Джером Джером Клапка - Дневник паломника

  

   Нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ одинъ изъ моихъ друзей говоритъ мнѣ:- Отчего вы не напишете серьезную книгу? Не мѣшало бы вамъ заставлять публику шевелить мозгами.

   - Да хватитъ ли меня на это?- спрашиваю.

   - Попытайтесь,- былъ отвѣтъ.

   Вотъ я и попытался. Это серьезная книга. Поймите меня. Эта книга образуетъ вашъ умъ. Въ этой книгѣ я разсказываю о Герман³и - по крайней мѣрѣ все, что мнѣ извѣстно о Герман³и и о представлен³и Страстей въ Оберъ-Аммергау. Разсказываю и о другихъ вещахъ, - только не все, что знаю, дабы не раздавить васъ своими знан³ями. Я хочу просвѣщать васъ помаленьку. Когда вы прочтете эту книгу, мы можемъ начать сызнова и я разскажу вамъ еще кое-что. Но еслибъ я выложилъ разомъ всѣ свои свѣдѣн³я, то могъ бы утомить васъ, набить вамъ оскомину и стало быть не достигъ бы своей цѣли. Итакъ я излагаю предметъ въ легкой и увлекательной формѣ, стараясь заинтересовать даже легкомысленныхъ молодыхъ людей. Они не должны замѣтить, что ихъ поучаютъ уму-разуму: въ виду этого я насколько возможно постарался скрыть отъ нихъ, что это очень серьезная и полезная книга. Я хочу оказать имъ добро безъ ихъ вѣдома. Я хочу всѣмъ вамъ оказать добро: образовать вашъ умъ и заставить васъ шевелить мозгами.

   Что вы подумаете, прочитавъ эту книгу,- я не желаю знать, право не желаю.

   Для меня достаточное вознагражден³е - сознан³е исполненнаго долга и процентъ изъ барышей, вырученныхъ отъ продажи книги.

  

  

  

   Мой другъ Б. явился ко мнѣ нынче утромъ и спросилъ, поѣду ли я съ нимъ въ театръ въ слѣдующ³й понедѣльникъ.

   - О, да! разумѣется, старина!- отвѣчалъ я.- Вы достали ордеръ?

   Онъ отвѣчалъ:

   - Нѣтъ, ордеровъ не даютъ. Мы заплатимъ за входъ.

   - Заплатимъ! Заплатимъ за входъ въ театръ!- воскликнулъ я въ изумлен³и.- Какой вздоръ! Вы шутите?

   - Милѣйш³й,- возразилъ онъ, - неужели вы думаете, что я сталъ бы платить, еслибъ можно было попасть даромъ? Но устроители этого театра не имѣютъ понят³я о "билетѣ на право свободного входа",- непросвѣщенные варвары! Ихъ нисколько не тронетъ ваша принадлежность къ прессѣ; они не интересуются прессой; они знать не хотятъ о прессѣ. Не стоитъ обращаться къ режисеру, потому что у нихъ нѣтъ режисера. Если вы хотите, чтобъ васъ впустили,- извольте заплатить. Если не хотите платить,- васъ не впустятъ: таковъ ихъ обычай.

   - Милый мой,- отвѣчалъ я,- какой скверный обычай! Да, что же это за театръ? Видно, я никогда не бывалъ въ немъ.

   - Должно быть,- отвѣчалъ онъ.- Это театръ въ Оберъ-Аммергау,- первый поворотъ налѣво отъ станц³и Оберъ, въ пятидесяти миляхъ отъ Мюнхена.

   - Гмъ! неблизк³й путь!- замѣтилъ я.- Такому захолустному театру не слѣдовало бы важничать.

   - Онъ вмѣщаетъ семь тысячъ человѣкъ,- отвѣчалъ мой другъ Б.- и биткомъ набитъ при каждомъ представлен³и. Первое представлен³е будетъ въ слѣдующ³й понедѣльникъ. Поѣдете?

   Я подумалъ, заглянулъ въ записную книжку, увидѣлъ, что тетка Эмма пр³ѣдетъ къ намъ въ субботу и останется до пятницы, разсчиталъ, что если я уѣду, то вѣроятно не встрѣчусь съ нею и стало быть не увижу ея въ течен³е еще нѣсколькихъ лѣтъ,- и рѣшилъ ѣхать.

   Правду сказать, меня соблазнилъ не столько театръ, сколько поѣздка. Сдѣлаться великимъ путешественникомъ всегда было моей задушевной мечтой. Я былъ въ восторгѣ, еслибъ могъ писать въ такомъ примѣрно родѣ:

   - Я курилъ мою благовонную гаванну на залитыхъ солнцемъ улицахъ стараго Мадрида и втягивалъ ѣдк³й вонюч³й дымъ трубки мира въ жалкомъ вигвамѣ дальняго Запада; и прихлебывалъ мой вечерн³й кофе подъ молчаливою сѣнью палатки, между тѣмъ какъ спутанные верблюды щипали скудную траву пустыни; и глоталъ жгучую водку сѣвера, между тѣмъ какъ олень жевалъ свой кормъ въ хижинѣ рядомъ со мною, а блѣдные лучи полунощнаго солнца играли на снѣгу; я чувствовалъ на себѣ огонь блестящихъ глазъ, сверкавшихъ на меня съ окутанныхъ чадрами, подобныхъ привидѣн³ямъ, лицъ въ узкихъ улицахъ древней Визант³и, и съ улыбкой отвѣчалъ (что конечно не дѣлаетъ мнѣ чести), на вызывающ³е взоры черноглазыхъ дѣвушекъ ²еддо; я бродилъ тамъ, гдѣ "добрый" Гарунъ аль-Рашидъ пробирался ночью, переодѣтый, въ сопровожден³и своего вѣрнаго Мезрура; я стоялъ на мосту, гдѣ Данте поджидалъ прославленную Беатриче; я плавалъ на водахъ, носившихъ трирему Клеопатры; я стоялъ на томъ мѣстѣ, гдѣ упалъ Цезарь; я слышалъ шелестъ роскошныхъ платьевъ въ салонахъ Парижа и бряцанье бусъ, обвивающихъ черныя шеи красавицъ Тонгитобу; я изнемогалъ подъ жгучими лучами солнца Инд³и, я замерзалъ въ снѣгахъ Гренланд³и, я видѣлъ вокругъ себя дик³я орды Африки, я засыпалъ, завернувшись въ походное одѣяло, подъ тѣнью гигантскихъ сосенъ Сѣверной Америки, за тысячи миль отъ центровъ человѣческой жизни.

