Джером Джером Клапка - Дневник паломника

ен³е развѣдчиковъ изъ Ханаана, толпа въ четыреста-пятьсотъ человѣкъ, мужчинъ, женщинъ и дѣтей, мастерски сгруппирована. На переднемъ планѣ модель виноградныхъ гроздьевъ, которую несутъ на плечахъ двое людей. Видъ этихъ гроздьевъ, принесенныхъ развѣдчиками изъ обѣтованной земли, удивилъ дѣтей Израиля. Я понимаю это. Изображен³е ихъ удивляло и меня, когда я былъ ребенкомъ.

   - Сцена торжественнаго въѣзда Христа въ ²ерусалимъ полна жизни и движен³я, такъ же какъ и сцена его послѣдняго шеств³я на Голгоѳу. Кажется весь ²ерусалимъ собрался поглядѣть на него, большинство съ радостнымъ смѣхомъ, немног³е съ грустью. Они загромоздили тѣсныя улицы, напираютъ на римскую стражу.

   - Они загромождаютъ балконы и ступени домовъ, поднимаются на ципочки, стараясь взглянуть на Христа; лѣзутъ другъ другу на плечи, чтобы кинуть Ему какую нибудь остроту. Они непочтительно подшучиваютъ надъ своими священниками. Каждый отдѣльный актеръ, мужчина, женщина или ребенокъ въ этихъ сценахъ играютъ,- въ полной гармон³и со всѣми остальными.

   - Изъ главныхъ актеровъ Майеръ, кротк³й, но вмѣстѣ съ тѣмъ царственный Христосъ; бургомистръ Лангъ, суровый, мстительный первосвященникъ; его дочь Роза,- нѣжная сладкогласная Мар³я; Рендль, достойный сановитый Пилатъ; Петеръ Рендль, возлюбленный ²оаннъ, съ прекраснѣйшимъ, чистѣйшимъ лицомъ, какое я когда либо видалъ у мужчины; старый Петеръ Рендль, грубый, любящ³й, малодушный другъ, Петръ; Руцъ, начальникъ хора (хлопотливая должность, могу васъ увѣрить), и Амал³я Демлеръ, Магдалина,- превыше всякихъ похвалъ. Эти простые крестьяне... Опять эти бабы подслушиваютъ! - восклицаю я внезапно, и останавливаюсь, прислушиваясь къ звукамъ, раздающимся изъ сосѣдней комнаты.- Хоть бы ушли куда нибудь! совсѣмъ разстроили мнѣ нервы!

   - Да полно вамъ,- говорить Б.- Это старыя почтенныя леди. Я встрѣтилъ ихъ вчера на лѣстницѣ. Совершенно безвредныя старушки.

   - Почемъ знать?...- отвѣчалъ я.- Мы вѣдь одни одинешеньки. Почти вся деревня въ театрѣ. Жаль что у насъ нѣтъ хоть собаки.

   Б. успокоиваетъ меня и я продолжаю.

   - Простые крестьяне съумѣли изобразить нѣкоторыя изъ величайшихъ фигуръ въ истор³и м³ра съ такимъ спокойнымъ достоинствомъ и значительностью, какихъ только можно было ожидать отъ самихъ оригиналовъ. Должно быть въ характерѣ этихъ горцевъ есть какое-то врожденное благородство. Они нигдѣ не могли перенять эту манеру au grand seigneur, которой проникнуты ихъ роли.

   - Единственная плохо сыгранная роль - роль ²уды. Достойный фермеръ, пытавш³йся изобразить его, очевидно недостаточно знакомъ съ пр³емами и образомъ дѣйств³я дурныхъ людей, или недостаточно опытенъ въ этомъ отношен³и. Повидимому ни одна черта въ его характерѣ не согласуется съ испорченностью, которую онъ долженъ понять и изобразить. Его старан³я быть негодяемъ просто раздражали меня. Можетъ быть это только тщеслав³е,- но мнѣ кажется, что я бы лучше изобразилъ предателя.

   - Да, да - продолжалъ я, переведя духъ,- онъ совсѣмъ, совсѣмъ невѣрно сыгралъ свою роль. Настоящ³й негодяй смотритъ совершенно иначе. Я знаю, какъ онъ долженъ дѣйствовать. Мой инстинктъ подсказываетъ мнѣ.

   - Этотъ актеръ очевидно ни аза не смыслитъ въ мошенничествѣ. Я готовъ отправиться къ нему и научить его. Я чувствую, что есть извѣстные оттѣнки, извѣстныя мелочи, въ которыхъ сказывается натура мошенника и которые превратили бы его деревяннаго ²уду въ живое лицо. Но его исполнен³е было не убѣдительно и его ²уда возбуждалъ скорѣе смѣхъ, чѣмъ дрожь.

   - Всѣ остальные, отъ Майера до осла, казались созданными для своихъ ролей, какъ ноты къ мелод³и великаго маэстро. Професс³ональный актеръ сошелъ бы съ ума отъ зависти, глядя на нихъ.

   - Да, это настоящ³е актеры,- бормочетъ Б.,- всѣ, вся деревня; и они живутъ счастливо въ своей долинѣ, и не пытаются перерѣзать другъ друга. Это удивительно!

   Въ эту минуту раздается рѣзк³й стукъ въ дверь, которая отдѣляетъ нашу комнату отъ помѣщен³я сосѣдокъ-дамъ. Мы вздрагиваемъ, блѣднѣемъ и смотримъ другъ на друга. Б. первый овладѣваетъ собою. Устранивъ, сильнымъ напряжен³емъ воли, всяк³й слѣдъ нервической дрожи изъ своего голоса, онъ спрашиваетъ удивительно спокойнымъ тономъ:

   - Что такое? что нужно?

   - Вы еще въ постели?- раздается голосъ по ту сторону двери.

   - Да,- отвѣчаетъ Б.,- а что?

   - О! намъ очень совѣстно безпокоить васъ, но не можете ли вы встать? Мы не можемъ сойти внизъ иначе, какъ черезъ вашу комнату. Тутъ только одна дверь. Мы ждемъ два часа, а нашъ поѣздъ уходитъ въ три.

   О, Господи! Такъ вотъ почему бѣдныя старушки возились у двери и перепугали насъ на смерть.

   - Сейчасъ мы встанемъ. Жаль, что вы не сказали раньше.

