышелъ изъ-за стола,- я совсѣмъ было бить Петьку. А онъ, какъ съ гуся вода,- еще оправдывается. Ученые говорятъ, это климатъ, атмосферическ³я вл³ян³я, тутъ ужъ никто не виноватъ...

   Миша опьянѣлъ и раскисъ и послѣ долгаго молчан³я раздумчиво выговорилъ:

   - Да, братъ, зубры,- что подѣлаешь?.. Вонъ, вонъ,- оживился Миша, указывая на прошмыгнувшаго мимо насъ велосипедиста.- Вѣришь ли, видѣть не могу. Велосипедъ... Помнишь моего карабаха? Велосипедъ! - презрительно процѣдилъ Миша сквозь зубы.

  

  

   Было бы большою несправедливостью сказать, что Миша дурной человѣкъ, а между тѣмъ это говорятъ, и на Мишѣ накопилось столько обвинен³й, что я чувствую себя немного подавленнымъ ими.

   Тѣмъ не менѣе, я хочу попробовать реабилитировать Мишу.

   Прежде всего Мишу корятъ его родствомъ. Хлестаковъ приходится ему двоюроднымъ дядей по матери, а уѣздная скандальная хроника гласитъ, будто Миша въ дѣйствительности совсѣмъ и не Рукавицынъ, такъ какъ бабушка его жила съ Ноздревымъ, а не съ дѣдушкой Рукавицынымъ, и что Мишинъ отецъ только записанъ Рукавицынымъ. Не говоря уже о невиновности Миши въ бабушкиныхъ грѣхахъ, самое это родство совсѣмъ не такъ зазорно, какъ думаютъ учителя русской словесности.

   Что такое, если разобрать по-человѣчеству, Хлестаковъ и Ноздревъ? Прежде всего люди, такъ сказать. "безъ заранѣе обдуманнаго намѣрен³я",- обстоятельство, какъ извѣстно, играющее большую роль при постановкѣ судебнаго приговора. Я скажу больше: это - люди мечты, вдохновен³я, и притомъ въ значительной степени безкорыстнаго. Когда Иванъ Александровичъ разсказываетъ о тридцати тысячахъ курьерахъ и о дружескихъ отношен³яхъ съ иностранными посланниками, или его сводный братъ зеленофрачный незнакомецъ, мистеръ Дженгли, живописуетъ Пикквикистамъ свои испанск³я новеллы,- развѣ это не мечта, не вдохновен³е? Тугъ чувствуется фантаз³я, нѣчто беллетристическое, и если Хлестаковъ ничего не писалъ, кромѣ водевилей, то только потому, что его не просили и что онъ жилъ въ тѣ времена, когда въ большемъ употреблен³и были гусиные потроха, чѣмъ гусиныя перья.

   За Ноздревымъ самъ Гоголь признавалъ вдохновен³е въ той знаменитой сценѣ, когда полицейск³й чинъ такъ некстати помѣшалъ Ноздреву оставить черешневымъ чубукомъ вещественные знаки на великолѣпномъ подбородкѣ Чичикова. Только Гоголь сравниваетъ тамъ Ноздрева съ поручикомъ, рвущимся въ битву, и тѣмъ совершаетъ воп³ющую несправедливость. Почему съ поручикомъ, а не съ генераломъ? Я смѣю утверждать, что у Ноздрева чисто генеральская повадка, и думаю, что Истор³и Иловайскаго потеряли бы значительную долю своей занимательности, если бъ всѣ подвиги Ноздревыхъ были исключены изъ нихъ. А друг³е пустяки, которые лежатъ на репутац³и Ноздрева, собственно говоря, не стоило бы и опровергать. Насчетъ шашки, напримѣръ, очутившейся не на своемъ мѣстѣ... Вы, читатель, винтите? Или финансовыя операц³и Ноздрева съ кобельками, шарманкой и бричкой... Нѣчто аналогичное представляетъ петербургская биржа. Что же касается нѣкоторой невоздержности на руку, то исторически достовѣрно, что и собственные баки Ноздрева не всегда обрѣтались въ авантажѣ и потомъ весьма нерѣдко его рукопашныя мѣропр³ят³я являлись только актомъ самообороны, т. е. актомъ ненаказуемымъ.