   Б., которому я излагалъ свои мечты этимъ капризнымъ слогомъ, возразилъ, что тоже впечатлѣн³е можно произвести, описывая мѣсто своего постояннаго жительства.

   - Я могу развести такую же рацею, не уѣзжая изъ Англ³и,- сказалъ онъ.- Вотъ, слушайте-ка:

   - Я сосалъ мой четырехпенсовый мунштукъ на пескахъ Флитъ-Стрита, и попыхивалъ моей двухпенсовой маниллой въ раззолоченныхъ залахъ Критер³она, я тянулъ мое пѣнистое пиво тамъ, гдѣ прославленный Ангелъ Ислингтона собираетъ жаждущихъ подъ сѣнь своихъ крыльевъ, и пропускалъ рюмочку въ вонючемъ салонѣ Сого! Возсѣдая на хребтѣ причудливаго осла, я направлялъ его бѣгъ, - вѣрнѣе сказать, направлялъ погонщикъ, подгонявш³й осла сзади,- по безотраднымъ пустырямъ Гемпстеда и мой челнокъ спугивалъ дикихъ утокъ съ ихъ уединенныхъ пристанищъ въ тропическихъ областяхъ Баттерзи. Я скатился кубаремъ съ крутого и высокаго склона Тригилля, между тѣмъ какъ веселыя дочери Востока хохотали и хлопали въ ладоши, любуясь на эту сцену; и тамъ, гдѣ рѣзвились когда-то кудреглавые дѣти злополучныхъ Стюартовъ, я блуждалъ по уединеннымъ дорожкамъ стариннаго сада, обвивая рукой гибкую тал³ю прекрасной Евиной дщери, въ то время, какъ ея мамаша тщетно искала насъ по ту сторону забора. Я носился до того, что голова шла кругомъ и сердце разрывалось (да и не одно сердце) на маленькой, но необычайно тряской, лошадкѣ, которую можно нанять за пенни, на равнинахъ Ревгэмъ Рэя, и покачивался подъ праздными толпами Барнета (хотя врядъ ли кто нибудь изъ нихъ былъ такъ празденъ какъ я), сидя на ярко-раскрашенной колесницѣ, влекомой за веревку. Я попиралъ мѣрными стопами полы Кенсингтонскаго Тоутъ Голля (билетъ по гинеѣ, включая и напитки,- если протискаешься въ буфету); я видѣлъ вокругъ себя дик³я орды Дрюри-Лена въ ночь боксеровъ; я величаво возсѣдалъ въ первомъ ряду галлереи на представлен³и модной пьесы, сожалѣя, что не истратилъ вмѣсто этого мой шиллингъ въ восточныхъ залахъ Альгамбры.

   - Вотъ вамъ,- сказалъ Б.,- чѣмъ хуже вашей, а написать можно сидя дома.

   - Не стану спорить, - отвѣчалъ я.- Вы не поймете моихъ чувствъ! Въ вашей груди не бьется буйное сердце путешественника; вамъ чужды его стремлен³я. Все равно! Довольно того, что я ѣду съ вами. Сегодня же куплю книгу нѣмецкихъ разговоровъ, и голубую вуаль, и бѣлый зонтикъ, и все, что необходимо для англ³йскаго туриста въ Герман³и. Когда мы отправимся?

   - Въ дорогѣ будемъ добрыхъ двое сутокъ... Что же, ѣдемте въ пятницу.

   - А можетъ быть пятница несчастный день для выѣзда?- усумнился я.

   - О, Господи, - возразилъ онъ почти грубо,- выдумаетъ тоже! Точно Провидѣн³е будетъ устраивать Европейск³я дѣла въ зависимости отъ того, поѣдемъ ли мы въ пятницу или въ четвергъ!

   Онъ прибавилъ, что удивляется, какъ это я, такой разумный въ иныхъ случаяхъ человѣкъ, могу придавать значен³е бабьимъ сказкамъ. Онъ сказалъ, что и самъ, въ старыя времена, когда былъ еще молокососомъ, вѣрилъ этимъ глупостямъ и никогда, ни за что, ни за как³я коврижки, не рѣшился бы предпринять экскурс³ю въ пятницу.

   Но однажды пришлось рѣшиться. Дѣло стояло такъ, что приходилось либо выѣзжать въ пятницу, либо вовсе отказаться отъ поѣздки. Онъ рискнулъ попытать счастье.

   Уѣзжая, онъ готовился ко всевозможнымъ случайностямъ и злоключен³ямъ. Вернуться живымъ - вотъ все, о чемъ онъ мечталъ.

   И что же! эта поѣздка оказалась самой веселой изъ всѣхъ его поѣздокъ. Это былъ сплошной, непрерывный рядъ успѣховъ.

   Послѣ этого онъ рѣшилъ всегда выѣзжать въ пятницу, и такъ и дѣлалъ, и всегда въ добрый часъ.

   Онъ прибавилъ, что никогда, ни за что, ни за как³я коврижки не выѣдетъ въ другой какой нибудь день, кромѣ пятницы. Вѣдь экая глупость это суевѣр³е насчетъ пятницы!

   И такъ мы рѣшились ѣхать въ пятницу и встрѣтиться на вокзалѣ въ восемь часовъ вечера.

  

  

   Поломалъ-таки я сегодня голову надъ вопросомъ о багажѣ. Утромъ встрѣчаюсь съ однимъ пр³ятелемъ; онъ мнѣ и говоритъ:

   - О, если вы ѣдете въ Оберъ-Аммергау, запаситесь теплымъ платьемъ. Вамъ придется одѣваться по зимнему.