  

  

   Я думаю, что сегодня суббота. Б. увѣряетъ - пятница; но я положительно увѣренъ, что три раза бралъ утренн³я ванны съ тѣхъ поръ, какъ мы оставили Оберъ-Аммергау, а мы уѣхали оттуда въ среду утромъ. Если сегодня пятница, то значитъ я взялъ двѣ утренн³я ванны въ одинъ день. Во всякомъ случаѣ завтра мы рѣшимъ этотъ вопросъ: увидимъ, будутъ ли открыты лавки.

   Мы ѣхали изъ Оберъ-Аммергау съ агентомъ по части туристовъ и онъ разсказывалъ мнѣ о своихъ тревогахъ. Повидимому агентъ по части туристовъ такой же человѣкъ, какъ и всѣ, и имѣетъ так³я же чувства, какъ мы. Мнѣ и въ голову не приходило это раньше. Я сказалъ ему объ этомъ.

   - Да, - отвѣчалъ онъ, - это никогда не приходитъ въ голову вамъ, туристамъ. Вы относитесь къ намъ, какъ будто мы Провидѣн³е, или даже само правительство. Когда все идетъ ладно, вы спрашиваете,- какой отъ насъ прокъ? - съ презрѣн³емъ, а если что ни такъ, предлагаете тотъ же вопросъ съ негодован³емъ. Я работаю шестнадцать часовъ въ сутки, чтобы доставить вамъ всяческ³я удобства, а вы хоть бы взглянули ласково. А случись поѣзду опоздать, или хозяину гостинницы содрать лишнее, вы разносите меня. Если я смотрю за вами, вы называете меня несноснымъ; если же я предоставляю васъ самимъ себѣ, вы говорите, что я пренебрегаю своими обязанностями. Вы съѣдетесь сотнями въ жалкую деревушку въ родѣ Оберъ-Аммергау, даже не предувѣдомивъ насъ о своемъ пр³ѣздѣ, а потомъ грозитесь пропечатать нашего брата въ "Таймсъ" за то, что каждому изъ васъ не приготовлена квартира и обѣдъ.

   - Вы требуете лучшую квартиру въ мѣстечкѣ, а когда ее достанешь, чортъ знаетъ съ какими хлопотами, начинаете артачиться изъ-за цѣны. Вы всѣ напускаете на себя видъ переодѣтыхъ герцоговъ и герцогинь. Никто изъ васъ и слышать не хочетъ о вагонахъ второго класса,- даже не знаетъ объ ихъ существован³и. Вамъ подай отдѣльное купе перваго класса на каждаго. Омнибусъ вы видѣли только издали и всегда недоумѣвали, что это за штука. Предложить вамъ проѣхаться въ такомъ плебейскомъ экипажѣ, - да вы два дня не опомнитесь отъ подобнаго оскорблен³я. Вамъ подавай коляску съ ливрейнымъ лакеемъ, чтобы везти васъ въ горы. Вы, всѣ безъ исключен³я, должны занимать самыя дорог³я мѣста въ театрѣ. Мѣста въ восемь и шесть марокъ почти также хороши какъ мѣста въ десять марокъ, которыя имѣются лишь въ ограниченномъ количествѣ; но посадить васъ не на самое дорогое мѣсто, значило бы нанести вамъ кровное оскорблен³е. Еслибъ крестьяне были поумнѣе, и содрали-бъ съ васъ десять марокъ за восьмимарочное мѣсто, вы бы остались довольны; но они слишкомъ просты для этого.

   Надо сознаться, что люди, владѣющ³е англ³йскимъ языкомъ, которыхъ мы встрѣчаемъ на континентѣ, пренепр³ятный народъ. Услыхавъ на континентѣ англ³йск³й языкъ, вы почти навѣрняка услышите воркотню и брюжжанье.

   Хуже всего женщины. Иностранцамъ приходится сталкиваться съ худшими образчиками женской породы, как³е только могутъ найтись у насъ, англосаксовъ. Путешественница англичанка или американка - груба, самоувѣренна и въ тоже время безпомощна и труслива до комизма. Она до крайности себялюбива и знать не хочетъ о другихъ; ворчлива до невозможности и безусловно неинтересна. Мы возвращались въ омнибусѣ изъ Оберъ-Аммергау съ тремя образчиками этой породы, ѣхавшими въ сопровожден³и какого-то несчастнаго господина, котораго онѣ просто-таки заѣли. Всю дорогу онѣ ворчали на него за то, что онъ посадилъ ихъ въ омнибусъ. Такого оскорблен³я имъ еще никогда не приходилось испытать. Онѣ довели до свѣдѣн³я всѣхъ остальныхъ пассажировъ, что у нихъ дома есть собственная карета и что онѣ заплатили за билетъ перваго класса. Онѣ возмущались также своими хозяевами, которые вздумали пожать имъ руки на прощанье. Онѣ не для того пр³ѣхали въ Оберъ-Аммергау, чтобы терпѣть фамильярное обращен³е со стороны нѣмецкихъ мужиковъ.

   Есть много женщинъ на этомъ свѣтѣ, которыя во всѣхъ отношен³яхъ лучше ангеловъ. Онѣ милы, грац³озны, великодушны, ласковы, самоотвержены и добры,- несмотря на всѣ искушен³я и испытан³я, какихъ не вѣдаютъ ангелы. Но и такихъ не мало, которымъ модное платье и даже зван³е леди не мѣшаютъ обладать вульгарной натурой. Лишенныя природнаго достоинства, онѣ пытаются замѣнить его наглостью. Онѣ принимаютъ крикливость за самообладан³е, а грубость за знакъ превосходства. Глупая надутость кажется имъ аристократическою "внушительностью". Подумаешь, онѣ изучали "позы" на страницахъ моднаго журнала, кокетство - у горничныхъ плохого разбора, остроум³е - въ балаганныхъ фарсахъ, манеры - на толкучкѣ. Навязчивое раболѣп³е передъ высшими, грубость и нахальство съ низшими - вотъ ихъ способъ удерживать за собой свое положен³е, - каково бы оно ни было въ обществѣ; а скотское равнодуш³е къ нравамъ и чувствамъ всѣхъ остальныхъ существъ,- это, по ихъ мнѣн³ю, знакъ высокородной крови.