   Въ сущности оба они - и Ноздревъ и Хлестаковъ - веселые общительные люди. Правда, они врутъ и довольно много, но нѣсколько излишняя подвижность мысли, которую принято называть враньемъ,- явлен³е довольно распространенное.

   Перехожу къ обвинен³ямъ, лежащимъ на самомъ Мишѣ.

   Люди, близко знающ³е его, утверждаютъ, что онъ лишенъ чувства собственнаго достоинства, и на основан³и нѣкоторыхъ б³ографическихъ данныхъ говорятъ, что онъ въ сущности рабъ и если расходуетъ плети, то такъ же безропотно принимаетъ ихъ и на свои плечи. Я молчу, но, любезный читатель, взываю къ твоей совѣсти: ты-то? Между нами говоря, самъ-то ты? Далѣе говорятъ, что Мишины понят³я о морали смутны и, какъ примѣръ, указываютъ, что отношен³я Миши къ женщинамъ слишкомъ элементарны и, такъ сказать, зоологичны, а являющ³яся результатомъ этихъ элементарныхъ отношен³й дѣти пользуются не большимъ вниман³емъ, чѣмъ на низшихъ зоологическихъ ступеняхъ. Мнѣ говорили, что одинъ сынъ Миши воспитывается въ колон³и для малолѣтнихъ преступниковъ, дочь оканчиваетъ курсъ воспитан³я въ бѣлошвейномъ заведен³и нашего губернскаго города, а о многихъ Мишиныхъ дѣтяхъ никому ничего неизвѣстно. Я слышалъ, читатель, что ты самъ "падаешь", но не ушибаешься и не прочь пустить камнемъ въ "упавшую", и навѣрно у тебя двѣ морали: одна для женскаго пола, а другая для мужского,- насчетъ же дѣтей... я не хочу, мой милый читатель, тревожить твой мирный сонъ добродѣтельнаго человѣка нѣкоторыми воспоминан³ями изъ твоего прошлаго.

   Я совсѣмъ не желаю кому бы то ни было читать мораль и хотѣлъ только показать, любезный читатель, что вы не должны винить Мишу уже потому, что онъ принадлежитъ къ вашему обществу,- я надѣюсь, вы человѣкъ "общества",- и что, если захотите, вы, вѣроятно, даже отыщете не особенно далек³я родственныя связи съ Мишей.

   Мишу упрекаютъ, что онъ не создаетъ цѣнностей, а только потребляетъ ихъ, и длинный списокъ прожитыхъ имъ тетушкиныхъ имѣн³й предъявляютъ, какъ обвинительный актъ. Я не говорю, что хорошо жать, не сѣявши, и потреблять, не создавая, но думаю, что едва ли лучше въ общественномъ смыслѣ создан³е цѣнностей при помощи покровительственныхъ пошлинъ, т. е. путемъ принудительныхъ займовъ изъ твоего, читатель, кармана, какъ то практикуетъ наша русская, съ позволен³я сказать, промышленность. Наконецъ, существуетъ довольно распространенная легенда, будто Миша на руку не чистъ. Я долженъ сознаться, что легенда покоится на нѣкоторыхъ реальныхъ основан³яхъ, но освѣщен³е ей придается невѣрное. Миша не воруетъ, а только учиняетъ растраты и беретъ въ долгъ безъ отдачи. Притомъ то и другое Миша дѣлаетъ обыкновенно безъ заранѣе обдуманнаго намѣрон³я, безъ эгоистической цѣли пр³умножен³я капиталовъ, и всѣ эти Мишины операц³и не носятъ никакого систематическаго, такъ сказать, промышленнаго характера. Просто ему нужны были деньги, когда онъ проходилъ мимо незапертаго кассоваго сундука, или случайно забылъ бумажникъ дома, когда отправлялся съ вами въ загородный ресторанъ.

