Бальмонт Константин Дмитриевич - Жар-птица, Страница 15 - Книги

то это в мельницу бьется,

Жернов крутит первозданно?

Это хохочет, смеется

Водная панна.

Плакала, больше не хочет

Плакать так струнно-обманно,

В мельничных брызгах хохочет

Водная панна.

Кто-то ходил на откосах,

С ним она вьется слиянно,

Нежится в мельничных росах

Водная панна.

Возле крутого обрыва

Тайна царит невозбранно.

О, как бледна и красива

Водная панна!

ОГНЕННЫЙ ДУХ

Кто вдали идет пред нами?

Черный весь, он светит ало.

Дух с двенадцатью глазами,

Дух, зовущийся Ховала.

Он еще зовется Вием,

Он еще зовется Тучей,

Он ползет по Небу змием,

Он роняет след горючий.

Растянувшись от Востока,

В дымный Запад он упрется,

И широко, и далеко

Он грозится, он смеется.

Искривленно он хохочет,

Кровли хижин зажигая.

И грохочет, и не хочет

Сгинуть в смерти сила злая.

Вот, прошло. Змея убита.

Но над нами Небесами

Вечно скрыт, и дышит скрыто

Дух с двенадцатью глазами.

ПТИЦЫ ЧЕРНОБОГА

Ворон, Филин, и Сова,

Слуги Чернобога,

Ваша слава век жива,

С вами вещие слова,

Тайная дорога.

Тот, кто Ворона видал,

Знает силу мрака,

Ворон к Одину летал,

В вечный он глядел кристалл,

Принял тайну знака.

Тот, кто с Филином побыл,

Знает тайну гроба,

Филин - вещий страх могил,

Знает, сколько скрыла сил

Тайная утроба.

Кто беседовал с Совой,

Знает силу Ночи,

Знает, как в реке живой

К полосе береговой

Сделать путь короче.

Ворон, Филин, и Сова

Птицы Чернобога,

Но у темных мысль жива,

В их зрачках горят слова,

О, горит их много.

ВОРОН

Ворон и дуб,

Ворон с клювом железным,

Ворон, пьющий горячую кровь, и клюющий остывший

труп,

Ворон, знающий речь человека,

И доныне, от века,

Не забывший, как судьбы разведать по рунам

надзвездным,

Ворон, вещая птица Славян,

Вестник Одина, зрящий, как в мире

Расстилается сумрак ночной, каждый день

простирается шире, -

Говоришь ли ты карканьем нам о погибели

солнечных стран?

Ворон, дом твой есть дуб,

Вековой,

Что в раскатах громов,

Возрожденно-живой,

Зеленеет,

И хоть карканьем ты возвещаешь, что в сумерки

светлых Богов,

Между пепельно-дымных, зажженных пожарами дней,

облаков,

Волк явится посмеет

И оскалит на Светлых прожорливый зуб, -

Ворон, Ворон, твой дуб,

Говорит, что за сумраком новое Солнце восходит,

И под карканье рун вся дубрава живет,

И уж новые зори наш Бальдер, наш Бальдер

выводит,

Мы с Воскресшим воскресли, и пляшем, сплетясь

в хоровод.

СОВА

Сова, кто смотрел в твое круглое желтое око,

Тот знает великую тайну чудес.

Не царила ли ты в Небесах? В их провалах

немых, там, высоко,

В бездонностях синих доныне твой знак не исчез.

Кто в полночь читал под ущербной Луною

Пожелтевшую летопись дней,

Тот меня понимает без слов, и сейчас он

со мною,

Над одной мы строкою,

В песне моей,

В струне мы одной, что во славу Вселенной бряцает.

О, мудрая птица, чей взор темноту проницает,

В ночи, где дневные не видят ни зги,

Ты сидела на страшной избушке Яги,

Ты глядела в глаза благородной Афины,

Ты была за плечами у всех колдунов,

Ты крылом прорезаешь ночные долины,

Навевая виденья вещательных снов

На ведовские стебли полночных цветов,

От которых приняв дуновение, мрак

Нашим снам сообщает твой знак, -

Я знаю, когда-нибудь в безднах, далеко,

Погаснет Светило кружащихся дней,

Но в новых ночах первозданных, в смещении

тьмы и огней,

Пред творчеством новым зажжется, сквозь Хаос,

безмерное желтое око.

ПТИЦА СИРИН

Птица Сирин на Море живет,

На утесе цветном,

На скалистом уступе,

над вечной изменностью вод,

Начинающих с шепота волю свою, и ее возносящих

как гром.

Птица Сирин на Море живет,

Над глубокой водой,

Птица Сирин так сладко поет,

Чуть завидит корабль, зачарует мечтой золотой,

На плывущих наводит забвенье и сон,

Распинает корабль на подводных камнях,

Утопают пловцы в расцвеченных волнах,

Услаждается музыкой весь небосклон,

Звуки смеха со всех возрастают сторон.

Беспощадна Любовь с Красотой,

Кто-то властный о Жизни и Смерти поет,

Над пустыней седой кто-то есть молодой,

Кто струну озарит - и порвет.

Птица Сирин на Море живет,

Над глубокой водой.

ПТИЦА СТРАТИМ

Есть много птиц, красивых, сильных,

Проворных, злых, любвеобильных,

Не умеряющих свой пыл,

Цветистых в ярком опереньи,

Прекрасных в беге, в лете, в пеньи,

В двойном размахе вольных крыл.

Есть много птиц, и плещет слава

Орла, и финикса, ксалава,

Молва о них - как светлый дым,

И древен ворон в снах богатых,

Но всех прекрасней меж крылатых

Всемирно-грезящий Стратим.

Он неземной, он вечно в Море,

От края к краю, на просторе,

Простер он в мире два крыла,

И чуть он вполночь встрепенется,

Весь Океан восколыхнется,

Познав, что вновь Заря светла.

НА КАМНЕ СОЛНЦЕВОМ

На Камне солнцевом сидит Заря-Девица,

Она - улыбчивая птица,

В сияньи розовом широко-длинных крыл,

На Камне солнцевом, он - амулет всех сил.

Светло-раскидисты сияющие крылья,

Пушинки, перушки до Моря достают,

Все Небо - ток огня, все облака поют

От их цветного изобилья,

От них румянится и нищенский приют.

Улыбчивым лицом будя людские лица,

Сияньем розовым развеселив весь мир,

На Камне солнцевом побыв, Заря-Девица

Уходит за моря - к другим - и тот же пир.