   Этого рода женщины всюду лѣзутъ впередъ; становятся передъ картиной, заслоняя ее ото всѣхъ остальныхъ, и выкрикиваютъ во всеуслышан³е свои глупыя мнѣн³я, которыя очевидно кажутся имъ удивительно острыми, сатирическими замѣчан³ями; громко разговариваютъ въ театрѣ, во время представлен³я являются въ половинѣ перваго акта, и нашумѣвъ елико возможно, встаютъ и спѣсиво направляются къ выходу до окончан³я пьесы; этого рода женщины на обѣдахъ и "вечерахъ",- самая дешевая и скучнѣйшая изъ скучныхъ общественныхъ функц³й (знаете, какъ устроить фешенебельный "вечеръ", нѣтъ? Соберите пятьсотъ человѣкъ, изъ которыхъ двѣ трети не знаютъ, а остальные отъ души ненавидятъ другъ друга,- въ комнату, которая можетъ вмѣстить всего сорокъ душъ, заставьте ихъ смертельно надоѣсть другъ другу салонной философ³ей и пересудами о скандалахъ; затѣмъ дайте имъ по чашкѣ слабаго чаю съ черствымъ сухаремъ, или, если это вечеръ съ ужиномъ, по бокалу шампанскаго, отъ котораго будетъ тошнить цѣлую недѣлю, и по бутерброду съ ветчиной, - и въ заключен³е выпроводите ихъ на улицу), только и дѣлаютъ, что отпускаютъ насмѣшливыя замѣчан³я о каждомъ, чье имя и адресъ имъ извѣстны; этого рода женщины занимаютъ на конкѣ два мѣста (такъ какъ у себя на родинѣ леди новой школы удивительно экономна и дѣловита) и, бросая негодующ³е взоры на усталую модистку, скорѣе заставятъ бѣдную дѣвушку простоять цѣлый часъ съ своимъ узломъ, чѣмъ уступятъ ей мѣсто; этого рода женщины сокрушаются въ газетахъ объ упадкѣ рыцарства. Б., который смотрѣлъ черезъ мое плечо пока я писалъ эту рацею, замѣчаетъ, что я слишкомъ долго питался кислой капустой и бѣлымъ виномъ; но я возражаю, что если что можетъ поравняться съ моей любовью и уважен³емъ во всѣмъ вообще представителямъ и представительницамъ обоихъ половъ, то развѣ только любовь въ церквямъ и картиннымъ галлереямъ.

   Со времени нашего возвращен³я въ Мюнхенъ мы до сыта наглядѣлись на церкви и картины.

   Жители Мюнхена хвалятся, будто ихъ соборъ самый безобразный въ Европѣ; и судя по его внѣшности, я склоненъ думать, что эта похвальба имѣетъ основан³е.

   Что касается картинъ и статуй, то онѣ просто набили мнѣ оскомину. Величайш³й художественный критикъ врядъ ли питаетъ такое отвращен³е въ картинамъ и статуямъ, какое питаю въ нимъ я въ настоящую минуту. Мы проводили цѣлые дни въ галлереяхъ. Мы критиковали каждую картину, толкуя о ея "колоритѣ", и о "формахъа, и о "мазкахъ", и "перспективѣ", и о "воздухѣ". Посторонн³й человѣкъ, услыхавъ нашъ разговоръ, вообразилъ бы, что мы что-нибудь смыслимъ въ живописи. Минутъ десять мы стоимъ передъ картиной, всматриваясь въ нее. Потомъ обходимъ вокругъ полотна, отыскивая надлежащее освѣщен³е. Отступаемъ, наступаемъ на ноги посѣтителямъ, стоящимъ позади насъ; находимъ наконецъ надлежащую "дистанц³ю", садимся, прикрываемъ глаза рукою на манеръ козырька, всматриваемся въ картину, обсуждаемъ ея достоинства и недостатки. Потомъ подходимъ въ ней вплотную и только что не обнюхиваемъ ее, разбирая детали.

   Вотъ какъ мы осматривали картинныя галлереи въ началѣ нашего пребыван³я въ Мюнхенѣ. Теперь мы пользуемся ими для практики въ скорой ходьбѣ.

   Сегодня утромъ я прошелъ въ старомъ Пантехниконѣ сто ярдовъ въ двадцать двѣ съ половиной секунды - по моему мнѣн³ю, это очень недурно. Б. запоздалъ на пять восьмыхъ секунды; правда - онъ зазѣвался по дорогѣ на Рафаэля.

   Пантехникономъ мы называемъ то, что Мюнхенцы величаютъ Пинакотекой. Мы никакъ не могли правильно произнести слово Пинакотека. У насъ выходило "Пин³отека", "Пинтоктека" и даже "Панна Потѣха". Однажды послѣ обѣда Б. назвалъ ее "Винтъ и аптека"; тутъ мы испугались, рѣшились окрестить ее какимъ нибудь разумнымъ, практичнымъ назван³емъ, во избѣжан³е всякихъ недоразумѣн³й. По здравомъ обсужден³и вопроса мы остановились на словѣ "Пантехниконъ". Это почтенное старинное слово; оно начинается съ буквы "П"; его почти также трудно произнести и звучитъ оно чѣмъ-то роднымъ. Повидимому это самое подходящее назван³е.

   Старый Пантехниконъ посвященъ исключительно картинамъ старинныхъ мастеровъ; я ничего не скажу о нихъ, такъ какъ отнюдь не желаю противорѣчить установившемуся на этотъ счетъ мнѣн³ю Европы. Пусть художественныя школы сами рѣшаютъ этотъ вопросъ. Я замѣчу только, ради полноты, что нѣкоторыя картины показались мнѣ прекрасными, друг³я же такъ себѣ.

   Больше всего поразило меня обил³е полотенъ съ изображен³ями всякаго рода съѣстныхъ припасовъ. Процентовъ двадцать пять картинъ предназначались повидимому для иллюстрированныхъ каталоговъ сѣмянъ или для журналовъ по садоводству и огородничеству той эпохи.

   - Что побуждало этихъ старыхъ добряковъ, - сказалъ я Б., - выбирать так³е неинтересные сюжеты? Кому захочется смотрѣть на превосходный, живой портретъ кочна капусты или мѣрки гороху, или на изображен³е,- мастерское, слова нѣтъ - блюда овощей. Взгляните на "Видъ въ мясной лавкѣ No 7063, десятисаженное полотно. Художникъ просидѣлъ надъ нимъ года два,- не меньше. На какихъ покупателей онъ разсчитывалъ? А этотъ рождественск³й окорокъ - навѣрно его написалъ какой-нибудь голодный бѣднякъ, думая что если онъ нарисуетъ съѣстное, такъ оно заведется у него въ домѣ.