   Миша совсѣмъ не скупъ, не жаденъ и не дорожитъ деньгами. Приходите къ нему на другой день послѣ "инцидента", какъ принято теперь называть истор³и съ кассовыми сундуками, и скажите: "нужно денегъ, Миша! до зарѣзу"...- будете увѣрены, если онъ не успѣлъ уже наканунѣ все спустить, онъ откроетъ бумажникъ и скажетъ: "бери"...

   Миша вообще превосходный товарищъ, и въ подобныхъ случаяхъ доходитъ даже до великодушныхъ порывовъ, что и засвидѣтельствовано на скрижаляхъ истор³и, какъ, напримѣръ, въ сербскую и болгарскую войны, въ возникновен³и которыхъ онъ принималъ дѣятельнѣйшее участ³е.

   Я потому такъ долго остановился на роднѣ Миши, что его часто называютъ то Ноздревымъ, то Хлестаковымъ, не замѣчая, что тотъ и другой слишкомъ узки для Миши, который давно и по справедливости носитъ кличку "широкой русской натуры".

   Мишу вообще не понимаютъ и потому часто бранятъ, а между тѣмъ понять его очень легко.

   Въ его характерѣ есть одна черта, которая объясняетъ очень многое, если не все. Миша не понимаетъ закона, не понимая, не признаетъ, а не признавая, не исполняетъ. Онъ знаетъ, конечно, что существуютъ законы, но что есть вообще законъ, онъ,не слыхалъ. Законы же онъ представлялъ себѣ въ родѣ перегородокъ въ его конюшнѣ, устроенныхъ для того, чтобъ игреневый не лягалъ чалаго, а чалый не запускалъ морды въ овесъ гнѣдого, но такъ какъ Миша былъ владѣльцемъ конюшни, а не караковымъ жеребцомъ, то и былъ вполнѣ увѣренъ, что законы писаны не для него, т. е. не исполнялъ ихъ.

   Потомъ законы жили въ городахъ, а въ городъ Миша ѣздилъ за балыкомъ, ямайскимъ ромомъ и жуковскимъ табакомъ, а не за законами. Если они и встрѣчались ему на дорогѣ, то сворачивали въ сторонку, и Мишина тройка проѣзжала безпрепятственно. Вплоть до очень недавняго времени къ вопросу о законности Миша относился равнодушно, а къ законамъ - скорѣе даже доброжелательно; но когда законъ незваный-непрошеный явился къ нему въ деревню, сталъ постоянно вертѣться передъ глазами и невѣжливо кричать: "я законъ",- Миша возненавидѣлъ его.

   Это такъ просто и понятно. Миша издревле выбиралъ костюмы широк³е, нигдѣ не жмущ³е,- шубы, охабни, азямы, халаты, шаровары, поддевки, валенки и прочее,- когда его вздумали одѣвать въ узкое нѣмецкое платье, онъ запротестовалъ и обозлился. Это такъ естественно.

   Не утѣсняемый законами и не дрессируемый узкими нормами общежит³я, Миша въ довольно чистомъ видѣ донесъ изъ глубины вѣковъ тѣ особенности своей натуры, которыя характеризуютъ, такъ сказать, зоологическую стад³ю человѣческаго развит³я, и не виновенъ уже по тому одному, что элементъ безсознательнаго, присущ³й этой стад³и, играетъ очень большую роль въ его жизни.

   У Миши нѣтъ идей, а есть ощущен³я, а такъ какъ при этомъ у него отсутствуютъ задерживающ³е центры, то онъ моментально исполняетъ то, что велитъ ему желудокъ, печень, геморрой. Поэтому, когда у него заподозрѣваютъ опредѣленное м³росозерцан³е или начинаютъ упрекать его въ отсутств³и чувства долга, сознан³я обязанности,- то совершаютъ крупную несправедливость и плодятъ недоразумѣн³я въ родѣ смѣшиван³я ощущен³й съ понят³ями и убѣжден³я съ инстинктами.