   Онъ разсказалъ, что одинъ изъ его друзей ѣздилъ туда нѣсколько лѣтъ тому назадъ, и не догадался запастись теплымъ платьемъ и схватилъ тамъ насморкъ и, вернувшись домой, умеръ.

   - Послушайтесь меня,- прибавилъ онъ,- берите съ собой зимнее платье.

   Немного погодя встрѣчаюсь съ другимъ господиномъ.

   - Вы, я слыхалъ, ѣдете за границу?- спрашиваетъ.- Куда же, въ какую часть Европы?

   Я отвѣчалъ, что кажется куда-то въ середину.

   - О, такъ послушайтесь моего совѣта, захватите съ собой холстинковую пару и легк³й зонтикъ. Не забудьте. Вы и понят³я не имѣете, какая жарища на континентѣ въ это время года. Англичане, путешествуя по Европѣ, ни за что не хотятъ разстаться съ теплымъ, суконнымъ платьемъ. Отъ того мног³е изъ нихъ подвергаются солнечнымъ ударамъ и платятся жизнью за свое упрямство.

   Я отправился въ клубъ и встрѣтился тамъ съ однимъ пр³ятелемъ - газетнымъ корреспондентомъ, который много путешествовалъ и знаетъ Европу какъ свои пять пальцевъ. Разсказалъ ему о совѣтахъ моихъ двухъ друзей, и спросилъ: которому вѣрить. Онъ отвѣчалъ:

   - Видите ли, дѣло въ томъ, что они оба правы. Въ этихъ холмистыхъ мѣстностяхъ погода мѣняется очень быстро. Утромъ вы изнываете отъ жары, а вечеромъ обрадуетесь фланелевой рубашкѣ или мѣховому пальто.

   - Но вѣдь это точь въ точь какъ у насъ, въ Англ³и,- воскликнулъ я.- Если такъ, если иностранцы встрѣчаютъ у насъ тоже, что у себя на родинѣ, то какое же право они имѣютъ ворчать на нашу погоду?

   - Видите ли, дѣло въ томъ,- отвѣчалъ онъ,- что они не имѣютъ никакого права; но какъ же вы запретите имъ ворчать? Нѣтъ, послушайтесь моего совѣта: пряготовьтесь ко всему. Возьмите холодную пару и нѣсколько легкихъ вещей, на случай жары; да запаситесь и теплымъ платьемъ на случай холода.

   Дома я засталъ мистриссъ Бриггсъ, которая зашла на минутку поглядѣть на бэби. Она сказала:

   - О, если вы собираетесь въ Герман³ю, захватите съ собой кусокъ мыла.

   И тутъ же разсказала, какъ мистеръ Бриггсъ ѣздилъ однажды въ Герман³ю по спѣшному дѣлу, и въ торопяхъ забылъ запастись мыломъ, и не могъ его потребовать въ Герман³и, потому что не зналъ, какъ по нѣмецки мыло и оставался въ отлучкѣ три недѣли, и ни разу не умывался, и вернулся въ Англ³ю такимъ грязнымъ, что дома его не узнали и приняли за мѣдника, который долженъ былъ придти починить котелъ на кухнѣ.

   Мистриссъ Бриггсъ совѣтовала также запастись полотенцами, а то въ Герман³и так³я маленьк³я полотенца...

   Я вышелъ со двора послѣ завтрака и встрѣтился съ нашимъ викар³емъ. Онъ сказалъ:

   - Возьмите съ собой одѣяло.

   И объяснилъ, что въ нѣмецкихъ гостинницахъ не только не даютъ достаточно теплыхъ одѣялъ, но иной разъ и простыни не просушиваютъ какъ слѣдуетъ. Одинъ изъ его молодыхъ друзей путешествовалъ какъ-то по Герман³и, переночевалъ въ сырой постели, схватилъ лихорадку и возвратясь домой, умеръ.

   Тутъ подошла къ намъ супруга викар³я. (Онъ поджидалъ ее у магазина дамскихъ платьевъ, когда мы съ нимъ встрѣтились). Онъ сообщилъ ей о моей предполагаемой поѣздкѣ въ Герман³ю, и она сказала:

   - О, захватите съ собой подушку. Тамъ вамъ не дадутъ подушекъ - ни одной подушки,- это ужасъ, что такое; вы не уснете спокойно, если не возьмете съ собой подушку!.. Вы можете увязать ее въ ремни, это не займетъ много мѣста,- прибавила она.

   Немного погодя встрѣчаю нашего доктора.

   - Непремѣнно захватите съ собой бутылку водки,- сказалъ онъ.- Она не займетъ много мѣста и будетъ очень кстати, если вы не привыкли къ нѣмецкой стряпнѣ.

   Онъ прибавилъ, что водка, которую подаютъ въ заграничныхъ гостинницахъ,- чистый ядъ, и что уѣзжать не захвативъ съ собой бутылку водки, положительно неблагоразумно. Бываютъ случаи, когда бутылка водки, оказавшаяся въ вашемъ саквояжѣ, можетъ спасти вамъ жизнь.

   Вернувшись домой, я засталъ у себя еще одного изъ моихъ литературныхъ друзей. Онъ сказалъ:

   - Долгонько вамъ придется трястись по желѣзной дорогѣ. Вы привыкли къ продолжительнымъ путешеств³ямъ?

   - Какже!- говорю,- я ѣздилъ изъ Лондона въ Суррей на курьерскомъ поѣздѣ.

   - О, это игрушка въ сравнен³и съ тѣмъ, что вамъ предстоитъ. Послушайте, я дамъ вамъ хорош³й совѣтъ, какъ скоротать время. Возьмите съ собой шахматы и пригласите кого нибудь въ партнеры. Ручаюсь, что будете благодарны мнѣ за этотъ совѣтъ.

   Вечеромъ завернулъ къ намъ Джорджъ.

   - Вотъ что, старина,- сказалъ онъ,- не забудьте взять съ собой табаку и ящикъ сигаръ.