   Б. отвѣчалъ, что, по его мнѣн³ю, это объясняется практическимъ взглядомъ старыхъ мастеровъ на искусство.- Для церквей и соборовъ,- сказалъ онъ,- они рисовали дѣвъ и святыхъ, и упитанныхъ ангеловъ, которыхъ вы встрѣчаете теперь повсюду въ Европѣ. Для спальныхъ они писали... ну, тѣ, предназначенныя для спальныхъ картины, которыя вы вѣроятно замѣтили здѣсь, а для столовыхъ - изображен³я всяческой снѣди,- вѣроятно для возбужден³я аппетита вмѣсто закуски.

   Въ новомъ Пантехниконѣ выставлены произведен³я современной германской школы. Онѣ показались мнѣ крайне бѣдными по содержан³ю. Точно иллюстрац³и изъ рождественскихъ нумеровъ журналовъ для юношества. Все это солидная, основательная, старательная работа. Краски составлены очень хорошо и всегда видно, что хотѣлъ сказать авторъ. Но полное отсутств³е фантаз³и, индивидуальности мысли. Кажется, будто любую изъ этихъ картинъ могъ бы нарисовать всяк³й, кто выучился какъ слѣдуетъ живописи и неглупъ отъ природы. Таково мое мнѣн³е, по крайней мѣрѣ; и такъ какъ я ничего не смыслю въ живописи, то и говорю только-то, что думаю.

   Что мнѣ понравилось въ Мюнхенѣ - такъ это музыка. нѣмецк³е оркестры, которые вы слышите въ Лондонѣ, совсѣмъ не то, что нѣмецк³й оркестръ въ Герман³и. Въ Лондонѣ являются тѣ изъ нѣмецкихъ музыкантовъ, которымъ грозитъ на родинѣ лютая смерть. Они были бы убиты на общественный счетъ и тѣла ихъ отданы бѣднымъ на колбасы. Нѣмцы оставляютъ для себя только наилучшихъ музыкантовъ.

   Изъ всѣхъ городовъ объединеннаго фатерланда Мюнхенъ, сколько мнѣ извѣстно, наиболѣе славится своей военной музыкой и гражданамъ позволяется не только платить за нее, но и слушать ее. Два-три раза въ день въ различныхъ частяхъ города какой-нибудь военный оркестръ играетъ pro bono publico, а по вечерамъ они подвизаются въ большихъ увеселительныхъ садахъ.

   Трескъ и грохотъ главная отличительная черта ихъ музыки; но въ случаѣ надобности они могутъ извлекать изъ своихъ старыхъ, потерпѣвшихъ отъ времени, трубъ, переходящихъ изъ поколѣн³я въ поколѣн³е со времени основан³я полка, так³я нѣжныя полныя, чистыя ноты, что хоть бы и старинной скрипкѣ въ пору.

   Германск³й оркестръ въ Герман³и умѣетъ заставить себя слушать. Баварск³й ремесленникъ или лавочникъ знаетъ толкъ въ музыкѣ не хуже чѣмъ въ пивѣ. Его не ублаготворить плохой композиц³ей. Мюнхенская публика очень ревниво слѣдитъ за исполнен³емъ своего любезнаго Вагнера или отрывковъ изъ Моцарта или Гайдна, которые они охотно слушаютъ въ видѣ приправы къ сосискамъ съ капустой, и если исполнен³е придется имъ по вкусу, награждаютъ оглушительными апплодисментами.

   Всякому, кто желаетъ видѣть не только нѣмецк³е замки и церкви, но и нѣмецк³й народъ, слѣдуетъ заглянуть въ "Bier Garten". Здѣсь собираются всевозможные ремесленники и рабоч³е. Сюда являются послѣ дневныхъ трудовъ лавочникъ съ своей супругой и дѣтками, молодой конторщикъ съ своей невѣстой - и ея маменькой, увы! нѣтъ блаженства безъ горечи,- солдатъ съ своей любезной, студенты, гризетка съ двоюроднымъ братцемъ, мальчикъ изъ лавки и мастеровой.

   Сюда являются сѣдовласые ²оганнъ и Каролина и сидя надъ кружкой пива, которую дѣлятъ по братски, вспоминаютъ о дѣтяхъ: о маленькой Лизѣ, которая вышла за умнаго Карла и уѣхала съ нимъ далеко далеко, за океанъ; о веселой Эльзѣ, которая живетъ въ Гамбургѣ и у которой уже есть внучата, о кудрявомъ Францѣ, любимчикѣ матери, который палъ въ далекой Франц³и, сражаясь за родину. За ближайшимъ столикомъ красуется пышная, румяная, счастливая дѣвушка, съ нѣсколько высокомѣрнымъ видомъ, который впрочемъ можно ей простить; она только что спасла многообѣщающаго, но робкаго юношу отъ жестокихъ страдан³й по гробъ жизни или даже отъ помѣшательства и самоуб³йства,- тѣмъ, что согласилась наконецъ протянуть ему свою полную ручку, которую онъ такъ усердно тискаетъ подъ столомъ, воображая, что никто ихъ не видитъ. Напротивъ нихъ почтенное семейство уписываетъ яичницу, запивая ее бѣлымъ виномъ. Отецъ въ отличномъ расположен³и духа, доволенъ собою и всѣмъ м³ромъ, с³яетъ и раскатисто хохочетъ; ребенокъ молча, торжественно, съ дѣловымъ видомъ, уплетаетъ за обѣ щеки; маменька улыбается обоимъ, не забывая однако о ѣдѣ.

   Я думаю, что всяк³й, кто долго проживетъ среди германскихъ женщинъ, полюбитъ ихъ. Въ нихъ что-то такое нѣжное, женственное, искреннее. Отъ этихъ открытыхъ, добродушныхъ лицъ распространяется какая-то атмосфера здоровья, простоты, доброты. Вглядываясь въ эти спокойно-честные глаза начинаешь мечтать о чистомъ аккуратно сложенномъ домашнемъ бѣльѣ, о подушечкахъ съ душистыми травами, объ аппетитныхъ издѣл³яхъ домашней кухни; объ ослѣпительно вычищенныхъ кострюляхъ, о топотѣ маленькихъ ножекъ, о тоненькихъ голоскахъ, предлагающихъ глупеньк³е вопросы; о мирныхъ бесѣдахъ въ гостиной, вечеромъ, когда дѣти улягутся спать, а взрослые собираются потолковать о важныхъ вопросахъ домашняго хозяйства и домашней политики.