   Мишина душа - tabula rasa, на которой жизнь пишетъ все, что ей вздумается, и не его вина, если весьма часто одни порнографическ³е эскизы или, такъ называемыя, "наглядныя несообразности" - дѣтск³я картинки, на которыхъ нарисованы деревья и предлагается отыскать: "гдѣ корова"? Я возьму другое сравнен³е, болѣе вѣрное и въ буквальномъ и переносномъ смыслѣ: Мишина душа - въ родѣ его желудка - пустой и очень вмѣстительный сосудъ. въ который можно лить вина въ неограниченной смѣси безъ опасен³я переполнить его и вызвалъ какую-нибудь реакц³ю со стороны организма.

   Миша не нарушаетъ законовъ, а только не исполняетъ ихъ, и за отсутств³емъ идей и понят³и руководствуется въ своей жизни не писанными законами и не распространенными догмами морали, а свободными инуиц³ями своей натуры. "Мое" онъ, хотя еще и смутно, понимаетъ, поскольку оно есть ощущен³е; "твое" онъ рѣшительно не понимаетъ, такъ какъ это уже въ значительной мѣрѣ понят³е. Мишинъ желудокъ хочетъ кулебяки и многихъ рюмокъ водки, Мишины глаза видятъ красивую женщину, Мишинъ языкъ любитъ сквернословить, Миша любитъ кататься на тройкахъ и ощущать присутств³е въ карманѣ ста рублей... Если при этомъ онъ нарушаетъ "твое",- право другого, то все-таки онъ не является преступникомъ.

   Говорятъ, для состава преступлен³я нужна злая воля. Когда гимназистъ не выучитъ урока изъ Юл³я Цезаря, я понимаю, что у него злая воля, и понимаю, что, помимо опасности создавать зрѣлыхъ гражданъ безъ аористовъ и основательнаго ознакомлен³я съ мѣропр³ят³ями Верцингеторикса, нужно вообще искоренять изъ гимназ³и злую волю и проявляющихъ таковую гимназистовъ исключать; но когда моего кучера Хамидуллу Нигматуллина начинаютъ винить за то, что онъ не говоритъ по-англ³йски,- я отказываюсь понимать. Всю жизнь Миша былъ вольный сынъ эѳира, испоконъ вѣковъ не зналъ ни тѣснаго платья, ни узкихъ перегородокъ, всегда имѣлъ столько тетушекъ, что могъ только потреблять ихъ имѣн³я, на охотѣ всегда видѣлъ только зайца, а не случайныя межи, черезъ которыя тотъ прыгалъ, наконецъ, кругомъ его были только истинно-русск³е люди и никто не училъ его англ³йскому языку,- и его же во всемъ обвиняютъ: и въ отсутств³и техническихъ и агрономическихъ талантовъ, и въ отсутств³и системы и правилъ, и въ недостаткѣ уважен³я къ чужимъ межамъ, и что, наконецъ, онъ не говоритъ по-англ³йски.

   Я спрашиваю: гдѣ у Миши злая воля? У него даже не воля, а просто хотѣн³е. У паука, который плететъ паутину и устраиваетъ потребные ему тарифы и пошлины для легкомысленныхъ мухъ,- есть воля и довольно злая; но у кита, который плаваетъ по морю, разиня ротъ, въ чаян³и, что тамъ что-нибудь застрянетъ,- у него только одно хотѣн³е и широк³й ротъ. Я даже самому Мишѣ не вѣрю, когда онъ взводитъ на себя обвинен³я: "все отвергалъ - законы, совѣсть, вѣру...",- и прекрасно помню, что это было въ три часа ночи, послѣ ужина въ англ³йскомъ клубѣ.