   Онъ, прибавилъ, что нѣмецк³я сигары - лучш³я нѣмецк³я сигары, принадлежатъ къ особенному сорту, извѣстному подъ именемъ "регал³я-капустиссима", и что врядъ-ли я успѣю привыкнуть къ ихъ аромату, за мое кратковременное пребыван³е въ Герман³и.

   Немного позднѣе пришла моя свояченица и принесла чайный погребецъ.

   - Положите его въ чемоданъ,- сказала она,- въ дорогѣ пригодится. Тутъ все, что нужно, въ случаѣ если захочешь напиться чаю.

   Она прибавила, что нѣмцы понят³я не имѣютъ о чаѣ, но что съ этимъ погребцемъ я и безъ нихъ обойдусь.

   Она открыла шкатулку и показала мнѣ ея содержимое. Дѣйствительно, тутъ были всевозможныя приспособлен³я. Тутъ оказались: маленькая чайница съ чаемъ, бутылочка молока, сахарница съ сахаромъ, бутылка спирта, маслянка съ масломъ, ящичекъ съ бисквитами; кромѣ того, спиртовница, кострюлька, чайникъ, ситечко, два блюдечка, двѣ тарелочки, два ножа, двѣ ложечки. Еслибъ сюда еще кровать, нечего и о гостинницахъ безпокоиться.

   Въ девять часовъ явился Смитъ, секретарь нашего фотографическаго клуба, и попросилъ меня снять для него негативъ со статуи умирающаго глад³атора въ Мюнхенской галлереѣ. Я отвѣчалъ, что радъ бы былъ услужить ему, но думаю оставить дома мою камеру.

   - Оставить дома вашу камеру!- сказалъ онъ.- Да вѣдь вы ѣдете въ Герман³ю, въ Рейнскую область! Вы увидите живописнѣйш³е ландшафты, вы будете останавливаться въ древнѣйшихъ и знаменитѣйшихъ городахъ Европы,- и вы оставите дома вашъ фотографическ³й аппаратъ, и вы называете себя артистомъ!

   Онъ прибавилъ, что я всю жизнь буду каяться, если уѣду безъ моей камеры.

   Я полагаю, что благоразумный человѣкъ долженъ слушать совѣты тѣхъ, кто лучше его знаетъ дѣло. Опытъ предшественниковъ облегчаетъ вашу задачу. Итакъ, послѣ ужина, я досталъ всѣ вещи, которыя мнѣ совѣтовали взять въ дорогу, и разложилъ ихъ рядкомъ на кровати,- прибавивъ въ нимъ нѣсколько другихъ, уже по собственному усмотрѣн³ю.

   Я взялъ запасъ бумаги, чернильницу, словарь и нѣсколько справочныхъ книгъ на случай, если мнѣ захочется работать въ дорогѣ. Всегда слѣдуетъ запасаться матер³алами для работы: вѣдь не знаешь, когда на тебя найдетъ рабоч³й стихъ. Съ мною это случалось: уѣдешь куда нибудь, не захвативъ ни пера, ни чернилъ, ни бумаги, и вдругъ нападетъ охота работать. Но пера, бумаги, чернилъ нѣтъ - и вотъ вмѣсто того, чтобы работать, приходится цѣлый день ловить мухъ.

   Поэтому, теперь я всегда и всюду таскаю съ собой бумагу, перо и чернила, такъ что если захочется работать,- садись и пиши.

   Почему на меня такъ часто нападалъ рабоч³й стихъ прежде, когда я не бралъ съ собой бумаги, пера и чернилъ, и почему онъ никогда, ни разу, не нападалъ на меня съ тѣхъ поръ, какъ я сталъ запасаться всѣмъ, что требуется для работы,- рѣшительно не понимаю.

   За то ужь если нападетъ, то не застанетъ меня врасплохъ!

   Кромѣ того, я положилъ на кровать нѣсколько томовъ Гёте, пр³ятно будетъ перечесть Гёте на его родинѣ, думалось мнѣ. Я рѣшилъ также захватить съ собой губку и маленькую походную ванну: холодныя ванны по утрамъ очень полезны.

   Б. явился какъ разъ въ ту минуту, когда я сложилъ все это въ кучу. Онъ взглянулъ на кровать, и спросилъ меня, что это я затѣваю. Я отвѣчалъ, что укладываюсь въ дорогу.

   - Господи! - воскликнулъ онъ.- Я думалъ, вы переѣзжаете на новую квартиру. Да что жь мы тамъ - колон³ю будемъ устраивать, что-ли?

   - Нѣтъ!- отвѣчалъ я.- Но мнѣ совѣтовали взять съ собой эти вещи. Къ чему же вамъ будутъ давать совѣты, если вы не станете ихъ слушать?

   Онъ отвѣчалъ:

   - О! слушайте, скольео угодно, это всегда полезно: потомъ сами кому-нибудь посовѣтуете. Но, ради всѣхъ святыхъ, оставьте дома этотъ хламъ. А то вѣдь насъ примутъ за цыганъ.

   А я:

   - Ну, что за глупости! Половина этихъ вещей необходима, если я сколько-нибудь дорожу жизнью. Тотъ, кто поѣдетъ безъ нихъ въ Герман³ю, умретъ, вернувшись домой.

   И я передалъ ему слова доктора, и викар³я, и другихъ, и растолковалъ, до какой степени моя жизнь зависитъ отъ бутылки водки, зонтика, одѣяла и теплаго платья.

   Этотъ Б. удивительный человѣкъ: совершенно равнодушенъ къ опасности (если она угрожаетъ другому). Вотъ что онъ сказалъ:

   - О, пустяки! Не такой вы человѣкъ, чтобъ умереть отъ простуды. Оставьте этотъ складъ, и возьмите съ собой зубочистку, щетку, пару носковъ и рубашку: больше ничего не требуется.

   Я таки захватилъ и еще кое-что - впрочемъ немного. Все помѣстилось въ маленьк³й чемоданчикъ. Хотѣлось мнѣ захватить чайный погребецъ - пр³ятно бы было побаловаться чайкомъ въ вагонѣ,- но Б. и руками и ногами...