   Это не такого рода женщина, чтобы вскружить голову мужчинѣ, но именно такого, чтобы овладѣть его сердцемъ - полегоньку, помаленьку, незамѣтно для него самого,- но съ каждымъ годомъ окутывая его все гуще и гуще нѣжными невидимыми прицѣпками, которыя впиваются въ него все глубже и глубже, пока наконецъ лживыя видѣн³я и пылк³я страсти его юности не исчезнутъ и онъ превратится въ почтеннаго семьянина, въ халатѣ и туфляхъ.

   Третьяго дня мы обѣдали въ "Bier Garten'ѣ". Мы думали, что будетъ очень пр³ятно ѣсть и пить подъ музыку, но убѣдились, что это не такъ-то просто. Для того, чтобы съ успѣхомъ обѣдать подъ музыку, требуется исключительно сильное пищеварен³е, особенно въ Бавар³и.

   Оркестръ, играющ³й въ Мюнхенскомъ "Bier Garten'ѣ" не какой-нибудь плохеньк³й оркестришка. Мюнхенск³е военные музыканты народъ здоровый, широкоплеч³й и привычный къ работѣ. Они мало говорятъ и никогда несвистятъ. Они приберегаютъ легк³я для своего дѣла. Они не станутъ дуть изо всей мочи, чтобы не лопнули инструменты; но будьте увѣрены, что добросовѣстный нѣмецк³й музыкантъ произведетъ все то давлен³е на квадратный дюймъ, какое по разсчету могутъ вынести трубы, корнетъ или тромбонъ.

   Если вы находитесь не далѣе какъ за милю отъ мюнхенскаго военнаго оркестра, вы слушаете его и не можете думать ни о чемъ другомъ. Онъ приковываетъ ваше вниман³е, овладѣваетъ всѣмъ вашимъ существомъ. Ваша душа слѣдуетъ за нимъ, какъ нога танцора за плясовымъ мотивомъ. Все, что вы дѣлаете,- вы дѣлаете въ унисонъ съ оркестромъ. Въ течен³е всего обѣда мы соразмѣряли свою ѣду съ музыкой.

   Мы ѣли супъ подъ звуки медленнаго вальса, такъ что каждая ложка успѣвала остыть, пока мы подносили ее во рту. Какъ только подали рыбу, оркестръ грянулъ веселую польку, такъ что мы не успѣвали выбирать костей. Намъ пришлось глотать вино подъ звуки галопа, и продолжись эта музыка еще нѣсколько времени, мы бы нализались мертвецки. Съ появлен³емъ бифштекса оркестръ заигралъ отрывовъ изъ Вагнера.

   Изъ современныхъ европейскихъ композиторовъ никто, насколько мнѣ извѣстно, такъ не затрудняетъ ѣду бифштекса, какъ Вагнеръ. Не понимаю, какъ мы не подавились. Пришлось оставить всякую мысль о горчицѣ. Б. попробовалъ было ѣсть свой бифштексъ съ хлѣбомъ и совершенно сбился съ тона. Я самъ, кажется, немного сфальшивилъ во время "Скачки Валкир³и". Мой бифштексъ былъ жестковатъ и я не успѣвалъ съ нимъ справляться.

   Послѣ такого подвига сравнительно легко было справиться съ картофельнымъ салатомъ подъ звуки "Фауста." Разъ или два куски картофеля останавливались у насъ въ горлѣ при очень высокихъ нотахъ,- но въ общемъ мы исполнили свою парт³ю почти артистически.

   Мы проглотили сладкую яичницу сообразно симфон³и въ G или F или можетъ быть K; не помню навѣрно буквы, но знаю, что она есть въ азбукѣ; и заключили сыромъ подъ звуки балета изъ "Carmen".

   Если вамъ случится посѣтить нѣмецкую пивную или садъ - для изучен³я народныхъ нравовъ или чего-нибудь въ этомъ родѣ - закрывайте свою кружку, когда выпьете пиво. Если вы оставите ее открытой, это значитъ, что вы требуете еще. Въ такомъ случаѣ дѣвушка, разносящая пиво, подхватитъ ее и принесетъ вамъ обратно полную.

   Б. и я едва не опились вслѣдств³е того, что не знали этого обычая. Каждый разъ осушивъ кружку, мы ставили ее на столикѣ подлѣ крышки, лежавшей тутъ же, и каждый разъ дѣвушка уносила ее и приносила намъ полную до краевъ пѣнистымъ пивомъ. Послѣ того, какъ это повторилось разъ шесть, мы рѣшились протестовать.

   - Это очень любезно съ вашей стороны, милая,- сказалъ Б.,- но право я думаю, что мы не можемъ больше. Я думаю, что намъ не слѣдуетъ больше пить; мы выпьемъ тѣ, которыя вы принесли, но съ тѣмъ услов³емъ, чтобъ это были послѣдн³я.

   Послѣ десяти кружекъ мы рѣшительно возмутились.

   - Послушайте, развѣ вы не слышали, что я вамъ говорилъ,- сказалъ Б. строго.- Когда же это кончится? Мы наконецъ не выдержимъ. Мы не обучались въ вашей нѣмецкой шцолѣ питья. Мы иностранцы. Мы старались поддержать честь старой Англ³и; но всему же бываетъ конецъ. Я не намѣренъ больше пить. Нѣтъ, нѣтъ, и не просите. Ни единаго глотца.

   - Но вы сами сидѣли съ открытыми кружками,- выразила дѣвушка обиженнымъ тономъ.

   - Такъ что-же изъ того, что мы сидѣли съ открытыми кружками?- сказалъ Б.- Развѣ мы не имѣемъ права открывать кружки?

   - Ахъ, нѣтъ, сдѣлайте милость,- отвѣчала она съ чувствомъ,- но тогда я должна наполнять ихъ. Когда господа сидятъ съ открытыми кружками, значитъ они требуютъ еще пива.

   Послѣ этого мы закрыли свои кружки.

  

  

   Мы въ Остенде. Наше паломничество кончилось. Черезъ три часа мы отплываемъ въ Дувръ. Вѣтеръ довольно крѣпк³й,- но, говорятъ, къ вечеру стихнетъ. Надѣюсь, что насъ не обманываютъ.

   Мы разочарованы Остенде. Мы думали, что Остенде окажется многолюднымъ и оживленнымъ. Мы думали найти въ Остенде оркестры, театры, концерты, шумные табльдоты, веселыя гулянья, парады и хорошенькихъ дѣвицъ.

   Я купилъ въ Брюсселѣ тросточку и новые сапоги для Остенде.