  

  

   Люблю я Мишу. За то именно люблю, что въ немъ такъ много русскаго, истинно-русскаго. Знаю Мишу, очень хорошо знаю и, все-таки, люблю, какъ все русское: ботвинью, окрошку, блины, пельмени. Я часто платился за эту любовь, а въ холерное время даже пострадалъ было, и, тѣмъ не менѣе, при одной мысли о блинахъ, какъ и при воспоминан³и о Мишѣ, испытываю весьма пр³ятныя эмоц³и. Говорятъ, Миша неудобенъ для общежит³я, но самый мужественный желудокъ возмутится противъ ежедневнаго меню: ботвинья, окрошка, винигретъ, тюря... Выводъ одинъ. Упомянутыя блюда нужно употреблять въ умѣренномъ количествѣ и не въ холерное время, а Мишу не слѣдуетъ ставить въ несоотвѣтствующее положен³е, какъ не слѣдуетъ комика выпускать на трагическое амплуа или дальтониста, не могущаго различить цвѣтовъ, машинистомъ на поѣздъ.

   Причины Мишиныхъ неудачъ въ деревнѣ,- онъ совсѣмъ покинулъ свой уѣздъ,- объясняютъ различно. Поэты говорятъ, что для такого пышнаго цвѣтка нужна оранжерейная атмосфера, какой являлась дореформенная Росс³я,- тотъ питательный бульонъ, какъ выражаются врачи-прозаики, на которомъ получались особенно роскошныя колон³и Мишъ. Существуютъ попытки объяснить дѣло совсѣмъ просто,- тѣмъ, что всѣ Мишины тетушки перемерли, а на ихъ мѣсто родились банки, и что эти новыя тетушки оказываютъ Мишѣ воспособлен³я на менѣе льготныхъ услов³яхъ, чѣмъ покойницы - старыя. Такъ или иначе, но фактъ вѣренъ,- Миша покинулъ деревню и, повидимому, окончательно.

   Я жалѣю объ этомъ,- тихо и пусто будетъ въ уѣздѣ безъ Миши. Замолкнутъ звуки охотничьихъ роговъ, не будутъ носиться надъ полями чудные переливы колокольчиковъ чудной Мишиной тройки, поблѣднѣетъ отдѣлъ "происшеств³й", такъ оживлявшихъ уѣздную жизнь, пострадаетъ мѣстная бакалейная и гастрономическая промышленность; дамы съ горя будутъ продавать казенную водку, а уѣздные клубы закроются и обратятся въ постоялые дворы, гдѣ будутъ останавливаться "батюшки", пр³ѣзжающ³е изъ деревень за покупками для храмового праздника, изрѣдка - сельск³е учителя съ мечтой получить жалованье, да страховые агенты для опредѣлен³я пожарныхъ убытковъ.

   И скучно будетъ въ уѣздѣ. Я знаю, Мишино мѣсто не будетъ пусто. По его полямъ будетъ ѣздить на велосипедѣ другой Миша, тотъ, который въ просторѣч³и называется саврасъ; но это будетъ нѣчто болѣе тупое, жестокое, не такое колоритное и совсѣмъ лишенное поэз³и, какъ велосипедъ въ сравнен³и съ доброй верховой лошадью. Настоящ³й Миша умѣлъ жить въ деревнѣ, какая-никакая у него была культура, а саврасъ будетъ думать, что культурой называется новая арфистка, пр³ѣхавшая изъ Парижа къ московскому Омону, и, ликвидировавши цѣнности, не ликвидированныя Мишей, уѣдетъ къ омоновской культурѣ.

   Послѣ встрѣчи въ губернскомъ городѣ Миша какъ въ воду канулъ. Я зналъ, что онъ оставилъ службу - и покинулъ уѣздъ. Съ тѣхъ поръ о немъ не было ни слуху, ни духу. Онъ даже ни у кого изъ знакомыхъ не просилъ денегъ взаймы, что лишало всякой возможности имѣть о Мишѣ свѣдѣн³я.