   Надѣюсь, что погода не перемѣнится.

  

  

   Всталъ сегодня ни свѣтъ ни заря. Зачѣмъ, - и самъ не знаю. Мы уѣзжаемъ только въ восемь часовъ вечера. Но я не жалѣю... то есть о томъ, что рано всталъ. Все-таки перемѣна. И домашнихъ разбудилъ: мы пили чай въ семь часовъ.

   Позавтракалъ очень плотно. Мнѣ говорилъ какъ-то одинъ морякъ:

   - Коли ѣдешь куда нибудь, запасайся балластомъ. Довольно балласта - все пойдетъ какъ по маслу. А если мало,- бѣда; все время качка: и боковая, и килевая... Нагружайтесь балластомъ.

   Совѣтъ, кажется, разумный.

   Подъ вечеръ пр³ѣхала тетка Эмма. Обрадовалась, что захватила меня дома. Что-то толкнуло ее пр³ѣхать въ пятницу вмѣсто субботы. Конечно Провидѣн³е,- рѣшила она.

   Я бы желалъ, чтобъ Провидѣн³е занималось своими дѣлами и не совалось въ мои: совсѣмъ оно ихъ не понимаетъ.

   Она сказала, что дождется моего возвращен³я, потому что хочетъ увидѣть меня передъ отъѣздомъ. Я замѣтилъ, что вернусь черезъ мѣсяцъ,- не раньше. Она отвѣчала, что это ничего: времени у нея довольно и она подождетъ пока я вернусь.

   Семья просила меня пр³ѣжать поскорѣе. Пообѣдалъ на славу; "нагрузился балластомъ", какъ говоритъ мой другъ - мореплаватель; пожелалъ всѣмъ "счастливо оставаться", поцѣловалъ тетку Эмму, обѣщалъ позаботиться о себѣ и надѣюсь съ Божьею помощью исполнить это обѣщан³е во что бы то ни стало,- сѣлъ на извощика и уѣхалъ.

   Пр³ѣхалъ на вокзалъ раньше Б. Занялъ два мѣста въ курящемъ вагонѣ и сталъ разгуливать взадъ и впередъ по платформѣ.

   Когда вамъ нечего дѣлать, вы начинаете думать. За неимѣн³емъ лучшаго занят³я я погрузился въ размышлен³я.

   Какое удивительное воплощен³е соц³ализма представляетъ современная цивилизац³я - не соц³ализма такъ называемыхъ соц³алистовъ! - системы, сфабрикованной очевидно по образцу каторжныхъ тюремъ, - системы, при которой несчастный смертный осужденъ на работу подобно вьючному животному не ради личной пользы, а для блага общества,- системы, при которой нѣтъ людей, а есть только числа - при которой нѣтъ ни честолюб³я, ни надежды, ни страха,- а соц³ализма свободныхъ людей, работающихъ бокъ о бокъ въ общей мастерской, каждый на свой страхъ, напрягая всю свою энерг³ю и способности,- соц³ализма мыслящихъ, отвѣтственныхъ индивидуумовъ, а не автоматовъ, направляемыхъ правительствомъ. Вотъ и я, въ награду за мои труды, получилъ отъ общества возможность прокатиться въ сердце Европы и обратно. Рельсовые пути проложены на протяжен³и 700 или 800 миль, чтобы облегчить мою поѣздку, выстроены мосты, пробиты туннели; арм³я инженеровъ, сторожей, стрѣлочниковъ, носильщиковъ, конторщиковъ печется о моемъ благополуч³и. Мнѣ нужно только заявить Обществу (олицетворенному въ данномъ случаѣ кассиромъ), куда я хочу ѣхать, и усѣсться въ вагонъ; остальное сдѣлаютъ за меня друг³е. Если я захочу развлечься въ дорогѣ чтен³емъ, - сдѣлай одолжен³е: книги, газеты написаны и напечатаны. Въ различныхъ мѣстахъ пути заботливое Общество припасло все что нужно для подкрѣплен³я моихъ силъ (бутерброды могли бы быть посвѣжѣе, но можетъ быть оно думаетъ, что свѣж³й хлѣбъ вреденъ для моего желудка). Если я усталъ съ дороги и хочу отдохнуть, Общество поджидаетъ меня съ ужиномъ и постелью, съ холодной и теплой водой для мытья и съ полотенцами для утиранья. Куда бы я ни пошелъ, чего бы я ни захотѣлъ, Общество, точно ген³й восточной сказки, готово помогать мнѣ, угождать мнѣ, исполнять мои приказан³я, доставлять мнѣ всяческ³я развлечен³я и увеселен³я. Общество свозитъ меня въ Оберъ-Аммергау, позаботится обо всѣхъ моихъ нуждахъ въ дорогѣ, покажетъ мнѣ представлен³е Страстей, которое оно поставило, прорепетировало и будетъ играть для моего поучен³я и услажден³я; отвезетъ меня домой, объясняя по дорогѣ, при посредствѣ своихъ путеводителей и указателей все, что можемъ, по его мнѣн³ю, заинтересовать меня; будетъ передавать мои письма роднымъ и знакомымъ, оставшимся въ Англ³и, а письма родныхъ и знакомыхъ мнѣ; будетъ смотрѣть за мной, ублажать меня, беречь меня, какъ родная мать... Какъ родная мать никогда не съумѣетъ.

   Я съ свой стороны долженъ только исполнять работу, которую оно мнѣ препоручило. Общество относится въ человѣку глядя по его работѣ.

   Общество говоритъ мнѣ:- Садись и пиши, вотъ все, что я отъ тебя требую. Прошу отъ тебя немного, но ты можешь изводить бумагу на то, что твои друзья называютъ, если не ошибаюсь, литературой; и находятся люди, которые съ удовольств³емъ читаютъ твое маранье. Превосходно; садись и пиши свою литературу или какъ тамъ она называется, а я позабочусь обо всемъ остальномъ. Я доставлю тебѣ письменныя принадлежности, умныя и остроумныя книги, ножницы и клейстеръ - все, что нужно для твоего ремесла, я буду кормить тебя, одѣвать тебя, найду тебѣ квартиру, буду возить тебя всюду, куда захочешь, снабжать тебя табакомъ и всѣмъ, что нужно для твоего благополуч³я,- только работай. Чѣмъ больше ты наработаешь, и чѣмъ лучше ты наработаешь,- тѣмъ больше я буду заботиться о тебѣ. Пиши,- вотъ все, что я отъ тебя требую.