   Но кажется, кромѣ насъ двоихъ, тутъ не было живой души изъ туристовъ - ни мертвой, насколько я могъ замѣтить. Лавки были заперты, казино закрыты, дома опустѣли.

   Ми отыскали ресторанъ, менѣе походивш³й на моргъ, чѣмъ остальные рестораны въ городѣ, и позвонили. Четверть часа спустя какая-то старуха отворила дверь и.спросила, что намъ угодно. Мы сказали, что желаемъ получить двѣ порц³и бифштекса съ картофелемъ. Она попросила зайти черезъ двѣ недѣли, когда вернутся хозяева. Сама же она не знала, гдѣ у нихъ лежатъ бифштексы.

   Сегодня утромъ мы пошли на морской берегъ. Тутъ мы гуляли не болѣе получаса, когда наткнулись на ясный отпечатокъ человѣческой ноги. Кто-нибудь здѣсь былъ, и не далѣе какъ сегодня! Мы не на шутку встревожились. Кто бы это могъ быть. Погода стояла слишкомъ хорошая для кораблекрушен³я, и торговыя суда не пристаютъ къ этой части берега. Притомъ если бы пристало судно, то гдѣ же оно? Мы не могли найти никакихъ другихъ слѣдовъ человѣческаго присутств³я. Такъ мы и не знаемъ до сихъ поръ, кто былъ этотъ загадочный посѣтитель.

   Вообще, дѣло таинственное и я очень радъ, что мы ушли оттуда.

   Со времени вашего пребыван³я въ Мюнхенѣ мы много путешествовали. Сначала мы поѣхали въ Гейдельбергъ. Мы прибыли въ Гейдельбергъ рано утромъ, проѣхавъ всю ночь; первое, что намъ предложилъ хозяинъ гостинницы, была ванна. Мы изъявили соглас³е и насъ отвели въ маленькую мраморную ванну, гдѣ я чувствовалъ себя точно за картинѣ Альма Тадема.

   Ванна очень освѣжила насъ; но я бы получилъ еще больше удовольств³я если бъ мнѣ дали для утиранья что нибудь посущественнѣе тонкой полотняной простыни. У нѣмцевъ курьезныя понят³я о нуждахъ и потребностяхъ мокраго человѣка. Хорошо бы было еслибъ они сами мылись и купались, тогда бы у нихъ вѣроятно явились болѣе практичныя идеи на этотъ счетъ. Я, положимъ, вытирался простыней за неимѣн³емъ ничего другого, какъ вытирался однажды парой носковъ, но самая подходящая вещь для вытиранья,- полотенце. Для того, чтобы вытереться до суха простыней, требуется и навыкъ и исключительная ловкость. Вертящ³йся дервишъ безъ сомнѣн³я справился бы съ этой задачей какъ нельзя успѣшнѣе. Изящнымъ жестомъ онъ обмоталъ бы простыню вокругъ головы, потомъ легонько провелъ ее вдоль спины, окуталъ ея складками ноги, самъ исчезъ бы на мгновен³е въ лабиринтѣ ея складокъ, а затѣмъ выскользнулъ бы оттуда сухой и улыбающ³йся.

   Но мокрому, неопытному британцу не такъ-то легко обсушиться съ помощью простыни. Онъ поднимаетъ ее обѣими руками и заворачивается въ нее съ головой. Пытаясь вытереть себѣ спину, онъ попадаетъ нижнимъ концомъ въ воду и съ этого момента не можетъ отдѣлаться отъ мокрой половины простыни. Когда онъ вытираетъ себѣ лобъ сухой половиной, мокрая захлестывается назадъ и съ обидной фамильярностью шлепаетъ его по спинѣ. Когда онъ наклоняется, чтобы вытереть ноги, она съ бѣшеною радостью обвертывается вокругъ его головы и онъ готовъ лопнуть отъ злости, стараясь отдѣлаться отъ ея объят³й. Въ такую минуту, когда онъ меньше всего ожидаетъ этого, она хлещетъ его по самой чувствительной части тѣла, такъ что онъ съ воплемъ подскакиваетъ на десять футовъ. Вообще простыня старается подвернуться ему подъ ноги всюду, куда онъ не сунется, чтобы услышать, что онъ скажетъ, шлепнувшись неожиданно на каменный полъ; если же удастся столкнуть его въ ванну въ ту самую минуту, когда онъ кончилъ утираться, то тутъ она не помнитъ себя отъ восторга.

   Мы провели въ Гейдельбергѣ два дня, взбирались на лѣсистыя горы, окружающ³я этотъ милый городовъ; любовались съ ихъ вершинъ, увѣнчанныхъ развалинами или ресторанами, на чудную панораму, на извивы отдаленнаго Рейна и болѣе близкаго Неккара; бродили подъ стѣнами и арками древняго, развалившагося замка,- когда-то знаменитѣйшаго замка Герман³и.

   Мы стояли въ нѣмомъ изумлен³и передъ "Большой бочкой",- главной достопримѣчательностью Гейдельберга. Какой интересъ можетъ представлять огромная пивная бочка, - трудно сказать; но путеводитель говоритъ, что это замѣчательная штука, и мы, туристы, отправляемся поглазѣть на нее. У насъ баранья натура. Если бы, вслѣдств³е типографской ошибки въ путеводителѣ не было упомянуто о Колизеѣ, мы могли бы прожить цѣлый мѣсяцъ въ Римѣ, не удостоивъ взглядомъ этой почтенной развалины. Если путеводитель скажетъ, что мы должны посмотрѣть знаменитую подушечку для булавокъ, въ которой ихъ помѣщается одиннадцать милл³оновъ штукъ, мы готовы проѣхать пятьсотъ миль, чтобы взглянуть на нее!

   Изъ Гейдельберга въ Дармштадтъ. Мы провели въ Дармштадтѣ полдня. Почему намъ вздумалось остановиться въ немъ - не знаю. Это очень хорош³й городовъ для житья, но совершенно неинтересный для иностранца. Прогулявшись по городу, мы справились насчетъ поѣздовъ и узнавъ, что одинъ изъ нихъ отправляется немедленно, усѣлись въ вагонъ и пр³ѣхали въ Боннъ.