   Совершенно случайно я открылъ Мишины слѣды въ Петербургѣ во время моей недавней поѣздки туда. Въ Петербургѣ я не бывалъ болѣе десяти лѣтъ, петербургск³я газеты мнѣ какъ-то рѣдко удавалось читать въ провинц³и, и вотъ, воспринимая идеи и проникаясь духомъ этихъ газетъ, я почувствовалъ, что на меня пахнуло чѣмъ-то ужасно знакомымъ. Одинъ финансовый проектъ разъяснилъ мои недоумѣн³я. Мнѣ вспомнился коньякъ съ квасомъ,- такова сила ассоц³ац³и идей! Какъ-то разъ Миша, разочаровавшись во всѣхъ напиткахъ, изобрѣлъ комбинац³ю коньяка съ квасомъ, и вотъ тогда-то, за буфетной стойкой, онъ поразилъ насъ простотой и смѣлостью своего проекта: нужно выпустить бумажекъ, сколько слѣдуетъ, т. е. сколько нужно обывателю по его расходамъ, больше ничего. При этомъ Миша разъяснилъ, что русская экономическая жизнь совсѣмъ не то, что западноевропейская.

   Какъ ни близко примыкалъ газетный проектъ къ Мишиному, тѣмъ не менѣе я усомнился. Неужели, думаю, Миша? Положимъ, Миша не дурно владѣлъ риѳмой и художественно разсказывалъ анекдоты; положимъ, Миша смѣлый, даже, можно сказать, отчаянный человѣкъ, но - государственный проектъ д какая-никакая, а все-таки литература - сомнѣвался. Всю истор³ю разсказалъ мнѣ Петька Голохвостовъ, съ которымъ я случайно встрѣтился у Доминика,- Петька пр³ѣхалъ въ Питеръ какимъ-то депутатомъ. Оказалось, Миша пустился въ литературу, еще въ таможнѣ отъ нечего дѣлать облекалъ въ форму беллетристическихъ произведен³й свои амурныя воспоминан³я и писалъ легоньк³е доносцы на поляковъ, съ желѣзнодорожной станц³и посылалъ "областныя" разсужден³я, а поступивши на службу въ свой уѣздъ, сталъ касаться и государственныхъ вопросовъ.

   Итакъ, Миша пишетъ уже не одни водевили! Мнѣ сразу все сдѣлалось понятно,- и тонъ Мишиныхъ газетъ, и наблюдаемое за послѣднее время и очень удивлявшее меня необыкновенное оживлен³е политической и изящной, въ особенности стихотворной, литературы въ Росс³и.

   Мишина литература мало читается въ провинц³и. Мишины друзья слишкомъ увѣрены, что всѣ амурныя похожден³я его извѣстны намъ изъ первоисточниковъ, а его государственныя и экономическ³я воззрѣн³я давно выслушаны нами у буфетной стойки. Оказалось, что я ошибался и не зналъ многихъ Мишиныхъ талантовъ. Во-первыхъ, онъ вообще развернулся, а потомъ сталъ понимать так³я вещи, какихъ онъ раньше не понималъ. Такъ, онъ понялъ четвертое измѣрен³е и увѣряетъ, что понялъ даже декадентовъ и символистовъ, и не только Барковскую сущность ихъ произведен³й - чѣмъ они и привлекли Мишу,- но и вообще, онъ даже самъ написалъ одно декадентское стихотворен³е, заключающееся въ одной строчкѣ:

   Стихотворен³е произвело нѣкоторый шумъ въ литературныхъ кругахъ, а такъ какъ мног³е не знаютъ, что оно заимствовано у Гоголя или, вѣрнѣе, съ вывѣски тогдашняго цирюльника, то и сейчасъ еще любители ищутъ въ немъ разныхъ тайныхъ смысловъ.

   Желая увѣдомить нашихъ общихъ друзей объ успѣхахъ Миши, я принялся за серьезное изучен³е Мишиной литературы и на время устранился отъ всякой другой, чтобы полнѣе проникнуться духомъ литературнаго Миши. Вотъ тѣ наблюден³я, которыя я сдѣлалъ.