   - Но,- отвѣчаю я Обществу,- я не люблю работать; я не хочу работать. Что я за каторжнивъ, чтобы работать!

   - Прекрасно,- отвѣчаетъ Общество,- не работай. Я тебя не заставляю. только если ты не будешь работать для меня, такъ и я не стану работать для тебя. Не будетъ отъ тебя работы - не будетъ и отъ меня обѣда, ни развлечен³й, ни табаку.

   И я рѣшаюсь быть каторжнивомъ и работать. Общество не заботится объ одинаковомъ вознагражден³и всѣхъ людей. Его главная задача - поощрять умы. По его мнѣн³ю, человѣкъ, работающ³й только мускулами, немногимъ выше быка или лошади, ну и обращен³е съ нимъ немногимъ лучше. Но лишь только онъ начнетъ работать головой, превратится изъ чернорабочаго въ ремесленника, его фонды поднимаются.

   Конечно методъ, примѣняемый обществомъ для поощрен³я умовъ, далекъ отъ совершенства. Его знамя - знамя житейской мудрости. Боюсь, что оно лучше вознаграждаетъ поверхностнаго, трескучаго писателя, чѣмъ глубокаго, блестящаго мыслителя; а ловкая плутня частенько угождаетъ ему больше, чѣмъ скромный трудъ. Но его планъ разуменъ и здравъ; его цѣли и намѣрен³я - благ³я, его методъ, вообще говоря, дѣйствуетъ исправно, и съ каждымъ годомъ оно умнѣетъ.

   Когда нибудь оно достигнетъ высшей мудрости, и будетъ воздавать каждому по заслугамъ.

   Но не тревожьтесь. Мы до этого не доживемъ.

   Размышляя объ обществѣ, я столкнулся съ Б. Въ первую минуту онъ принялъ меня за неповоротливаго осла и сказалъ это, но увидавъ, что ошибся,- извинился. Онъ тоже поджидалъ меня уже нѣсколько времени. Я сказалъ ему, что занялъ два мѣста въ курящемъ вагонѣ, а онъ отвѣчалъ, что сдѣлалъ тоже. По странной случайности мы заняли мѣста въ одномъ и томъ же вагонѣ. Я - два мѣста у оконъ близь двери, а онъ - два мѣста у оконъ на противуположной сторонѣ. Четыре другихъ пассажира усѣлись по серединѣ. Мы сѣли у оконъ близь двери, и предоставили остальныя два мѣста желающимъ. Всегда слѣдуетъ быть великодушнымъ.

   Въ нашемъ вагонѣ оказался удивительно болтливый пассажиръ. Я въ жизнь свою не встрѣчалъ человѣка съ такимъ запасомъ скучнѣйшихъ анекдотовъ. У него оказался другъ,- по крайней мѣрѣ тотъ господинъ былъ его другомъ, когда поѣздъ тронулся, и онъ разсказывалъ этому другу разныя истор³и, не умолкая ни на минуту, отъ Лондона до Дувра. Прежде всего онъ разсказалъ длинную истор³ю про пса. То есть ничего-то не было въ этой истор³и! Просто разсказъ о повседневной жизни пса. Песъ просыпался утромъ, царапался въ дверь, а когда дверь отворяли, онъ уходилъ въ садъ и оставался тамъ до вечера; а когда его жена (не жена пса, а жена господина, который разсказывалъ про пса) выходила подъ вечеръ въ садъ, онъ всегда спалъ на травѣ; а когда его брали въ комнаты, онъ игралъ съ дѣтьми, а вечеромъ ложился спать на коврикѣ, а утромъ начиналась опять таже истор³я. И тянулась эта истор³я около сорока минутъ.

   Пр³ятель или родственникъ этого пса, безъ сомнѣн³я нашелъ бы ее крайне занимательной; но какой интересъ она могла представлять для посторонняго человѣка - для человѣка, который очевидно не былъ даже знакомъ съ этимъ псомъ - рѣшительно не понимаю.

   Сначала другъ старался выражать участ³е и бормоталъ:- Удивительно!...- Представьте!...- Курьезно!...- или поощрялъ разсказчика восклицан³ями въ родѣ:- Неужели?...- Ну, и что-жь?.. или...- Такъ это было въ понедѣльникъ?- но подъ конецъ почувствовалъ повидимому рѣшительную антипат³ю въ псу и только зѣвалъ, когда о немъ упоминалось.

   Право, я кажется даже слышалъ, надѣюсь, впрочемъ, что мнѣ только показалось - какъ онъ проворчалъ:

   - О, чортъ его дери, твоего пса!

   Мы надѣялись отдохнуть по окончан³и этой истор³и. Но мы ошиблись, потому что, кончивъ свое пустослов³е насчетъ пса, нашъ разговорчивый спутникъ продолжалъ, не переводя духа:

   - Нѣтъ, я вамъ разскажу истор³йку еще занятнѣе...

   Признаться, мы повѣрили. Еслибъ онъ посулилъ намъ истор³ю скучнѣе, нелѣпѣе предыдущей, мы бы усомнились; но намъ такъ хотѣлось вѣрить, что онъ разскажетъ что нибудь позанятнѣе.

   Оказалось, однако, что новая истор³я только длиннѣе и запутаннѣе старой, а ни крошечки не занятнѣе. Это была истор³я о человѣкѣ, который сажалъ селдерей; а потомъ оказалось, что его супруга была племянницей со стороны матери господина, который устроилъ оттоманку изъ стараго сундука.