   Изъ Бонна (гдѣ мы катались и по Рейну, и поднимались на колѣняхъ на двадцать восемь "благословенныхъ ступеней", такъ называютъ ихъ въ часовнѣ; но мы не называли, проползши первыя четырнадцать) мы вернулись въ Кёльнъ. Изъ Кёльна отправились въ Брюссель, изъ Брюсселя въ Гентъ, изъ Гента въ Брюль (гдѣ я имѣлъ удовольств³е бросить камнемъ въ статую Симона Стевина, который отравилъ мои школьные дни, изобрѣтя десятичныя дроби), а изъ Брюля сюда.

   Отыскивать поѣзда было адски хлопотливое дѣло. Я предоставилъ его всецѣло Б. и онъ потерялъ двадцать фунтовъ вѣса надъ этимъ дѣломъ. Я думалъ одно время, что мой милый родной Бредшо достаточно головоломная штука для человѣческаго интеллекта. Но милый старый Бредшо яснѣе Эвклидовской акс³омы въ сравнен³и съ континентальными росписан³ями поѣздовъ. Каждое утро Б. усаживался за путеводитель и, охвативъ голову руками, старался уразумѣть его, сохраняя разсудокъ въ цѣлости.

   - Вотъ,- говорилъ онъ.- Вотъ нашъ поѣздъ. Отходитъ изъ Мюнхена въ 1.45; приходитъ въ Гейдельбергъ въ 4 - какъ разъ во время для чашки чаю.

   - Приходитъ въ Гейдельбергъ въ 4?- восклицаю я.- Значитъ всего два съ четвертью часа въ дорогѣ? Какъ же мы ѣхали оттуда всю ночь.

   - Смотрите сами, - отвѣчаетъ онъ, указывая на таблицу.- Мюнхенъ, отходитъ 1.45; Гейдельбергъ, приходитъ 4

   - Да,- отвѣчаю я, глядя черезъ его плечо,- но развѣ, вы не видите, что 4 напечатано жирнымъ шрифтомъ? Это значитъ 4 утра.

   - О! а! да!- восклицаетъ онъ.- Я и не замѣтилъ. Да, конечно! Нѣтъ, не можетъ быть. Это значитъ, онъ идетъ четырнадцать часовъ. Онъ не можетъ идти четырнадцать часовъ. Нѣтъ, ни въ какомъ случаѣ. Это не жирный шрифтъ. Это обыкновенный шрифтъ, только немного пожирнѣе,- вотъ и все.

   - Во всякомъ случаѣ, не сегодня въ четыре часа, - доказываю я.- Завтра въ четыре часа. Это вполнѣ похоже на германск³й курьерск³й поѣздъ,- употребить сутки на шестичасовой переѣздъ.

   Онъ задумывается, потомъ вдругъ вскрикиваетъ:

   - О! понимаю, въ чемъ дѣло! Эк³й я олухъ! Этотъ поѣздъ идетъ въ Гейдельбергъ изъ Берлина.

   Повидимому онъ въ восторгѣ отъ этого открыт³я.

   - Такъ какой же намъ прокъ отъ него,- спрашиваю я.

   Онъ затуманивается.

   - Да, кажется, мало прока. Онъ идетъ изъ Берлина въ Гейдельбергъ, не останавливаясь въ Мюнхенѣ. Да, такъ куда же идетъ поѣздъ въ 1.45. Долженъ же онъ приходить куда нибудь.

   Пять минутъ спустя онъ восклицаетъ.

   - Къ чорту 1.45! Онъ кажется никуда не приходитъ. Отходитъ изъ Мюнхена въ 1.45,- вотъ и все.

   - Однако, долженъ же онъ приходить куда нибудь!

   - Но кажется онъ и впрямь никуда не приходитъ. Повидимому этотъ поѣздъ отходитъ изъ Мюнхена въ 1.45 и теряется гдѣ-то въ пространствѣ. Можетъ быть, это молодой, романтическ³й поѣздъ, жаждущ³й сильныхъ ощущен³й. Онъ не хочетъ сказать, куда идетъ. Вѣроятно и самъ не знаетъ. Онъ идетъ на поиски приключен³й.

   - Я отправляюсь, - думаетъ онъ, - ровно въ 1.45 и пойду куда глаза глядятъ, а тамъ посмотримъ, что изъ этого выйдетъ.

   А можетъ быть это самонадѣянный, упрямый поѣздъ. Онъ не желаетъ слушаться чужихъ совѣтовъ и указан³й. Начальникъ дистанц³и желаетъ направить въ Петербургъ или въ Парижъ. Старый, сѣдой начальникъ станц³и предлагаетъ ему отправиться въ Константинополь или даже въ ²ерусалимъ, если это ему больше нравится, - но уговариваетъ во всякомъ случаѣ сообщить, куда онъ пойдетъ, - предостерегаетъ отъ опасностей, которымъ подвергаются молодые неопытные поѣзда, не поставивш³е себѣ опредѣленной цѣли или задачи. Друг³е, которыхъ просили потолковать съ нимъ отечески, усовѣщевали его; упрашивали ѣхать въ Камчатку или Тимбукту, или ²ерихонъ, сообразно тому, что каждый изъ нихъ считалъ наиболѣе подходящимъ для него; но видя, что онъ ухомъ не ведетъ, выходили изъ себя и указывали еще болѣе отдаленныя мѣста.

   Но во всѣмъ совѣтамъ и увѣщан³ямъ онъ оставался холоденъ и нѣмъ.

   - Оставьте меня въ покоѣ,- возразилъ онъ,- я знаю, куда мнѣ идти. Не безпокойтесь обо мнѣ. Занимайтесь своими дѣлами. Стану я слушать совѣты старыхъ дураковъ. Самъ знаю что дѣлать.

   Чего можно ждать отъ такого поѣзда? разумѣется онъ худо кончитъ. Я представляю себѣ печальную картину его будущности: старый, избитый, для всѣхъ чуждый, всѣми презираемый, поѣздъ безцѣльно скитается въ какой нибудь отдаленной странѣ, съ грустью вспоминая о днѣ, когда, полный безумной гордости и честолюб³я, онъ отправлялся изъ Мюнхена, съ блестѣвшимъ какъ зеркало паровикомъ, въ 1.45.

   Б. оставляетъ въ покоѣ поѣздъ въ 1.45, какъ безнадежный и неисправимый, и продолжаетъ свои поиски.

   - Ура! вотъ такъ штука! - восклицаетъ онъ.- Вотъ это намъ кстати. Отходитъ изъ Мюнхена въ 4, приходитъ въ Гейдельбергъ въ 4.15. Вотъ такъ быстрота. Только нѣтъ-ли здѣсь ошибки, что-то ужь очень быстро. Неужели можно доѣхать изъ Мюнхена въ Гейдельбергъ въ четверть часа?