   Миша и въ литературѣ остался тѣмъ же "душой общества", какъ онъ былъ въ уѣздѣ, и, читая его, я живо вспоминалъ, какъ одушевленно и весело и всегда соотвѣтственно музыкѣ онъ выкрикивалъ changez vos dames", "promenade", "galop" и "chaîne chinoise", и онъ гакъ же замѣтенъ, какъ и въ земскомъ собран³и, когда подавалъ свои рѣшительныя реплики: "отказать въ ходатайствѣ!" "сдать въ комисс³ю!"

   Онъ внесъ въ литературу простоту чувствъ, несложность умственныхъ эмоц³й, ясный взглядъ умудреннаго опытомъ землевладѣльца и свободный стиль охотничьихъ разсказовъ. Всѣ эти свойства помогаютъ ему очень быстро разбираться въ запутанныхъ вопросахъ внутренней политики, а въ особенности драгоцѣнны при составлен³и разнообразныхъ прожектовъ, клонящихся къ устроен³ю деревни въ томъ смыслѣ, чтобы Миша могъ вернуться и жить тамъ не безъ пр³ятности.

   Я зналъ, что Миша полонъ неожиданностей и всегда можетъ очутиться въ Ельцѣ, когда ему необходимо быть дома,- тѣмъ не менѣе, я удивился, когда узналъ, что Миша - антисемитъ: никакихъ евреевъ въ нашемъ уѣздѣ не было и никакихъ огорчен³й Мишѣ они не доставляли, наоборотъ, исторически дознано, что "разулъ" Мишу,- какъ принято выражаться въ нашемъ уѣздѣ,- истинно русск³й человѣкъ - Антошка, бывш³й дворовый его отца; тѣмъ не менѣе, Миша увѣрился, что во всѣхъ злоключен³яхъ, постигшихъ его въ жизни, пакостилъ ему еврей. И Антошка поддакивалъ: "не иначе какъ жидъ, кому больше!" Память у Миши дѣвичья, онъ давно забылъ злодѣйства Антошки и даже сдѣлался его пр³ятелемъ. До меня давно доходили слухи, что Миша состоитъ въ амурныхъ отношен³яхъ съ Антошкиными дочерьми, а живя въ Петербургѣ, я узналъ отъ вполнѣ свѣдущихъ людей, что Миша числится теперь при Антошкѣ чиновникомъ особыхъ поручен³й и подъ его руководствомъ проходитъ практическ³й курсъ русской политической эконом³и; какъ извѣстно, Антошка въ послѣднее время переселился въ Петербургъ, устраиваетъ тамъ синдикаты и орудуетъ по части тарифовъ и пошлинъ.

   Я не совсѣмъ точно выразился, сказавши, что Миша антисемитъ; онъ анти... анти...- я, собственно говоря, не знаю что... Миша всегда любилъ словечки и восклицан³я и въ уѣздѣ въ минуты душевнаго жара часто говорилъ: "дондеръ-шишъ!" иногда въ видѣ объяснен³я добавляя: "тысяча чертей и одна пушка"... Теперь онъ говоритъ: "народность"... хотя я также мало понимаю, что разумѣетъ Миша подъ этимъ словомъ, какъ и его "дондеръ-шишъ", и тѣ объяснен³я, которыя онъ дѣлаетъ, такъ же мало даютъ моему уму, какъ и тысяча чертей и одна пушка. Поляковъ онъ не любитъ за то, что они поляки, мусульманъ за то, что вѣрятъ въ Магомета, финляндцевъ - они пьютъ дешевое венгерское вино, а онъ, Миша,- дорогое, кавказск³е народцы - маленьк³е народцы и владѣютъ такими хорошими землями въ то время, какъ у Миши ничего нѣтъ, и прочее, и прочее. Я все это понимаю, но когда Миша въ чемъ-то заподозриваетъ Малоросс³ю и сибиряковъ,- не понимаю и думаю, что это одинъ "дондеръ-шишъ" и ничего болѣе.