   Въ серединѣ этого разсказа другъ окинулъ вагонъ отчаяннымъ взоромъ, который говорилъ:

   - Мнѣ ужасно жаль, господа; но право я не виноватъ. Вы видите, въ какомъ я положен³и. Не браните меня. Мнѣ и безъ того тяжко.

   Мы отвѣчали ему сострадательными взглядами, въ которыхъ онъ могъ прочесть:

   - Не безпокойтесь, милый человѣкъ. Мы видимъ, каково тебѣ приходится. Мы рады бы были помочь тебѣ.

   Наше участ³е нѣсколько утѣшило бѣднягу и онъ покорился своей участи.

   Въ Дуврѣ Б. и я бросились со всѣхъ ногъ на пароходъ и поспѣли какъ разъ во время, чтобы занять двѣ послѣдн³я каюты; чему были очень рады, такъ какъ рѣшили хорошенько поужинать и завалиться спать.

   - При переѣздѣ черезъ море,- говорилъ Б.,- самое лучшее спать, и проснуться уже на томъ берегу.

   Поужинали мы вплотную. Я объяснилъ Б. теор³ю балласта, развиваемую моимъ другомъ-мореплавателемъ, и онъ согласился, что идея кажется весьма разумной. А такъ-какъ цѣны на ужинъ опредѣленныя, и можно ѣсть сколько влѣзетъ, то мы рѣшили серьезно примѣнить въ дѣлу эту идею.

   Послѣ ужина Б. разстался со мной,- нѣсколько внезапно, какъ мнѣ, показалось; а я выбрался на палубу. Я чувствовалъ себя не совсѣмъ-то ладно. Я не важный морякъ, что и говорить. Въ тихую погоду я могу фанфаронить, покуривать трубочку и разсуждать съ любымъ матросомъ о приключен³яхъ, будто бы испытанныхъ мною на морѣ. Но когда вѣтеръ начинаетъ "крѣпчать", какъ выражается капитанъ, я чувствую себя не въ своей тарелкѣ и стараюсь уйти подальше отъ машины съ ея вонью и отъ общества людей съ дешевыми сигарами.

   Тутъ былъ какой-то господинъ, куривш³й замѣчательно тонкую и ароматичную сигару. Я увѣренъ, что она не доставляла ему никакого удовольств³я. Совсѣмъ не похоже было, чтобъ она доставляла ему удовольств³е. Я увѣренъ, что онъ курилъ ее просто изъ желан³я показать, какъ онъ хорошо себя чувствуетъ, и подразнить тѣхъ, кто чувствовалъ себя не хорошо.

   Есть что-то до безобраз³я оскорбительное въ человѣкѣ, который чувствуетъ себя хорошо на борту корабля.

   Я самъ далеко не безупреченъ, когда чувствую себя въ своей тарелкѣ. Мнѣ мало того, что я здоровъ, я хочу, чтобы всѣ видѣли, что я здоровъ. Мнѣ кажется, что я заболѣю, если всякая живая душа на кораблѣ не узнаетъ, что я здоровъ. Я не въ состоян³и сидѣть спокойно и благодарить судьбу, какъ подобало бы разумному человѣку. Я похаживаю по палубѣ, съ сигарой въ зубахъ разумѣется, и поглядываю на тѣхъ, кто чувствуетъ себя плохо, съ кроткимъ, но сострадательнымъ изумлен³емъ, точно недоумѣваю, что это такое и какъ они дошли до того. Это очень глупо съ моей стороны,- согласенъ; но не могу удержаться. Должно быть человѣческая природа подстрекаетъ даже лучшихъ изъ насъ къ такимъ поступкамъ.

   Я не могъ уйти отъ запаха этой сигары, а если уходилъ, то попадалъ въ пространство, зараженное вонью отъ машины; и долженъ былъ возвращаться къ сигарѣ. Повидимому нейтральной полосы между этими двумя запахами не было.

   Не заплати я за салонъ, я бы ушелъ на носъ. Тамъ было гораздо свѣжѣе и тамъ бы я чувствовалъ себя лучше во всѣхъ отношен³яхъ. Но взять билетъ перваго класса, и ѣхать въ третьемъ,- нѣтъ, это не разсчетъ! Приходилось сидѣть въ аристократической части корабля и чувствовать свою важность и тошноту.

   Какой-то штурманъ, или боцманъ, или адмиралъ, или кто-то изъ этихъ господъ,- въ темнотѣ я не могъ разобрать, кто именно,- подошелъ ко мнѣ, когда я сидѣлъ прислонившись головой къ кожуху, и спросилъ, нравится-ли мнѣ пароходъ. Онъ прибавилъ, что пароходъ этотъ новый и въ первый разъ отправился въ плаван³е.

   Я выразилъ надежду, что съ годами онъ научится ходить ровнѣе.

   Морякъ отвѣчалъ:- Да, нынче онъ немножко артачится.

   Мнѣ же казалось, что пароходъ вздумалъ улечься спать на правый бокъ, но не улегшись какъ слѣдуетъ, рѣшилъ перемѣнить позу и повернуться на лѣвый, находя что такъ будетъ удобнѣе. Въ ту минуту, когда морякъ подошелъ ко мнѣ, онъ попробовалъ встать вверхъ ногами, но прежде чѣмъ тотъ окончилъ свою рѣчь, отказался отъ этого намѣрен³я,- которое однако почти что привелъ въ исполнен³е,- и задумалъ, повидимому, совсѣмъ выскочить изъ воды.

   Это называется:- "немножко артачится*.

   Моряки всегда такъ говорятъ: глупый и необразованный народъ. Не стоитъ на нихъ сердиться.

   Наконецъ мнѣ удалось заснуть. Не въ койкѣ, которую я добылъ съ такимъ трудомъ: еслибъ мнѣ посулили сто фунтовъ, я и то бы не остался въ душной, тѣсной каютѣ. Впрочемъ, никто не сулилъ мнѣ ста фунтовъ и никто не желалъ моего присутств³я. Я заключаю изъ того, что первая вещь, попавшаяся мнѣ на глаза, когда я пробрался внизъ,- былъ сапогъ. Воздухъ былъ полонъ сапогами. Тамъ спало шестьдесятъ человѣкъ,- вѣрнѣе сказать пытались спать: иные въ койкахъ, иные на столахъ, иные подъ столами. Одинъ только дѣйствительно спалъ и храпѣлъ, точно гиппопотамъ, схвативш³й насморкъ; а остальные пятьдесятъ девять сидѣли и швыряли въ него сапогами.