   О! вижу въ чемъ дѣло. Этотъ въ 4 идетъ въ Брюссель, а оттуда въ Гейдельбергъ. Приходитъ туда въ 4.15 - должно быть завтра. Удивляюсь, зачѣмъ ему дѣлать такой кругъ. Притомъ онъ кажется останавливается въ Прагѣ. О, проклятая таблица!

   Наконецъ онъ находитъ поѣздъ, отходящ³й въ 2.15 - и кажется идеальный поѣздъ. Онъ приходитъ въ восторгъ отъ этого поѣзда.

   - Вотъ нашъ поѣздъ, старина,- говоритъ онъ.- Великолѣпный поѣздъ. Онъ нигдѣ не останавливается.

   - Онъ приходитъ куда нибудь?- спрашиваю я.

   - Разумѣется приходитъ,- отвѣчаетъ онъ съ негодован³емъ.- Это курьерск³й поѣздъ. Мюнхенъ,- бормочетъ онъ, водя пальцемъ по таблицѣ - отходитъ 2.15. Только первый и второй классъ. Нюрнбергъ? Нѣтъ, онъ не останавливается въ Нюрнбергѣ. Вюрцбургъ? Нѣтъ. Франкфуртъ на Страссбургъ? Нѣтъ. Кёльнъ, Антверпенъ, Калэ? Чортъ побери, да гдѣ же онъ останавливается? Долженъ же онъ гдѣ нибудь остановиться! Берлинъ, Парижъ, Брюссель, Копенгагенъ? Нѣтъ. Ей Богу, онъ тоже никуда не приходитъ. Отходитъ изъ Мюнхена въ 2.15,- вотъ и все. Больше ничего.

   Повидимому у Мюнхенскихъ поѣздовъ въ обычаѣ отправляться куда глаза глядятъ. Очевидно, у нихъ на умѣ только выбраться изъ города. Куда они придутъ, что съ ними станется, - до этого имъ нѣтъ дѣла, - лишь бы улизнуть изъ Мюнхена.

   Ради Бога,- говорятъ они,- выпустите насъ отсюда. Не спрашивайте, куда мы пойдемъ; мы рѣшимъ это, когда будемъ за городомъ. Главное,- выпустите насъ изъ Мюнхена.

   Б. начинаетъ приходить въ ужасъ.

   - Рѣшительно, намъ не выбраться изъ этого города. Тутъ вовсе нѣтъ поѣздовъ изъ Мюнхена. Это заговоръ, съ цѣлью удержать насъ здѣсь, - вотъ что. Мы никогда не уѣдемъ отсюда. Не видать намъ нашей милой старой Англ³и!

   Я пытаюсь утѣшить его, говоря, что въ Бавар³и быть можетъ принято предоставлять пассажирамъ самимъ опредѣлять мѣсто остановки поѣзда. Желѣзнодорожныя власти снаряжаютъ поѣздъ и отправляютъ его въ 2.15. Имъ нѣтъ дѣла до того, куда онъ отправится. Пусть рѣшаютъ это сами пассажиры. Пассажиры садятся на поѣздъ, онъ отправляется, и затѣмъ роль желѣзнодорожнаго начальства кончена. Если же возникнетъ разноглас³е между пассажирами, если, напримѣръ, одни желаютъ ѣхать въ Испан³ю, а друг³е въ Росс³ю, то вопросъ рѣшится жреб³емъ.

   Но Б. рѣшительно отвергаетъ эту теор³ю, и прибавляетъ, что напрасно я болтаю пустяки, когда онъ въ такомъ затруднительномъ положен³и. Вотъ вся благодарность за мои старан³я помочь ему.

   Минутъ пять онъ роется въ таблицѣ и наконецъ находитъ поѣздъ, который попадаетъ прямехонько въ Гейдельбергъ и во всѣхъ отношен³яхъ кажется образцовымъ поѣздомъ, - одна бѣда! неизвѣстно откуда онъ идетъ.

   Повидимому онъ попадаетъ въ Гейдельбергъ случайно, невѣдомо откуда. Можно себѣ представить, какой переполохъ производитъ на Гейдельбергской станц³и его неожиданное появлен³е. Что съ нимъ дѣлать? Сторожъ бѣжитъ въ начальнику станц³и.

   - Ваше благород³е! пришелъ какой-то невѣдомый поѣздъ.

   - О!- съ удивлен³емъ отвѣчаетъ начальникъ станц³и,- откуда?

   - Неизвѣстно, онъ и самъ не знаетъ.

   - Что за дичь! - говоритъ начальникъ.- Что же ему нужно?

   - Кажется, ничего особеннаго,- отвѣчаетъ сторожъ.- Диковинный поѣздъ. Похоже - немножко рехнулся.

   - Гмъ, - мычитъ начальникъ станц³и - странно! Ну, пусть постоитъ. Не гнать же его ночью. Отведите его въ депо до утра, а тамъ посмотримъ, можетъ быть кто нибудь его знаетъ.

   Наконецъ Б. убѣждается, что попасть въ Гейдельбергъ можно только черезъ Дармштадтъ, гдѣ мы пересядемъ на другой поѣздъ. Это открыт³е окрыляетъ его новой надеждой; онъ принимается за поиски съ обновленными силами - и на этотъ разъ ищетъ поѣздъ изъ Мюнхена въ Дармштадтъ, а изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ.

   - Вотъ онъ,- вскрикиваетъ онъ послѣ непродолжительныхъ поисковъ.- Нашелъ!- (Онъ въ самомъ бодромъ настроен³и).- Этотъ годится. Отходитъ изъ Мюнхена 10, приходитъ въ Дармштадтъ 5.25; отходитъ изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ 5.20, приходитъ...

   - Но успѣемъ ли мы пересѣсть?- спрашиваю я.

   - Нѣтъ,- возражаетъ онъ, снова затуманиваясь.- Нѣтъ, не выходитъ. Если бы нашъ поѣздъ пришелъ на пять минутъ раньше, а тотъ немного запоздалъ,- тогда бы какъ разъ.

   - Врядъ ли можно на это разсчитывать,- замѣчаю я; онъ соглашается со мною и снова принимается искать болѣе удобный поѣздъ.

   Но кажется всѣ поѣзда изъ Дармштадта въ Гейдельбергъ выходятъ пятью минутами раньше прибыт³я поѣздовъ изъ Гейдельберга. Повидимом