   Антошка и тутъ поддакиваетъ: у него личные счеты съ Лодзью и Финлянд³ей, евреевъ онъ терпѣть не можетъ за то, что они "довольствуются меньшимъ дивидендомъ", чѣмъ онъ, и вообще сбиваютъ истинно русск³я цѣны; поэтому Антошка въ послѣднее время также укрѣпился на "народности".

   Къ сожалѣн³ю, развившаяся въ Мишѣ ненависть къ законности и къ законамъ придаетъ иногда несвойственный Мишѣ злобный характеръ его писан³ямъ и, вообще, испортила натуру Миши. Все ему кажется, что разныя народности обладаютъ чрезмѣрнымъ и излишнимъ количествомъ правъ, и что слишкомъ много по отношен³ю къ нимъ проявляется законности... Онъ сдѣлался нервенъ и раздражителенъ,- все что-то ему чудится и мерещится, на кого то постоянно сердится, все выслѣживаетъ, подсматриваетъ, подслушиваетъ...

   Впрочемъ, все это только въ вопросахъ внутренней политики, а въ обсужден³и международныхъ дѣлъ Миша остается тѣмъ же милымъ, веселымъ Мишей, какимъ я знавалъ его раньше. И потомъ, какъ ни боекъ Миша, а во внутренней политикѣ онъ немножко конфузится, въ иностранномъ же отдѣлѣ онъ смѣлъ, какъ въ отъѣзжемъ полѣ, поэтому этотъ отдѣлъ Мишиныхъ газетъ сдѣлался въ Петербургѣ моимъ любимымъ чтен³емъ. Иногда я хохоталъ, какъ сумасшедш³й, и разъ до того увлекся иностранной хроникой, что не пошелъ въ Александринск³й театръ, хотя имѣлъ билетъ. Изъ-за передовыхъ статей и иностранныхъ корреспонденц³й передо мной совершенно реально вставалъ Миша съ его жующими или свистящими губами и неизмѣнно яснымъ взглядомъ неопороченныхъ раздумьемъ глазъ. Съ Англ³ей онъ не церемонится: "а въ морду хочешь?" Итал³и грозитъ пальцемъ, Герман³и показываетъ кукишъ, Франц³ю дружески хлопаетъ по животу, а Австр³ю просто-напросто презираетъ, турку гладитъ по головѣ: "что, дурашка, испугался?" Въ братушкѣ Миша совсѣмъ разочаровался и говоритъ ему строг³я реплики, за то гдѣ-то разыскалъ какого-то абиссинца и, повидимому, собирается вывести въ люди.

   И, что выходитъ особенно мило,- Миша говоритъ въ серьезъ, взаправду, не улыбнется, и я только радуюсь веселости Мишинаго характера. Изрѣдка случается, что онъ вдругъ разсердится на какую-нибудь нац³ю и такъ разсердится, что я невольно шепчу: ты, Миша, полегче!

   Мнѣ не удалось повидаться съ Мишей въ Петербургѣ: онъ уѣхалъ въ Парижъ немножко подкрѣпить узы французско-русской дружбы, такъ какъ опасался ослаблен³я ихъ въ виду перемѣны министерства во Франц³и.

   Въ заключен³е не могу не повторить, что Мишу не понимаютъ, и это огорчаетъ меня. Когда я вижу, что настоящая литература принимаетъ въ серьезъ Мишины слова, старается что-то втолковать ему,- споритъ, бранится,- я съ горестнымъ изумлен³емъ убѣждаюсь, что Миши совсѣмъ не понимаютъ. Я же, когда слышу, какъ Миша возглашаетъ: я призванъ... мы, Миши, на стражѣ... или читаю его дискурсы съ англ³йскими государственными людьми,- я хотѣлъ бы только крикнуть ему по старой дружбѣ: Миша! брось, поѣдемъ на зайцевъ!