   Трудно было опредѣлить, откуда раздается этотъ храпъ. Никто, въ этомъ тускло-освѣщенномъ, дурно-пахнувшемъ мѣстѣ, не могъ бы сказать съ увѣренностью, изъ какой койки онъ исходитъ. Иногда онъ раздавался - жалк³й и всхлипывающ³й - съ бакборта, а въ слѣдующую минуту бодро гремѣлъ на штирбортѣ. Поэтому, каждый, кому попадался подъ руку сапогъ, швырялъ наудачу, внутренно умоляя Провидѣн³е направить его куда слѣдуетъ и благополучно провести въ желанную пристань.

   Я полюбовался на эту сцену, и вылѣзъ обратно на палубу, гдѣ усѣлся и заснулъ на свернутой въ кольцо веревкѣ; и проснулся, когда какому-то матросу понадобилось вытащить изъ-подъ меня веревку, чтобы бросить ее въ голову человѣку, который стоялъ, никого не трогая, на набережной въ Остенде.

  

  

   Говоря, "проснулся", я нѣсколько уклоняюсь отъ истины.

   Я не совсѣмъ проснулся. Я только полупроснулся. Я не просыпался до самаго вечера. Всю дорогу отъ Остенде до Кельна я на три четверти спалъ и только на одну четверть бодрствовалъ.

   Во всякомъ случаѣ я проснулся въ Остенде настолько, чтобы сообразить, что мы куда-то пр³ѣхали, что мнѣ нужно розыскать мой багажъ и Б., и дѣлать как³я-то дѣла; кромѣ того, странный смутный,- но никогда не обманывавш³й меня инстинктъ,- нашептывалъ мнѣ, что здѣсь по сосѣдству есть нѣчто съѣстное и питейное, и тѣмъ самымъ побуждалъ меня къ жизни и дѣятельности.

   Я поспѣшилъ въ каюту и нашелъ тамъ Б. Онъ извинился, что оставилъ меня одного на всю ночь: напрасно извинялся. Я ни чуточки не тосковалъ о немъ. Если бы единственная женщина, въ которую я былъ влюбленъ, находилась на пароходѣ, я просидѣлъ бы молча, предоставивъ кому угодно ухаживать за ней и занимать ее.

   Я встрѣтилъ также разговорчиваго пассажира и его спутника. Послѣдн³й былъ въ ужасномъ состоян³и. Никогда я не видалъ такого полнаго изнеможен³я когда-то сильнаго человѣка. Морская болѣзнь даже самая сильная не могла бы объяснить перемѣны въ наружности съ того момента, когда онъ веселый и бодрый вошелъ въ вагонъ на станц³и Виктор³я, шесть часовъ тому назадъ. Напротивъ, его другъ былъ свѣжъ и веселъ и разсказывалъ истор³ю о коровѣ.

   Мы снесли наши чемоданы въ таможню, открыли ихъ и я усѣлся на своемъ, и тотчасъ заснулъ.

   Когда я проснулся, какой-то человѣкъ, котораго я принялъ съ просонковъ за фельдмаршала и которому машинально сдѣлалъ подъ козырекъ (я служилъ когда-то волонтеромъ), стоялъ надо мной и драматическимъ жестомъ указывалъ на мой чемоданъ. Я заявилъ ему на живописномъ нѣмецкомъ языкѣ, что у меня нѣтъ ничего подлежащаго пошлинѣ. Онъ повидимому не понялъ, что показалось мнѣ страннымъ,- схватилъ мой чемоданъ и унесъ, такъ что мнѣ пришлось остаться на ногахъ или садиться на полъ. Но мнѣ такъ хотѣлось спать, что я не могъ негодовать.

   Послѣ осмотра багажа мы отправились въ буфетъ. Инстинктъ не обманулъ меня: тутъ оказались кофе, булки и масло. Я потребовалъ два стакана кофе со сливками, хлѣба и масла. Потребовалъ на чистѣйшемъ нѣмецкомъ языкѣ, стараясь выразиться какъ можно яснѣе. Такъ какъ никто меня не понялъ, то я пошелъ къ буфету и взялъ самъ все, что мнѣ требовалось. Этотъ способъ объяснен³я избавляетъ отъ лишнихъ разговоровъ. Тутъ сейчасъ поймутъ, чего вы хотѣли. Б. замѣтилъ, что пока мы находимся въ Бельг³и, гдѣ всѣ говорятъ по французски и почти никто по нѣмецки, меня вѣроятно будутъ понимать лучше, если я стану объясняться на французскомъ, а не на нѣмецкомъ языкѣ.

   - Это и для васъ будетъ легче,- сказалъ онъ,- и для другихъ понятнѣе. Говорите по французски. Почти вездѣ найдутся люди,- толковые, интеллигентные люди,- которые поймутъ хоть изъ пятаго въ десятое французскую рѣчь, но кто кромѣ профессоровъ знаетъ хоть словечко по нѣмецки?

   - О, такъ мы въ Бельг³и,- отвѣчалъ я соннымъ голосомъ,- а я и не зналъ. Я думалъ, мы въ Герман³и.- И въ порывѣ откровенности, я прибавилъ, чувствуя, что дальнѣйшее притворство безполезно:- Представьте себѣ, я не знаю, гдѣ нахожусь.

   - Я такъ и думалъ, - отвѣчалъ онъ.- Это видно по вашему лицу. Чтобы вамъ проснуться хоть чуточку!

   Мы оставались въ Остенде около часа, пока снаряжался поѣздъ. Оказалось, что только одинъ вагонъ назначается въ Кёльнъ, такъ что для четырехъ пассажировъ не хватило мѣстъ.

   Не подозрѣвая этого, мы съ